БАКУМЕНКО В.М.

Москва

УНИКАЛЬНЫЙ ИЛЛЮСТРАТОР ПУШКИНА, ЛЕРМОНТОВА, ЕСЕНИНА…

(Памяти Народного художника России Ф.Д. Константинова)

Пушкин неисчерпаем… Можно целиком

посвятить себя его творчеству, и всей

жизни не хватит.

Ф.Д. Константинов

В энциклопедии «Книга» на 338-й странице помещена классическая иллюстрация

Ф.Д. Константинова к трагедии У. Шекспира «Ромео и Джульетта». Здесь же помещена

персональная статья о художнике: «Константинов Фёдор Денисович /род. 04/17/. 03. 1910

в деревне Макеево Рязанской губернии/ русский график, живописец, художник книги,

народный художник РСФСР, член-корреспондент Академии художеств СССР. Учился

в Московском институте изобразительных искусств /1930 – 1935/ у В.А. Фаворского.

Ф.Д. Константинов – мастер гравюры на дереве, свободно владеющий сложностью

композиционных построений, умело решающий задачи различных ракурсов, передающий

энергию рисунков не только в линии, но и в объёмности пространственных форм.

Сотрудничал в издательствах «Художественная литература», «Детская литература» и

других. Среди иллюстрированных Константиновым изданий: «Оды» Горация, «Метамор-

фозы» Овидия, «Ромео и Джульетта» У. Шекспира, «Кентерберийские рассказы» Дж. Чо-

сера, «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского, «Мцыри», «Демон» М.Ю. Лермон-

това, «Избранное» А.А. Блока, «Легенда о Тиле Уленшпигеле» Ш. де Костера, «Лирика

Древнего Египта», «Сергей Есенин. Альбом гравюр Ф. Константинова», «Медный

всадник», «Маленькие трагедии» и «Полтава» А.С. Пушкина. Награждён бронзовой меда-

лью Международной выставки искусства книги в Лейпциге, неоднократно – дипломами

Всесоюзного конкурса искусства книги».

Как видим, в статье не сказано о смерти Ф.Д. Константинова на восемьдесят восьмом

году жизни летом 1997 года. Странно, что среди иллюстраций к произведениям Пушкина

не названа выдающаяся работа художника к роману в стихах «Евгений Онегин». А между

тем, никто из выдающихся русских художников ХХ века не уделял такого большого внимания Пушкину как Константинов.

К своему Пушкину Фёдор Константинов шёл достаточно долго. Начав путь книжного

иллюстратора ещё в студенческие годы, к произведениям Пушкина художник обратился

только после войны, имея за плечами большой опыт в этой области искусства.

Первой пушкинской работой Константинова были иллюстрации к поэме «Кавказский

пленник». Затем художник оформляет сборник Пушкина «Избранная лирика». После этой

работы Константинов приступает к фундаментальной задаче: создание иллюстраций к «Евгению Онегину». Об этом узловом моменте своей творческой деятельности

в одном интервью художник сообщил, что сначала задумал отобразить поэтическую

«энциклопедию русской жизни» в ста пятидесяти иллюстрациях. К сожалению, у

столичного Гослитиздата не нашлось финансовых возможностей поддержать грандиозный

замысел художника: оно сократило количество иллюстраций до 100, а затем и вовсе

ограничилось половиной из них. Поэтому Константинов был вынужден остановиться

лишь на сюжетных линиях главных героев. Кульминационные сцены он вынес на

страничные иллюстрации, а к каждой главе сделал выразительные заставки – времена года.

В процессе работы Ф.Д. Константинов постиг всю глубину «и даль свободного романа»

Пушкина, и всё это нашло адекватное отражение в его удивительно поэтичных гравюрах.

Мастеру удалось в них добиться такого слияния человека и природы, что она выступает

заодно с человеком и очень тонко отражает самые глубокие душевные переживания героев. В иллюстрациях к «Онегину» Константинов в полной мере воплотил и своё пони-

мание, что у Пушкина образ природы запечатлён не только лирическими красками, но и

эпическими. Причём впервые эти принципы изображения природы совместились.

Возьмём для примера лист «Татьяна на прогулке» – какое здесь единство переживаний героини и окружающей её природы; или лист «Дуэль» – ещё не прозвучал роковой выстрел, а природа уже оплакивает безвременную гибель юного поэта, благородного юношу… Художник и сам считал эти гравюры наиболее удавшимися.

