Право / 1. История государства и права

 

к.и.н., доцент Артеменков М.Н., Потапенкова Т.И.

Смоленский государственный университет, Россия

Влияние государственного контроля на формирование системы исполнения наказаний в СССР

Развитие уголовно-исполнительной системы в значительной степени зависит от процессов и изменений, происходящих в государстве. Эта система формируется, развивается и изменяется под влиянием социальных, экономических, политических событий. При этом ситуация в уголовно-исполнительной сфере является зеркальным отображением процессов, протекающих в обществе, государственно-правовой системе, криминальной среде.

Развитие системы исполнения наказаний в советский период происходило на основе ретрибутивистской теории наказания. Основной ее принцип – наказание заслужено правонарушителем просто потому, что он совершил преступление и тем самым изъявил волю к возможности быть наказанным [7, с. 51]. Другими словами, наказание не должно преследовать никакой другой цели, кроме восстановления справедливости. Более того, сторонники справедливого воздаяния должны воздерживаться от таких понятий, как месть или мстительность. Некоторые авторы, которые применяют утилитаризм к понятию справедливого воздаяния [6, с. 32], считают, что справедливое воздаяние могло бы также использоваться, чтобы достигнуть цели сдерживания.

Если анализировать систему исполнения наказаний советского периода, то необходимо отметить, что статистические сведения об общем уровне зарегистри­рованной преступности в СССР и его динамике за предыдущие годы тре­буют глубокого качественного анализа и весьма критической оценки. Ясно одно, что показатели преступности, будучи исторически конкретными, коррелируемыми с динамикой политических, социально-экономических процессов, с изменениями уголовной политики, уголовного законодатель­ства и следственно-судебной практики, с объективными и субъективными возможностями правоохранительных органов, неполно отражают ре­альную криминологическую обстановку. Однако при всей своей неполноте, относительности и даже искаженности годовые уровни учтенной преступности, взятые за много лет, более или менее адекватно передают ее основные тенденции и закономерности.

Рассматриваемые статистические факты нельзя объяснить преимуществами социализма, как это делалось в советский период. Хотя нельзя от­рицать, что определенное улучшение условий жизни в 30-е годы и в послевоенные годы могло позитивно сказаться на уровне противоправного поведения. Но основные причины относительно умеренного уровня преступ­ности в СССР и его снижения в определенные исторические периоды были связаны не столько с чрезмерно идеологизированными «преимуществами социализма», сколько с тотальным государственным контро­лем за поведением и деятельностью людей, со страхом перед репрессивным режимом.

Попытка объяснить причины относительно низкого уровня уголовной преступности и даже ее сокращения в СССР и других социалистических странах тотальным контролем за поведением и деятельностью людей [3] у некоторых может вызвать сомнение [1]. Резонен вопрос: как же массовые репрессии могли сдерживать преступность, если они сами являются ее важнейшими показателями? Таким образом, необходимо проанализировать существенные раз­личия между политическими репрессиями и уголовной преступностью.

Если некоторые тенденции к снижению преступности действительно были бы причинно связаны с преимуществами социализма, то его дальнейшее развитие закономерно вело бы к последовательному сокращению преступ­ности. Однако этого не произошло. В период, когда государство возглавлял Н.С. Хрущев, преступность не только не сокращалась, но и интенсивно росла. Причина стала очевидной: ослабление тотального контроля за поведением и деятельностью людей. Во второй половине 1960 – 1970-е гг. это было осознанно, что привело к  попыткам возвращения жесткого контроля, но в несколько либерализованном виде. Однако желаемого эффекта не произошло. Видимо, криминологически «эффективным» тотальный контроль мог быть лишь в беспощадно насильственном варианте, а к нему вернуть советский народ было уже невозможно.

Тотальный контроль в советский период не сводился только к репрессивной составляю­щей. Кроме нее он включал в себя экономическую, правовую, организацион­ную, идеологическую, социально-психологическую и оперативную части.

Экономическая составляющая — это полная зависимость человека от единственного работодателя — государства, а на практике — от партгосхоз-номенклатуры. В государственной собственности находились земля, недра, воды, леса, основные средства производства (в промышленности, строительстве, сельском хозяйстве), средства транспорта и связи, банки, имущество торговых и иных предприятий, то есть все средства, необходимые для человеческого су­ществования.

Правовая составляющая главным образом заключалась в примате прав государства над правами личности. Во всех сферах право прежде всего стояло на защите государственно-партийных интере­сов. Характерным примером могут служить уголовные кодексы 1922, 1926, 1960 гг., в которых на первом месте стояли именно эти интересы.

