Тимченко В.В.

Ставропольский государственный университет, Россия

Изменения в тактике и стратегии военных действий, произошедшие в Западной Европе в XIII – XV вв.

 Одним из наиболее значительных изменений в тактике и стратегии военных действий в Западной Европе указанного в заглавии периода было возрастание роли пехоты в сражениях, которое фиксируется с конца XIII в. Доказательством тому может служить ряд битв, в которых, благодаря новым образцам вооружения, пехотинцам удавалось одерживать победы над рыцарями.

 Рассмотрим, прежде всего, влияние на боевые действия длинного валлийского лука, освоенного английскими йоменами к концу XIII в. Безусловно, действия стрелков, экипированных этим оружием, в ряде случаев были весьма результативными. Например, в битве при Фолкерке 22 августа 1298 г. В этом сражении армия шотландцев, состоящая в основном из пехоты, вооружённой копьями, выстроилась в четыре крупных отряда, известных как schiltrons (шилтроны). Ощетинившиеся копьями они были малоуязвимы для кавалерии противника. Войско англичан состояло в основном из лучников и тяжёлой кавалерии, разделённой на четыре отряда. Увидев врага, рыцари немедленно бросилась в атаку, однако из-за небольшого болота, располагавшегося перед шотландским построением, они вынуждены были сделать крюк, обойдя его с западной стороны, и только затем врезалась в позиции правого фланга шотландцев. Епископ Даремский, командовавший правым флангом англичан, пытался сдержать своих воинов от преждевременного вступления в бой, чтобы дать возможность королю построить войска перед битвой, однако под давлением нетерпеливых и спесивых рыцарей он вынужден был начать атаку. Конница епископа обошла болото с восточной стороны и обрушилась на правое крыло шотландцев. Завязалось кровопролитное сражение. Английские рыцари, недооценившие оборонительные возможности боевого порядка своего противника, во множестве гибли на шотландских копьях. Конница, понёсшая значительные потери, пришла в полное расстройство. Не смотря на это, королю удалось быстро восстановить дисциплину и организовать отступление кавалерии. Вслед за этим в бой с шотландцами вступила английская пехота, но и она не смогла добиться ожидаемых результатов. В то же время, боевое построение шотландцев имело и несомненный недостаток: заняв статичную оборонительную позицию, они не могли маневрировать на поле боя и были изолированы друг от друга. Таким образом, когда подоспевшие на поле боя английские лучники начали стрельбу по противнику. Неспособные укрыться от убийственного огня или броситься в атаку, воины шилтронов быстро погибали от вражеских стрел. Вскоре они побежали, и в бой вновь вступили английские тяжёлые конники, довершившие разгром врага. В сражении погибло множество знатных шотландцев. Выжившие укрылись в ближайшем лесу, где преследование беглецов становилось большой проблемой для победителей. Несмотря  несомненное поражение шотландского войска, победа досталась их врагам дорогой ценой: на поле боя осталось 2000 воинов противной стороны.

 Особенно результативным было использование лучников в битве при Креси в 1346 г. В этом сражении численность войск противников была приблизительно одинаковой: 14-20 тыс. человек. Тем не менее, французская армия потерпела полное поражение, обусловленное общей отсталостью военной организации страны. В этой битве король Англии Эдуард III (1312 - 1377) применил тактический прием, совершенно неизвестный во Франции. Он приказал большей части своей конницы сражаться в пешем строю. Это укрепило оборонительные позиции армии и, как справедливо отмечают специалисты по военной истории, имело огромный психологический эффект. Пехотинцы-лучники, интенсивность стрельбы и стойкость которых являлись решающим условием победы в такого рода бою, были уверены, что рыцари в трудный момент не покинут их и обеспечат прикрытие. Сыграло свою роль также продуманное построение английской армии, развернутой на холме вдоль дороги флангом к противнику. Это не позволило атаковать ее широким фронтом. Французская армия при Креси обнаружила все свойственные её организации слабости. К тому же, король Франции Филипп VI (1328-1350) не проявил себя как полководец. Пойдя на поводу у рыцарской спеси и самоуверенности, он не дал армии отдыха после марша и даже не собрал военачальников на совет перед боем. Не признававшие дисциплины французские рыцари не дождались перестроения всей армии и начали разрозненные атаки на английский правый фланг. Медленно продвигаясь на усталых лошадях по мокрому полю, они представляли собой прекрасные мишени для расположившихся на холме и построенных в шахматном порядке английских лучников, стрелявших на 300 шагов.

