д.э.н. Юшин С.А.
ННЦ “Институт аграрной экономики” УААН, г. Киев
ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ
РОЛЬ МЕХАНИЗМА МИМИКРИИ В ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ РЕВОЛЮЦИЯХ И ЭВОЛЮЦИЯХ
Украина с момента обретения своей государственной
независимости позиционирует себя государством европейского типа. Одни относятся
к этому скептически, другие – восторженно. Из этих групп возникают
революционеры (верую, ибо нелепо) и контр-революционеры (нигилисты). И как же
здесь не вспомнить Ф.Энгельса: ложное в формально-экономическом смысле может
быть верным в смысле всемирно-историческом. Да и может ли быть иначе, если
мифологическое начало, как утверждает П.Бурдье, составляет ¾
человеческого мышления [1]. И если прав К.Поппер, что наука должна начинать с
мифов и с критики мифов [2], то и научные революции (предшествующие революциям
институциональным) должны начинать с новых мифов об абстрактном Светлом Будущем
и критики старых мифов о конкретном Черном Прошлом. Но главное, чтобы новый
институциональный миф был создан в нужном месте и в нужное время (метко в этом
плане выразился В.Ленин: сегодня – рано, завтра – поздно).
Все революции (момент институционального
«зачатия») заканчиваются быстро, переходя в эволюцию. Иногда объявляют
«зачатие» гения, а рождают идиота (Пушкин: не мышонка, не лягушку, а неведому зверюшку), и
наоборот. В.Ленин в 1917-1918 гг. –
ярый приверженец прыжка в военный коммунизм, а в 1922 г. – ярый его противник.
В 80-х годах ХХ-го столетия тандем Шаталин-Явлинский предложил свою программу
«500 дней» (миф о прыжке в рынок). И авторы украинского аналога этой программы
(Концепция перехода Украинской ССР к рыночной экономике, 1990 г.) считали, что переход к рынку целиком
реален на протяжение 1991-1992 гг. Иначе говоря, мифотворчество – исходный
пункт как институциональных революций, так и исходящих из них эволюций.
Как утверждают отечественные ученые,
за весь период реформ в Украине создание развитой институциональной среды не
было ни разу провозглашено приоритетным заданием [3]. Поэтому, считает
Ю.М.Лопатинский, современное состояние институциональной среды в Украине
характеризуется потребностью реформирования квазирыночных (неэффективных, но
устойчивых) институтов, созданных в первые трансформационные годы на
неподготовленной социально-экономической почве национальной экономики [4]. Но
если стать на известную позицию Г.Гегеля, – все существующее разумно, – следует признать разумным и существование «формально неэффективных» (для кого именно?)
институтов. Как известно, механизм межвидового уподобления в живой природе
широко используется – это мимикрия
(подражание, маскирование, фр. mimétisme, англ. mimicry – выражение). Многие виды
как раз и выживают благодаря мимикрии. Потому исследования механизма мимикрии в
институциональных революциях и эволюциях правомерно относится к актуальным задачам науки и практики.
По известному мнению
В.М.Полтеровича, сегодня к одним из основных препятствий для успешного
экономического развития относится формирование институциональных ловушек –
неэффективных, но устойчивых институтов, или норм поведения, удерживающих
экономику в неэффективном равновесии (как пример – это преобладание бартерных
обменов, неплатежи, коррупция, теневая активность) [5]. Если исходить из
предложенной логики и законов симметрии (и диалектики), то противоположностями
(антиподами) подобным «ловушкам» являются некие «кормушки» как эффективные, но
неустойчивые институты или нормы поведения, удерживающие экономику в
эффективном неравновесии. Но, к сожалению, у В.М.Полтеровича мысль направлена
на отрицание «ловушек» без какой-либо связи с утверждением «кормушек». Хотя,
если отталкиваться от принципов амбивалентности Платона (побуждает к
исследованию лишь то, что вызывает одновременно противоположные чувства) и
Аристотеля (что может действовать так, может действовать и наоборот), то
следовало бы установить для промежуточного между «ловушками» и «кормушками»:
«квази-кормушки» – это мимикрия «ловушек», а
«квази-ловушки» – это мимикрия «кормушек»?
