Раздумье о терроризме во время средневековья.

Один пример из Средней Европы

Вилем Кнолл [1]

Как связана средневековая небольшая война или так сказать разбойничество 14-ого века с положением в начале 21-ого века? Хотя это на первый взгляд может казаться удивительным, можно найти между тогдашнем временем и сегодняшней „войной против терроризма“ ряд аналогией.[2] Терроризм как нападение гражданского населения с точной целью хотя часто понимается как современная проблема, на самом деле кажется идущим этапом эволюции насилия, начало которого так старое как человеческие конфликты самые.[3]

I. Дефиниция терроризма

Сначала надо раздумать о том, как понимать выражение терроризм. Международная одобренная дефиниция до сих пор не существует и так дефиниция терроризма бывает разной. Причины разные, одной из них факт, что одно и тоже самое лицо является для одного человека террористом, и для другого бойцом за свободу.[4] Это в большинстве получается из-за политизирования этого явления. Ясную дефиницию не смог найти даже недавно разработанный анализ ООН.[5] Так называемая Оттова энциклопедия определяет выражение терроризм как слово латинского происхождения terror – террор, ужас и обозначает террор, который прославил особенно во время французской революции период названный régime de la Terreur. Глагол терроризировать так значит пугать кого-нибудь, или если понадобится, страхом или ужасом к чему – нибудь гнать.[6]

Сегодня терроризм понимается более конкретно. Это откровенное сопротивление против законов (если оно справедливое или нет это не имеет значения), причем так бывают обозначены операции подпольных движений, особенно те, которые стремяются против правительства одной или более стран, и цель которых это достичь быстрой и жестокой перемены политического и социального порядка. Что касается использованных средств, это продуманное и предусматренное использование антигуманных методов жестокого шантажа политических противников угрозой силы и использование разных форм насилия обыкновенно по отношению к безучастным людям. Их целью восбудить страх благодаря которого достигнуты или будут достигнуты предусмотренные политические, религиозные или идеологические цели. В настоящее время терроризм включает даже преступности, которые в сути дела символическими и обозначают другой путь как достичь целей чем факт за чем преступность сама следит. Как терроризм обозначается переувеличенное применение закона из стороны государства с целью усилить роль государственной власти. Государство тоже может быть представителем военного терроризма, который включает например нападения гражданских объектов, которые должны запугать враждебное гражданское население. Правда, у обоих выражений одинаковый семантический корень, но они используются к обозначению совсем противоположных ситуаций.[7]

По чешской инфорамационной службе безопасности (BIS) терроризм определен как „подрывной метод, который организованной и планируемой формой использует угрозу уничтожения и убивания чтобы запугать и шантажировать государственные органы, гражданское население или антагонические группы (например этнические или мировозренческие) с целью достичь политических, национальных или других целей“. Американское Федеральное бюро расследований (FBI) определяет терроризм как „незаконное использование силы или насилия против лиц или имущества с целью запугать или принудить правительство, гражданское население или его часть к поддержке политических, общественных или других стремлений“. По формулировке, которую использует Центральное разведывательное управление (CIA) терризм „заранее продуманное, политически мотированное насилие против гражданских целей, которое совершено подпольными организациями, в большинстве с намерением иметь влияние на общество“.[8]

В прошлом веку терроризм считался, включая терроризм международный, определенным сортом преступности. Террористические дествия так считались уголовными делами а не военными.[9] В этом смысле во своей декларации выразила свое мнение тоже ООН в 1994 году.[10] Этот подход поддерживает тоже самое поведение террористических организаций, которые благодаря количеству своих методов – между прочим так называемого отмывания грязных денег и наркобизнеса или бизнеса с вооружениями похожи на группы организованного преступления, с которыми они часто связаны.[11] Поэтому борьба против терроризма в большинстве использовала методы детективно-полицейские или разведывательные.[12]

Хотя после атаков из 11-ого сентября 2001 положение изменилось. Терроризм начал быть называн войной. В связи с этим в настоящее время настаивается стратегия, что против терроризма надо бороться посредсвом предупредительных военных операций, стремеление которых не только против малодоступных террористов, но главным образом против тех, которые их скрывают, снабжают их или помогают каким-нибудь способом причем между эти субьекты принадлежают часто страны.[13] „Война против терроризма“ веденная главным образом США является очень проблематичной. Конгресс не получил от президента просьбу о разрешение обьявить войну и единственным юридическим шагом США осталось обозначение атаков „военным делом.“ Вся война против терроризма находится в юридеческом вакууме. В следствии этой неясной юридической ситуации появляются дальнейшие проблемы.[14]

Благодаря тому, что борьба против терроризма становится войной, даже сам терроризм становится войной. Когда посмотрим на положение, которому в настоящее время должны давать отпор силы безопастности например в Афганистане или Ираке, тогда обнаруживаем факт, что терроризм становится одной из форм конфликта низкой интенсивности (low-intensity conflict[15]), причем одновременно меняет характер существующего способа, как вести войну.В тоже время роль государства сокращается, происходит „приватизация насилия“, когда на сцене появляются негосударственные субьекты, которые обьявляют войну и ведут войну не только против государства но тоже между собой.Война уже не является актом политической рациональности, но трудно малопредсказуемых или влиятельных личных интересов отдельных личностей или групп, но которые по сравнению с государством скорее анонимными и территориально незацепеными.[16] Одновременно рядом с государством и им установленными организациями, которые полностью государством управляемые, начинаются показывать даже организации частные, подобно так как этому было в прошлом.[17] Отношение к территорию однако можно найти у партизанских бойцов, которые могут использовать терроризм как средство для линии борьбы. Они тогда связаны с конкретной страной и ее населением.[18] Обычные армии во время этих столкновений сопоставлены с нестандартными формами борьбы, асимметрической войной (asymmetric warfare) и они должны искать быстро формы как решить возникнутые ситуации.[19] Для них типичный быстрый рост частей специальнoгo назначения (Special Operation Forces) тренированных специально для этой формы борьбы. Будущее покажет насколько они будут успешными.