 Ряд изменений в действиях в полевых сражениях как пехоты, так и рыцарства принесло с собой также использование алебарды. Например, в битве при Куртрэ в 1302 г. французское королевское войско, главную силу которого составляла рыцарская кавалерия, во главе с родственником французского короля Филиппа Красивого (1268-1314), генерал-капитаном графом д’Артуа (1250-1302), встретилось с народным ополчением Фландрии. Граф д’Артуа вёл в бой 7,5 тысяч всадников и 3-5 тысяч пеших наёмников. Численность их противника составляла 13-20 тысяч, но в составе фламандского войска было только около тридцати рыцарей (командующие и их свита, несколько дворян из Брабанта), остальные воины были пехотинцами-простоюдинами (валяльщиками, ткачами, крестьянами из Вольного Округа Брюгге, представителями городских низов Гента), среди которых немалую часть составляли бойцы с алебардами.

 Фламандцы решили умереть или победить и заняли позицию за ручьем Гренинген ─ от города до монастыря ─ с рекой Лис, перерезывавшей все пути для отступления. Глубокий ручей Гренинген, с болотистой долиной, был еще усилен волчьими ямами и другими препятствиями; по берегу рассыпались немногочисленные фламандские стрелки, недалеко за ними находились густые, фалангообразные массы пехоты, вооруженные пиками и алебардами; среди пехоты стали и рыцари с Гюи; фронт протягивался на 900 шагов; были выделены два отряда: один из граждан города Ипра образовал заслон против цитадели Куртрэ; другой отряд, под командой опытного рыцаря Иоганна фон Ренессе, образовал небольшой резерв за центром.

 Граф Роберт д'Артуа выжидал несколько дней вблизи Куртрэ, не решаясь атаковать неприятеля на сильной позиции. Желание выручить крайне стеснённых в цитадели Куртрэ французов заставило его решиться 11июня на атаку. Французские стрелки значительно превосходили неприятеля и по числу, и по качеству, что позволило им нанести фламандцам большие потери и заставить их податься назад от ручья Гренинген. Однако, граф д'Артуа, не то, опасаясь контратаки, не то также, как и французский король при Креси, пойдя на поводу у знатных воинов, приказал арбалетчикам уходить, а рыцарям атаковать. Как только французские тяжёлые кавалеристы стали перебираться через ручей, фаланга фламандцев, сохранившая порядок, бросилась вперед и начала избивать их, которые вязли в болотистых берегах и не могли развить никакого натиска. Только небольшой части французов, с графом д'Артуа, удалось пробиться до сухого места, опрокинуть ближайшие ряды фламандцев, но подоспевшим резервом они были перебиты. Граф д'Артуа, получив 30 ран, погиб. Остатки французской армии бежали.

 Революционные изменения в тактике ведения боя пехотой произошли и после ввода в широкое употребление швейцарскими воинами длинных пик. Их длинное (порядка 5, 83 м.) древко позволяло пехотинцам из четвертого ряда выставлять своё оружие так, что его наконечники выступали среди бойцов первого по меньшей мере на два метра. Четыре ряда, «ощетинившиеся» пиками, таким образом, представляли собой непреодолимую преграду для кавалерии; последующие ряды держали свои пики вертикально, оставаясь наготове, чтобы закрыть образовавшуюся в рядах брешь. В своём труде «О военном искусстве» Никколо Макиавелли (1469-1527) характеризует подобную тактику следующим образом: «…бойцы, стоящие в следующих шеренгах, сделать этого (использовать длинные пики ─ В.Т.) не могут, ибо свойство боя… требует непрерывного смыкания рядов…». Всадников же, выбитых пикенерами из седла, но ещё окончательно не выведенных из строя, атаковали бойцы с алебардами и «мастера меча». Швейцарские пехотинцы также вновь открыли ещё один приём из числа тех, которые использовались в эпоху Античности. Он представлял собой массированную атаку отряда пикейщиков с горы вниз, приводящую противника в состояние массового шока. Излишне говорить о том, что в условиях швейцарского рельефа местности этот манёвр был весьма эффективен. Осуществление таких действий требовало безупречной организации, бесконечных тренировок и железной дисциплины, каких не было видано со времен Рима. Швейцарцы выполнили эти задачи и создали войска, сравнимые c римскими легионами по маневренности, и с македонскими фалангами ─ по монолитности и ударной силе.