Организационная составляющая вытекала из всеохватного и жесткого централизма власти. Руководящим принципом всех советских структур был принцип демократического централизма, который практически представлял собой сочетание фасадного демократизма с жесткой централизацией власти, подчинением меньшинства большинству, нижестоящих органов вышес­тоящим, полувоенной дисциплиной исполнения решений. В абсолютном большинстве ведомств, предприятий и учреждений действовал принцип единоначалия с широкими дискреционными полномочиями руководителей. Аналогичные принципы действовали в союзной и республиканской федерации и автономии. Вся организационно-управленческая деятельность была конфиденциальной, а ее документация находилась под грифами «Совершенно секретно», «Секретно» или «Для служебного пользования». За разглашение этих сведений существовала уголовная и административная ответственность.

Идеологическая составляющая выполняла главную функцию духов­ного подавления инакомыслия. Для выявления фактов разглашения нежелательных сведений и инакомыслия существовали разветвленный тайный сыск и огромный реп­рессивный аппарат.

Социально-психологическая составляющая обеспечивала доминирова­ние пропартийного общественного мнения. Экономические, организацион­ные, идеологические и правовые аспекты тотального контроля за деятельнос­тью и поведением людей через многочисленные социально-психологические механизмы (общественное мнение, межличностное общение, психологиче­ское влияние, заражение, внушение, подражание, конформизм и страх) фор­мировали сонмы идейных и платных доносчиков и приспособлен­цев, которые бдительно следили за любыми отклонениями в поведении и деятельности ближайшего окружения. За недонесение о готовящихся или со­вершенных преступлениях полагалась уголовно-правовая ответственность.

Оперативная составляющая включала в себя тайную и явную, государственную и общественную слежку за всеми, особенно за теми людьми, которые по каким-то признакам выбивались из общей послушной колонны строителей коммунизма. Одной из действенных форм открытой слежки была строгая система прописки, введенная Постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 декабря 1932 г. «Об установлении единой паспортной системы по Союзу ССР и обязательной прописки пас­портов» [4].

Репрессивная составляющая интегрировала тотальный контроль в целом. Она была последней, но не единственной «инстанцией», удер­живающей народ и каждого человека в страхе перед нарушением партийно-государственных предписаний.

Краткий анализ основных составляющих контроля за поведением и деятельнос­тью людей показывает, что такое наблюдение действительно было всеохватыва­ющим и всеобъемлющим, то есть тотальным. Деление его на отдельные части условно. Не случайно многие их черты трудно причислить к какой-то одной составляющей.

Результатом такого контроля было то, что в СССР доминирующим видом уголовного наказания (до 60 % и более) было лишение свободы. Однако государство сталкивалось с многочисленными проблемами. Исходя из этого приходилось постоянно гуманизировать систему исполнения наказаний, вводить меры исправления, не связанные с лишением свободы.

Содержать преступников в тюрьмах и исправительно-трудовых учреждениях различных типов было дорого даже тогда, когда заключенные занимались изнурительным принудительным трудом, находились в трудных климатических и производственных условиях. Новые места лишения свободы практически не строились, а пре­одоление их перенаселенности решалось путем уплотнения, ежегодных закрытых и открытых освобождений (амнистий), вне­сения многочисленных изменений в разделы уголовных кодексов о наказа­нии, принятия других организационных мер. В 1961 г., например, в стране насчитывалось 1 205 исправительно-трудовых колоний (далее – ИТК) с лимитом мест на 644 049 заключенных, а в 1991 г. ИТК оста­лось 1 053 (как правило, тех же самых), но уже с лимитом мест на 1 136 540 человек, то есть вдвое большим.

Начиная с 1970 г. перенаселенность ИТК и других мест лишения свобо­ды стала хронической. Она вынудила Президиум Верховного Совета СССР принять более 20 указов (в некоторые годы принималось по 2—3 указа), вно­сящих изменения и дополнения в разделы уголовного законодательства о наказании, назначении наказания и освобождении от наказания. Большинство новелл принима­лось для того, чтобы как-то справиться с растущим количеством осужденных к ли­шению свободы без строительства новых ИТК и учредить иные формы отбы­вания наказания, удерживающие осужденных в изоляции, но не требующие капитальных вложений.

В 1970 г. был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об условном осуждении к лишению свободы с обязательным привлечением к труду». Он помогал решать две задачи: государство с одной стороны не отступало от применения строгого наказания к преступникам — лише­ния свободы, а с другой — получало дешевую рабочую силу в трудных кли­матических и производственных условиях. В дополнение к этому акту ежегодно, начиная с 1971 г., издавались закрытые и открытые ука­зы об условном освобождении заключенных и направлении их на стройки народного хозяйства.

