Магомедсаидов М.И.

Лаборатория

обычного права ДГУ

 

 

ИШКИЛЬ (БАРАНТА)

КАК ИНСТИТУТ ОБЫЧНОГО ПРАВА   

НАРОДОВ  ДАГЕСТАНА  

 

          Адат как правовая система прочно утвердился в Дагестане, попытка дагестанских имамов исключения адата из сферы общественной жизни и замены его шариатом поддержки в массах не получила. За шариатом в судопроизводстве осталось гражданско-правовая сфера, народ не воспринимал доведенной до крайности жестокости шариатских уложений в области уголовного права.  

Значительное место в судопроизводстве   занимали элементы средневекового права. Так, до середины XIX в. и даже после судебных реформ 60-х гг. доминирующим следственным аргументом при дефиците доказательств была присяга и соприсяжничество, оставался в силе и институт ишкиль,  он егулировался   через адатный суд также условия и порядок взимания ишкиля. Индивидуализированный внутри союза общин, вне союза обычай превращался в дело всего союза. По делам взятия или получения ишкиля выступала часто отдельно взятая община – или в роли истца, требуя удовлетворения ущерба своего члена общества, или в роли ответчика, воздействуя на своего гражданина для ликвидации им  задолженности, погашения долга.

 В широком смысле так называется всякое имущественное требование одним лицом с другого, как  бесспорное,  так  и предъявленное в суде. Так, закон говорит  о  "количестве  взыскания"  по просроченным векселям, разумея  под  этим  долговую  сумму  с  прибавкой  процентов и разного рода издержек.

Для того, чтобы избежать непрекращающейся цепи самоуправств, обращались к суду посредников. Таким образом, самоуправство превращается в досудебное предварительное исполнение решения суда. Позже оно стало осуществляться на основании решения судей, превращалось в исполнение судебного решения, производимое самим кредитором. Наряду с этим ишкиль(барамта) являлась и предшественницей залогового права. Имущество должника захватывалось с целью обеспечения исполнения обязательства. Таким образом, барамта являлась предшественницей целого ряда юридических институтов и первоначально была тесно связана с кровной местью и междуродовой борьбой. В значительной мере она являлась средством формирования классовой дифференциации, поскольку сильные роды на ее помощью обогащались за счет слабых, разоряли и эксплуатировали их.
Термин ишкиль,барамта, или баранта имел несколько значений:

1)скота,

2)преступления в смысле грабежа в обычном смысле слова, т.е. отнятия чужой вещи с целью ее присвоения,

3)военного захвата, угона или взятия в плен людей и скота,

4)наказания в виде захвата (конфискации) чужого имущества,

5)ареста (до суда) чужого имущества в обеспечение прав кредитора, а также обеспечения прав обиженного, обворованного и вообще потерпевшего материальный ущерб от неправильных действий ответчика,

6)меры обеспечения судебного приговора,

Эти очень различные значения в то же время были тесно связаны с друг другом и вытекали из одного основания - захвата чужого имущества, как правило, скота.
                На разном понимании слова "барамта" отразилось развитие общественных отношений от чисто родоплеменных до феодальных. Так, например, барамта в смысле права сородичей убитого до исполнения кровомщения захватывать, барамтовать имущество убийцы и его сородичей несомненно являлась пережитком чисто родовых обычаев. Барамта в смысле права князя отбирать имущество у подвластных ему узденей и чагар являлась феодальной нормой. Здесь мы имеем то же, что и с обычаем уплаты калыма, и выкупом кровной мести, и обычаями так называемой взаимопомощи.   

         Бытование института ишкиля было тормозом в развитии производительных сил и торговли в Дагестане, мешало мирному общению жителей отдельных сельских обществ и народов. В документах прямо говорится о том. что этот обычай мешает путникам, которые не чувствуют себя в безопасности. Кроме того, за арест лошади , мула или другой рабочей или тягловой силы в сезон полевых работ или отходничества также было катастрофой для горца, так как в этом случае он оказывался без средств к существованию. приведем для примера два следующих документа.

         Наличие постоянной опасности взятия ишкиля создавало препятствия и отгонному животноводству, так как скотопрогонные трассы проходили через территории разных сельских обществ, среди которых могли быть и такие, которые находились в состоянии ишкильной тяжбы с данным сельским обществом. Случалось, что под видом ишкиля процветал открытый грабеж путников на дорогах.

