Филологические науки / 3. Теоретические и методологические проблемы исследования языка

К.ф.н. Лаврова Н.А.

Московский педагогический государственный университет, Россия

Контаминация и контаминанты в современном английском языке: номенклатура, структура, динамика

То, что в российской научно-языковой традиции принято называть контаминацией (Е.А. Земская, С.-Ж. Нухов, В.Д. Девкин), имеет ряд смежных, но не всегда полностью синонимичных терминов, большинство из которых используется исследователями за рубежом. Это такие термины, как «портмоне», «телескопия», «блендинг», «словосмешение» и «словослияние». В общей сложности насчитывается до 30 терминов, покрывающих то, что в рамках настоящей статьи мы называем «контаминацией» (эти термины были собраны в свое время Г. Уентвортом). Выбор исследователем того или иного термина обусловлен как школой, к которой принадлежит ученый, так и соображениями удобопроизносимости и благозвучия в зависимости от языка, на котором излагаются результаты исследования; определенную роль играет и то обстоятельство, считает ли ученый возможным и/или необходимым разграничивать параллельно существующие термины. Мы считаем, что термин «контаминация» является адекватным исследуемому нами феномену, так как, во-первых, является наиболее традиционным (в смысле своего возникновения): в научный обиход этот термин был введен Г. Паулем, и, насколько нам известно, все последующие фундаментальные исследования базируются на работе Г. Пауля. Г. Пауль понимал контаминацию как объединение в сознании человека двух синонимичных слов или выражений, в результате чего возникает третье слово, фонетически и/или графически напоминающее слова-источники (Г. Пауль, 1890). Отметим, что термин «слова-телескопы» иногда используется по отношению к определенной структурной разновидности контаминантов, а именно: по отношению к контаминантам, образованным с общим центром, служащим концом первого компонента и началом второго, например: anecdotage.

Фундаментальные работы по морфологии и лексикологии, написанные во второй половине XX века, либо в принципе не рассматривают контаминацию как словообразовательную модель, либо упоминают о ней кратко и вскользь, делая оговорку, что контаминация лежит за пределами морфологии, так как слова, созданные посредством контаминации, состоят из субморфемных единиц (см. Г. Марчанд, 1960; А. Спенсер, 1991). Поверхностно рассматривая контаминацию, Г. Марчанд определяет созданные при ее посредстве слова как простые и немотивированные: “unanalysable, simple word, not a motivated syntagma” [Marchand, 1960:451].

Нерегулярный характер субморфемных единиц делает классификацию контаминантов несколько громоздкой, а в некоторых случаях затруднительной ввиду того, что с морфологической точки зрения словообразовательные осколки контаминантов обнаруживают значительное разнообразие. Дискуссионным является рассмотрение полноценных морфем в качестве возможных словообразовательных компонентов контаминанта, например, в таких словах, как “earwitness”, “moneymoon”, “dumbfound”. С чисто формальной точки зрения подобного рода слова представляют собой окказиональные или неологические композиты. С семантической точки зрения данные слова, однако, обнаруживают «зараженность» (то есть «контаминированность») своей семантики семантикой слов, послуживших базой для их образования: семантика слова “earwitness” включает значение слова “eyewitness”, а семантика слова “moneymoon” не только включает значение лексемы “honeymoon”, но и непосредственно базируется на ней. Такие исследователи, как Г. Кэннон, Дж. Алджео, Р. Фишер считают правомерным рассматривать эти и подобные им образования в качестве контаминированных. Такое широкое толкование контаминации в принципе не противоречит ее традиционному пониманию: в «Словаре лингвистических терминов» О.С. Ахмановой контаминация определяется как «взаимодействие языковых единиц, соприкасающихся либо в ассоциативном, либо в синтагматическом ряду, приводящее к их семантическому или формальному изменению или к образованию новой (третьей) языковой единицы» [Ахманова, 1966:206]. Автор предлагает различать словообразовательную, синтаксическую, семантическую контаминацию и контаминацию словосочетаний.

