Эмирова М.Н.

к.и.н.доц.

Пирмагомедов З.К.

аспирант

ДГПУ

г.Махачкала.РД.

Ремесло и отходничество в хозяйственной жизнедеятельности ахвахцев.

В XIX веке в сельских обществах Ахваха широкое развитие получили кустарные промыслы господствующей формой которых, как и во всем Дагестане являлась домашняя промышленность.[1]

Хотя главным занятием ахвахцев в изучаемый период оставались земледелие и скотоводство, которые являлись основной их экономической жизни, население сельских обществ Ахваха в свободное от сельскохозработ время занималось различными промыслами.По словам начальника Гунибского округа, «недостаток удобной земли, а до замирения Дагестана плохие пути сообщения и враждебные отношения обществ между собою, искони заставили население округа приняться за некоторые ремесла, в которых оно более нуждалось…».[2]Изготовляя предметы хозяйственно-домашнего обихода, ахвахцы хорошо обрабатывали шерсть, шкуры домашних животных, дерево, камень, металлы, умели производить порох. Главной причиной возникновения и развития домашних промыслов была господство такой формы хозяйственно-экономического уклада, в которой натуральное производство занимало все еще значительное место. Способствовали этому и незначительные объемы индивидуального земледельческо-скотоводческого хозяйства, и наличие свободных рук, не занятых сельскохозяйственным производством. «Домашние промыслы составляют необходимую принадлежность натурального хозяйства, остатки которого всегда сохраняются там, где есть мелкое крестьянство» писал В.И. Ленин.[3] Со второй половины XIX века в условиях значительного роста товарности животноводства, оживление торговли и экономических связей с другими районами Дагестана и Кавказа, ассортимент изделий домашнего производства стал сокращаться, товары и изделия стали приобретаться на стороне в обмен на продукцию животноводства, или покупаться на деньги от реализации этой продукции.

Надо отметить что приемы обработки сырья и материалов у ахвахцев мало чем отличалось от соответствующих приемов у других народов Дагестана, описанных Х.-М. Хашаевым, С.Ш. Гаджиевой, З.О. Османовым, С.С. Агашириновой, А.Г. Булатовой, М.Г. Гаджиевым, Г.А. Сергеевой, М.М. Ихиловым и др., но при этом имелись свои особенности. Женщины селений Изано, Кудияб-Росо, мыли шерсть следующим образом. Они плотно упаковывали в мешки, а затем в продолжение часа-полутора били по мешку палками. Может быть, этот был один из древнейших способов очищения шерсти от пыли и примесей, которые в результате этого процесса оседали снизу. Иногда для удобства.[4] Набитые шерстью мешки подвешивали к чему-либо к балке, перемычке, дереву и др. Удары палкой следовало наносить с определенным приложением физической силы: слабые удары должного эффекта не давали, а чрезмерно сильные могли посечь ворс, ухудшить его деловые качества.[5]

Большое место в домашних промыслах занимала обработка шерсти и изготовление шерстяных изделий. Производством сукна «руцlалъи» ахвахцы обычно не занимались, предпочитая выменивать или покупать его у каратинцев или келебцев. Повсеместно женщины изготовляли вязаные носки и платки.

Обычно на изготовление предметов домашнего или хозяйственного обихода уходила меньшая часть запасов шерсти, большая её часть продавалась на рынках или заезжим скупщикам, главным образом каратинцам и андийцам. Деятельность скупщиков, характеризующая собой «первые и отсталые формы капиталистических отношений, особенно оживилось во второй половине XIX века.Второсортная шерсть и шла на изготовление войлока и грубого сукна, из которых шили куртки, пальто, бурки, головные уборы, женскую одежду – платье, платки; накидки, обувь и т.д.У ахвахцев теплой верхней одеждой служила пальто из войлока «къучара». В XIX- начало ХХ вв. пальто это бытовало у всех ахвахцев.«На пошив одежды обычно шёл кусок войлока длиной около 3-х метров, - пишет С.А. Лугуев. Его перегибали пополам, задняя часть образовывала спинку, передняя – полы. Пальто имело небольшой шейный вырез, рукава средней ширины, длиной до середины кисти. Прямой разрез проходил от воротника до подола».[6]Производство войлоков с вваленным узором у ахвахцев было не особенно развито. Они, ковры были скромны, по виду для них использовалась шерсть натуральных цветов – белая, черная, серая, а позднее крашенная растительными красками.[7]Один из способов узорного войлока – накладывание узоров на нескатанную шерсть служащую фоном, или на слабо сваленный войлок, с последующим волянием.[8]В результате получался односторонний ковер с несквозным орнаментом. У таких войлоков фон чаще всего был белый, иногда красный или черный. Узоры состояли из кривых линий, завитков, кружочков, в виде точек из шерсти разных цветов, геометрических фигур, розеток.[9]

