Пузыревич Н.Л.

аспирантка кафедры прикладной психологии

УО «Белорусский государственный педагогический университет
имени Максима Танка»

Физиологические предпосылки
рискованного поведения подростков

                                                       Не было бы риска – не было бы и прогресса.

                                                                                                       В.В. Вересаев

                                                       От глупого риска до беды близко.

                                                                                                       Пословица

В последние годы все чаще можно услышать: «жизнь без риска не была бы жизнью», «без риска ничего в жизни не добьешься», «чем выше ставки, тем больше риск». Таковы критерии успешности и самоэффективности личности в современном нестабильном обществе. С одной стороны, это помогает человеку понять, что от степени его активности во многом зависит его способность при­обретать новый опыт и  расширять границы собственных возможностей. Од­нако с другой стороны, подобные социальные стереотипы нередко оказывают влияние на неадекватное восприятие человеком самого себя как «сильного» («современного»), т.е. готового идти на риск, или «слабого» («несовремен­ного»), т.е. подчиняющего собственной рациональности каждый поступок. По­лучается, что каждая ситуация (событие) ставит человека перед выбором «рис­ковать» / «не рисковать» в контексте соответствующей дилеммы «демонстри­ровать уверенность в себе» / «признавать свою слабость». Особое значение  по­следнее соотношение имеет для подростков, которые, в силу своей возрастной специфики, стремятся к самоутверждению, завоеванию авторитета в группе сверстников и контролю всех сторон своей жизнедеятельности.

Рискованное поведение подростков – это не просто результат выбора стра­тегии поведения. В большей степени это следование личности психологиче­ским особенностям подросткового возраста, преобразованиям, происходящим на уровне физиологических процессов, вследствие чего подросткам очень не­просто отказаться от риска и экспериментирования. Однако приоритетным мо­жет быть как целесообразный риск, так и нецелесообразный (саморазруши­тельный). Зная механизм возникновения и причины реализации подростками рискованного поведения в первом и втором случаях, можно предотвратить нега­тивные последствия их поведенческой активности, направить характерную для них склонность к риску в конструктивное русло. Вот почему так важно разо­браться в физиологических предпосылках феномена рискованного поведения.

Неоднократные попытки теоретической и практической проработки дан­ной проблемы привели к появлению ряда теорий, в основном принадлежащих зарубежным исследователям.

James Bjork (США), изучив данные энцефалограмм подростков, пришел к выводу, что у молодых людей, по сравнению со взрослыми, значительно уменьшена активность в тех участках мозга, которые отвечают за мотивацию и принятие осмысленных решений. Вследствие этого стимуляция их мозга ока­зывается недостаточной, чтобы все время стремиться к поставленной цели [5]. В данном контексте в качестве главного признака выступает низкая актив­ность подростков в направлении принятия осмысленных решений, что во мно­гом объясняет присущую им чрезмерную импульсивность и эмоциональную неустойчивость.

James Gerbert (Лондон) установил тесную взаимосвязь между степенью риска и колебаниями гормонального фона молодых людей. Так, рост уровня тестостерона, отвечающего за активность, агрессию, желание побеждать и ли­дировать, провоцирует рост рискованных поступков подростков. В случае по­вышения уровня кортизола, личность становится осмотрительнее, осторожнее и пугливее [6]. Здесь следует обратить внимание на преобладание в организме подростков гормона тес­тостерона, что обусловлено быстрым ростом и интенсив­ными физиологическими преобразованиями, характерными для возраста от 13 до 17 лет. В свою очередь, это может обуславливать категоричность подростков, их стремление постоянно проверять «на практике» границы дозволенного.

Laurence Steinberg (Филадельфия) связывает склонность молодых людей к риску с врожденными свойствами нервной системы – силой и динамичностью. Результаты его наблюдения за рискованным поведением подростков показали, что они рискуют в два раза чаще, если рядом с ними находятся сверстники. По­добную взаимосвязь ученый объясняет особенностями мозговой организации подростков: незрелость нейронной сети, отвечающей за процесс оценки и ана­лиза ситуации, приводит к трудности или даже невозможности принятия взве­шенных, разумных решений в эмоционально насыщенной ситуации в присутст­вии сверстников, вследствие чего на первый план выходит показное поведение. В результате подростки неадекватно оценивают опасность и, желая получить общественное признание, решаются на лю­бую степень риска [4]. В данном кон­тексте подчеркивается предрасположенность подростков к показному поведе­нию, что находит свое отражение в их максимализме, «иллюзии неуязвимости» и стремлении к совершению «героических поступков», сопряженных с опасно­стью для жизни.

Все вышеизложенное подчеркивает важность учета физиологических предпосылок рискованного поведения подростков и ставит под сомнение одно­значную негативную интерпретацию данного феномена, вследствие чего актуа­лизируется проблема учета или, в случае необходимости, смягчения форм реализации подросткового риска, исключаются бессмысленные попытки его преодоления.

Перейдем к рассмотрению механизма рискованного поведения подростков. По мнению отечественного психофизиолога А.А. Ухтом­ского, деятельность человека во многом определяется до­минантой – устойчивым очагом повышенной возбудимости в коре и/или под­корке головного мозга [3]. Целесообразно предположить, что рискованное поведение подростков может выступать своеобразной «доминантной установкой», т.е. «установкой с максимальным усилием в одну сторону» [3]. Причем, вероятно, формируется такая «доминантная установка» поэтапно. Первоначально, подросток сталкивается с трудностями установления взаимоотношений с окружающими людьми, вследствие чего возрастает степень его неудовлетворенности собой, резко снижается самооценка и возрастает степень самокритичности. Единственным источником преодоления субъективно переживаемого чувства одиночества выступает группа сверстников, принадлежность к которой подростку и предстоит доказать. Поэтому на место эмоций и переживаний в центр внимания выходят рассуждения, анализ ситуаций, продумывание совокупности эффектных действий и поступков. Однако, в силу отсутствия достаточного жизненного опыта, быстро принять рациональное решение оказывается практически невозможно, вследствие чего подросток переходит к практическому осуществлению рискованных действий и поступков.