В отечественной традиции встречается и более строгое понимание контаминации, согласно которому контаминант должен состоять исключительно из словообразовательных осколков (Е.В. Ильчук). При этом под словообразовательным осколком понимается произвольно выделенная часть слова, не являющаяся самостоятельным формантом и совпадающая либо со слогом, либо со структурными элементами слога (начало, ядро или кода). В соответствии с этой позицией такие синтаксические (nothing else than a miracle – nothing but a miracle + nothing short of a miracle) и семантические (stable – совмещение значения слов «конюшня» и «постоянный») образования не могут рассматриваться в качестве контаминированных. Такие образования корректнее относить к синтаксической катахрезе и каламбуру соответственно. Мы придерживаемся более широкого понятия контаминации и считаем, что этот термин может быть применен как для описания явлений словообразовательного, так и семантического и синтаксического уровней. Однако с методической точки зрения целесообразно четко обозначить границы рассматриваемого проявления контаминации и ограничиться рассмотрением какой-то одной ее разновидности. В противном случае исследование сути контаминации может быть подменено исследованием проблемы определения контаминации так таковой, что выходит за рамки научной работы по словообразованию и представляет собой предмет рассмотрения методической работы. По этой причине в большинстве работ мы рассматриваем преимущественно словообразовательную (или, по другой терминологии, лексическую контаминацию).

Не вдаваясь в подробности многочисленных структурных классификаций контаминантов, суммируем их в виде обобщающей таблицы, источником для которой послужили структурные классификации контаминантов, представленные в работах Л. Бауэра, Дж. Алджео, Р. Фишер, A. Лерер, С. Гриса, С.-Х. Хонга, Л. Соудека:

Таблица Основные структурные типы контаминантов в современном английском языке

Контаминанты с наложением компонентов слов-источников	Контаминанты без наложения слов-источников
1. Оба источника представлены полностью: alcoholiday (alcohol + holiday)	1. Начальный компонент первого слова присоединяется к финальному компоненту второго: brunch, latensify (latent + intensify), ballut (balloon + parachute)
2. Первое слово-источник представлено полностью, второе усечено: steelionaire (steel + millionaire), sinema (sin + cinema)	2. Целое слово соединяется со словообразовательным осколком: boldacious (bold + audacious), fanzine (fan + magazine)
3. Второе слово-источник представлено полностью, первое усечено: a) последовательное соединение: tradigital (traditional + digital) b) наложение с вклиниванием: destarture (departure + start)
4. Два словообразовательных осколка соединяются в месте общего компонента: dramedy (drama + comedy), animule (animal + mule), advertorial (advertisement + editorial)

Данная таблица не носит исчерпывающий характер и не охватывает все структурные типы контаминантов, в частности, количество общих графем в контаминанте может быть самым разнообразным, начиная с одной. Также мы не включили сюда слова, образованные начальными осколками слов-источников, так как считаем, что такие лексемы представляют собой отдельный способ словообразования – комплексное сокращение, например: desres (desirable residence), agitprop (agitation propaganda), fedex (federal express), telex (teleprinter exchange). Основным критерием, не позволяющим отнести данные слова к контаминантам, является тот факт, что они восходят либо к сложным словам, которые закреплены в языке, либо к устойчивым словосочетаниям, поэтому они представляют собой сокращенный стилистический вариант полной лексемы или развернутого словосочетания. Отметим также, что пример, приводимый Г. Кэнноном – bridegroom – в качестве контаминированного, по мнению большинства ученых (см. Д. Кристалл, 2003; S. Steinmetz, B.A. Kipfer, 2006), таковым не является и вот почему: лексема “bridegroom” образована посредством искажения древнеанглийского  “brydguma” (“suitor” from bryd “bride” + guma “man”) и не связано этимологически со словом “groom”. Это – классический случай народной этимологии, возможно – шутливое образование, но даже и в этом, последнем, случае происходит не контаминация, а замена одного компонента слова другим, либо как следствие осмысления непонятного слова посредством более понятного, либо намеренно с целью придания более яркого образа композиту.

При всем многообразии структурных типов контаминантов существует ограничение на их образование, на что в свое время справедливо указала A. Лерер: начальный осколок контаминанта никогда не может быть финальным осколком первого слова-источника, и это правило не имеет исключений: “If a splinter precedes a full word or another splinter, it must constitute the first part of a word. If a splinter follows a full word or another splinter, it may be either the final part of a word or the initial part of a word. But the beginning of a blend cannot be the end of a word, e.g. * glyson for ‘ugly person’” [Lehrer, 1996:364].