 Так, в битве при Грансоне с бургундской стороны участвовало в общей сложности 80 тыс. воинов, включая тяжёлую и лёгкую конницу, пехотинцев, часть из которых была вооружена огнестрельным оружием, и прислугу четырёхсот артиллерийских орудий самых разнообразных калибров. При отсутствии надлежащей сплочённости между этими разнородными элементами, большая численность бургундской армии не спасла её от поражения со стороны швейцарцев, чья численность в этом сражении насчитывала лишь 20 тыс. чел. После двух неудачных попыток рассеять швейцарские каре, великолепное бургундское войско, до того слывшее лучшей армией своего времени, потеряв всего 400 человек, пустилось в бегство, оставив противнику 600 знамён, всю свою артиллерию, 8000 аркебуз (фитильных ружей), 1500 повозок, 10000 лошадей.

 Таким образом, в силу описанных выше процессов, к 1330-1340 гг. пешие воины составляли в большинстве европейских стран очень значительную часть войска. Планы набора армии, датируемые первыми годами правления короля Франции Филиппа Валуа (1293-1350), предусматривают возможность или необходимость набрать в три-четыре раза больше пехоты, нежели кавалерии. Во время летней кампании 1335 г. против Шотландии правительство Эдуарда III содержало более чем 15 000 воинов, из них 3200 были кавалеристами (рыцарями и их свитой), 4000 ─ конными лучниками и 7800 ─ пехотинцами, половину из которых составляли лучники.

 Однако, с середины XIV до середины XV в. пехота качественно и количественно теряет свое значение, по крайней мере, на некоторых полях сражений и театрах военных действий. Причиной этого, по всей видимости, был ряд изменений в вооружении (т.н. бригантины и «белые доспехи» вместо кольчуг, копья с наконечниками изменённой формы, которыми можно было фехтовать на дальней дистанции наподобие мечей и др.) и тактических приёмах рыцарской кавалерии, в результате чего, её представителям удалось одержать над пехотинцами ряд побед.

 Например, в ходе небезызвестного «боя в Мо» в 1358 г. Приведём его описание. В мае 1358 г. будущий король Франции Карл V (1338-1380), тогда ещё дофин (наследник престола),  вместе с женой герцогиней Нормандской, дочерью, сестрой Изабеллой Французской в сопровождении трехсот дам и девиц и знатью вместе с герцогом Орлеанским, опасаясь восставших парижан, удалились из Парижа в укрепление г. Мо, известного под именем Рынка в Мо, на р. Марне. Это укрепление возвышалось на острове между искусственно прорытым каналом и Марной и соединялось с городом Мо каменным мостом, перекинутым через реку. При солидных стенах и башнях оно, однако, имело слишком мало защитников, чтобы успешно выдержать нападение. Для охраны замка дофин вызвал «…из Провена графа Жуаньи и с ним около 60 человек вооруженных людей…». Спустя некоторое время регент Франции, организовав строительство новых укреплений, отбыл сначала в «…Компьень чтобы собрать свое рыцарство», а затем «…в город Санс…, где он объявил большой сбор вооруженных людей». Перед уходом он взял клятву с Жана Суля, тогдашнего мэра Мо, и других что они не нанесут ущерба ни ему, ни его чести.

