Психология и социология / 13. Современные технологии социологических опросов

Д.социол.н. Ильиных С.А.

Новосибирский государственный университет экономики и управления - НИНХ, Россия

Современная социология: новые методологические акценты

На современном этапе развития социологической науки появилась острая необходимость в применении новой методологии исследования. Таковой является, по нашему мнению, методология полипарадигмальности. Ее введение вызвано не только важностью консолидации разных парадигм. Необходимость полипарадигмального взгляда на происходящие явления связана с выходом на новый исследовательский уровень в рамках социологии. Важно подчеркнуть, что именно полипарадигмальность позволит совершить научный прорыв в социологии, в ее теоретических и эмпирических изысканиях.

Стоит сказать, что не любой, произвольный синтез классических парадигм представляет собой полипарадигмальность. В этой методологии должен соблюдаться комплекс принципов, среди которых принцип научности, системности, объективности, развития и некоторые другие. К примеру, принцип научности выполняет интегрирующую функцию по отношению ко всему массиву парадигм. Он требует, чтобы парадигмы отвечали современным достижениям науки, а это означает, что упрощение сложных научных положений не должно приводить к искажению их научной сущности.

Принцип системности как основополагающий принцип полипарадигмальности предполагает, что парадигмы рассматриваются во взаимосвязи друг с другом как единое целое. Это позволяет каждое явление (процесс, объект) оценивать во взаимосвязи с другими процессами и объектами как единое целое, а не совокупность его отдельных частей. Системный подход предполагает проведение двухаспектного анализа – микро- и макросоциологических подходов. При макроанализе система или ее элемент рассматриваются как часть системы более высокого порядка. При микроанализе изучается структура объекта, анализируются ее составляющие элементы с точки зрения их функциональных характеристик, проявляющихся через связи с другими элементами и внешней средой.

В социологии область познания макросоциологии образуют явления и процессы, описываемые и объясняемые при помощи понятий «общество», «социальные взаимодействия», «социальная структура», «социальные институты», «социальные конфликты», «социальные изменения» и т.д. Макросоциологические парадигмы сосредоточены вокруг крупномасштабных социальных систем и процессов, происходящих в течение длительного времени. Также макросоциологические парадигмы направлены на  глобальные процессы общественного развития, включая возникновение новых социальных институтов и адекватных им механизмов социальной активности.

Микросоциологические парадигмы концентрируются вокруг ментальности и поведения людей, их ценностных ориентаций, межличностных взаимодействий в сравнительно небольших социальных группах. Основу микросоциологических парадигм составляют идеи о том, что социальные явления можно понять лишь на основе анализа тех смыслов, которые люди придают данным явлениям при взаимодействии друг с другом. Главный предмет их исследований – поведение индивидов (их поступки, мотивы, значения, определяющие взаимодействие между людьми), которое оказывает влияние на стабильность общества или происходящие в нём перемены.

Происходящее ныне сближение макро- и микросоциологии весьма значимо для современных социологических исследований. Идею о полипарадигмальности как нормальном состоянии современной социологии впервые обосновал в середине 1970-х гг. известный американский социолог Джордж Ритцер. Полипарадигмальность означает, что парадигмы, созданные ранее, с появлением новой парадигмы не исчезают, а продолжают существовать наряду с нею. Вследствие этого увеличивается концептуальное разнообразие, что позволяет описывать и объяснять различные аспекты таких сложных явлений и процессов, каковыми являются социальные феномены.

Из общего множества парадигм современной социологии можно выделить основные, чаще всего применяемые в социологических исследованиях:

1. Макросоциологические парадигмы: структурный функционализм, теории конфликта.

2. Микросоциологические парадигмы: теория социального обмена, символический интеракционизм, феноменологическая социология.

3. Интегративные парадигмы: теория структурации Э.Гидденса, теория морфогенеза М.Арчер, теория хабитуализации П.Бурдье, «постпарсианский микро-макросинтез» Дж.Александера, интегрированная социологическая парадигма Дж.Ритцера.