Однако производство шерстяных изделий носило внутренний характер, т.е. служило в основном удовлетворению собственных потребностей в одежде и изделиях домашнего обихода. «Производство ковров, паласов и др. изделий из шерсти для домашнего потребления распространено почти во всех округах области»[10], - писал Е.И. Козубский. Обмен и продажа этих изделий ограничивалась рамками соседних селений и союзов сельских обществ.

Из шкур крупного рогатого скота, лошадей и коз ахвахцы выделывали кожу: мягкую, типа хрома «раке» и толстую, для грубой обуви, для подошв, ремней, кожаных веревок и др. «къехьи». Для получения более толстой и прочной кожи обработки подвергались шкуры быков, коров, лошадей. Из такой кожи делали в основном грубую обувь и ремни для хозяйственных нужд.[11]

Производство деревянных изделий было здесь сравнительно не плохо развито.Сельскохозяйственный инвентарь обычно хозяин по мере необходимости мастерил сам. Однако в каждом, более или менее крупном населенном пункте были мастера, которым тот или иной вид орудий оборудования хорошо удавался: плуг, ярмо, молотильные доски, лари, вилы, лопаты, грабли и др. Нередко эти мастера изготовляли орудия на заказ.

Издавна был известен и получил дальнейшее, хотя и не повсеместное развитие у ахвахцев промысел по обработке дерева,она носила многообразный характер. Дерево служило для всего населения в первую очередь строительным материалом.[12] Его применяли для изготовления дверей, оконных рам, опорных столбов, перекрытий домов: из него делали различные конструкции для жилья и хозяйственных построек. Кроме того они были и неплохими плотниками, обходясь своими силами при строительстве личных и общественных домов.В свободное от скотоводства и земледелия время года мужчины – ахвахцы вырезали из дерева ложечницы «кlокъола», разнообразные мерки: «къото», «ссагги», «хвади»; скамейки и стульчики «къошиита»; кружки «ишиетlо», корыта «иша», сундуки «гъоносса», детские люльки «лъеша», деревянные седла для ослов «гъвядиба», деревянную часть седла для коня «мида», ступки «квандари», вилки «чlуме» и др.[13] Значительная часть этих изделий служила для ахвахцев предметом обмена и торговли. Из дерева жители также изготавливали необходимый в хозяйстве сельскохозяйственный инвентарь, земледельческие орудия: молотильные доски, плуги, вилы и т.п.[14]