 Дальше источники весьма запутанно сообщают о том, кто же остался охранять укрепление Мо, и сколько их было человек. Судя по всему, в Рынке остались «… рыцари Бэг де Вилен и Луи де Шамбли, которые сложили в отменно укрепленном Рынке множество имущества, именно ─ свои ценности и пожитки крестьян, которых по многим местам они убили» вместе с 50 – 60 рыцарями и оруженосцами. Уже после отъезда дофина в Мо прибыла подмога в лице графа де Фуа и сеньора де Буша. Но в отсутствии дофина горожане Мо изменили своей клятве, и «возникла ссора между засевшими в том укреплении дворянами и нáбольшими города Мо, которые действовали вместе с другими горожанами». Организатором экспедиции в Мо, стал Этьен Марсель, который, во-первых, хотел разрушить одну из важных крепостей, сильно мешавшую подвозу в Париж припасов по реке Марне, а во-вторых, он, очевидно, намеревался захватить укрывшуюся здесь семью дофина, чтобы иметь ее заложниками при дальнейших переговорах с королевским правительством.

 В субботу 9 июня 1358 года множество людей, вышедших из г. Парижа, в числе 300 или около, под начальством Пьера Жиля, парижского бакалейщика, и 500 человек собравшихся в Сили и в Мульсьене, под начальством Жана Вайана, заведующего королевским монетным делом, к которым присоединились окрестные крестьяне, отправились в Мо. «Жители Мо отворили ворота названного города людям Парижа и Силли, расставили по улицам накрытые скатертями столы, а на них хлеб, вино, мясо; и пили и ели кто желал, и освежались». Как известно чрезмерное пьянство до добра не доводит, выпитое вино и прибывшее подкрепление уничтожило последние следы верности и страха у горожан Мо, после чего «…горожане напали на дворян, засевших в укреплении вместе с герцогинею…», затем «… пошли по мосту на приступ Рынка». Но граф де Фуа и сеньор де Буш со своей свитой, «…бывшие в полном вооружении, выстроились на рынке, выступили за ворота и распорядились затворить их за ними». После этого они «…ударили на этих мужиков ─ черных, низкорослых и плохо вооруженных…». «И у решетки и за решеткой пришлось биться с ними грудь с грудью». «И по очереди сражались с ними на мосту перед замковыми воротами. Однако дворяне, более искушенные в военном деле, одолели горожан с помощью мечей и победили их». Это дало возможность защитникам укрепления перейти в контрнаступление: «Когда злодеи увидали этих рыцарей и оруженосцев, столь хорошо вооруженных [движущихся на них] со знаменами графа де Фуа и герцога Орлеанского и значком сеньора [де Буш], с мечами и шпагами в руках, в полной готовности защищать и охранять этот Рынок, неистовство их поостыло; наоборот, первые ряды стали отступать, а дворяне преследовали их, действуя своими мечами и шпагами, и избивали. И все, которые были впереди, всякий раз, как чувствовали удар или страх получить его, пятились назад и теснили друг друга». Когда же опасность взятия укрепления окончательно миновала, «…выступили из укрепления все вооруженные люди. Поспешивши на место битвы, они [со своей стороны тоже] устремились на этих злодеев. И стали избивать их и в одиночку и целыми массами и истреблять, как овец, и гнали их всех в полном смятении и расстройстве и истребляли их до тех пор, пока сами совсем не выбились из сил, и массами сбрасывали их в реку Марну».

 Отрезвленные неудачей жители Парижа и Силли скорее всего тут же покинули Мо (хотя о времени и факте ухода пришлых горожан источники расходятся во мнении). После этого «…были получены сведения, что, многие горожане вооружаются против них и замышляют измену. Тогда рыцари вышли из укрепления и разгромили, сожгли и разграбили часть города, за исключением большой церкви и домов каноников… И захватили люди Рынка Жана Суля…, а так же многих других мужчин и женщин и подвергли их тюремному заключению. А потом мэра казнили, как этого и требовала справедливость».