В сцене разговора Автора романа с Онегиным на берегу Невы контрастным противо-

поставлением чёрного и белого цвета впечатляюще передано ощущение тревоги,

драматической напряжённости. В сцене дуэли это сделано ещё более мощно: Ленский,

Онегин, секунданты изображены чёрными силуэтами, хрупкими и как будто случайными

на фоне величественного зимнего пейзажа. Состояние зимней природы тоже созвучно

происходящему.

В 1937 году Фёдор Константинов «запрограммировал» в своём творчестве пушкинскую

тему, нарисовав станковую работу «Портрет Пушкина». В своей знаменитой серии гравюр

на дереве «Портреты деятелей русской и мировой культуры» художник выгравировал два

портрета великого поэта. Были и другие портретные композиции Константинова,

посвящённые Пушкину. Позже они почти все вошли в книги, которые иллюстрировал мастер. Это были фронтисписы к «Медному всаднику» и «Капитанской дочке», обложка

«Маленьких трагедий», концовка «Медного всадника» и иллюстрация к «Евгению Онеги-

ну», где Пушкин изображён вместе со своим героем. Константинов говорил, что в работе

над портретами Пушкина брал за основу посмертную маску поэта, внимательно изучал автопортреты, опирался на описание современников, обращался к знаменитым шедеврам Тропинина и Кипренского. «Я изображал Пушкина даже красивым, хоть он был далеко не красавец, потому что главное – не физическое сходство, а образ, любимый нами».

Пушкиниана Фёдора Денисовича Константинова – одна из ведущих тем в творчестве

художника. Он отдавал ей предпочтение всю жизнь, но всё равно это только небольшая

часть того, что сделал в изобразительном искусстве этот самородок Рязанской земли…

Изучение этой рубрики творчества Константинова позволяет нам словно «сквозь

магический кристалл» по-особому осмыслить величие подвига замечательного творца.

Один из прозорливых исследователей творчества Ф.Д. Константинова известный

писатель Лев Озеров отмечал:

«Мне приходилось много раз беседовать с художником, и всякий раз я убеждался в том,

что это внимательнейший читатель и толкователь текстов, точнее сказать – исследователь

их. Сквозь внешнее, видимое в тексте художник проник во внутреннее, незримое – в под-

текст. Пушкин для него – мечта и загадка, собеседник и наставник, источник философских

раздумий над смыслом жизни. Работая над текстами поэта, художник углубляется в его

творчество, в его жизнь».

В другом месте своей статьи Л. Озеров утверждал ещё более убеждённо, что

пушкинская тема не покидала Константинова, поэт звал его к себе, вёл за собой.

Ф.Д. Константинов был глубокий истолкователь не только Пушкина, но и Лермонтова,

Тютчева, Крылова, Достоевского, Тургенева, Фета, Есенина, Пришвина и многих других

русских писателей. А какой славный ряд имён можно привести из мировой литературы,

к произведениям которых Константинов создал незабываемые иллюстрации – шедевры.

Не случайно именно зарубежные критики и искусствоведы первыми по достоинству

оценили творчество русского художника. Так, американский искусствовед Линд Уорд

в статье о Константинове утверждал, что его гравюры обнаруживают в нём чрезвычайно

способного и тонкого художника, чьё умение владеть материалами ставит его в группу

художников мирового значения, причём редких даже в мировом масштабе, – он относится

к той группе художников, у которых талант и точка зрения совпадают и дают подлинно

творческую личность. Эти слова делают честь американскому автору и его дальновидности, ибо они были сказаны о 35-летнем Фёдоре Константинове задолго до того, как он создал свои главные шедевры, в том числе и уникальную Пушкиниану.

Любопытен и красноречив ответ Константинова на вопрос, какое из произведений

Пушкина ему особенно по душе:

«С юности мечтал иллюстрировать «Маленькие трагедии»… В них все страсти челове-

ческие высказаны. Пушкин назвал их «маленькими», но по силе и глубине мысли они не уступают трагедиям Шекспира. Здесь такие темы затронуты, что размышлений на все века

и поколения хватит.

Краткостью, насыщенностью, ясностью пушкинского слога всегда восхищался, а в этом

произведении – особенно.

И как легко, просто Пушкин пишет… Сальери говорит о музыке Моцарта: «Какая

глубина! Какая смелость и какая стройность!». Те же слова можно сказать о произведениях самого поэта. Я бы ещё добавил: какая красота!».