Если применить парадокс
Аристотеля (где мудрый для глупого – всегда гений, а для гения – он всегда
глупый), то для одних субъектов бартер, теневая экономика, коррупция и т.п. –
формы «ловушки», а для других – «кормушки». Скрытая гармония, учил Гераклит,
сильнее гармонии явной. И даже энтропия вместе со своим антиподом – информацией
– понятие относительное (емкость каждого отдельного сообщения зависит от
контекстного восприятия субъекта). Поэтому важнее здесь является не борьба с
«ловушками» или за «кормушки», а предотвращение состояния, которое у физиков
названо «тепловой смертью», а у системщиков – абсолютным однообразием. Именно
об этом предупреждает М.Портер, утверждая, что чем в большей степени компании
копируют друг у друга усовершенствования, стратегии становятся более схожими и
конкуренция превращается в состязание идентичных способов, в которой ни один
уже не в состоянии выиграть [6, с.54]. Вот почему в природе действует мимикрия
не как копирование внутренней сущности, а как маскировочное копирование внешней
оболочки. Все это имеет место в институциональном бытии социума, которому нужна
адекватная идентификация форм и сущностей конкретных институтов.
Библейская версия бытия
основывается на креативном (революционном) творении мира и его последующей
эволюции до этапа «нового неба и новой земли», где «город не имеет нужды ни в
солнце, ни в луне для освещения своего» [Откр. 21: 1, 23]. Человек был создан
как копия (образ) Бога, а копия хуже оригинала. Преступив запрет, человек
познал свое несовершенство (свою наготу, в т.ч. интеллектуальную), но став
«чужим» для Бога (стать как один из
нас – еще не стать одним из нас), он
был обречен на эволюцию во враждебном мире. Возникали механизмы адаптации к
миру, в т.ч. мимикрии, который Иаков использовал (руки и шею обложив кожею
козлят) для введения в заблуждение слепого отца с целью незаконного получения
благословения и утверждения в праве первородства (за хлеб и еду из чечевицы) [Быт.
27: 15-30]. Так механизм мимикрии был предложен как одно из средств достижения
социального успеха.
Всякая
революция – это трансцендентный прыжок в новое качество (синергетика), инсайт
(озарение), эврика Архимеда. Но так как всякое изменение, по Аристотелю,
происходит в противоположное состояние через промежуточное, то и революция –
это прыжок из мира в антимир. Затем начинается банальная эволюция, и так от
одного цикла к другому (рисунок 1).
Рис.1. Пространство
эволюции человека в системе координат
интеграции (свой) и
дифференциации (чужой) его деятельности
В европейской культуре
возник негативный образ мимикрии (типа «волк в овечьей шкуре» – сказки о
Красной шапочке, о волке и козлятах и т.п.). Но почему-то не возникали
позитивные образы мимикрии (типа «овца в волчьей шкуре»). У.Черчилль так говорил о предпринимателе: одни видят
в нем волка, которого необходимо убить; другие – корову, которую можно без
конца доить; и лишь немногие видят в нем лошадь, которая тащит телегу. То есть,
для одних он – свой, для других – чужой. А в такой ситуации его выживание
зависит не от «классовой чистоты», а способности к участию в спектакле-мимикрии
в масках.
Развитие систем
обусловлено одновременным действием разнообразия, и однообразия их элементов.
