РЕЛИГИОЗНАЯ ОБСТАНОВКА В САХАЛИНСКОЙ ОБЛАСТИ В 1960-е гг.

К.и.н., Маленков В.В.

Южно-Сахалинский институт экономики, права и информатики

РЕЛИГИОЗНАЯ ОБСТАНОВКА В САХАЛИНСКОЙ ОБЛАСТИ В 1960-е гг.

Все годы советской власти между государством и церковью существовал один тип отношений – государственно-церковный антагонизм (ГЦА). В начале 1960 года политический режим усилил давление на религиозном фронте. Это было связано с утвердившимся взглядом советского руководства о необходимости разработки программы быстрого перехода к коммунизму. Руководство КПСС определило одну из главных своих задач – преодоление пережитков прошлого в сознании масс. А вступать в будущее партия собиралась, предварительно очистив сознание людей от религиозных предрассудков.[1]

В Сахалинской области по официальным данным в 1960 году небольшие группы религиозно верующих имелись почти во всех районах.[2] Но единственной зарегистрированной являлась община евангельских христиан-баптистов (ЕХБ) в Александровске-Сахалинском. Зарегистрирована она была в 1946 году по адресу ул. Ново-Октябрьская, 46. В списках активистов значились Чёрненький В.М., Невмарин С.И., Заречная С.Я., Тимощенко Н.П. Старшим среди них числился Василий Мефодьевич Чёрненький, 1900 г. рождения, работавший вахтёром в морском порту. Согласно решению исполкома регистрация считалась действительной до 31 декабря 1960 года.[3]

Однако дожидаться окончания срока регистрации местные власти не стали. Дело в том, что 9 января 1960 года вышло постановление ЦК КПСС «О задачах партийной пропаганды в современных условиях», а 13 января – постановление «О мерах по ликвидации нарушений духовенством советского законодательства о культах». В этих документах руководство КПСС отмечало, что партийные организации занимают пассивную позицию по отношению к враждебной марксизму-ленинизму религиозной идеологии, а также выразило обеспокоенность укреплением и распространением в стране религии. В феврале 1960 года вместо «лояльного» к церкви Г. Карпова главой Совета по делам Русской православной церкви (СДРПЦ) был назначен В.А. Куроедов: партийный функционер, бывший идеологический работник.[4]

Сахалинские власти быстро среагировали на установку центра ужесточить отношение к религиозным объединениям, и уже в марте 1960 года Александровск-Сахалинской горисполком принял решение о запрещении деятельности общины евангельских христиан-баптистов. В традиционном для советской пропаганды стиле в решении особо указывалось, что запретить деятельность евангелистов «требовали» массы трудящихся: «Учитывая, что Александровская община евангельских христиан-баптистов и её отдельные члены стали на путь антинародных, граничащих с преступными, действий, что вызывает справедливые массовые недовольства и возмущения трудящихся города и посёлков с требованием запрещения деятельности общины – просить облисполком отказать в регистрации общины… и решить вопрос её закрытия».[5] Также евангелистов традиционно обвинили в преступности: «…община, в сущности, превратилась в преступную группу. В общине находят себе место разного рода проходимцы, воры, жулики и даже убийцы».[6]

Просьба горисполкома, основывавшаяся на «мнение трудящихся масс» была, конечно, удовлетворена. О чём уполномоченный Совета по делам религий (УСДР) по Сахалинской области В.З. Калинин тут же сообщил в Москву: «Сообщаю, что в Сахалинской области религиозных организаций нет. Имеющаяся в г. Александровске-Сахалинском баптистская организация нами с регистрации снята».[7]

Отсутствие регистрации не мешало общине ЕХБ продолжать свою деятельность и одновременно пытаться восстановиться в регистрации. В 1965 году на очередную просьбу евангелистов о восстановлении им было объяснена причина отказа: «жилой дом не может быть использован для молитвенных помещений… В доме водоснабжение отсутствует, а сеть водоснабжения в западной части города надлежащего напора и давления не имеет».[8] Получалось, целому городскому району жить без воды было можно, а вот молиться без наличия воды не разрешалось.

Собственной инициативы сахалинские власти в области религии не проявляли, а действовали во исполнение указов из центра. Так, во исполнение одноимённого постановления Совета Министров СССР Сахалинский облисполком принял решение № 107 от 21.04.1964 г. «Об усилении борьбы за соблюдением законодательства о культах». В нём, в частности, указывалось на ослабление контроля за выполнением советского законодательства верующими Александровск-Сахалинского, Корсаковского и Южно-Сахалинского горисполкомов. Соответственно, на местах были приняты собственные решения во исполнение решения облисполкома.