* * *

Возвращаясь к энциклопедии «Книга», отметим, что в статье о Константинове ни слова

не сказано и о том, что художник оставил значительное творческое наследие в экслибрисе. Так сложилось, что скромное камерное искусство книжного знака на персональных выставках большого мастера было мало заметно среди грандиозных станковых гравюр, живописи, книжных иллюстраций. Да и представлены на

них экслибрисы художника были весьма неполно. Только на последней выставке Фёдор

Денисович показал пятнадцать книжных знаков, которые привлекли большое внимание.

И только после ухода художника из жизни удалось установить, что это была только

половина его экслибрисов.

Оказалось, что свой первый экслибрис Константинов выгравировал ещё в 1936 году.

Экслибрис В.М. Марголина отличает добротная композиция, крепкий рисунок, но знак

нёс явный отпечаток влияния творческой манеры и стиля учителя художника. Здесь ещё

мало проявился самобытный и неповторимый стиль графики Константинова. Вероятно,

и сам художник посчитал свою первую попытку создать книжный знак неудачной,

поскольку следующий экслибрис выгравировал лишь спустя тридцать лет. Конечно,

у художника не было свободного времени для занятия графикой малых форм, но он всё

же периодически уступал настоятельным просьбам библиофилов, коллекционеров или

друзей и родственников, и создавал очередной маленький шедевр.

Экслибрисное творчество Ф.Д. Константинова восхищает тематическим разнообразием,

высокой культурой ксилографии, композиционной изобретательностью, поэтичностью и

красотой. В своих книжных знаках художник с особой силой проявил все достоинства

своего уникального дарования и совершенного мастерства. Особенно выпукло здесь про-

явилось редкое умение художника в малом показать большое. У Константинова

в экслибрисах монументально звучит даже самый незамысловатый сюжет, поскольку он

всегда насыщен высокой поэзией и неотразимой задушевностью.

Отдельно скажем о шрифтовых находках Константинова. В большинстве книжных

знаков художника текст расположен традиционно. Но как это сделано блестяще, сколько

света и серебра добавляют продуманные шрифтовые композиции в каждую миниатюру. В каждом экслибрисе шрифт сочинялся такой, что он не только органично вписывался

в сюжет композиции, но и брал на себя значительную художественную функцию. Шрифт

не только обогащает миниатюру, но и зачастую привносит в неё завершающую

художественную и смысловую деталь. Экслибрисное наследие художника даёт яркое

представление о том, что и в этом жанре искусства графики большой мастер выступил

как новатор и первопроходец.

* * *

Отдельного разговора заслуживает и работа Ф.Д. Константинова над творческим

наследием С.А. Есенина. В статье «С признанием поэту» художник писал:

«Пройдут годы, десятилетия. Мною будут иллюстрированы произведения Горация,

Овидия, Чосера, Шекспира, Гюго, Пушкина, Лермонтова, Мицкевича, Байрона,

Достоевского, но Есенин, его волнующая поэзия, буквально сопровождала меня повсюду.

Она словно ожидала случая, и он произошёл…

Когда я стал собирать материалы для работы над лирикой Есенина, мне пришлось

многое перечитать, многое пересмотреть. Попалась на глаза и статья Александра Блока

«Краски и слова», написанная в 1905 году. Известный поэт сетовал, что современные

взрослые писатели ослепли к зрительным восприятиям. «Душа писателя поневоле

заждалась среди абстракций, загрустила в лаборатории слов. Тем временем перед слепым

взором её бесконечно преломлялась цветовая радуга. И разве не выход для писателя –

понимание зрительных впечатлений, умение смотреть? Действие света и цвета

освободительно».

Блок словно предсказывал неизбежность появления поэта, который сможет принести

в русскую поэзию ширь природы, её дыхание, восхитительную красоту!

И такой поэт пришёл, и пришёл именно к Блоку. Тот принял поэта, слушал и

отозвался: «Стихи свежие, чистые, голосистые».

Мартовский день 1915 года для Сергея Есенина стал самым радостным. Талант его

признал первый поэт России!»