СССР рухнул под прессом однообразия. Созданная по лекалу «Государства» Платона,
она не учла, что единство внутри института имеет предел [7, с.211]. СССР
формировался на основе идеи «середнячества», предложенной К.Марксом: «в каждом
процессе образования стоимости высший труд надо сводить к среднему
общественному»; «конкуренция выравнивает нормы прибыли различных сфер производства
в среднюю норму прибыли» [8, с.209; 9, с.227]. Напомним парадокс: стремление
системы держаться дальше от опасной границы области устойчивости может привести
к ее гибели, т. к. сама эта область может незаметно и постепенно сжаться и
исчезнуть («утрачивает бдительность» система, забывая о существовании границ
устойчивости) [10, с.22]. Потому прогрессивный социум, считает А.Дж.Тойнби,
ориентирован на максимум размежевания между Личностью и Толпой, где Толпа
действует энтропийно, стремясь усилить однообразие даже ценой собственной
гибели: риск неожиданной (из-за самогипноза) катастрофы присущ мимесису (др.-греч. – подобие, подражание) как
средству механизации человеческой природы [11, с.267-269, 314-315]. Не зря же
Н.Макиавелли писал о том, что нет дела более трудного и опасного (при
сомнительном успехе), чем замена старых порядков новыми [12, с. 52]. Множество
подтверждений такому его выводу приводит и С.Московичи [13]. Следовательно,
всякой мимикрии (как и мимесису) присуща амбивалентность, когда с нарушением
меры меняются знаки «плюс» и «минус». И тогда институты превращаются из
эффективных в убыточные, или наоборот.
В известном труде С.Кара-Мурзы «Манипуляция
сознанием» говорится о разных «ловушках», которые злонамеренные манипуляторы
сознанием активно расставляют в национальных масштабах и на глобальном уровне.
Он довольно убедительно аргументирует негативную сущность «маскирования
смыслов» и постановки социальных «спектаклей», утверждая, что у манипулирующих
сознанием политиков главное – в молчании, слова – отвлекающая «стрельба» [14].
Однако является ли все эти «маски» и «спектакли» атрибутом советского
«эксперимента» или современной политики Запада? Религия – опиум народа, или для
народа? К.Г.Юнг доказывал: потеря инстинкта – это источник ошибок; сознание
движет вперед интуиция, определяемая архетипами и подсознанием, зависящими от
бессознательного (а его архетипы эквивалентны религиозным догмам) [15, с.34,
153, 155]. И в Библии говорится: «быть мраком для одних, и освещать ночь для
других». 42 тыс. ефремян не смогли верно сказать «сибболет – шибболет» и
погибли. Самсон открыл секрет Далиде – и погиб. Потому Давид и говорит: с
лукавым – по лукавству его. И сам он выжил, имитируя идиотию. О «лжебратиях,
скрытно приходивших подсмотреть за нашею свободою, чтоб поработить нас»,
говорит и апостол Павел, советуя: поступайте осторожно. Давид и Соломон
советуют: сдерживай уста свои; скрывай знание, укрывайся от беды. Екклесиаст видит успехи в
диалектике: «как сердце руководилось мудростью, придержаться и глупости», «для
всякой вещи есть свое время и устав». Так что проблема не только в том, что
людям, как пишет С.Кара-Мурза, говорят неправду, а и в том, что они сами,
считает пророк Исаия, просят: «не пророчествуйте нам правды, говорите нам
лестное, предсказывайте приятное» [Ис. 30: 10]. А если кого-то возмущает использование
лжи, то ему следует объяснить, что это доктрина не Геббельса, а Платона:
правителям государства надлежит применять ложь как против неприятеля, так и
ради своих граждан – для пользы своего государства, но всем остальным к ней
нельзя прибегать [7, с.169]. Следовательно, механизм мимикрии детерминирует
институциональные революции и эволюции не на уровне сознательной
злонамеренности лиц, а на бессознательном (иррациональном, трансцендентном)
уровне масс (рисунок 2).
Процесс ускоряющейся
глобализации вносит существенные коррективы в формы эффективной адаптации
национальных институтов к новым вызовам. При этом важно, считает А.Дж.Тойнби,
что при вторжении одной культуры в другую экономический элемент воспринимается
чужой системой с наибольшей готовностью, за ним – политика, и за ними –
культурный элемент. Кроме того, варварский этический кодекс носит личный, а не
институциональный характер. И если мы действуем по принципу мимесиса, не
рассуждая, то психологическая машина, которую мы принимаем за лифт, может
оказаться прессом. Именно это объясняет то, что один и тот же институт создает
поразительно различный эффект в двух различных социальных средах [16, с.25, 36, 253, 254, 280, 468]. Мы же видим
различие между социализмом в Швеции и социализмом в СССР, или между рынком в
странах Европейского Союза и в странах бывшего СССР.