 В этой связи можно также упомянуть о битвах при Розбеке в 1382 г. и при Арбедо в 1422 г., когда спешившимся рыцарям, использовавшим новые образцы вооружения, удалось без особых проблем одержать верх над вооружённой длинными луками и алебардами пехотой. Во многих других европейских сражениях второй половины XIV ─ первой половины XV в. рыцарство, хотя и не одерживало над пешими воинами столь сокрушительных побед, однако, всё же, играло главенствующую роль, например в сражении при Аквиле в 1424 г., происходившем между кондотьерскими компаниями Браччо (1368-1424) и Муцио Атендоло Сфорца (1369-1424). Происходило оно главным образом между тяжёлыми кавалеристами, которые, в конечном итоге, и решили его исход. Гарнизоны же Аквилы, которую пытался взять Браччо и перешедшие на его сторону защитники нескольких небольших крепостей, имевшие в своём распоряжении не только луки и алебарды, но даже артиллерию, играли роль почти пассивных наблюдателей.

 Этот спад в количестве и значении пехоты можно проследить по составу английских экспедиционных корпусов на континенте: пикинеры и копейщики почти исчезли. Точно так же во Франции Иоанн Добрый, а потом Карл V и его наследники сочли бесполезным, с военной точки зрения, и опасным ─ с политической широкое использование отрядов коммун, отдав предпочтение, с одной стороны, найму арбалетчиков в Испании, Италии и Провансе, с другой ─ небольшим отрядам стрелков и павезьеров (воинов с большими щитами, использовавшихся, главным образом, для прикрытия стрелков), которых присылали определенные города. И в Италии первой половины XV в. пешие воины, хотя никогда не исчезали как род войск, заметно уступали по численности всадникам. Союз, заключенный в декабре 1425 г. между Флоренцией и Венецией, предусматривал, что последняя в военное время будет содержать 8000 всадников и только 3000 пехотинцев. В понтификат Мартина V Папское государство участвовало в двух больших войнах: в 1421-1422 гг. оно выставило 3700 всадников и 400 пехотинцев, в 1428-1429 гг. – 3000 всадников и 1100 пехотинцев. Достаточно показательна в этом отношении кондотта от 13 ноября 1432 г. между Флоренцией и Микелетто дельи Аттендоли: последний должен был предоставить 600 «копий» (т. е. 1800 лошадей) и 400 пеших воинов, в том числе 200 арбалетчиков, 100 пехотинцев с «длинными копьями» и 100 павезьеров.

 К середине XV в. положение изменилось. Военачальники оценили (возможно, снова поняли) преимущества многочисленной пехоты. В самом деле, этот род войск был куда более экономичным, чем кавалерия. Главным обюразом, из-за отсутствия лошадей, более легкого багажа и гораздо меньшей стоимости защитного вооружения, по сравнению с вооружением всадника (к XV в. на вооружении рыцарей появляется «белый доспех», чья стоимость была очень велика). Кроме того, опыт швейцарцев очень убедительно показал, чего может добиться пехота, если она как следует обучена, сплочена и имеет хороших командиров. Не будем также забывать и о прогрессе в области экипировки пехоты, выразившимся в появлении длинных пик и ручного огнестрельного оружия (см. ниже), также способствовавшем росту её эффективности.

 Создание в 1448 г. королём Франции Карлом VII (1403 - 1461) вольных лучников отражает эти перемены: предполагалось создать резерв численностью около 8000 человек, которые, в принципе, должны были регулярно проводить учения и заранее знали, к какой роте им следует присоединяться в данный момент и под началом какого командира служить. Забота о качестве их экипировки возлагалась на приходы. Надо полагать, одно время вольные стрелки (лучники, арбалетчики,  а вскоре и стрелки из ручных кулеврин (см. ниже)) считались удачной находкой: ведь сразу по окончании войны с лигой Общественного блага (фр. ─ Ligue du Bien public ─ коалиция знати, поднявшая мятеж против политики централизации французского государства, которую проводил король Людовик XI (1423-1483)) Людовик XI удвоил их численность и учредил этот институт в тех областях королевства, где до тех пор его не знали. Однако уже упоминавшиеся победы, одержанные швейцарцами над Карлом Смелым, убедили короля в том, что вольные лучники ─ отнюдь не лучшее решение. Последней каплей стало поражение при Гинегате в 1479 г. Он распустил вольных лучников и заменил их швейцарскими наемниками, набранными за большую плату, и французской пехотой, вооруженной луками, а также пиками на швейцарский манер и алебардами, призывавшейся на год. Делалось это не только для того, чтобы иметь войско постоянно «под рукой», но и для того, чтобы оно привыкало к совместным учениям.