Следовательно ишкиль – насильственный захват имущества должника, его родственников или односельчан в счет просроченного неуплаченного долга. «Ишкиль, являясь категорией родового строя, был направлен на защиту общинной собственности, а в начале XIX в. он уже принял характер орудия охраны частной собственности, – пишет Р.М. Магомедов. – Характерно, что ишкиль не применялся по отношению к феодальным владельцам и сельской знати»[1]. Не брался он также у старосты, старейшины, у духовных лиц, у мангуша[2]. Проявлялся ишкиль и в захвате имущества у того же круга лиц с целью вернуть захваченное, похищенное. Отсюда – краткое, но емкое определение сути обычая М.А. Агларовым: «Ишкиль – это захват имущества для понуждения ответчика к удовлетворению имущественных претензий или исполнению другого рода обязательств»[3]. Дело в том, что ишкиль не ограничивался насильственным взиманием долга. Обширная переписка по вопросам о применении ишкиля, хранящаяся в ДНЦ РАН,  наиболее ранние образцы которой относятся к XVIII в., содержит, в частности, требования общества-джамаата к другому джамаату заставить похитителя возместить убыток частному лицу или лицам под угрозой применения ишкиля ко всему обществу[4].

В вопросах о взятии ишкиля своеволие не допускалось. Право на него обязательно нужно было получить у администрации джамаата, затем следовало предупредить администрацию того общества, членом которого является должник, что против него в такой-то срок будет ишкиль применен. Если это к желанным результатом не приводило, применялся «узаконенный» захват имущества.

Гость на территории общины пользовался правом экстерриториальности – выше мы останавливались на этом вопросе. Такое положение вещей отразилось и на порядке взятия ишкиля. Так,  по адатам Андалальского союза, с гостя, находящегося на территории общины, ишкиль брать запрещалось, нарушитель подвергался штрафу в 1-го быка. Весьма характерно для обычного права Дагестана следующее, весьма существенное, уточнение: гость, отказавшийся от дачи ишкиля, находясь в это время вне пределов общины, подвергался штрафу в 1-го быка[5]. Не брался по адатам аварцев ишкиль с родственника. Сам факт фиксации в адатах такого положения говорит и о прогрессирующем ослаблении в обществе кровно-родственных связей, и о все возрастающей имущественной дифференциации в узденской среде.

Институт ишкиля хорошо был знаком и другим народам Дагестана, накладывая, так же, как и у аварцев, своеобразный отпечаток на местное судопроизводство. Даргинцам обычай был известен как «хеш», кайтагцам – как «барамтай». Здесь взимание долга путем захвата имущества осуществлялось и уполномоченным на это администрацией лицом;  у усишинцев оно носило название «пашлагула».  

Таким образом, ишкиль играл весьма заметную роль в правовых взаимоотношениях аварцев, влияя тем самым на местное судопроизводство. Влияние это осуществлялось через специальные адатные нормы, разрешающие, ограничивающие или запрещающие применение ишкиля по отношению к лицам, группам лиц, обществам, союзом общин или феодальным образованиям; ряд адатных норм в том же порядке определял реакцию на применение ишкиля к членам конкретного общества или к их группе. При этом весьма характерно, что «индивидуализированной внутри союза общин ишкиль становился всеобщим при его применении вне союза»[6]. Это определение М.А. Агларова. Для полноты характеристики здесь не хватает еще одного, самоочевидного в свете изложенного, добавления: индивидуализированный внутри джамаата ишкиль чаще всего становился делом всеобщим при его применении вне джамаата.

Обычай барамтования широко практиковался   как один из способов внесудебного или предваряющего судебное разбирательство метода разрешения крупных конфликтов. 

 


[1]Магомедов Р.М. Указ. соч. С. 75.

[2]Адаты Аварского округа. С. 496.

[3]Агларов М.А. Сельская община в Нагорном Дагестане. С. 159.

[4]Письма об ишкиле // РФ ИИАЭ. ф. 8. Оп. 1. Д. 224. Док. № 1212, 1310 и др.

[5]Свод решений, обязательных для жителей Андалальского округа. С. 63.

[6]Агларов А.М. Указ. соч. С. 163.