Рис.2. Схема
трансформации института в зависимости от среды
(комбинация неофилии и
неофобии) в формат квази-института
По мнению П.Бурдье, при конкуренции за
власть стремление групп к самосохранению может стать основой и дезадаптации, и
адаптации. Исходящая лишь из рациональных «ответов» абстрактных агентов на
«потенциальные возможности», теория превращает закон в универсальную норму практики.
Однако искусство улавливать шансы доступно при определенных социальных
условиях. И предприимчивость – склонность инвестировать, и экономическая
информация – функция власти над экономикой: экономическая компетенция есть
власть, негласно признанная за теми, кто имеет власть над экономикой (статусный
атрибут). Лишь в сказке социальный мир – это универсум равных возможней для
любого субъекта. Мимикрия, которая в себе содержит общее отношение идентификации, не имеет
ничего общего с имитацией (сознательное усилие на воспроизведение
действия, выбранного моделью) [17,
с.69, 122, 125].
Аристотель утверждал: во всем, что связано с
поступками, их пользой и вредом, нет ничего раз и навсегда установленного; все
стремятся к тому, что им кажется благом, но не властны в том, что именно им
таковым кажется. И по этой причине – почитаемое ценным у власть имущих
становится таковым и в представлении остальных граждан [18, с.80, 107; 19,
с.439]. И в исследованиях NASA установлено, что 10 % людей всегда соблюдают
нормы, 10 % – никогда их не соблюдают, а 80 % – ведут себя так, как их лидер. И
на уровне микробов мы видим подобную симметрию: 5 % – генераторы жизни, 5 % –
дегенераторы, а 90 % – инертные (обслуживают доминирующее «меньшинство»). Та же
самое на уровне мертвых минералов. Потому мимикрия – явление фундаментальное.
Р.Мертон установил, что социальные
группы сочетают шкалу целей с институционным регулированием способов их
достижения, где институционно предписанное поведение часто имеет характер одержимости
(пренебрежение к переменам – неофобия) – связанное традициями священное
общество [20]. И у Г.Маркузе, общество способно сдерживать качественные перемены,
вследствие которых могли бы утвердиться существенно новые институты [21]. Массовый человек, указывает Х.Ортега-и-Гассет,
ощущает себя совершенным, т.к. его душевный герметизм лишает возможности
сопоставить себя с другим [22]. По мнению Ж.Бодрийяра, масса
живет по принципу симуляции (симулякры), и безмолвие молчаливого большинства –
это подлинная проблема современности [23; 24]. Ж.
Делез и Ф. Гваттари видят загадочность тезисов Маркса в том, что средства
производства – признак производственных отношений. Но что значит «признак»?
Почему спроецирована абстрактная эволюционная линия, которая представляет
изолированное отношение человека и природы? [25]. В этой связи С.Московичи утверждает,
что известна общая формула: если экономический
элемент – это кислород существования в обществе, то идеологический или
религиозный элемент – это его водород; можно обсуждать их пропорции, но не саму
связь [26]. Здесь интересна мысль К.Поппера о том, что «капитализм», как Маркс употреблял этот термин, реален не
более, чем Ад у Данте. Утопическая инженерия претендует на рациональное
планирование всего общества, не располагая знанием, необходимым для того, чтобы
реализовать это намерение [27]. Вот
здесь и возникает ощущение тайны, о которой говорит Э.Канетти: из отношения
между числом тех, кого она касается, и числом тех, кто ею обладает (5-10) легко
увидеть, что все наши современные технические секреты самые опасные и
концентрированные тайны из когда-либо существовавших [28]. Это типично для
общества, идущего «путем масок» [29], и которое сегодня, по определению
Г.Дебора, есть обществом спектакля: фундаментально подчинено спектаклю, является зрелищным в самой своей
основе; спектаклю не нужно ничего иного, кроме самого себя, он подчиняет себе
живых людей в той же мере, в какой их уже целиком подчинила себе экономика; он –
это экономика, развивающаяся ради себя, правдивое отражение производства вещей
и ложная объективация людей [30]. Как считает Р.Кайуа, мимикрия становится как бы застывшим в решающий момент колдовством,
заворожившим и колдуна [31].
