УДК: 330.342.14:330.163.2

Экономическая теория

Ботвинко Н.А., Рыбак Н.А., Соболева С.В.

Белоцерковский национальный аграрный университет

Безграничная гибкость капитализма

Аннотация: капитализм имеет отличительные черты социально-экономического и политического обустройства жизнедеятельности общества на каждом этапе своего развития и в разных регионах мира. Проблемы ХХ1 века, прежде всего глобализация, которая под влиянием современного кризиса хотя и ослабла, но определяет основные экономические процессы, требует переосмысления этого способа производства. Его перспектива в настоящее время состоит в усилении роли реального капитала.

Ключевые слова: капитализм, современный кризис, глобализация, реальный капитал, гибкость капитализма.

Капитализм не имеет себе равных, когда речь идет о выходе коллективной, экономической энергии человеческих обществ. Именно поэтому все преуспевающие общества являются капиталистическими в широком смысле этого слова: они организованы вокруг частной собственности и позволяют рынкам играть важную роль в распределении ресурсов и определении материальных выгод. Но проблема состоит в том, что ни права собственности, ни рынки не могут функционировать сами по себе. Им необходима поддержка других социальных учреждений.

Права собственности полагаются на суды и принуждение к соблюдению законов, а рынки зависят от регуляторов для прекращения злоупотреблений и устранения рыночных неудач. На политическом уровне для капитализма необходимо, чтобы компенсация и механизмы передачи сделали его результаты приемлемыми. Как еще раз продемонстрировал текущий кризис, капитализму нужны стабилизирующие меры, например, кредитор последней инстанции и противоциклическая налоговая политика. Другими словами, капитализм не может сам создавать, поддерживать, регулировать или стабилизировать социально-экономические процессы.

Капитализм как способ производства, теоретически, разумеется, имеет свои отличительные черты социально-экономического и политического обустройства жизнедеятельности общества в зависимости от времени и пространства. Как известно, исторически он прошел несколько этапов своего развития, на каждом из которых прослеживаются его особенности в разных регионах. В региональном разрезе он также демонстрирует разительные отличия.

Проанализировав эволюцию этого способа производства за весь период его развития, в частности, такие известные западные эксперты, как Уильям Баумол, Роберт Э. Литан, Карл Шрамм (1) выделяют четыре типа капитализма − предпринимательский, государственный, большой стойкий или организационный, а также олигархический (в понимании недокапитализма). Последний утвердился в Украине и поэтому обратим внимание на то, что он собой представляет. Это − наиболее примитивная со всех форм рыночной экономики организация производства. Во-первых, олигархи не имеют цели экономического роста экономики страны через развитие своего бизнеса, а стремятся сиюминутно получить максимум прибыли и безгранично увеличить собственное богатство. Они поэтому не осуществляют капитализацию предприятий, их модернизацию, не увеличивают удельный вес производственного накопления, инвестиции в основной и оборотный капитал. Во-вторых, увеличивается разрыв между олигархами и населением, которое привязано к месту проживания и вынуждено невыгодно продавать свою рабочую силу или искать средства для достойной жизни за пределами родины. Для капитализма характерен классовый принцип распределения общества и созданного продукта, но с учетом стоимости рабочей силы, чтобы работник имел возможность удовлетворять свои потребности и членов семьи. А компрадорская буржуазия, которая утвердилась, например, в Украине, не заинтересована в повышении благополучия основной массы населения и внутренний рынок для нее не стал определяющим.

Такая система недокапитализма характерна, по мнению выше названных ученых, для многих стран Латинской Америки, Ближнего Востока и Африки. Поэтому, чтобы перейти к более эффективному типу капитализма, подчеркивают Баумол, Литан и Шрамм, нужно заменить элиту, для которой экономический рост и социальное благополучие не являются главными в их деятельности. Для этого ученые считают целесообразными радикальные революционные изменения, но лучше мирным путем.

Следовательно, буржуазные революции не канули в лету. Они и в современных условиях способны создать для прогресса такие политические предпосылки, как ликвидация привилегий, общее юридическое равенство, общее избирательное право, свобода слова, свобода гражданской деятельности. А последние, соответственно, способствуют утверждению механизма общенационального осознанного отказа от механического накопления богатства, от количественного увеличения средств для интенсивного накопления за счет качественных изменений, развития и беспрерывной модернизации.

Конечно, такое ускоренное экономическое развитие, с одной стороны, осуществляется путем эксплуатации классом капиталистов наемных работников, но, с другой стороны и в не меньшей мере, путем повышения квалификации этих работников, их консолидации, вовлечения в процесс формирования гражданского общества, объединения в профсоюзы. Одновременно растет интерес к науке и образованию, как факторам качественных изменений.