Структурное разнообразие контаминантов, а также неоднозначное толкование некоторых типов различными учеными имеет следствием то, что контаминанты обнаруживают бóльшую или меньшую степень выраженности, представленности присущих им признаков. Выявлению и описанию тенденций в структурных моделях контаминантов посвящено исследование С.-Н. Хонга (S.-N. Hong, 2011). Согласно данным автора, большинство контаминантов состоит из одного или двух осколков, причем контаминантов, состоящих из двух осколков, примерно на 30 % меньше в количественном отношении, чем контаминантов, состоящих из одного осколка. Если контаминант состоит из одного осколка, то он, как правило, следует за целым словом (примеры boldacious, fanzine в таблице). По данным того же автора, более 50 % контаминантов состоят из субморфемных единиц, совпадающих со слогом; если же граница субморфемной единицы не совпадает со слогом, то она проходит между начальным согласным (согласными), предшествующим ядру слога (англ. onset), и ядру с завершением (rhyme). В гаплологических контаминантах в качестве общих элементов выступают либо 1-2 согласные, либо 1-2 слога. Исследуя просодическую структуру контаминантов, С.-Н. Хонг приходит к выводу, что наиболее типичный контаминант имеет количество слогов, либо равное более длинному слову-источнику, либо превосходящее слово-источник на один слог.

По данным Г. Кэннона, контаминация находит широкое распространение в таких языках, как ведический санскрит, латынь, греческий, французский, немецкий, русский, однако наибольшее распространение контаминация получает в германских языках: в немецком, шведском, датском, английском. Причины широкого распространения контаминации именно в германских языках до сих пор остаются невыясненными.

Если мысленно построить кривую прироста контаминантов в различные эпохи, то можно констатировать резкое увеличение количества контаминированных образований в XX веке и в начале XXI века. Это обстоятельство связано с возрастающей ролью масс медиа во всех странах мира, со свободой слова, с межкультурными контактами, с экспансией английского языка. Популярность и востребованность последнего приводит не только и не столько к заимствованию контаминированных лексем в другие языки, сколько к популяризации того, что возникает в рамках англоязычной культуры, в том числе и контаминированных образований. Немаловажную роль играет и реклама: ставя во главу угла борьбу за аудиторию, рекламодатели активно эксплуатируют контаминацию, так как она позволяет объединять слова таким образом, что в результате возникает необычный, яркий, запоминающийся образ, возможно, такой, который вовсе не отражает сути товара или услуги. Так, например, название торговой марки женских колготок звучит как “Hugliest” (пример Д. Тернера). В данном случае имеет место все чаще встречающееся явление, когда адресант «играет» на ассоциациях со словом с отрицательными коннотациями: в данном случае со словом “ugliest”. Вторым компонентом контаминанта является лексема “hug”. В данном случае можно констатировать не очень удачный рекламный ход, так как возникает несколько «сомнительный» образ: то ли речь идет об очень обтягивающих колготках, то ли об очень «страшных».

Традиционно принято разделять контаминанты на оговорки и созданные целенаправленно. Можно предположить, что первые контаминанты возникли как следствие случайной оговорки, которая могла показаться забавной и впоследствии закрепиться как удачная игра слов. Вне контекста употребления определить, является ли контаминант оговоркой или создан в особых коммуникативных целях, практически невозможно. Единственным формальным критерием, позволяющим с большой степенью достоверности определить, что контаминант – не оговорка, является состав контаминанта: психофизиологические исследования показывают, что контаминированная оговорка не может состоять из компонентов трех разных слов (Г. Кэннон, 1986), иными словами, контаминант, восходящий к трем словам-основам, создан в особых коммуникативных целях и априори не является оговоркой.

В настоящей работе были рассмотрены некоторые проблемы, связанные с контаминацией. В частности, были проиллюстрированы некоторые структурные типы контаминантов, освещена проблема выбора адекватного термина в качестве названия того, что мы называем «контаминацией», рассмотрены основные причины роста популярности контаминантов, проиллюстрирована связь контаминантов-оговорок и контаминантов, созданных в особых коммуникативных целях. Перспективным направлением в изучении лексической контаминации является сопоставительный анализ контаминантов как в родственных, так и не родственных языках, а также в близких и дальних в типологическом отношении.

Литература

1. Cannon G. Blends in English word-formation // Linguistics – An Interdisciplinary Journal of the Language Sciences 24 (4), 1986. – P. 725-753

2. Hong S.-H. Properties of English Word-blends: Structural Description and Statistical Distribution // English language and Linguistics 18. – P. 117-140

3. Marchand H. The Categories and Types of Present Day English Word Formation. – Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1960. – 545 p.