II. Небольшая война в области Хебско в конце 14-ого века

Но, давайте перенестись назад в историю. Большинство людей сегодня представит себе под названием Хебско (Chebsko, Egerland) самую западную часть Чешской республики, которая состовляет одноименный район Карловарской области. Перед тем, чем эта область получила свой современный образ, прошла многими территориальными и политическими переменами. Здешнее развитие во время завершающего феодализма в значительной мере избежало чешским условиям и можно его сравнивать только в рамках тогдашней римской империи. Центр исторического Хебска сегодня находится на территории Чешской республики, но его оригинальная площадь являлась гораздо большей. Эта область попадала далеко через сегодняшнюю границу с Федеральной Республикой Герминией, в Баварию и Саксонию.[20]

Ситуация в области Хебско, которая во время штауфских императоров была непосредстенным имуществом римского императора и была ведана верной министериалитой (ministeriales),[21] резко изменилась в 1322 году, когда целую область окончательно получил в залог чешский монарх. В связи с освоением области Хебско чешским королем случилась стремительная перемена структур власти с позиции силы. До сих пор владеющие дворянские роды министериального происхождения потеряли свою исключительную позицию в правлении области и были заменены дворянами часто чешского происхождения, которые поддерживали нового монарха.[22] Крепкой опорой нового монарха в этой области тоже стал город Хеб (Cheb, Eger). Ловкие патриции, которые возглавляли городу уже в самом начале поддерживали чешскую сторону. Перед концом 14-ого века с тихим согласием чешского короля город оказался главой области, которая в многом своим характером напоминала городское государство. Можно сказать, что до половины 15-ого века город построил все значительные элементы самостоятельной политической формы, но которая была одновременно римским феодом чешских королей. Гуситские войны значили нарастание автономии по отношению к чешскому центру. Фактическими правителями Хебской области были самые крупные патрицийские роды, которые между собой разделяли самые значительные бюра и уничтожили правительственных соперников даже внутри самой области. Во время после гуситского периода была завершена доминирующая позиция города в стране и была защищена его целостность по отношению к внешним напорам.[23]

Старые хебские дворянские роды не согласили с идущими правительственными переменами и свои стремления опять получить потерянные позиции в правлении области каким-нибудь образом соединили со стремлениями за возобновление римской непосредственности области. Их позиция отражалась в зависимости на довольно широкой политической ситуации повторными волнами насильственных противодействий, сначала во время власти короля Яна Луцембурского. После переходного периода спокойствия во время власти его сына Карла IV. опять и в большом размере возникли в последний раз во время власти короля Вацлава IV.[24] С учетом на указанные перемены эта борьба получила форму борьбы за существование хебского послеминистериального дворянства против города Хеб и его правительственных и кадровых структур. В конце 14-ого века борьба завершается в связи с борьбой городских союзов и князей в Империи. Но в конце концов из этих сражений в отличие от положения в Империи, город Хеб побеждает и становится ярким правительственным гегемоном области.[25] Остатки разбитых боевых групп после того еще служили иностранным интересам, например во время борьбы за римский венец в течение 1401ого года[26] или для Гогензоллернской (Hohenzollern) экспнасии в Хебскую область, чтобы постепенно перед гуситскими войнами исчесли из хебских источников. Примером пожалуй самого длинного дела, которое было решено использованием всех средств в том числе насильственных является почти вековой спор дворянского рода Нотгафтов (Nothaft) с городом Хеб, что касается исполнения позиции лесника.[27]

Дворянский бунт в большинстве имел форму илегальной частной войны. Дело в том, что мало кто из участников выполнил условия ее легализации. Между эти условия принадлежало срочно и тщательно публично об этом заявить под угрозой потери почести и дальших наказаний.[28] Легализации частной войны тоже мешали приказы краевых миров действующих в области.[29] Таким образом ничего не мешало хебским органам власти криминализировать дворянский бунт. Против его участников действовали как против областных вредителей и могли быть между прочим в полной мере использованы институты краевого уголовного права. Впрочем, эта борьба трудно могла быть, что касается нападений и жертв, отличена от разных форм простой преступности. Рельефное изображение борьбы хебских дворян с городом нам создаст ряд протоколов свидетельства пленных дворян и их бойцов, которые были сделаны даже на орудии пытки вместе с изображением их капитуляции, показаными регистрами обязательств и гарантий и их оригинальные документы. Тогдашнюю ситуацию лучше всего показывают сохраненные пековые книги Книга беженцев или Книга проклятий, Achtbuch,[30] и особенно Книга преступлений, Das Buch der Gebrechen, которая была основана хебскими в это время,[31] эта книга по словам Ф. Кубу „настоящей хроникой этой небольшой войны“.[32] Важным источником является тоже Urfehde или уголовные обязательства, присяги, данные правонарушителями в рамках умиротворения. Кроме записей в Книге преступлений и в специальной книге-копии называемой Urfehdenkopialе,[33] большое количество их сохранилось до сегодняшнего дня даже и в оригинале.[34]

Между источниками, которые сохранились об этой борьбе преобладает что касается обьема и подробностей обширный доклад одного из самых значительных против-хебских бойцов и члена значительного хебского рода с министериальнымими корнями Фридриха из Нейперга (von Neiperg) сделанный 5-ого мая 1382 в городе Хеб и записанный в книге преступлений. Уже отцы Фридриха настойчиво боролись против города Хеб и его нарастающей власти. Конрад из Нейперга даже убил хебского судебного курьера, за что хебские войска добили в 1324 их родовой град Найперг в сегодняшнем Подгради у Аше (Podhradí u Aše) и принудило его вместе с его сыновьями к мировой сделке.[35] Указанный Фридрих был хебскими обнаружен за ближе незнакомых обстоятельств и вынудили его к свидетельству при использовании тогда нового доказательственного средства – пытки.[36] Первые откровенные напоминания об использовании пытки перед светскими судами в немецких странах датированны из первой половины 14-ого века, в чешких странах из последней третьи 14-ого века.[37] Датировка нашего свидетельства вполне отвечает этому тренду. Речь идет о наиболее старом доказательстве, об использовании пытки в городе Хеб, которое тем более интересное, что это жестокое доказательственное средство было использовано против значительного представителя дворянского рода.