И, наконец, дерево служило материалом для изготовления домашней утвари.Для изготовления всех видов деревянных изделий ахвахцы использовали местное дерево.Дерево ценили, расходовали экономно, особенно в тех обществах, где своего леса не было.О значении леса в хозяйстве горцев И.Дубровин писал: «Как драгоценен лес, можно судить из того что в Аварии одним из жестоких наказаний было разорение нескольких комнат у провинившегося. Хотя дома там каменные, но лес необходим для балок настилки потолка и для дверей, и обыкновенно проходил год и даже несколько лет пока разоренный соберется со средствами, чтобы отстроить свой дом».[15] Этим же объясняется тот высокий уровень мастерства в художественной обработке дерева, которые достигли горцы, в том числе и ахвахцы. Свидетельством такого мастерства является тот факт, что для обозначения специалиста по обработке дерева в аварском языке употребляется слово «устар» - мастер «цlулал устар», - мастер дерева, в то время, как обозначение остальных, не связанных с обработкой дерева, ремесленных специальностей, употребляется слово с окончанием «хъан», указывающее на занятие человека (къадакан – каменщик, векьарухъан – землепашец).[16] Слово «устар» применялось только для обозначения специальностей ювелира и мастера по обработке дерева и не распространялся на другие отрасли производства, даже на специалистов по меди и железу» - пишет С.Х. Асиятилов.[17] Ахвахцы хорошо обрабатывали камень ,в любом населенном пункте Ахваха и в наши дни сохранились одноэтажные и многоэтажные хозяйственно-жилые комплексы из тесаного камня, плотно прилегающие друг к другу.Камень, особенно, мягкие его породы, как наиболее доступный его материал шел на изготовление водосточных желобов «охьоба», плит для мягчения кож, светильников, корыт, ясель. «ансса» ступок с пестиками, катков «кIкIеме» и др. Все это шло на удовлетворение внутри хозяйственных потребностей. Район проживания ахвахцев археологи считают одним из центров металлообработки уже в средневековье[18]. Потребности в металлических изделиях удовлетворяли кузницы «енху». Они работали, сочетая ремесло с занятием земледелием и скотоводством, в основном выполняя заказы односельчан крестьян их окрестных хуторов и сел. Кузнецы выковывали главным образом сельскохозяйственный инвентарь: мотыги «михичъи», тесаки «чатаххида», лопаты и др[19]..

Кроме того, в зависимости от потребностей населения ковались гвозди, молотки «кватIа», щипцы «гьеци», долото «ижи», треножники «миххиле», очажные цепи «раххаси», ножи «мешу», сковородки «миххигъва»[20]. В незначительном количесве были у ахвахцев и медники, изготовлявшие в основном тазы «тIасси» и кружки «шиетIо». Прочие медные изделия водоносные кувшины, медные котлы, подойники и др. покупались на рынках или у заезжих лакцев[21]. Ахвахцы умели плавить сталь «чара» и бронзу «лези». Из стали выковывали кинжалы, сабли «къвечIа», стволы огнестрельного оружия. У Ахвахцев были свои мастера (2-3 человека), изготавливавшие из переплавленных серебряных монет женские украшения: серьги «кIичIо» крупные серьги «кIчIу», серьги с подвесками «хаххандир», филигранные с зернью бусы «меххила», серебряные женские пояса «ратIтIича», браслеты «кванкъе» и др.[22]На продажу металлические изделия местных мастеров поступали редко, они в основном работали на заказ, изготовляя орудия и предметы в подавляющем большинстве случаев из материала заказчика[23].Из селитры и серы ахвахцы изготавливали порох «тучикъи жоми»[24].Для хранения сыпучих тел ахвахские женщины лепили из воска сосуд типа кувшинов «рахва», служившие одновременно и мерой при обменах.

Распределение кустарей и промыслов в селениях Ахваха, как показывает фактический материал, отсутствовало. Тип домашних промыслов в этих селениях можно назвать смешанными в Ахвахе, в отличие от более развитых районов Дагестана, был выражен незначительно и шёл медленными темпами. Последнее было обусловлено натуральным характером хозяйства, отдаленностью Ахваха от развитых центров и т. д.

Заметное место в социально-экономической жизни население Ахваха занимал отхожий промысел. По словам С. Х. Асиятилова «Отходничество, вызванное скудностью природы и трудностью жизненных условий в условиях гор, берет начало с XIV-XV вв., когда началось широкое земледельческое освоение равнинных районов Северного Кавказа и Закавказья»[25].

Ахвахцы, как и большинство других народов Дагестана, испытывали избыток рабочей силы. Неспособность незначительного по объему крестьянского хозяйства круглогодично занять рабочие руки К. Маркс, считал естественной основной для соединения земледелия с подсобными домашними промыслами[26].