Такой научный подход художника Константинова при обдумывании новых замыслов

всегда давал поразительные результаты. Когда же он приступил к работе над альбомом

иллюстраций к шедеврам есенинской лирики, здесь художнику очень здорово помогли и личные впечатления, поскольку Фёдор Денисович провёл детские годы на Рязанской

земле, в есенинских местах. Ещё и поэтому столь пронзительно звучит каждый лист этих

конгениальных гравюр. Константинов стал соавтором Есенина в самом широком смысле

этого слова. Есенинский цикл мастера был издан несколько раз, часто эти изумительные

гравюры появляются в печати и на выставках, но всё равно они ещё пока не оценены по

достоинству. Их настоящая профессиональная оценка и осмысление тормозится «бойцами

невидимого фронта» точно так же, как продолжают до сих пор всячески поливать грязью

светлое имя Сергея Есенина… Чего стоит недавний выход в свет в Санкт-Петербурге

гнусной «биографии» великого русского поэта. Всё это звенья одной цепи и подобных

примеров очень много, к великому сожалению…

В своей биографической статье Ф.Д. Константинов писал:

«На седьмом году я уже рисовал настолько, что учительница развешивала на стене

деревенской школы мои рисунки. С этого же возраста, и чем далее, тем более, трудился

вместе со взрослыми на поле и в огороде. Очень любил ездить с ребятами в ночное пасти

лошадей. Дед начал уже приучать меня пахать. Косить же траву, убирать и возить сено,

рубить хворост, подшивать валенки, делать скамейки, санки для катания с гор и многое

другое было обычным делом. Все впечатления детства от общения с природой во все

времена года, с добрыми и честными тружениками остались неизгладимо памятными на

всю жизнь. Поля, луга и леса, уходящие дали, холмы, пруды и речушки, разнообразней-

ший лес, могучие вётлы, берёзы в самой деревне, сады и весь животный мир и птицы до

сих пор воспроизводятся мною в иллюстрациях по оставшимся впечатлениям детства».

Вот откуда такая достоверность в гравюрах мастера, вот чем подпитывалась фантазия

художника, когда он создавал свои пейзажные шедевры на темы произведений Сергея

Есенина и других замечательных певцов родной русской природы.

Великолепно дополнил мысли, высказанные Константиновым, писатель Лев Озеров:

«Уроженец Зарайска, с детства причастный к родной земле, художник влюблённо и

умело воспроизвёл природу срединной России. Нет, «воспроизвёл» – не то, неточное

слово. Он сумел передать, более того, внушить нам высокую поэтичность наших

раздольных лугов, вешних потоков, неугомонных птичьих стай, осенних лесов и берёзовых перелесков, молодых рощ, старых дубрав, накатанных санями дорог.

Какая колдовски прекрасная песенная нота звучит при разглядывании этих гравюр!»

Приведём ещё одно замечательное высказывание Льва Озерова о художественном познании мира художником:

«Константинов неистов во всём: в работе, в максимализме требований к искусству и к

людям. Это неистовство – в интенсивности восприятия мира, в упоённости жизнью,

в воспевании «звёздных часов» труда и творчества. Огромен его тематический и образный

диапазон: разные эпохи и страны, разные состояния природы и души. Поэт России,

глубокий истолкователь Пушкина и Лермонтова, Тютчева и Достоевского, Тургенева и Есенина, он легко и победно проникает в другие национальные характеры, в другие страны, в жизнь других народов».

Вот прозвучало ещё одно знаковое для художника Константинова имя: Лермонтов.

Остановимся поподробнее на том, как работал художник над образом великого русского

поэта и над графическим прочтением поэтических шедевров Лермонтова.

Более полувека образ великого поэта и его творчество постоянно занимали ведущее

место в творческом поиске Ф.Д. Константинова. Часто Фёдор Денисович брался за перо

и писал статьи и эссе о Лермонтове. Приведём одно из таких выступлений художника,

которое появилось в газете «Правда» 15 октября 1984 года под красноречивым заглавием

«Любовь непреходящая»:

«Творчеством и личностью Лермонтова увлечён, как и Пушкиным, со школьных лет.

Начал иллюстрировать его произведения в 1941 году. Тогда к 100-летию со дня гибели

поэта, выполнил серию гравюр к поэме «Мцыри». Затем работал над лирикой. Приступая

к иллюстрированию «Героя нашего времени», совершил путешествие по местам,

описанным в романе. Поражала точность этих описаний у Лермонтова.

Вообще его творчество отличается необычной красотой, романтической взволнованно-

стью, силой страсти, ясностью и смелостью мысли, поразительным богатством чувств.

Он во всём глубок и ёмок. Поэтому обращение к его творчеству меня как художника

всегда захватывает, хотя иллюстрировать его – задача нелёгкая.

Особенно увлекает «демоническая» тема у Лермонтова – это трагическое противоречие

между мечтой и действительностью, этот бунт одинокой, но сильной личности, её

стремление к свободе. Эта тема – одна из важных в его творчестве – проходит в «Демоне»,

«Мцыри», «Герое нашего времени» и во многих других произведениях.