Из стороны его дворянских предствителей против хебская война не определялась обычными откровенными военными столкновениями,[38] возможными нападениями самого города Хеб. Из сохраненных источников вытекает, что операции ими веденные были в своем роде партизанской войной. Они понимали какие у них возможности, сосредоточили свое внимание во первых на экономическую базу города Хеб. Группы агрессоров разного размера нападали отдельные деревни и села, которые принадлежали городу или городским жителям, чтобы там грабили при чем из сохраненных свидетельств вытекает, что самым любимым предметом грабления была скотина и лошади. В некоторых случаях тоже возникали поджоги. Самую частую цель представляли пути сообщения, которые были для города Хеб, который являлся значительным торговым пунктом, так сказать важными магистральными улицами для ежедневной жизни. Нападения случалася каждый день не только индивидуальных путешественников, но особенно больших групп торговцев, которые путешествовали из-за доводов безопасности часто в коллонах. Корыстью разбойников являлся перемещаемый товар так и лошади. В самых крайних ситуациях случились похищения или убийства.

Нападения тоже стремилась против хебских органов власти – их жертвами были должностные лица, как например судебный курьер или перкмистра.[39] Тоже известен факт о приготовленном плену хебских курьеров едущих к королю Вацлаву IV., который организовал Ганс Нотгафт из Тгиерстеину (von Thierstein).[40] Фридрих из Нейперга тоже приготовлял похищение значительных представителей города Албрехта Симона (Albrecht Simon) и Элбела Реимара (Elbel Reimar) в Скалной (Skalná). Размеры хебских встречных мер показывает факт, что хотел эту операцию сделат с помощью очень сильного отряда, который был образован сороковыми копьями.[41]

Члены боевых групп из-за предохранительных и даже из-за тактических доводов не могли пребывать дома и так они пребывали в лесах, в лучшем случае ночевали на уединенных местах или избах на окраинах сел. Только редко им служили как убежища крепкие грады, как например нотгaфтский град Тгиерстеин. Все операции бы не могли исполниться без большой сети сотрудников и покровителей, которыйе не только предоставляли убежище, но тоже поставляли пищевые продукты. Боевые группы могли благодаря разпобйным атакам на села и торгошеские конвои частично жить из их корысти, но несмотря на это, им были нужны сравнительно обеспеченные источники запасов и один или более убежищ. Без этого бы их операции были сложными из-за заботы о пищу и оборудования, и это бы выразительно лимитировало так их мобильность так их выбор целей. Удобно избранное убежище значило не только место отдыха, но тоже пункт куда было возможно уступить. Для успеха всех операций было тоже очень важно обеспечить разведслужбу. В сохраненных источниках так оказываются отдельные личности, которые приобретали не только подробности об удобный целях, но особенно важные информации о встречный мерах органов противника.[42]

В конце 14-ого века боевые группы которые маневруют в области Хебско ищут поддержку за границей. Они к этому были принуждены из-за твердых мер безопастности в следствии чего были существующие сети сотрудников ликвидированы или запугиваны. Из многих свидетельств вытекают информации о убежищах, которые им были предоставлены на градах или городах мишенских маркграфов (Markgraf von Meissen), графов из Шварцбурга (von Schwarzburg), Фoгтов из Геры (Vogt von Gera) или бамберского епископа.[43] Эти места в большинстве представляли базы, которые были для хебской власти недоступными. Совсем нельзя исключить, что здесь были профессионально обучены и тренированы так как почти 50 лет позже вредители на службе Йиндриха из Плавна (von Plauen).[44] Хебская небольшая война так приобретала международный размер.

В борьбе против своих противников Хебские использовали разных методов. Явной реакцией было усилить военное присутствие в области. По оценке Ф. Кубу было в хебском найму в это время, на переломе 14-ого и 15-ого века приблизительно 200 мужчин, причем было можно призвать тоже городские и областные части, которые считали 1200 мужчин. В случае необходимости так в относительно короткое время смог муниципалитет управлять 2600 мужчинами.[45] Ежедневная борьба против городских противников зависела от опытных городских наёмников, особенно от наездников,которые разбились в небольшие группы, которые проверяли дороги, охраняли путешествующих торговцев, но тоже гоняли преступников отдельных нападений. О том, что они были успешными в этой деятельности свидетельствует ряд свидетельств пленников. Хебский муниципалитет основал переходные гарнизоны в стратегически важных пунктах. Мы знаем, что например хебские наёмникы побывали в 1394 году в Газлове (Hazlov) в связи с операцией против группы разбойников Фридриха из Спарнека (von Sparneck).[46] Во второй половине 15-ого века у хебских были рассеяны их гарнизоны кроме других мест тоже и в укрепленных соборах.[47]

Против самых опасных противниках муниципалитет послал войска задачей которых было покорить град и принудить его собственника стать послушным. Интересно то, что Хебские всегда когда использовали этот самый крайний метод, были успешными и их войска покорила град, кроме уже названной операции против Нейперге в сегодняшнем Подгради у Аше в 1324 году, с которой была правдеподобно связана и предполагаемая осадка близкой крепости Елстер в Фогтланду (Elster in Vogtland), Хебские использовали этот жестокий метод в 30-тых годах 14-ого века тоже против крепости Веиссенстеин (Weissenstein) а перед годом 1349 против Кинжварта (Kynžvart). В начале 50-тых годов 14-ого века они принимали участие в довольно больших операциях против крепостей Посецк (Posseck), Неумаркт (Neumarkt) и Гаттендорф (Gattendorf) а в 1412 году протих крепостей Неугаус над Огрже (Neuhaus a. d. Eger) и Краслице (Kraslice).[48]