Заниматься отхожими промыслами принуждали ахвахцев и трудные естественно-географические условия, нерешенность социально-экономических задач. «Отхожий промысел, - отмечалось в материалах Дагестанского областного статистического комитета, обязанный своим существованием сравнительной густоте населения, бедности природы, отсутствию обрабатывающей и добывающей промышленности и другим экономическим условиям, весьма распространен в области…».[27]

Обращаться к отходничеству принуждали Ахвахцев, как и остальных горцев, также «недостаток в земле и малая плодородность её»[28], как следствие этого невозможность «прокормиться занимаясь только сельским трудом»[29], малые возможности сбыта произведений мастерового населения на месте[30], невозможность для бедноты найти заработок в пределах округа[31], что особенно важно «для жителей Высокогорной Аварии».[32]

Низкая степень экономической обеспеченности Ахвахцев наряду с другими факторами имела прямое отношение к количеству отходников из Ахваха. Отходничество, как и другие промыслы, имело зональный характер, «который был обусловлен разной степенью экономического благополучия зон, достатка земли и скота, масштабности и мощности хозяйств».[33]

Отходничество Ахвахцев, как и дагестанцев в целом, распадалось на «внутридагестанское» и «внешнее».[34]

Внутреннее отходничество выражалось в выполнении в соседних обществах и в других округах мастеровыми людьми (каменщиками, плотниками) работ по профилю своего мастерства, а также в поисках и выполнении там же всякого рода работ не мастеровыми людьми. В официальной статистике отсутствуют фактические данные по внутреннему отходничеству, но имеются сведения об отходничестве за пределы Дагестанской области.

Отходники – ахвахцы, как и другие горцы, покидающие пределы Дагестана, отправлялись в основном в Закатлы, Грузию, Бакинский и Грозненский нефтепромышленные районы, Теркскую область.[35]

Различались и формы отходничества: сельскохозяйственная, промышленная, кустарно-ремесленная, наем в стражники или охранники и т.п.[36] Одной из форм отходничества было поступление горцев на военную службу к феодальным владетелям Закавказья и даже пограничные турецкие пашалыки и в Персию».[37]

Часть уходивших иногда нанимались на военную службу.[38] «Аварцы вообще называются лезгинами… - писал А.И. Ахвердов. – От природы же ремесло сих лезгин – хождение по требованию персидских ханов кругом Кавказа к плоскостям имеющих свои владения на помощь против их неприятеля. Плата же производится им от мая месяца до сентября, и куда бы заведены не были, сентября в первых числах возвращаются в свои жилища, спеша, чтобы снега не закрыли им пути в оные. Каждый лезгин получает по 12 рублей платы… А есть ли кто их не нанимает, тогда идут по удобности в разные места на злодеяния, откуда во также почасту половина только возвращается и то иногда с добычею, а иногда и ни с чем».[39]

Во второй половине XIX века с присоединением Дагестана к России менялись формы и характер отходничества. В 80-90-х годах XIX в. в связи с проникновением капиталистических отношений в Дагестане, существенно изменились как условия мест, куда горцы уходили на заработки, так и условия и труда. Намного увеличилось число уходящих на заработки[40] не мастеровых людей.

Строго установленного порядка отхода не существовало. Часть отходников уходила на заработки ежегодно, обычно осенью, после уборки урожая.[41] Возвращались эти отходники домой обычно в конце весны, в мае-июне, когда в горах наступала пора сельхоз работ.[42]

Часть отходников, обычно уходившая в более отдаленные районы – в промышленные центры Кавказа и во внутренние губернии России, - не возвращались на период летних сельскохозяйственных работ (прополка, заготовка сена, уборка урожая), поскольку эти работы у ахвахцев вообще выполнялись женщинами, «даже и при наличности хозяина».[43] Это объясняется тем, что у «подавляющего большинства отходников земельный участок был невелик, а у части его вообще не было… Поэтому у отходников не было необходимости возвращаться домой для обработки своего клочка земли».[44] С грозненских нефтепромыслов, например 60% дагестанских отходников увольнялись преимущественно осенью и зимой, многие из которых зачастую не возвращались домой, отправлялись на поиски другой работы.[45]

Сказанное можно отнести и к Ахваху, поскольку ахвахцы-отходники из-за отдельности их обществ от промышленных сельскохозяйственных центров, куда они уходили, часто возвращаться домой не могли. К тому же, это им было невыгодно.