В справках местных райгорисполкомов за 1964-1965 гг. можно прочитать следующую информацию. Анивский район: «…зарегистрированных общин нет, но установлено, что граждане Ворсеева, Чернова, Лех, Лебедев выезжали в Южно-Сахалинск на религиозные чтения». В Корсакове «…насчитывается 14 баптистов. За всеми установлен постоянный контроль».[9]

Как видно, официальный запрет на деятельность не мешал религиозным общинам в Сахалинской области эту деятельность осуществлять. По сведениям уполномоченного по делам религий при Совете Министров СССР в Сахалинской области в конце 1966 года только членов ЕХБ значилось 135 человек.[10] Здесь следует отметить, что с 1965 года Совет по делам Русской православной церкви и Совет по делам религиозных культов были преобразованы в единый Совет по делам религий при Совете министров СССР. Обязанности уполномоченного этого Совета в Сахалинской области исполнял В.И. Смирнов.

Особенно внимательно следила власть за тем, чтобы в островном крае не реанимировалась православная церковь. Чиновники под разными предлогами отказывали православно верующим в регистрации. В одном из писем секретаря облисполкома в обком КПСС указывалось, что «облисполком считал и считает, что положительно решать вопрос об открытии молитвенных домов для православных не следует». Соответственно, что и обращения из патриархии по данному вопросу в центральные органы оставались без ответа или задерживали их. По словам одного из чиновников Совета по делам Русской православной церкви они больше года «мариновали» просьбу об открытии молитвенного дома для православных на Сахалине.[11]

Областная власть приводила и другое основание для отказа: «Облисполком против открытия церкви и даже против открытия молитвенного дома, против регистрации общины… В условиях нашей пограничной области это может вызвать нежелательное паломничество, поездки со всех районов в областной центр верующих».[12]

В результате островные власти добились одного – не имея возможности, например, креститься в Сахалинской области, жители начали это делать на материке. Подобная практика вызывала беспокойство власти. Чтобы иметь информацию о количестве принявших требы, была заведена специальная форма квитанции, в которой помимо прочего в обязательном порядке указывался адрес, принимавшего церковную услугу.[13]

Затем эти сведения систематизировались и отсылались в регионы, из которых прибывали желавшие креститься. Так, в 1968 году 14 сахалинцев прошли обряды в Татарской АССР, в областях Куйбышевской - 8; Гомельской – 2; Волгоградской – 6 человек.[14] Всего в период 1967 – 1969 гг. совершили религиозные обряды 56 человек:

1967 г. – 11;

1968 г. – 20;

1969 г. – 25.[15]

Крестились не только взрослые, но и родители крестили своих детей. В связи с этим УСДР по Сахалинской области отправил письмо в областной отдел народного образования, в котором просил обратить внимание на усиление атеистического воспитания в школах по месту жительства. По полученным им сведениям за 1968-69 гг. в материковских церквях было крещено около 100 детей из Сахалинской области. [16] Островитяне ездили на материк не только креститься, но и венчаться. За пределами области в период 1966 – 1970 гг. венчалось 7 человек.[17]

УСДР по Сахалинской области разослал циркуляр в райгорисполкомы, чтобы те в своих отчётах о работе по соблюдению законодательства о религиозных культах включили такие вопросы как партийность граждан, совершивших обряды и проведённую с ними работу.

В одном из ответов с мест (г. Северо-Курильск) читаем: «В отношении крещения в августе 1968 года ребенка гражданином Валевским сообщаем, что летом 1968 года его жена, будучи в Куйбышевской области под влиянием её матери, совершила обряд крещения, сам Валевский в отпуске не был и о крещении своего сына ничего не знал, пока не был поставлен в известность в райисполкоме. Валевский – член КПСС с 1961 года, партийных взысканий не имеет, характеризуется на работе положительно, работает в аэропорту, материально обеспечен».[18]

Что стало с гражданином Валевским, какие к нему применили меры воздействия по партийной, профсоюзной или производственной линии – такие сведения нам обнаружить не удалось. А вот, что стало с учащимся одного из сахалинских техникумов, не скрывавшим свой интерес к религии, нам известно. «Вина» юноши зафиксирована в официальном документе: «не имеет глубоких знаний, любит задавать заумные вопросы как-то: что бог создал вперед землю или человека, мужчину или женщину; спорит только по вопросам, о которых прочитал недавно». Юношу из техникума отчислили.[19]