Макросоциологические парадигмы

Структурный функционализм основывается на рассмотрении общества как системы. Это означает, что общество оценивается как внутренне дифференцированная и упорядоченная целостность, состоящая из структурных элементов, которые вносят вклад в ее поддержание и воспроизводство. Структурный функционализм сформирован на основе идей О. Конта, Г. Спенсера и Э. Дюркгейма. Наиболее полное развитие получил в 1950-е - начале 1960-х гг. в работах выдающихся американских социологов Т. Парсонса и Р. Мертона [12], [14], [15]. Недостатком структурного функционализма является то, что при акцентуации внимания на устойчивых образцах деятельности, на стабильности и равновесии общества как целостной системы, он не учитывает роль социальных конфликтов и изменений, порождаемых неравенством и отчуждением людей друг от друга и от социальных структур (власти, управления, социальной группы и т.п.).

Теории конфликта так же, как и структурный функционализм, основное внимание уделяют изучению общества в целом, исследуя его институты и структурные образования. Однако представители этой парадигмы делают акцент на процессах, которые непрерывно трансформируют общественную жизнь, на несовпадение интересов членов общества и возникновении конфликтов. В марксизме как одной из конфликтных теорий акцент делается на конфликтах между классами общества, имеющими различные политические интересы. Существует множество и немарксистских теорий конфликта каких, как теория позитивно – функционального конфликта (Л. Козер) [8], теория конфликтной модели общества (Р. Дарендорф) [7], общественная теория конфликта (К. Боулдинг) [3] и др.

Несмотря на очевидные расхождения в объяснении социальных явлений и процессов, отмеченным выше парадигмам присуща макросоциологическая ориентация, т.е. сфокусированность внимания исследователей на выявлении социальных структур, которые образуют общество как целое, систему, в общем предопределяющую поступки и образ жизни людей.

Микросоциологические парадигмы

Теория социального обмена (Дж. Хоманс и П.Блау [1]) основывается на понимании социального взаимодействия как процесса обмена, каждый участник которого получает выгоду в результате действий других участников и в свою очередь совершает действия, приносящие им выгоду (материальную, нематериальную - знаки уважения, престижа, положительные эмоции и т.п.).

В основе символического интеракционизма лежит проблема интерпретации людьми поступков друг друга. Ч.Х. Кули [11], Дж.Г. Мид [13], Г. Блумер [2] и И.Гоффман [6] изучая социальное взаимодействие индивидов, сделали вывод, что у людей есть способности общаться посредством символов и совершать действия, сообразуясь со значением, которое они в них вкладывают. Значение не есть нечто, изначально присущее вещам, это свойство, которое проистекает из взаимодействия людей в их повседневной жизни (Блумер). Социальная реальность создаётся людьми, когда они действуют в этом мире и интерпретируют происходящие в нём события. Соответственно, представители символического интеракционизма считают, что люди воспринимают мир как сконструированную реальность.

Преимущество этого подхода состоит в том, что он вводит «людей» в панораму социологического исследования. Индивид активно формирует своё поведение, а не пассивно реагирует на внешний диктат социальных структур. Однако подход символического интеракционизма имеет свои слабые стороны. В повседневной жизни люди не обладают полной свободой в формировании своих действий. Критики утверждают, что теория социального взаимодействия на основе символов делает чрезмерный акцент на сиюминутной ситуации и преувеличивает внимание к преходящему, эпизодическому, мимолётному.

Феноменологическая социология (А.Шюц [17]) является альтернативой символическому интеракционизму в отношении изучения привычных интерпретаций и устойчивых смыслов действий. Этот подход основывается на рассмотрении социального взаимодействия как процесса координации поступков людей, наделяющих действия друг друга смыслом, типичным для их жизненного опыта. Общность и устойчивость смыслов, придаваемых ситуациям взаимодействия, упорядочивает и превращает их в представлении участников взаимодействия в объективную реальность – социальные феномены.

Интегративные парадигмы

На преодоление противопоставления макро- и микросоциологических парадигм нацелены новые исследовательские подходы и теории, которые в последние два десятилетия приобрели большое число сторонников среди социологов. Это так называемые интегративные (объединительные) парадигмы, которые выражают взаимосвязь социальных структур и деятельности социальных субъектов, их взаимовлияние. Сюда относятся теория структурации Э. Гидденса, теория морфогенеза М. Арчер, теория хабитуализации П. Бурдье, «постпарсианский микро-макросинтез» Дж. Александера, интегрированная социологическая парадигма Дж. Ритцера. Рассмотрим их детальнее.