Проникновение в хозяйство товарных отношений приводило к появлению свободных рабочих рук. В Ахвахе этот процесс был менее выражен по сравнению с низменными районами Дагестана. Рост численности отходников определялся также неурожаями, необходимостью закупки хлебов и кормов в большом объеме, необходимостью расплатиться с правительством за недоимки или за представленные им ссуды и т.д.

Рост количества отходников во 2-й половине XIX века касался в первую очередь «внешнего отхода». Особенностью социального строя горной части Дагестана, на который относился и Ахвах, был высокий процент беднейшего и очень низкий процент богатого крестьянства. Этим же объяснялся «высокий процент хозяйств, прибегавших к продаже рабочей силы и, наоборот, незначительный процент хозяйств прибегавших к найму его». Иначе говоря, «богатая прослойка малочисленна и поглощала лишь незначительную долю рабочей силы… Поэтому из года в год росло число отходников из Дагестана…[46]». Последнему способствовали также низкий уровень промышленности, которая не могла обеспечить работой и десятой доли высвободившихся в деревне рабочих рук», «установление прочных связей Дагестана с другими районами Кавказа», увеличение ввоза товаров фабрично-заводской промышленности из центральных районов России и в связи с этим падение цен на многие виды изделий местной кустарной промышленности.[47]

В целом отходничеством их ахвахских сёл занималось 156 человек.[48] В селении Кудияб-Росо отходничеством занималось 100 человек, в Тад-Магитле – 36, Изано – 20.[49]

Отходники в возрасте от 18 до 30 - лет составляли большинство, как по селам, так и сельским обществам в целом (40% от всего количества отходников), в возрасте от 31 до 40 лет 30%. Остальные группы были представлены в меньшинстве и особого места в системе отходничества не занимали. Отходники в возрасте до 18 лет были представлены в основном лицами, уходившими на заработки со своими родителями или старшими родственниками в качестве их помощников.

Условия работы и жизни отходников были тяжелыми. Они подвергались эксплуатации.[50] Немало их умирало от малярии и различных болезней.[51] «Неземледельческие» и не мастеровые отходники выполняли самые тяжелые и низкооплачиваемые работы. Из-за отсутствия профессии и определенных (требуемых) навыков труда, они вынуждены были соглашаться на любые виды работ и условия труда.Заработок отходников был невысок и составлял приблизительно от 80 до 150 рублей в год на одного человека, отправляющегося на заработки.[52] Размер заработка зависел от вида работы, её продолжительности, и даже от знания русского языка[53] и т.д.

Однако, несмотря на все трудности, отходничество в Ахвахе продолжало иметь место. Он сыграл положительную, прогрессивную роль в жизни населения Ахваха, как и народов Дагестана в челом, поскольку часть отходников приобщалась к капиталистическим производственным отношениям. Отходничество давало горцам возможности заработать своим трудом средства к существованию.

---

[1] Хашаев Х.-М. Общественный строй Дагестана в XIX веке. М., 1961. С. 96; История Дагестана. Махачкала, 1968. Т. II. С. 368.

[2] ЦГА. РД. Ф. 2. Оп. 1. Д. 27. Л. 37.

[3] Ленин В.И. Аграрный вопрос в России. Полное собрание сочинений. Т. 17. С. 47.

[4] Хашаев Х.-М. Общественный строй Дагестана в XIX веке. М., 1961. С. 98.

[5] Изудинова Р.С. Войлочные изделия аварцев в XIX-ХХ в. Махачкала, 2000. С. 57.

[6] Лугуев С.А. Указ. соч. С. 72.

[7] Полевой материал автора.

[8] Изудинова Р.С. Войлочные изделия аварцев в XIX-ХХ века. Махачкала, 2000. С. 58.

[9] Там же. С. 73.

[10] Козубский Е.И. Памятная книжка дагестанской области на 1895. Темир-хан-Шура, 1895. С. 122.

[11] Лугуев С. А. Указ.соч. С. 72.

[12] ЦГА РД. Ф. 21. Оп. 45. Д. 108. Л. 16.

[13] Лугуев С.А. Указ.соч. С. 72.

[14] ЦГА РД. Ф. 21. Оп. 4. Д. 108. Л. 16.