Значительной тоже являлась деятельность раразведская и контраразведская, которой Хеб прославился несколько десятилетий позже, в течение гуситских войн. Между самыми значительными успехами в это время принадлежала операция на основе которой городские наёмникы в начале зимы 1388 году взяли в плен в так называемом Мирингофу (Mürringhof) трех лидеров против городского сопротивления – братьев Кунмунда и Пезолда из Добенецку (von Dobeneck) и Ницкела из Поссецку (von Posseck). Это позволило городу произвести давление на их родственников и сотрудников, которые были постепенно принудены заключить мирный договор.[49]

Как много раз перед тем и после того в истории сыграло свою роль в преследовании городских противников тоже предательство. Например значительного против хебского бойца Гансе Нотгафта из Тгиерстеину взяли в плен и бросили в хебскую тюрьму в половине 80 лет 14-ого века, другие противники города – члены рода Рабенстеинер (Rabensteiner), которые с Нотхгафтом сотрудничали на некоторых операциях. Этот акт им правдеподобно послужил как какие-то выкупные деньги и это позволило их умиротворение с городом.[50]

Мы уже заметили, что в хебских источниках очень трудно различить политических противников города Хеб, которые узбирали метод частично легальной войны от простых уголовных преступников.[51] Что касается использованных методов между ними не было значительных разниц. Нельзя исключить, что так как и сегодня тоже тогда происходило взаимопроникновение этих структур. Из сохраненных источников нет ясно, если хебские органы власти старались вообще их различить. Наоборот кажется, что они пользовались криминализацией своих противников. Тем, что они называли их вредителями, они могли выбирать против них более агрессивные методы. Кроме того это значило,что даже пленные дворяне не получили позицию военных пленных в соответствии с обычным правом. Количество серезных инофрмаций безусловно они приобретали с помощью жестоких допросов. Учитывая, что хебский муниципалитет согласил с использованием пытки при допросах одного из представителей самых значительных хебских дворянских родов так и при допросах простых бойцов и сотрудников, и никак этого метода не боялся использовать.

Сохраненные источники показывают, что органы безопасности города Хеб были способны с операциями боевых групп, хотя у них было много проблем, сравнительно быстро и радикально справиться, причем располагались всеми методами. Позиция хебских органов власти была значительно укреплена не только поддержкой чешского короля, но тоже значительной позицией самого города Хеб в имперских ландрыфах заключеных в смежных областях и особенно постепенным освоением исполнения уголовного права в области, которое город приобретал с второй половины 14-ого века.[52] В течение 15-ого века положение с учетом к международному контексту становится более сложным. Вопреки тому, что у них было много проблем в конце концов благодаря использованию похожих методов хебские органы власти расправились даже и с боевыми группами, которые в большистве оперировали из соседних областей, чешких или из Вогтланда. Порядок на территории внутреннего Хебска они смогли обеспечить, но даже готовность использовать самые радикальные методы для решения споров со соседними суверенами особенно с Фoгтами из Плавна (Vogt von Plauen) и Гогензолерну не помогла. Хебско на их пользу постепенно потеряло большую часть своей оригинальной площади. Городская власть хотя ее поддерживал чешский монарх не достигла до всех частей области и так количество господств было в руках дворянских обладателей, которые подчинились другим суверенам и были от Хебска постепенно оторваны.[53]

III. Размышление о терроризме во время средневековья

Когда мы хотим раздумывать о том, если деятельность боевых групп местных дворян, которые были недовольны с потерей правительственных позиций на пользу города Хеб и его органов власти в конце 14-ого века в Хебской области была или не была террористической, мы должны сосредоточиться на их целей и жертвы. Именно выбор целей позволяет отличить партизанских бойцов от террористов.[54] Из назначенной деятельности выше пусть это были разрушительные набеги на хозяйственный тыл противника, или нападения торговцев на дорогах или совершенные убийства и похищения, ясно из этого вытекает, что нападения стремились почти исключительно против целей, которые можно из современной точки зрения обозначить как гражданские. Нападения первычно вредили лицам, которые не участвовали в боях (non-combatant) и поэтому их можно обозначить уверенно террористическими.[55]

На основе сохраненных источников трудно отличить,если в конкретных случаях была важная корысть или повреждение хозяйственного двора, возбуждение страха между гражданским населением и в конечном результате повреждение господстующей позиции города Хеб. Также трудно обсуждать, если преступники были простыми уголовными элементами или бойцами в частично легальной или илегальной частной войне, которые могли возможной преступностью обеспечивать средства к своей деятельности. Структуры боевых групп и групп разбойников правдеподобно так и как сегодня структуры террористических групп и преступных групп каким-то способом переплетались. Доводом является тоже из источников заметная криминализация частной войны службами безопасности и даже политическими органами. Это позволило действовать против участников частной войны более жестоко институтами уголовного права например использованием пытки. Сегодня используются к приобретению похожих целей к информационному использованию поймутого преступника другие методы. Хотя возникает отклонение от криминализации преступников в направлении к их значительной милитаризации, но однако они не получают позициую легальных бойцов по международному праву.

Можно сказать что в ограниченное время происходил на территории Хебской области конфликт низкой интенсивности. То, что происходило на хебских дорогах и в хебских деревнях в многом напоминает в контексте эпохи конечно, сегодяшнюю ситуацию в Ираке или Афганистане. Использование методов ассиметричекой войны и из сегодняшней точки зрения даже методов террористических случилось потому, что участники – члены боевых групп понимали, что у них нет шанса выдержать борьбу со службами безопасности в обычной войне. Учитывая выбор целей и тактики их операции были должны в сравнительно коротком времени стать предметом страха и после того даже противодействия и отказа большой части населения, корая была их деятельностью поврежденной или чувствала себя быть под угрозой. Это вполне отвечает выводам Л. Бонаната, что терроризм из своей сути является временным положением. Если в течение короткого периода не приходит успех, теряет свою действенность и деградирует. Даже может случиться, что его сторонник в конце концов оказывается его противником не только, что касается целей но даже и методов.[56]

Неудача боевых групп дворянских недовольных в Хебской области и их уничтожение подтверждает мнение Ц. Царра, что к войне против гражданского населения, против которого операции в хебской области веденны обязательно были, часто организирует обшественная группа у которй впечатление, что ее интересы игнорированы причем в многих случаях кончают этим свое существание, потому что между прочим эта стратегия ведет часто к разгрому тех, которые ее использовали.[57]

---

[1] JUDr. Вилем Кнолл, Ph.D. (доктор права, кандидат юридическиx наук), кафедра истории права, юридический факультет Западоческого Университета, город Пльзень, Чешская республика.