Таким образом, если первоначально осуществление рискованного поведения связано с безысходностью жизненной ситуации, то восторг от внезапной удачи переключает подростка на новый образ: сильного, самодостаточного, успешного «героя». Следовательно, в дальнейшем подросток будет отдавать приоритет рискованным действиям и поступкам в любой ситуации, так как риск, в его представлении, – спасительное средством от любых негативных переживаний. Так, постепенно, «привычка рисковать» может стать, по А.А. Ухтомскому, «доминантой», а позднее, может превратиться, по И.П. Павлову, в «динамический стереотип» [2].  

Для того чтобы убедиться в правомерности наших рассуждений, обратимся к описанию рискованного поступка одного из подростков-участников молодежного форума.

«Без риска, адреналина я просто не представляю свою жизнь! Мне нравится рисковать, хотя иногда это кажется глупо даже самой мне. Например: высокая гора, разбитая дорога идет вниз, и под горой сбоку – обрыв, а под ним – море и скалы. И едешь вниз по этой дороге на самой большой скорости горного велика. Случайно повернешь руль не в ту сторону – и ты падаешь в обрыв… Скорость, ветер, гора, обрыв… Какое-то чувство свободы, и даже не знаю, как описать, что я чувствую еще. Великолепное ощущение!» [7].

Перейдем к анализу рискованного поступка, представленного респондентом, в контексте основных этапов формирования доминанты, согласно теории А.А. Ухтомского [3].

Первая стадия. Доминанта возникает под влиянием внутренней секреции и внешних раздражителей. В качестве поводов для подпитки доминанта привлекает самые разнообразные раздражители.

«Без риска, адреналина я просто не представляю свою жизнь! Мне нравится рисковать, хотя иногда это кажется глупо даже самой мне. Скорость, ветер, гора, обрыв…»

Очевидно, что в качестве внутреннего стимула для возникновения доминанты выступает «получение адреналина», а внешним стимулом являются «скорость, ветер, гора, обрыв». Ведущим раздражителем для формирования доминанты в данном контексте следует считать фразы «нравится рисковать» и «без риска не представляю свою жизнь».

Вторая стадия. Это стадия образования условного рефлекса по И.П. Павлову, когда из прежнего множества действующих возбуждений доминанта выделяет группу, которая для нее особенно «интересна», – идет выборка раздражителя для данной доминанты.

«Высокая гора, разбитая дорога идет вниз, и под горой сбоку – обрыв, а под ним – море и скалы. И едешь вниз по этой дороге на самой большой скорости горного велика».

Получается, что в качестве адекватных раздражителей для формирования доминанты выступают: «высокая гора», «разбитая дорога», «обрыв под горой», «большая скорость».

Третья стадия. Между доминантой и внешним раздражителем устанавливается прочная связь так, что раздражитель будет вызывать и подкреплять ее. Внешняя среда целиком поделилась на отдельные предметы, лишь части из которых отвечает определенная доминанта.

«Случайно повернешь руль не в ту сторону – и ты падаешь в обрыв… Какое-то чувство свободы, и даже не знаю, как описать, что я чувствую еще. Великолепное ощущение!»

Очевидно, что основным раздражителем для формирования доминанты является «чувство свободы», которое можно интерпретировать в контексте экзистенциализма Ж.-П. Сартра как «свободу воли, проявляющуюся в «проектировании себя заново» [1].

Подводя итог всему вышеизложенному, следует отметить, что сложно однозначно сказать, какое из приведенных в эпиграфе суждений достовернее: проверенная веками народная мудрость или проверенное личным опытом мнение авторитетного ученого. Все представленные в статье аргументы свидетельствуют о существовании альтернативного варианта, согласно которому рискованное поведение может выступать как способом преодоления негативных переживаний подростка, средством его самоутверждения и самопознания, так и источником разрушения его полноценной жизни и здоровья. Для того чтобы подросток мог получать только преимущества от рискованных действий и поступков, он должен хорошо представлять все возможные негативные последствия их осуществления, уметь отличать целесообразный риск от нецелесообразного.

 

Литература:

1.     Ницше Ф., Фрейд З., Фромм Э., Камю А., Сартр Ж.-П. Сумерки богов. – М.: Политиздат, 1989. – 398 с.

2.     Павлов И.П. Рефлекс свободы. – СПб.: Питер, 2001. – 432 с.

3.     Ухтомский А.А. Доминанта. – СПб.: Питер, 2002. – 448 с. – (Психоло­гия-классика).

4.     Steinberg L. Adolescence. – New York; St. Louis; San Francisco; Me Graw. – Hill Publishing Co, 1989. – 464 p.

5.     За рискованное поведение молодежи отвечает особое строение мозга // Медицинское информационное агентство Mednovosti.ru / Интернет ресурс: http://www.inauka.ru/news/article40002.html

6.     Ежедневные белорусские новости rbcdaily.ru / Интернет ресурс: http://select.by/content/view/1147/

7.     Чувства: Про риск / Интернет ресурс: http://www.lovehate.ru/opinions/-10489