[15] Дубровин Н. История войны и владычество русских на Кавказе. СПб., 1871. Т. I. Кн. 1. С. 510.

[16] Нурмагомедов И.Г. Карах в XIX- начале ХХ века. Махачкала, 2001. С. 90.

[17] Асиятилов С.Х. Историко-этнографические очерки хозяйства аварцев (XIX- первая половина ХХ вв.). Махачкала, 1967. С. 80.

[18] Атаев Д. М. Металлургия и металлообработка средневековой Аварии (по материалам Бежтинского могольника). //РФИИЯЛ Ф.З. Ол. 1. Д. 81. Л. З.

[19] Полевой материал автора.

[20] Лугуев С. А. Указ сок. С. 74.

[21] Там же С. 75.

[22] ЦГА РД Ф. 21. О. 4. Д. 108. Л. 20.

[23] Лугуев С. А. Указ. Соч. С. 74.

[24] Там же С. 74.

[25] Асиятилов С. Х. Указ.соч. С. 92.

[26] Маркс К. Капитал. Т. 2. М., 1951. С. 238.

[27] ЦГА РД. Ф. 2. Оп. 2. Д. 59-и. Л. 10; Памятная книжка и адрес – календарь Дагестанской области на 1901 год. / Под редакцией Е.И. Козубского. Темир-хан-Шура, 1901. С. 76.

[28] ЦГА РД. Ф. 2. Оп. 1. Д. 27. Л. 37.

[29] Никольская З.А. Аварцы. // Народы Дагестана. М., 1955. С. 30.

[30] ЦГА РД. Ф. 2. Оп. 1. Д. 11. Л. 2.

[31] Там же. Д. 27. Л. 25.

[32] Материальная культура аварцев. Махачкала, 1967. С. 19.

[33] Искендеров Г.А., Османова М.О. Хозяйство. // Народы Дагестана. М., 2002. С. 52.

[34] Шигабудинов М.Ш. Отходничество в Дагестане в XIX- начале ХХ вв. Махачкала, 2000. С. 21.

[35] ЦГА РД. Ф. 73. Оп. 1. Д. 8. Л. 43.

[36] Шигабудинов М.Ш. Указ.соч. С. 41.

[37] Алиев Б.Г. Союзы сельских общин Дагестана в XVIII- первой половине XIX в. Махачкала, 1999. С. 98.

[38] История Дагестана. М., 1967. Т. I. С. 314.

[39] Ахвердов А.И. Описание Дагестана: 1804 г.// ИГЭД. М., 1958. С. 225-226.

[40] История Дагестана. М., 1968. Т. II. С. 37.

[41] ЦГА РД. Ф. 2. Оп. 2. Д. 59-и. Л. 10.

[42] ЦГА РД. Ф. 2. Оп. 2. Д. 59-и. Л. 10; Мелешко А.Г. Развитие капиталистических отношений в сельском хозяйстве Дагестана в конце XIX- начале ХХ вв. М., 1957. С. 9.

[43] Там же. Ф. 21. Оп. 3. Д. 73. Л. 116.

[44] Шигабудинов И.Ш. Указ.соч. С. 52-53. Нурмагомедов И.Г. Карахский союз сельских обществ в XIX- начале ХХ вв. Махачкала, 2007. С. 61.

[45] Там же. С. 53.

[46] Мелешко А.Г. Расслоение крестьянства в дагестанском ауле накануне Октября. / УЗИИЯЛ ДФ АН СССР. Махачкала, 1958. Т. IV. С. 64-65.

[47] Хашаев Х.-М. Общественный строй Дагестана. В XIX в. … С. 109.

[48] Исаев Ш. По следам предков (Ахвахцы). Хасавюрт, 2005. С. 233.

[49] ЦГА РД. Ф. 73. Оп. 1. Д. 8. Л. 43.

[50] История Дагестана. Махачкала, 1968. Т. II. С. 37.

[51] Никольская З.А. Аварцы. // Народы Дагестана. М., 1955. С. 30.

[52] ЦГА РД. Ф. 21. Оп. 3. Д. 73. Л. 116; Памятная книжка и адрес-календарь Дагестанской области на 1901 год. С. 76.

[53] Там же.