[2] Статья вытекает из работы автора „Terorismus ve středověku? Zamyšlení na příkladu Chebska“ [pезюме: Terrorism in the Middle Ages? Some Reflections on the Example of Egerland]. В: Terorizmus a medzinárodné právo. Zborník príspevkov z medzinárodnej vedeckej konferencie, Bratislava 2007, с. 220–229.

[3] Начало современного терроризма члененого обыкновенно в четыре этапы ищется в 17-ом или же 18-ом веках. Начало тому предыдущего этапа лежит где-то в начале нашего летоисчисления. C. Carr, Dějiny terorismu. Kořeny války proti civilistům od starověku po současnost [The Lessons of Terror]. Praha 2002, с. 10, 13–14; D. C. Rapoport, The Four Waves of Rebel Terror and September 11. В: Anthropoetics – The Journal of Generative Anthropology 8, № 1, Los Angeles 2002 [онлайн], последняя ревизия 12.2007 [цитация 03.01.2008]. URL: <http://www.anthropoetics.ucla.edu/ap0801/terror.htm>; E. Souleimanov и коллектив, Terorismus. Válka proti státu, Praha 2006, с. 65–88.

[4] Здесь достаточно напомнить совсем другое понимание союзников и немецких сил безопасности движения сопротивления во время второй мировой войны, особенно членов партизанских групп.

[5] Definitions of Terrorism. The United Nations Office for Drug Control and Crime Prevention. New York 2001.

[6] Anonym, Terrorismus. В: Ottův slovník naučný. Ilustrovaná encyklopedie obecných vědomostí 25. T – Tzchirner. Praha 2002, с. 266; Anonym, Terrorismus. В: там же. Cравнивай тоже H. M. Mader – E. R. Micewski – A. B. Wieser, Terror und Terrorismus. Ideengeschichte und philosophisch-etische Reflexionen. В: Österreichische Militärische Zeitschrift 2, Wien 2002 [онлайн], последняя ревизия нет указанной [цитация 03.01.2008]. URL: <http://www.milak.at/omz/ausgaben/artikel.php?id=73>.

[7] L. Bonanate, Mezinárodní terorismus [Terrorismo internationale]. Praha 1997, с. 9–10; M. Brzybohatý, Terorismus II. Praha 1999, с. 152–154; JH, Terorismus (1). В: ATM – Armády, technika, militaria (dále ArTeMi) 9, Praha 2005, с. 86; Anonym, Terorismus. В: Wikipedia. Otevřená encyklopedie. [онлайн], последняя ревизия 10.09.2006 [цитация 04.10.2006]. URL: <http://cs.wikipedia.org/wiki/Terorismus>; аноним, Терроризм. В: Википедия. свободная энциклопедия. [онлайн], последняя ревизия 10.01.2008 [цитация 10.01.2008]. URL: <http://ru.wikipedia.org/wiki/>.

[8] Counterterrorism. Federal Bureau of Investigations. Jackson Division [онлайн], последняя ревизия 03.05.2001 [цитация 03.01.2008]. URL: <http://jackson.fbi.gov/cntrterr.htm>; L. Visingr, Terorismus: Jen zdánlivě nový nepřítel. В: ATM – Armádní technický magazín (далее ATM) 9, Praha 2004, с. 6.

[9] После неудачи Лиги Наций которой конвенция из 6-ого ноября 1937 года определяет терристическую деятельность как уголовное преступление и оформит обращение к его преступникам, никогда не вошла в силу, это международное оформеление террористической деятельности постепенно разрабатывается с 60-тых лет 20-ого века. Первой такой конвенцией стала Convention on Offences and Certain Other Acts Committed On Board Aircraft, Tokio 14. 09. 1963 (United Nations, Treaty Series, vol. 704, № 10106, с. 220–240). Отдельные страны эту деятельность тоже оформили по своему собственному законодательству – например в §§ 93-95 чехословацкого уголовного кодекса (закон № 140/1961 свод законов.)

[10] „Criminal acts intended or calculated to provoke a state of terror in the general public, a group of persons or particular persons for political purposes are in any circumstance unjustifiable, whatever the considerations of a political, philosophical, ideological, racial, ethnic, religious or any other nature that may be invoked to justify them.“ Declaration on Measures to Eliminate International Terrorism, General Assembly, A/RES/49/60, 84th plenary meeting, 9 December 1994, Annex, I, 3.

[11] Сегодня известными стали из-за этой деятельности например Армия Освобождения Косова (UÇK) и ее преемственные организации, Революционное движение имени Тупака Амару (MRTA) или Светлый Путь (Сендеро Луминосо). Кроме уведенных форем тоже например в современном Ираке часто используется форма похищения. В прошлом часто использовалась форма ограбления банка (OAS, РАФ). От уголовного преступления в течение своего существования не избежали даже индийские Туги.

[12] M. Brzybohatý, Terorismus II…, с. 152–153; C. Carr, Dějiny…, с. 11–12.

[13] C. Carr, Dějiny…, с. 14–15. Например о милитаризации терроризма думает H. Vetschera, Die militärische Dimension im „Neuen Terrorismus“. „Terrorismus“ als sicherheitspolitische Herausforderung. В: Österreichische Militärische Zeitschrift 2, Wien 2002 [онлайн], Последняя ревизия нет указанной [цитация 03.01.2008]. URL: <http://www.milak.at/omz/ausgaben/artikel.php?id=73>.