В «Демоне» Лермонтов с колоссальной мощью пропел гимн одному из сильнейших

человеческих чувств – любви. Он внёс в эту вечную тему своё глубокое философское

понимание, обогатил её мощью образов. Ведь Демон готов отречься от вечности, от власти, чтобы испытать самое великое чувство.

Иллюстрируя произведения Лермонтова, так же как и произведения Пушкина, Шекспира, Достоевского, стремлюсь создать не только образы героев, но и воссоздать,

отобразить эпоху, чтобы иллюстрации дополняли, глубже раскрывали литературное

произведение, доносили аромат его художественного стиля.

Недавно закончил новую серию гравюр к лирике Лермонтова, предназначенную для

однотомного подарочного издания к 170-летию со дня рождения поэта.

Лирика Лермонтова – явление особое. Она настолько личностная и искренняя, что,

вчитываясь, вслушиваясь в каждое стихотворение, воочию видишь и чувствуешь

движение души этой недюжинной личности, короткий, но яркий, словно вспышка молнии,

жизненный путь поэта. Путь во многом загадочный, переполненный могучими страстями

и мыслями, отмеченный судьбой трагической.

Любовь к Лермонтову, к его бессмертным творениям не может быть преходящей. Мне

кажется, – во всяком случае, сам я это испытываю, – любовь к Лермонтову с годами будет

возрастать».

Упоминаемая Константиновым серия гравюр к поэме «Мцыри» явилась наиболее значи-

тельной работой художника той поры. В послевоенное время он снова вернулся к этой

теме и создал новый цикл гравюр к поэме Лермонтова. Героика борьбы за свободу была

ещё более мощно выражена в этих замечательных иллюстрациях. В связи с этим, ещё раз

процитируем писателя Льва Озерова, самого проницательного и глубокого исследователя

новаторской сущности творческого поиска Фёдора Константинова:

«Среди живых лиц, сопровождающих меня (да и не только меня) на протяжении

десятилетий, Мцыри из поэмы Лермонтова, воссозданный Фёдором Константиновым:

И в час ночной, ужасный час,

Когда гроза пугала вас,

Когда, столпясь при алтаре,

Вы ниц лежали на земле,

Я убежал. О, я, как брат,

Обняться с бурей был бы рад!

Обняться с бурей! Это не только Мцыри. Это Лермонтов. А вместе с ним вся стихия

романтической мечты.

Вы, возможно, представляли себе мятежного и гордого героя другим, совсем другим.

Но вот вы увидели его в представлении Фёдора Константинова, в его гравюре, – и образ,

вызванный к жизни воображением художника, властно завладевает вами.

Какая сила в этом изображении! Непокорный, сильный поворот головы, страстный,

испытующий взгляд. И этот константиновский Мцыри ведёт вас за собой. Вы ему

поверили: «Он знал одной лишь думы власть – одну – но пламенную страсть…».

Бог даровал великому русскому художнику Фёдору Денисовичу Константинову долгую

жизнь, но ему всё равно не хватило и 87 лет, чтобы утолить творческую жажду и в полной

мере реализовать свой грандиозный творческий потенциал. Работал Мастер до смертного

часа, продолжая гравировать на исходе девятого десятка лет! Поразительнее всего, что у

Константинова остались недогравированные доски. Особенно этот факт поразит

воображение ценителей изобразительного искусства, если сказать, что Ф.Д. Константинов

оставил около 7000 одних только гравюр.

Напоследок предоставим ещё раз слово творцу замечательных гравюр к роману в стихах

«Евгений Онегин», явившихся одной из лучших художественных интерпретаций

гениального творения Александра Сергеевича Пушкина за всю историю его существования в отечественной словесности:

«Когда я взялся иллюстрировать «Евгения Онегина», меня спрашивали: «А читал ли ты

Белинского, чтобы иллюстрировать Пушкина?». На что отвечал: «Если сам не разберусь

в Пушкине, мне и Белинский не поможет». Пожелаю юным художникам, которые ещё

учатся в школе, Пушкина знать не по учебникам: будьте самостоятельными, внимательно

читайте самого поэта.

Для художника – иллюстратора Пушкин неисчерпаем... Можно целиком посвятить себя

его творчеству, и всей жизни не хватит».

Литература

Кузнецова Ю. Художник Романтик.

«Искусство», № 11, 1963. Москва

Кузнецова Ю. Фёдор Денисович Константинов.