Вывод: для
современной Украине все более актуализируется проблема установления адекватного
(с позиции инновационного пути развития) вектора институциональной эволюции –
переход от доминирования неофобии к этапу преобладания неофилии; только так
может быть решена задача ликвидации тех институциональных «ловушек», которые
достались Украине в «наследство» от советской системы с ее негибкой рефлексией
на важнейшие вызовы времени.
Список литературы.
1. Бурдье П. Начала. – М., 1994. – 288 с.
2. Поппер К.Р.
Предположения и опровержения: Рост научного знания. – М.: ООО «Изд-во «АСТ»;
ЗАО НПП «Ермак», 2004.
3. Конкурентоспроможність економіки
України: стан і перспективи підвищення / За ред. д-ра екон. наук І.В.Крючкової.
– К.: Основа, 2007.
4. Лопатинський Ю.М. Трансформація
аграрного сектора: інституціональні засади. – Чернівці: Рута, 2006.
5. В.М.Полтерович Институциональные ловушки: есть ли выход? // Общественные науки и современность.
2004. № 3.
6. Портер М.
Конкуренция. – М.: Изд. Дом «Вильямс», 2003.
7. Платон.
Государство. / Соч. в 3-х т., т.3. ч.1. – М.: Мысль, 1971.
8. Маркс К.
Капитал. Т.1. / Соч., изд.2, т.23. – М.: Госполитиздат, 1960.
9. Маркс К.
Капитал. Т.3. / Соч., изд.2, т.25.1. – М.: Госполитиздат, 1961.
10.
Экологические системы. – М.: Мир, 1981.
11. Тойнби
А.Дж. Постижение истории. – М.: Айрис-пресс, 2006.
12.
Макиавелли Н. Государь. – СПб.: Азбука-классика, 2005.
13. Московичи С. Век толп. – М.: ЦПП, 1996.
14.
Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. – М.: Эксмо, 2007.
15. Юнг К.Г. Психология и алхимия. – М.:
Рефл-бук, 2003.
16. Тойнби А.Дж.
Цивилизация перед судом истории. – М.: АП, 2006.
17. П. Бурдье. Практический смысл – СПб.: Алетейя, 2001 г.
18. Аристотель Никомахова
этика. / Соч., Т.4. – М.: Мысль, 1983.
19. Аристотель Политика. /
Соч., Т.4. – М.: Мысль, 1983.
20. Мертон Р. Социальная структура и
аномия // Социология
преступности (Современные буржуазные теории). – М.: Прогресс, 1966.
21. Маркузе Г. Эрос и
цивилизация. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого
индустриального общества. – М:
ACT, 2002.
22. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс. – М.: АСТ, 2003.
23. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. – М.: "Добросвет" 2000.
24. Бодрийар Ж. В тени
молчаливого большинства. – Екатеринбург. Изд.
Уральского ун-та, 2000.
25. Делез Ж., Гваттари Ф.
Анти-Эдип: Капитализм и шизофрения. – Екатеринбург: У-Фактория, 2007.
26. Московичи С. Машина,
творящая богов. – М.: ЦПП, 1998.
27.
Поппер К. Открытое общество и его враги. – М.: Феникс, 1992.
28. Канетти Э.
Масса и власть. – М.: Совесть литературы, 1990.
29. Леви-Строс К. Путь масок. Пер. с фр. - М., 2000,
с. 20-97.
30. Дебор, Ги Эрнест. Общество спектакля
// http:// www.avtonom.org/ lib/theory/ debord/ society_of_spectacle.html
31. Кайуа Р. Миф и человек. Человек и сакральное. М.:
ОГИ, 2003.