 Несомненно, на тактику и стратегию военных действий в Западной Европе рассматриваемого периода оказало и использование артиллерийского оружия, и, прежде всего, ─ артиллерия, от которой уже не спасали даже самые лучшие рыцарские доспехи. Так вид огнестрельного оружия под названием скопитусы (sclopeti, sclopi) якобы использовался при обороне Форли воинами кондотьера Гвидо ди Монтефельтро (1255 - 1285) в 1284 г. Это одиночное свидетельство представляется сомнительным. Первые надежные данные появляются на сорок лет позже. Возможно, артиллерия применялась при Меце в 1324 г. Французы пользовались пушками во время осады Пюи-Гийома в 1338 г., и в том же году немецкие рыцари применили их в Пруссии. В Папском государстве пушки и бомбарды упоминаются в 1350 г. в связи с войной в Романье. Артиллерийские орудия также примененялись англичанами в уже упоминавшейся битве при Креси . Вскоре после этого орудия начали широко использоваться обеими сторонами в Столетней войне (1337-1453).

 Первые образцы огнестрельного оружия представляли собой маленькие металлические горшочки или трубки, неточно выстреливающие снаряды, похожие на стрелы. Кроме того, европейские пушки XIV века были очень неудобными в обращении. Так, орудия крупного калибра можно было перевозить только в разобранном виде, причем каждая часть занимала целую повозку. Когда они устанавливались на позиции, для каждой пушки сооружалось нечто вроде деревянного сруба или помоста, с которого и производилась стрельба. Несмотря на все свои недостатки, пушки вместе с ещё окончательно не вышедшими из употребления метательными машинами массово использовались при осаде и обороне городов и крепостей. О подобных эпизодах в ходе Столетней войны нам говорит Жан Фруассар (1333/37-ок.1405): «Некоторые… решили, что они никак не смогут с пользой использовать свои копья… и потому распорядились повезти вперед пушки, а также «акверо» (вид артиллерийского орудия ─ В.Т.), чтобы стрелять «греческими огнем» во внутренний двор замка, так что вскоре он был весь охвачен пламенем», «В… замке Аккиньи стоял гарнизон из англичан, нормандцев, французов и наваррцев, которые пришли туда после битвы при Кошреле. Они хорошо защищались и были обильно снабжены артиллерией…». Применялись артиллерийские орудия и на борту военных кораблей.

 Долгое время артиллерийские орудия были не только малоэффективными, но и немногочисленными. Однако с 1360-1370 гг. на Западе многие города и почти все крупные государства имеют свои арсеналы. На рубеже XIV и XV вв. в количественном составе артиллерии также наблюдаются перемены. XV в. вообще характеризуется определённым прогрессом в области артиллерии. Усовершенствование литейного искусства в этом столетии позволило использовать более эффективные сорта пороха. Кроме того, около 1420 г. у гуситов входят в употребление подвижные полевые орудия, ко второй половине столетия получившие распространение по всей Европе. Тогда же во Франции были сделаны первые попытки выдвигать вперед пушки во время осады и устанавливать их под прикрытием. В середине XV в. стали устраивать нечто вроде траншей, а вскоре оружейники братья Бюро сконструировали первые брешь-батареи; с помощью последних французский король Карл VII (1403-1461) отвоевал за один год все те крепости, которые захватили у него англичане. Позже Карл VIII (1470-1498) сделал свои пушки настолько подвижными, что последние могли не только быть доставлены на поле сражения, но и менять свои позиции во время боя и передвигаться вместе с осталь­ными войсками. Его пушки неизмеримо превосходили  артиллерию, например итальянцев. В артиллерии Карла VIII употреблялись только чугунные ядра. Служба в ней получила такую организацию, что полевая артиллерия впервые стала особым родом войск. Пушки малых калибров были достаточно подвижны для того, чтобы передвигаться во время сражения вместе с другими войсками и даже не отставать от кавалерии. Именно этот новый род войск обеспечил французскому королю его удивительные успехи в Италии. Так, сражение при Форново 6 июля 1495 г., непоследняя роль в котором принадлежала французской полевой артиллерии, навело ужас на всю Италию.