История капитализма была процессом изучения и переосмысления этих уроков политических и социально-экономических изменений. Даже идеализированному рыночному обществу Адама Смита, как образно подметил А. С. Блинов, потребовалась необходимость расширить роль государства за узкие рамки “ночного сторожа” (2, 3). От правительства требовалось обеспечить разделение труда, укрепить права собственности, поддерживать мир и собирать кое-какие налоги, чтобы заплатить за ограниченный набор общественных товаров, оставив частным лицам свободную предпринимательскую деятельность.

В начале двадцатого века капитализмом управляло узкое представительство общественных учреждений, необходимых для его поддержания. На практике сфера влияния государства часто выходила за пределы этой концепции (как, скажем, в случае с введением Бисмарком пенсий по возрасту в Германии в 1889 году). Но правительства продолжали рассматривать свои экономические роли в ограниченном смысле.

Это стало меняться по мере того, как общества становились более демократичными, а профсоюзы и другие группы мобилизовывались против воспринимаемых злоупотреблений капитализма. Антимонопольная политика была инициирована в Соединенных Штатах. Полезность энергичной кредитно-денежной и финансовой политики была теоретически обоснована и широко признана после Великой депрессии также и в других странах (4).

Великую депрессию мир преодолевал путем утверждения государственно-регулируемого рынка, использовав спасительные идеи, а также меры кейнсианства по “оживлению капитализма”. Это же касается и стабилизационной политики Рузвельта, которого консерваторы обвинили в том, что он стремится “советизировать Америку”. Вот что писал тогда по этому поводу Дж. М. Кейнс: “Хотя расширение функций правительства может показаться американскому финансисту ужасным покушением на основы индивидуализма, я, наоборот, защищаю его как единственный практический способ избежать полного разрушения существующих экономических форм и как предпосылку для функционирования личной инициативы” (5).

Звучит вроде бы все по-современному. Действительно, система “государственного регулирования” как инструмент преодоления кризиса в условиях индустриальной экономики была безальтернативной. Но нынешние реалии совершенно иные. Современная мировая сверхскоростная информационная экономика, работающая в режиме on-line, базируется на принципиально иной основе. В этом контексте логика “огосударствления”, которая исповедуется ныне многими лидерами и правительствами стран, − это попытка возврата в прошлое.

С этих позиций нужно рассматривать и осуществляемые “шаги по национализации”. Они могут обеспечить лишь временную передышку, но в конечном итоге, скорее всего приведут к еще большему углублению болезней нынешнего экономического механизма. Вся проблемность сегодняшней экономической ситуации заключается в игнорировании именно этого очень значимого обстоятельства – взаимозависимость экономик, глобализацию.

Послевоенная смешанная экономика была создана для государств-наций. Она работала на уровне государств-наций и требовала сдерживания международной экономики. К тому же, формирование социалистической системы хозяйствования потребовало от капиталистической системы более согласованной политики. Первая практика международной экономической интеграции осуществилась в рамках Бреттон – Вудских соглашений. Согласно последних создавались как институты для регулирования процесса: ВТО, МВФ, ВБ, так и система регулирования международных финансов, использовав для этого американский доллар и привязав его к золоту.

Эта система подразумевала введение средств и систем контроля над международными движениями капитала. Ранее Кейнс и его современники считали аналогичные инструменты решающими для внутреннего экономического управления. От стран требовалось предпринимать лишь ограниченную либерализацию торговли с большим количеством исключений для чувствительных в социальном отношении секторов (сельское хозяйство, текстильная промышленность, услуги). Это оставляло им свободу создавать свои собственные версии национального капитализма до тех пор, пока они следовали нескольким простым международным правилам.

Текущий кризис показывает, как далеко мир ушел от этой модели. Наибольшую разрушительную силу в исчезновении старых правил имела финансовая глобализация. Именно по этой причине произошла существенная трансформация системы капитализма, переход его на третью стадию (после классического периода, а затем империализма) – стадии финансового капитализма, финансовой экономики. Поиск путей получения доходов способствовал использованию необдуманных средств достижения целей и принятию рискованных решений, которые усугубили противоречия капитализма и приблизили кризис.

Финансовая экономика несколько десятилетий функционировала в условиях искусственного высокого спроса (и благодаря ему) через кредитование. Увеличение финансовых активов требовало повышения кредитного мультипликатора. И когда капитализм в китайском стиле встретился с западным капитализмом, в котором было мало защитных механизмов, это ускорило начало масштабного кризиса. Начала рушиться эпоха роста экономики, стимулируемого исключительно кредитом. Не было никаких защитных механизмов для того, чтобы предотвратить развитие глобального перенасыщения ликвидностью, которая явилась в комбинации с ошибками в регулировании, допущенными США − создание захватывающего подъема и обвала на рынке жилья. Отсутствовали также и международные механизмы контроля для того, чтобы своевременно предотвратить распространение кризиса от его эпицентра.