«Советский художник», 1965. Москва

Полянчев В. Зарайск.

/Очерк о Ф.Д. Константинове С. 123-130/

«Московский рабочий», 1972.

Фёдор Денисович Константинов.

Каталог выставки.

«Советский художник», 1973. Москва

Силантьева В. Графическая жизнь «Мцыри».

«Книжное обозрение», 1 ноября 1974. Москва

Бейлинсон Я. Мир, полный света.

«Советская культура», 1 апреля 1975. Москва

Фёдор Денисович Константинов.

Каталог выставки.

«Советский художник», 1976. Москва

Фёдор Денисович Константинов.

Выставка произведений к 70-летию со дня рождения.

Каталог. Графика. Живопись.

«Изобразительное искусство», 1980.

Свиридова И. Мастер иллюстрации.

«Искусство», № 9, 1983. Москва

Осмоловский Ю. Ф. Константинов.

«Изобразительное искусство», 1984. Москва

Константинов Ф. Любовь непреходящая.

«Правда», 15 сентября 1984. Москва

Марков А. Всё здесь проникнуто острой мыслью…

«Вперёд», 13 октября 1984. Пушкин, Ленинградская обл.

Гаврилова Л. Верность призванию.

«Книжное обозрение», 26 июля 1985.

Азаркович В. Цельность таланта.

«Художник», № 4, 1985. Москва

Константинов Ф. С признанием поэту.

«Семья и школа», № 10, 1985. Москва

Константинов Ф. Иллюстрируя Пушкина.

«Юный художник», № 1, 1987. Москва

Воробьёв В. Умная зоркость.

«Московский художник», 6 декабря 1991.

Бакуменко В. Мир Фёдора Константинова.

«Хобби», 28 июля – 3 августа 1992. Москва

Педенко С. Момент истины.

«Альманах библиофила», выпуск 28, 1993.

Стручкова Н. Миры Фёдора Константинова.

«Очаг», № 11 – 12, 1994. Москва

Панкеев И. Где познакомились Есенин и Лермонтов.

«Вечерний клуб», 16 марта 1995. Москва

Долинин А. Окопный заказ выполнял художник на грани смерти.

«Народная газета», 6 мая 1995. Москва

Анфимов С. Очарование серебристых штрихов.

«Есенинский вестник», выпуск 4, 1995.

Издание Государственного Есенинского музея-заповедника

с. Константиново.

Полянчев В. Константинов Фёдор Денисович.

«Зарайская энциклопедия». «Academia», 1995. Москва

/Cтатья о художнике – С. 123-124/

Бирюков Л. О народном художнике.

«Историческая газета», сентябрь 1997. Москва

Экслибрисы Фёдора Константинова.

Сост. и автор вступ. статьи Бакуменко В.

Библиотечка журнала «Полиграфист и издатель», 1999. Москва

(Миниатюрный альбом)

Константинова Е. В жизни и творчестве он был Личностью.

«Историческая газета», март 2000. Москва

Бирюкова Т. Последний классик русской гравюры.

«Историческая газета», апрель 2000. Москва

Покатов В. Слово о великом мастере.

«Историческая газета», июль 2000. Москва

Воробьёв В. Образы духовной силы.

«Историческая газета», декабрь 2000. Москва

Бакуменко В. Ученик великого учителя.

«Хронограф», № 8, 2004. Вологда

Бакуменко В. Пушкин в творчестве Фёдора Константинова.

«Юность», № 7, 2005. Москва

Анфимов С. Есенин вошёл в мою жизнь.

«Рязанские ведомости», 1 октября 2005. Рязань

Бирюков Л. Мастер, перешагнувший в будущее.

«Историческая газета», июль 2007. Москва

Покатов В. По рисунку великого мастера.

«Хронограф», № 13, 2007. Вологда

Фёдор Денисович Константинов.

Каталог выставки избранных гравюр.

М.: МСК, 2008.

Покатов В. Правда. Красота. Гармония.

Особый стиль Фёдора Константинова.

«Студенческий меридиан», март 2009. Москва

Бакуменко В.М. «Их прославил экслибрис».

Книга первая. – М.: МСК, Библиотека «Российского

экслибрисного журнала», 2009. /Статья «Пушкин в творчестве

Фёдора Константинова» С. 36 – 40. Ил./.

Бакуменко В.М. Имя из энциклопедии (о личности и творчестве

художника-графика Ф.Д. Константинова)

«Библиотековедение», № 4, 2009. С. 73-78. Ил. Москва