Политология/2. Политическая конфликтология

К.полит.н. Поляков Е.М.

Воронежский государственный университет, Россия

Применение нелегитимного насилия в политических конфликтах: терроризм versus государство

Правом на легитимное насилие в современных политических системах обладает лишь государство. Но иногда государство может выступать в качестве источника формально законного, но нелегитимного насилия меньшинства над большинством. Это происходит в условиях социальных трансформаций, когда законы не соответствуют стремительно изменяющейся действительности, так что легитимность приобретает важное, если не определяющее значение [1, 119-122]. Наиболее распространенным видом нелегитимного насилия выступает насилие не со стороны государства, а со стороны террористических групп.

Терроризм не сводится к комбинации составляющих его преступлений и представляет собой значительно более опасное явление, угрожающее обществу и государственному порядку как таковому. Такое положение вещей объясняется особым статусом насилия в террористической деятельности. «Правовой парадокс» терроризма, состоит в том, что террорист стирает ясную грань между легитимным насилием государства и нелегитимным насилием преступника. Вместо того чтобы выйти из правового поля, террорист требует, чтобы оно было перекроено специально под него.

Особый случай представляют собой террористические организации и движения, возникшие на базе «кризисного культа». Этот термин ввел американский антрополог У. Ла-Барр. Кризисные культы представляют собой массовые аффективные, иррациональные движения, ставящие себе целью преодоление трудностей, когда решение задачи разумными способами невозможно или же требует от общества таких усилий и самоограничений, на которые оно не готово или не может пойти [2, 11].

Адепты кризисных культов не в состоянии избавить своих сторонников от негативных явлений, но способны создать иллюзию избавления. Как правило, кризисные культы претендуют на способность решения основных проблем бытия, открытия смысла жизни, победу над смертью и т.п. Только постановка таких «сверхзадач» дает возможность мобилизовать сторонников и на время забыть о реальных страданиях и потерях, масштабы которых во ввергнутом в кризис обществе лишь возрастают. Адепты кризисных культов ведут борьбу против конкретного врага, но за абстрактную цель. Чем менее достижима цель, тем более крайние формы приобретают идеология движения.

Кризисные культы – явление универсальное, свойственное человеческим коллективам любой величины и стоящим на самых разных ступенях развития. В их классических вариантах они представляют собой идеологическую попытку объяснить проблемы внутри своего общества как следствие «злокозненности» неких демонизированных внешних акторов, устранение которых приведет к преодолению кризиса. Процесс «устранения» первоначально не предполагал физической расправы, по крайней мере, со стороны адептов культа. Если массовое применение насилия и рассматривалось как неизбежный способ выхода из кризиса, то в ранних вариантах кризисных культов (XIX - первая половина XX века) его осуществление возлагалось на «мессию», а направлено оно было исключительно против чужих.

Ситуация принципиально изменилась только в конце ХХ века. Значительная «доля насилия» (если судить по числу погибших), была перенаправлена «вовнутрь» организаций – объектом террора стало окружение адептов движения, а также те, кто не был допущен по причине недостаточной верности вождю или идеалам [3, 53-54]. Подобную эволюцию (зарождение; медленное поступательное развитие; внезапный всплеск активности) проходили разные организации – Революционное движение имени Тупака Амару, Тигры освобождения Тамил Илама, «Аль Каида» и т.п. Для нас важно отметить, что идеологическое разнообразие этих организаций не привело к разнице в методах и принципах их деятельности. Значит, причиной леворадикального, национального или исламского терроризма в соответствующих регионах мира является не идеология, которой прикрывается то или иное движение, а степень эффективности в определенных условиях террора в отношении государства и простых граждан.

Но главной причиной «успешности насилия» экстремистов может быть последствия социального коллапса, порождающие «кризисный культ»: падение авторитета власти, снижение военной мощи и восстания в отдаленных провинциях; постепенная дезинтеграция и неэффективность центрального управления; уполномоченные лица не справляются с поддержанием правопорядка; публичное пространство преобразуется в частное [4, 32-33].

Нелегитимное насилие работает по принципу прямой обратной связи, что ведет к эскалации напряженности и окончательному развалу государства. Этот путь недавно прошли Афганистан и Сомали; коррупция, террор, безвластие в них – следствие, а не причина слабости государства. Причина, как представляется, в том, что при отсутствии транспарентных для всех социальных слоев «правил игры», соблюдать которые вынужден каждый, выигрывает тот, кто первым нарушает правила [5, 248-249].

Литература:

1. Чумиков А.Н. Насилие меньшинства как следствие несовершенства современной политической системы в России / А.Н. Чумиков // Социологические исследования, 1996, № 4, с.117-125. 

2. La Bare W. Materials for a history of studies of crisis cults // Current Anthropology, 1971, Vol. 12, N1, p.3-44.

3. Masterson, Daniel M. The Devolution of Peru’s Sendero Luminoso: From Hybrid Maoists to Narco-Traffickers? // History Compass, 2010, 8/1, p.51-60.

4. Tainter, Joseph A. The Collapse of Complex Societies. Cambridge: Cambridge University Press, 1988, 250 P.

5. Светлов В.А., Семенов В.А. Конфликтология: учебное пособие. – СПб. : Питер, 2011, 467 с.