С учетом нынешних процессов, видимо, неопровержимой является истина, что сегодняшний кризис можно расценивать как кризис “монополярности” и что именно указанной матрице мироустройства было суждено очевидное − обязательно сойти со сцены.

Вывод, на наш взгляд, очевиден: любые, даже самые привлекательные по своей внешней атрибутике “суперрегиональные сверхдержавы”, которые формируют мировую конструкцию “многополярности”, тоже превращаются в отголоски прошлого. Глобальная перспектива, скорее всего, это растущая самодостаточность каждого субъекта мирового процесса, каждого народа, каждого государства.

Длительное время акцентировалось внимание на логике централизации глобальных экономических процессов, тогда как в действительности нынешние мировые реалии все больше начинают утверждать свои ценности на двухсторонней основе − на принципах не только централизации, но и децентрализации. Действующая мировая финансовая система, ее функциональная инфраструктура не успели адаптироваться к этому новшеству. Скорее всего, истоки современного мирового кризиса лежат именно в этой плоскости. Ныне становится всем понятно, что совместно разрабатываемые механизмы преодоления кризисного деструктива должны быть индивидуализированы для каждой страны.

Урок состоит не в том, что капитализм мертв. Он состоит в том, что ученые, прежде всего, и практики должны переосмыслить этот способ производства для нового века, в котором силы экономической глобализации гораздо сильнее, чем раньше. Так же, как минимальный капитализм Смита был преобразован в смешанную экономику Кейнса, теперь нужно продумать переход от национальной версии cмешанной экономики к ее глобальному аналогу, сохранив национальную суверенность.

Это означает формирование более эффективного равновесия между рынками и поддерживающими их учреждениями на глобальном уровне. Иногда для этого потребуется расширение учреждений за пределы государств- наций и укрепление глобального управления. В другое время будет означать предотвращение расширения рынков за пределы зоны досягаемости учреждений, которые должны оставаться национальными. Правильный подход будет отличаться в разных группировках стран и по разным сферам вопросов, учитывая их обустройство.

Повидимому перспективы развития, если говорить о долгосрочном периоде, скорее всего, лежат в противоположной плоскости − в более системном разграничении политической власти (которая по своему определению всегда была и остается носителем бюрократизма и коррупции) и экономики. Современные тенденции определяются в сторону ограничения экономической функции государства. Государство должно заниматься решением социальных проблем. Ибо механизмы регуляции экономики могут стать эффективными, если они будут формироваться только в пределах самой экономики. Опыт информационных сетей, которые берут на себя регуляторную функцию рынка и получают глобальное распространение, может оказаться более перспективным, нежели реанимация логики административного регулирования пусть и “более разумным и менее коррумпированным государством”.

Разработка капитализма нового качества не будет легкой, но история, действительно, подтверждает: единственное cпасение капитализма заключается в том, что он является практически беспредельно гибким. Реалии вынуждают сосредоточиться на активности реального сектора экономики, положить конец раскручиванию необузданного спроса и оказывать поддержку экономическому росту. Ведь кризис − это не только гигантские потери и испытания, не только деструктив. Это в то же время и ускорение модернизации современного мироустройства, предпосылки для утверждения нового, перспективного. Главная и наиболее трудная проблема – реформировать капитализм таким образом, чтобы уменьшить его зависимость от финансовой системы, возвратить ведущую роль производительному капиталу в сравнении со ссудным.

И если теоретические анализ и рекомендации ученых будут учтены в выборе стратегического курса каждого государства, а последующие действия будут корректироваться соответствующим образом, то указанный путь может оказаться наиболее результативным для каждого из нас. Поддержку должны получать долгосрочное инвестирование и продуктивная работа, а не краткосрочные выгоды и номинальная прибыль.

Литература

1. У. Баумол, Р.Э. Литан, К. Шрамм Хороший капитализм, плохой капитализм // AKUPRE SS/ − 2008.

2. Блинов А.С. Национальное государство в условиях глобализации: контуры построения политико-правовой модели формирующегося глобального порядка. − М.: МАКС Пресс, 2003.

3. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. − М.: Наука, 1993.

4. Аронов А. В. Теоретические предпосылки концепции налоговой политики социального государства. − М.: Наука, 2004.

5. Кейнс Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег. − М., 1993.

Botvynko N. A., Pybak N. A., Soboleva S. V.

Unlimited flexibility of capitalism

Summary: capitalism has distinctive features of social economic and political facilitation of hamans activity on each stage of its development in different regions of the world. The problems of XXI cenury, especially the problem of globalization, which has wearened under the influence of modern crisis, determines the main economic processes, demands review of this production way. Its modern perspective is in strenthening the role of real capital.

Key words: capitalism, modern crisis, globalization, real capital, capitalism flexibility.