[14] Самым проблематическим является факт, что бойцы, которые считаются членами террористических групп, не получают статус комбатантов в США в смысле международного права. Непосредственным результатом чего является факт, что в случае плена у них нет прав военных пленников (prisoners of war) и их обозначают как враждебых бойцов (enemy combatants), причем правительство США уверяет, что из-за этого довода их не касаются женевские конвенции. Одновременно они не получают дажа права заключенных , которые гарантированы уголовным правом США. Проблематическим тоже является подход органов США к пленным бойцам террористических организаций во время их допросов и их побывания в военной тюрьме и в центре допросов на военной базе US Navy Guantánamo Bay, которую ведет Join Task Force Гуантанамо, на юго-востоке Кубы. История показывает, что признания или отказания от позиций военных пленных в смысле международного права прямо зависит от политических и стратегических нуждах и позициях какого-либо участника конфликта. C. Carr, Dějiny…, с. 11–12, 14–15; L. Visingr, Terorismus…, с. 7–8; T. D. Gill – E. van Sliedregt, Guantanámo Bay: A Reflection on the Legal Status and Rights of „Unlawful Enemy Combatants“. В: Security and Civil Liberties. The Case of Terrorism. Yerbook Utrecht Law Review 2005, Antwerpen – Oxford 2005, с. 1–36.

[15] „Low-Intensity Conflict is armed conflict for political purposes short of combat between regularly organized forces.“ R. Pascal, LIC 2010 – Special Operations and Unconventional Warfare in the Next Century. Washington 1990, с. 7.

[16] E. Souleimanov и коллектив, Terorismus…, с. 19. Сравнивай тоже R. D. Kaplan, Přicházející anarchie. Zborcení snů – svět po studené válce. Červený Kostelec 2003 [The Coming Anarchy: Shattering the Dreams of the Post Cold War. New York 2000].

[17] Ничего не имеет влияние на факт, что эти организации могут быть вербованы даже странами, причем все больше в этом контексте говорят о покупке служеб (outsourcing) и приватизации инфраструктур безопастности. Эти организации часто служат к продвиганию частных инстересов разных торговых групп. В прошлом это были отряды, которые принадлежали территориальным дворянам, разным руководителям отрядов комбатантов (condottiere) или группы наёмников. Сейчас участие похожих групп в вооруженных конфликтах по сути считается илегальным. Из самых известных компаний можно заметить Блэкуотер США (Blackwater USA), Military Professional Resources Incorporated (MPRI) или Private military company (PMC) или прежнюю организацию Sandline International. Сравнивай например P. W. Singer, Corporate Warriors. The Rise of the Privatized Military Industry. Ithaca 2004; F. Schreier – M. Caparini, Privatising Security: Law, Practice and Governace of Private Military and Security Companies. Geneva 2005; T. Jäger – G. Kümmel, Hrsg. Private Security and Military Companies. Chances, Problems, Pitfalls and Prospects. Wiesbaden 2007; J. Scahill, Blackwater: The Rise of the World's Most Powerful Mercenary Army. London 2007.

[18] Смотри пример C. Schmitt, Theorie des Partisanen. Zwischenbemerkung zum Begriff des Politischen. Berlin 1963.

[19] Что касается этого например K. F. McKenzie jr., The Revenge of the Melians: Asymmetric Threats and the Next QDR. Washington 2000 [онлайн], Последняя ревизия 01.10.2002 [цитация 03.01.2008]. URL: <http://www.ndu.edu/inss/McNair/mcnair62/toc.html>; L. Freedman, The Third World War? В: Survival 43, № 4, 2001, с. 61–88; M. Koller, Pěšáci na globalizované frontě. Technologický odraz boje proti mezinárodnímu terorismu. В: ArTeMi 9, Praha 2004, с. 13–14; D. Sabolčík, Boj (operace) v zastavěném prostoru. Společenské a právní normativy. В: ArTeMi 12, Praha 2004, с. 48–51; T. Foldyna, Asymetrická válka 1–6. В: ATM 2, Praha 2005, с. 10–13, там же 4, с. 12–15, там же 6, с. 28–31, там же 8, с. 26–29, там же 10, с. 18–21, там же 12, с. 18–21; J. Nižňanský, Mestá – bojiská budúcnosti. В: ArTeMi 12, Praha 2005, с. 41–44; E. Souleimanov и коллектив, Terorismus…, с. 20–37. К тактике использованной в реальной практике например В. Mapкoвcкий – В. Mильячeнкo, Aфгaниcтан. Boйнa paзbeдчикob. Mocквa 2001; V. Runov и коллектив, The Soviet-Afgan War. How a Superpower Fought and Lost. Lawrence 2002; J. Eichler, Asymetrická válka v Iráku. В: ATM 5, Praha 2004, с. 4; M. Koller, Irák: Teror je realitou. В: там же, с. 5–7; L. Visingr, Kavkaz: Ruská válka proti terorismu. В: ATM 10, Praha 2004, с. 32–35; N. Thomas – K. Mikulan, The Yugoslav Wars 1. Slovenia & Croatia 1991–1995. London 2006; N. Thomas – K. Mikulan, The Yugoslav Wars 2. Bosnia, Kosovo and Macedonia 1992–2001. London 2006; R. S. Lowry, US Marine in Iraq: Operation Iraqi Freedom, 2003. London 2006; K. W. Estes, US Army Soldier. Baghdad 2003–04. London 2007.

[20] K. Halla, Geografische Definition des Egerlandes – Geografická definice Chebska. В: Auf den Spuren eines Adelsgeschlechts. „Die Notthaffte in Böhmen und Bayern“ – Po stopách šlechtického rodu Notthafftů. „Notthaffti v Čechách a v Bavorsku“, Cheb 2006, с. 79–82; F. Kubů, Chebský městský stát. Počátky a vrcholné období do počátku 16. století [резюме: Der Stadtstaat von Eger. Entstehung und Blütezeit bis Anfang des 16. Jahrhunderts]. České Budějovice 2006, с. 33–48.