 Таким образом, мы можем видеть, что изменения в тактике и стратегии, произошедшие на европейском театре военных действий конца XIII – XV вв., связаны, главным образом, с двумя факторами.

 Во-первых, с усовершенствованием наступательного оружия пехоты, позволившего ей стать если и не главным, то, во всяком случае, очень важным родом войск в большинстве европейских стран.

 Второй фактор ─ появление артиллерии как рода войск, имевшего в своём распоряжении принципиально новое оружие.

 Следствием вышеизложенного можно назвать падение военной роли рыцарства в Европе рассмотренного периода.

Источники:

1. Большие французские хроники // Французская деревня XII-XIV вв. и Жакерия. Пер. ввод. статья и прим. Н.П. Грацианского. М.-Л., 1935 г. с. 72-74

2. Венетт Жан де. Хроника // Французская деревня... с. 77

3. Коммин Филипп де. Мемуары. // http://www.w3.org/1999/xhtml

4. Разрешительные грамоты // Французская деревня… с. 82

5. Макиавелли Н. История Флоренции // http://sunduk-ist.narod.ru/middle.html

6. Он же. О военном искусстве. М., «Амфора», 1999 г.

7. Фруассар Ж. Хроники Англии, Франции, Испании и соседних стран. Пер. с англ. Ракова Д.Н. М., 2009 г.

8. Хронограф французских королей // Французская деревня… с. 76 

9. Basin Th. Histoire de Louis. XI Ed. et trad. C. Samaran et M. C. Garand. Paris, 1972. Vol. III.

10. I
l Libro segreto di Gregorio Dati. Bologna, R. Tipografia, 1869.

 

Литература:

1. Басов И.И. «Воюющие»: «рыцарское» поведение в бою в древности и средневековье (сравнительная характеристика). // Проблемы всеобщей истории: Международный сборник научных и анучно-методических трудов. Вып. 6. Армавир, 2000 г. с. 113-121

2. Басовская Н.А. Столетняя война: леопард против лилии. М., 2002 г.

3. Винклер П. фон. Оружие. Руководство к истории, описанию и изображению ручного оружия с древнейших времён до начала XIX века. М., 1992 г.

4. Дживелегов А.К. Начало итальянского Возрождения. М., «Польза», 1908 г.

5. Клулас И. Лоренцо Великолепный. М.: «Молодая гвардия», 2007 г.

6. Контамин Ф. Война в Средние века СПб 2001 г.

7. Михневич Н.П. История военного искусства с древнейших времён до начала девятнадцатого столетия. СПб., Паровая скоропечатня П.О. Яблонского, 1896 г.

8. Окшотт Э. Рыцарь и его доспехи. М. 2007 г.

9. Пейн-Голлуэй Р. Книга арбалетов. М., 2005 г.

10. Пиренн А. Средневековые города Бельгии. СПб.: «Евразия», 2001 г.

11. Пузыревский А. История военного искусства в Средние века (V-XIV в.). В 2-х ч. СПб.: Типография штаба войск Гвардии и Петербургского военного округа, 1884 г.

12. Фукен Ф., ФУкен Л. Энциклопедия вооружения и военного костюма. Эпоха Ренессанса. М., «Астрель», 2002 г.

13. Bain, J., The Edwards in Scotland, 1296 ─ 1377. N.Y. 1961.

14. Barrow, G. W. S. Robert Bruce and the Community of the Realm of Scotland. London, 1976 p. 172-176; Morris, J. E. The Welsh Wars of  Edward I. London, 1994.

15. Malet M. Mercenaries and their masters. Wafare in Renaissance Italy. Lnd., 1974.

16. Partner P. The Papal State under Martin V. The Administration and Government of the Temporal Power in the Early Fifteenth Century. London, 1958.

17. Prestwich M. Edward I. L.A. 1988.

18. Trease G. The condottieri soldier of Fortune. N.Y. 1977.

19. Tymchenko V.V. Changes in protecting and attacking arms of the knights occurred in lately XIV- XV centuries. // Nauka I studia. № 6 (37) 2011. p. 15-22