Другому юноше наоборот власти пытались препятствовать при поступлении в учебное заведение. На имя УСДР по Сахалинской области пришло письмо от коллеги из Ленинградской области. Тамошний УСДР писал: «В Ленинградскую духовную семинарию за разъяснением условий приёма обратился Сизых Геннадий, о. Сахалин, г. Первомайск, п/о Леонидово, до востребования. Прошу принять необходимые меры по предотвращению его поступления в семинарию».[20]

«Заботу» о молодом поколении проявили и в Корсаковском горисполкоме. Там разбиралось дело матери, привлекшей в секту свою дочь – ученицу 6 класса. Было проведено собрание по месту работы матери и оформлены документы на лишение её материнства. Но в связи с тем, что ребёнок не отказался от матери, судья принять «нужное» решение не смог. Тогда местные власти решили самостоятельно изолировать девочку, направив её в школу-интернат.[21]

Помимо административных мер, островные власти пытались влиять на сознание жителей пропагандой через средства массовой информации и общественные организации. В областных и районных газетах, а также в специальном издании областного комитета партии «Блокнот агитатора» периодически размещались антирелигиозные материалы. Общество по распространению политических и научных знаний организовывало лекции на предприятиях, в учреждениях, учебных заведениях, устраивало лектории.

Так, в августе 1962 года в Охе в третьем зале кинотеатра «Нефтяник» был создан клуб атеистов, при котором начал работать кинолекторий. В течение месяца были показаны фильмы: «Правда о мощах», «Апостолы без маски», «Лжеправедники», «Тёмные люди», «Учит ли религия добру?».[22]

В «Блокноте агитатора» за 1960 год говорилось, что в основу научно-атеистической пропаганды следует ставить популярные разъяснения наиболее важных явлений в природе и обществе; достижений науки, техники и культуры. И тут же шла информация следующего порядка: «баптистка залечила сына до смерти», «баптистка подбросила дочь в дом ребёнка», «если вовремя не помочь верующему, то он останется уродом на всю жизнь».[23]

В систему антирелигиозной пропаганды был включен и планетарий. В 1963 году в сахалинском планетарии по научному атеизму было прочитано 30 лекций, и за первую половину 1964 года – 15 лекций.[24]

Теоретической основой антирелигиозной пропаганды в 1960-е годы являлись материалы, размещённые в центральном журнале «Наука и религия». На него существовала обязательная подписка, которую Сахалинская область не выполняла. Например, в 1964 году план обязательной подписки на журнал составлял 800 экземпляров, а распространить её смогли только на 226 единиц.[25] Но этот недостаток не вызывал особой обеспокоенности, потому что многие участники атеистической пропаганды исходили из того, что на Сахалине нет ни одной церкви и зарегистрированной сектантской общины, поэтому проблема научного атеизма на островах считали они, была не актуальной.[26]

И на самом деле к 1970 году в Сахалинской области по данным УСДР числились всего две незарегистрированные группы религиозно верующих в Южно-Сахалинске (21 человек) и Александровске-Сахалинском (28 человек), а также небольшие группы по 5-9 человек в Корсакове, Холмске, Долинске, Тымовске. Всего по области официально насчитывалось около 120 религиозно верующих при общем количестве жителей более шестисот тысяч. Это дало возможность УСДР В.Смирнову заявлять, что «в целом население области не поражено предрассудками».[27]

Отдельно следует упомянуть об исключительном факте религиозной жизни, имеющем международное значение и случившемся в Сахалинской области в 1964 году. В условиях «холодной войны» и территориального спора с Японией советское руководство в год Олимпийских игр в Саппоро разрешило группе японских граждан посетить могилы своих предков на нескольких южных Курильских островах и почтить их память религиозными обрядами.

Японцы хотели посетить кладбища родственников и на других островах, в том числе и на Сахалине. Но когда местные власти сообщили о том, что эти кладбища были либо разрушены, либо находились в плачевном состоянии, УСДР по Сахалинской области В.З. Калинин высказался против их посещения японцами.[28] Местная власть на Южных Курилах с помощью областного бюджета сумела в короткий срок отремонтировать и благоустроить небольшие японские кладбища на своей территории.

В составе делегации кроме священников буддистов и синтоистов был православный священник, так как ранее на Курильских островах жили и японцы-христиане. [29] Первый подобный контакт Японии и СССР в Сахалинской области показал ещё тогда, что на фоне политической непримиримости у обеих стран все же есть общие точки соприкосновения.