[21] К старшей истории области Хебско сравнивай H. Sturm, Eger. Geschichte einer Reichstadt. Geislingen 1960; F. Kubů, Die staufische Ministerialität im Egerland. Ein Beiträg zur Siedlungs- und Verwaltungsgeschichte. Pressath 1995; F. Kubů, Štaufská ministerialita na Chebsku. Cheb 1997.

[22] К этим переменам F. Kubů, Die staufische Ministerialität…, с. 90–144; F. Kubů, Štaufská ministerialita…, с. 47–68.

[23] Что касается освоения Хебской области патрициями и их методы F. Kubů – P. Šebesta, Politické a ekonomické vztahy města Chebu a okolní šlechty [резюме: Die politischen und ökonomischen Beziehungen zwischen der Stadt Cheb (Eger) und dem Adel der Umgebung]. В: Archaeologia historica 10, Brno 1985, с. 163–174. Последнее V. Knoll, Die Burgpolitik der Stadt Eger im 14. und 15. Jahrhundert. [резюме: Castle Politics of the City of Cheb (Eger) in 14th and 15th Century]. В: Castrum Bene 10. Stadt und Befestigungen, Sibiu, в печати; V. Knoll, Hegemonie města Chebu. В: Sborník příspěvků z konference Monseho olomoucké právnické dny II, Olomouc, в печати. К эволюции правления V. Knoll, Vývoj chebské zemské a městské správy do počátku 15. století [резюме: Entwicklung der Land- und Stadtverwaltung im Egerland bis zum Anfang des 15. Jahrhunderts]. В: Právník 2, Praha 2002, с. 207–246.

[24] К луцембурскому правлению в Хебской области коротко L. Bobková, Das Egerland unter der Regierung der Luxemburger – Chebsko za vlády Lucemburků. В: Auf den Spuren…, с. 147–157.

[25] Последнее F. Kubů, Chebský městský stát…, с. 150–151.

[26] Cравнивай V. Knoll, O smolných knihách chebských. В: Právněhistorické studie 40, Praha, в печати.

[27] К нему H. Stark, Die adeligen Forstmeister im Egerer Reichsforst. В: Archiv für Geschichte von Oberfranken 77, Bayreuth 1997, с. 207–235; K. Halla, Notthafft-Geschlecht im Amte der egerer Forstmeister – Rod Notthafftů v úřadu chebských lesmistrů. В: Auf den Spuren…, с. 128–142.

[28] Die Goldene Bulle Kaiser Karls IV. vom Jahre 1356. Fontes iuris Germanici antiqui in usum scholarum. Monumenta Germaniae Historica. Ed. W. D. Fritz, Weimar 1972, № XVII.

[29] Самым значительным являлся краевой мир (Landfried) обьявленный римским сеймом в городе Хеб 5-ого мая 1389 и „Единство князей и городов“ заключено там же 13-ого апреля 1412. Deutsche Reichstagsakten unter König Wenzel. Zweite Abtheilung 1388–1397. Ed. J. Weizsäcker, München 1874, с. 126–271; Die Chroniken der Stadt Eger. Ed. H. Gradl, Prag 1884, с. 249–250; F. Kubů – P. Šebesta, Politické…, с. 165, 168; F. Kubů, Chebský městský stát…, с. 153–154. Что касается краевых миров в общем H. Angermeier, Königtum und Landfriede im deutschen Spätmittelalter. München 1966.

[30] Государственный районный архив [State District Archive] Хеб, фонд 1 (далее СОкА Хеб), книга № инвент. 977, Achtbuch I, книга № инвент. 978, Achtbuch II; Das Achtbuch des Egerer Schöffengerichts aus der Zeit von 1310 bis 1390. Ed. K. Siegl. В: Mitteilungen des Vereines für Geschichte der Deutschen in Böhmen (далее MVGDB) 39, Prag 1901, с. 238–271, 375–425; Das Achtbuch II des Egerer Schöffengerichts v. J. 1391 bis 1668. Ed. K. Siegl. В: MVGDB 41, Prag 1903, с. 345–386, 525–579.

[31] СОкА Хеб, книга № инвент. 98, Das Buch der Gebrechen, (далее BdG); Das Buch der Gebrechen am Egerer Schöffengerichte. Ed. H. Gradl. Bayreuth 1882. Сравнивай тоже V. Knoll, O smolných knihách….

[32] F. Kubů, Chebský městský stát…, с. 151.

[33] СОкА Хеб, книга № инвент. 1016, Urfehden Copiale.

[34] В общем автору до сих пор удалось обнаружить в хебском архиве из периода 14ого-16ого веков 157 оригинальных документов, которые касаются oбязательств, причем некоторые из них документированны несколькими из назначенных источников. СОкА Хеб фонд 1.

[35] P. Šebesta – F. Kubů, Politické a ekonomické vztahy…, с. 163, 164.

[36] СОкА Хеб, BdG, фол. 7р–9р, паг. 13–17; Das Buch der Gebrechen…, с. 11–17, № 16.

[37] W. Trusen, Strafprozeß und Rezeption. Zu den Entwicklung im Spätmittelalter und den Grundlagen der Carolina. В: Strafrecht, Strafprozess und Rezeption. Grundlagen, Entwicklung und Wirkung der Constitutio Criminalis Carolina, Frankfurt am Main 1984, с. 57–59; P. Kreuz, K charakteristice procesního projednávání trestních případů v českých městech doby předbělohorské [резюме: Characteristic of procedural processes in Czech towns in the period before the battle at Bílá Hora]. В: Hrdelní soudnictví českých zemí v 16.–18. století. Sborník z konference. Pardubice 1996, с. 85–86.