После принятия указа прямого действия о введении условного осужде­ния к лишению свободы с обязательным привлечением к труду к 1976 г. было направлено на принудительный труд 726,6 тыс. осужденных. Этого, однако, оказалось недостаточно. В 1977 г. условное осуждение к лишению свободы с обязательным привлечением осужденного к труду и условное освобожде­ние заключенного с теми же последствиями, наряду с другими серьезными изменениями норм о наказании и освобождении от него, вносятся в основы уголовного законодательства и уголовные кодексы для того, чтобы суды в индивидуальном порядке решали эти вопросы и отпала необходимость изда­ния ежегодных указов. Но это не решило проблему перенаселенности ИТК. Тогда с 1978 г. стали издаваться ежегодные акты амнистий. За 10 лет (1971–1981 гг.) путем освобождения от наказания и амнистий было освобождено из ИТК около 1,5 млн. человек.

В условиях переполненности мест лишения свободы ухудшались результативность ресоциализации, обеспечения заключенных работой, элементарны­ми бытовыми удобствами, соблюдение прав человека. ИТК, тюрьмы, следс­твенные изоляторы превратились в настоящие университеты преступности. Увеличивался рецидив. Число преступлений в местах лишения свобо­ды также росло, что приводило к массовым беспорядкам, захвату заложников.

В последние 20 лет существования СССР развивался процесс демократизации деятельности системы уголовной юстиции, но он одно­временно сопровождался интенсивным ростом преступности, не столь­ко регистрируемой, сколько реальной, снижением социально-правового контроля за криминалом и как следствие последне­го, ростом латентности криминальных деяний [2]. Все эти процессы повы­шали криминогенность жизни и деятельности в стране. Рост и безнаказан­ность преступности детерминировали ее дальнейший рост. В предперестроечные годы и в годы перестройки все эти противоречивые кримино­генные процессы на фоне серьезного экономического, организационного и политического дисбаланса еще более усилились.

Общий вывод об изменениях числа заключенных в СССР может быть следующим: в постсталинский период проходил медленный, непоследовательный, противоречивый процесс приближения системы уголовных наказаний, практики их назначения и исполнения к некоторым общепризнанным мировым стандартам. Он был позитивен, так как позволял использовать в контроле преступности мировой гуманистический опыт.

В настоящее время Россия медленно и противоречиво эволюционирует к правовым цивилизованным и твердым устоям. Большая роль в этой эволюции принадлежит социально-правовому контролю. И там, где цивилистические составляющие социально-правового контроля не срабатывают, должен подключаться административный и уголовно-правовой контроль.

Мировые и отечественные исследования преступности показыва­ют, что она относительно жестко и отрицательно коррелирует с различными формами социально-правового контроля: судебным, прокурорским, конституционным, административным, налоговым, финансовым, бюджет­ным, валютным, таможенным, пограничным, миграционным, санитарным, экологическим, гражданским, общественным и пр. Но контроль нельзя рас­сматривать как панацею от всех криминальных бед. Его возможности уве­личиваются, если он органично встраивается в более широкую систему правовых, организационных, социальных и экономических мер. При серьезном доминировании контроль может превратиться в свою противоположность, стать криминогенным и коррупциогенным, сковывать правомерную инициа­тиву граждан, субъектов рынка и т. д. Но контроль может и оказывать заметное противодействие разгулу преступности того, когда он опирается на научно обоснованные и разумные законы [5, с. 15-30].

 

Литература

1.     Криминология: Учебник / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, Г. М. Миньковского. М., 1995.

2.     Лунеев В. В. Преступление и наказание в России [Электронный ресурс]: Демоскоп Weekly. № 239-240. Электронная версия бюллетеня Население и общество. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/2006/0239/tema05.php (дата обращения: 17.01.2012).

3.     Лунеев В. В. Преступность в СССР: основные тенденции и закономерности // Советское государство и право. 1991. №8.

4.     Об установлении единой паспортной системы по Союзу ССР и обязательной прописки паспортов: Постановление ЦИК СССР, СНК СССР от 27.12.1932 № 1917 [Электронный ресурс]. URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/ online.cgi?req=doc;base=ESU;n=11597 (дата обращения 17.01.2011).

5.     Предупреждение организованной и коррупционной преступности средствами различных отраслей права / Под ред. В. В. Лунеева. М., 2002.

6.     Haag E., van den. Punishing Criminals: Concerning a Very Old and Painful Question. N.Y, 1975.

7.      Packer H. The Limits of the Criminal Sanction. Stanford, 1968.