[38] С ними сравнивай например P. Contamine, La Guerre au Moyen Age. Paris 1980; N. Ohler, Frieden und Krieg im Mitttelalter. München 1997. К использованию террора в средневековом военном деле, сравнивай M. E. Sharpe и коллектив Encyklopedie Světový terorismus od starověku až po útok na USA [Encyklopedia of World Terrorism]. Praha 2001, с. 34–41.

[39] СОкА Хеб, BdG, фол. 7р, паг. 13; Das Buch der Gebrechen…, с. 12, № 16a.

[40] СОкА Хеб, BdG, фол. 8в, паг. 16; Das Buch der Gebrechen…, с. 16, № 16g.

[41] СОкА Хеб, BdG, фол. 9р, паг. 17; Das Buch der Gebrechen…, с. 17, № 16i. К подготовке операции в Скалной и ее датировка T. Karel – V. Knoll, Stavební a historický vývoj hradu Wildstein ve Skalné a jeho srovnání s vybranými hrady chebských ministeriálů [резюме: Ausgewählte Ministerialburgen im Egerland im Vergleich mit der Burgentwicklung Wildstein – Skalná]. В: Castellologica bohemica 9, Praha 2004, с. 32.

[42] СОкА Хеб, BdG, фол. 7в–8в, паг. 14–16, фол. 9в, паг. 18; Das Buch der Gebrechen…, с. 14–16, № 16e, с. 18, № 17.

[43] Смотри например СОкА Хеб, BdG, фол. 10в, паг. 20; H. Gradl, Das Buch der Gebrechen…, с. 20–22, № 25–27. К операцииям из них осуществлянных V. Knoll, O smolných knihách…, в печати.

[44] Сравнивай протест Хебских из лет 1451-1453 – Национальный архив [The National Archives (Czech republic)], фонд набор транскрипций из домашних и иностранных архивов, хронологическая линия, Архив города Хеб.

[45] F. Kubů, Chebský městský stát…, с. 114.

[46] Die Chroniken der Stadt Eger. Ed. H. Gradl, Praha 1884, с. 184. К положению в Газлове сравнивай T. Karel – V. Knoll, Stavební počátky hradu v Hazlově [резюме: Bauanfänge der Burg in Hazlov]. В: Dějiny staveb 2003. Sborník příspěvků z konference Dějiny staveb 2003, Plzeň 2004, с. 178.

[47] К этому коротко T. Karel – V. Knoll, Bylo v Dřenici (okr. Cheb) panské sídlo? Možnosti interpretace jedné fortifikace [резюме: Gab es in Dřenice einen Herrensitz? Interpretationsmöglichkeiten einer Fortifikation]. В: Dějiny staveb 2006. Sborník příspěvků z konference Dějiny staveb 2006, Plzeň 2006, с. 165.

[48] P. Šebesta – F. Kubů, Politické…, с. 163–168; V. Knoll, Štaufští ministeriálové a Sedlecko. Poznámka k počátkům loketského manského systému a loketské krajské správy [резюме: Die Staufer Ministeriálem und das Gebiet um Sedlec (Zettlitz). Anmerkungen zu den Anfängen des Mannensystems von Loket (Elbogen) und der Elbogener Kreisverwaltung]. В: Západočeský historický sborník 8, Plzeň 2003, с. 19–20; F. Kubů, Chebský městský stát…, с. 114–116; V. Knoll, Die Burgpolitik…, в печати.

[49] F. Kubů, Chebský městský stát…, с. 151.

[50] СОкА Хеб, фонд 1, документ № инвент. 134.

[51] Эту проблему неуспешно решил в своей работе М. Шислер. Он пришел к заключению, что если целью нападения была корысть, тогда это была грабеж, если нет, тогда это политическое преступление. Хотя сохраненные источники не позволяют такое различие. Одновременно тоже он не решит нужду снабжения и финансирования боевых групп. M. Schüßler, Statistische Untersuchung des Verbrechens in Nürnberg im Zeitraum von 1285 bis 1400. В: Zeitschrift der Savigny–Stiftung für Rechtsgeschichte. Germanische Abteilung Band 108, Wien 1991, с. 144–145.

[52] к этому смотри V. Knoll, Vývoj postavení chebského zemského soudce a zemského soudu. Střípky z dějin chebské správy do počátku 16. století. В: K 75. narodeninám profesora Hubenáka. Zborník z medzinárodnej právno-historickej konferencie konanej při tejto príležitosti, Banská Bystrica 2004, с. 142–148; V. Knoll, Poznámky k dějinám středověkého trestního práva na Chebsku. В: Sborník Společnosti pro výzkum kamenných křížů 2005, Aš 2005, с. 11–14; V. Knoll, O smolných knihách…, в печати.

[53] F. Kubů, Egerland. Schicksale eines Reichsgutkomplexes in staufischer und nachstaufischer Zeit. В: Deutsche Königspfalzen. Beiträge zu unrer historischen und archäologischen Erforschung 4. Band, Göttingen 1996, с. 446–462; F. Kubů, Chebský městský stát…, с. 33–48; V. Knoll, Die Burgpolitik…, в печати.

[54] Cмотри например дефиницию „… terrorism is „a violent struggle intentionally using, or threatening to use, violence against civilians, in order to attain political aims,“ whereas guerrilla warfare is „a violent struggle using (or threatening to use) violence against military targets, security forces, and the political leadership, in order to attain political aims.“ Terrorism is thus different from guerrilla warfare in its mode of activity and in the targets chosen by the perpetrators.“ B. Ganor, Defining Terrorism: Is One Man´s Terrorist Another Man´s Freedom Fighter? International Institute for Counter-Terrorism [онлайн], Последняя ревизия нет указанной [цитация 15.10.2007]. URL: <http://www.ict.org.il/aecommerce/c1410/1540.php>.

[55] Cравнивай пример E. Souleimanov и коллектив, Terorismus…, с. 50–52.

[56] L. Bonanate, Mezinárodní terorismus…, с. 32.

[57] C. Carr, Dějiny…, с. 14–15.