·        Теория структурации Э.Гидденса

Теория структурации Э. Гидденса появилась в противовес широко распространенной теории постиндустриального общества Д. Белла, Р. Арона и др. Основная слабость этой теории виделась Э. Гидденсом в том, что социальная реальность мыслилась как единое целое, характерное для всего мира, как совокупность определенных единых принципов организации и трансформации. В противоположность данной эволюционной теории Гидденс предлагает прерывистую интерпретацию современного социального развития, под которой подразумевается то, что современные социальные институты являются уникальными, радикально отличными от институтов традиционного общества [10, с.256]. При этом акцент им был сделан на том, что в истории человечества появились реальные альтернативные возможности будущего, выбор которых зависит собственно от действующих агентов, т.е. от нас самих. В этой связи Гидденсом была выдвинута теория структурации, позволявшая анализировать современные реалии.

Согласно теории структурации Э.Гидденса, ни структура, ни действия не могут существовать независимо друг от друга. Социальные действия создают структуры, и только через них осуществляется и воспроизводство структур, так что последние могут существовать более или менее продолжительное время [20]. Но Гидденс объединяет структуры и действия не механистически. В соответствии с теорией структурации, предметом исследования являются «социальные практики, упорядоченные в пространстве и во времени». Они не являются неизменными, раз и навсегда данными. Напротив, социальные практики разнятся в разных странах и, соответственно, они своеобразны в одной и той же стране в разные периоды ее истории. Социальные практики «одинаковы» в определенном времени и пространстве благодаря рефлексивности агентов, которая трактуется Гидденсом как «мониторинг (отслеживание) течения социальной жизни» [6, с.41]. В свою очередь, индивиды, усваивая в ходе социализации законы и навыки социальной деятельности, обеспечивают повторение социальных практик, что и делает возможным их типизацию, а также и научный анализ.

Центральной в теории структурации является теорема о дуальности структуры. Структура может проявляться: 1) в виде регулярно воспроизводящихся правил и ресурсов, характерных для определенного времени и пространства; 2) в виде «отпечатков» социальной практики в памяти индивидов, знания социальных возможностей других людей и себя самого, что и позволяет продолжать воспроизводить социальную жизнь во всем многообразии. «Дуальность структуры, – отмечает Гидденс, – всегда является главным основанием преемственности социального воспроизводства во времени и пространстве. Это, в свою очередь, предполагает рефлексивный мониторинг агентов в ходе повседневной социальной деятельности. Однако сознательность всегда ограничена. Поток действий непрерывно производит последствия, которые являются ненамеренными, и эти непредвиденные последствия могут также формировать новые условия действия посредством обратной связи. История творится преднамеренной деятельностью, но не является преднамеренным проектом. Она постоянно ускользает от попыток повести ее по какому-то задуманному направлению» [5, с.62].

Таким образом, представление о дуальности структуры – главной теоремы теории структурации, – позволяет, по мнению Гидденса, разрешить спор между детерминистами, которые верят, что человеческое поведение всецело зависит от внешних сил, и волюнтаристами, считающими, что люди, обладая свободной волей, действуют только в соответствии со своими желаниями. Социолог полагает, что ни первые, ни вторые в принципе не правы, но в каждой позиции есть элементы истины. Он считает, что поэтому необходима объединительная парадигма, а не полюсные подходы.

·        Теория морфогенеза М.Арчер

Морфогенез означает, что существуют эмерджентные свойства, отделимые от действий и взаимодействий, которые их породили. Возникнув, структуры влияют на действие и взаимодействие и изменяют их. С точки зрения морфогенеза, этот процесс рассматривается во времени, с учетом бесчисленных последовательностей и циклов структурных изменений, изменений в действии, взаимодействии и структурной сложности [16, с.454].

Морфогенез М.Арчер является основой теории культуры и деятельности. Социолог проводит различие между структурой и культурой и указывает, что они должны рассматриваться как относительно автономные. В сфере структуры морфогенетическая теория рассматривает структурно-обусловленное влияние на социальное взаимодействие и то, каким образом это взаимодействие ведет к структурному усложнению. Аналогичная картина просматривается и в области культуры: анализ культурно обусловленного влияния на социокультурное взаимодействие и культурного усложнения. Взаимосвязь между культурной обусловленностью и социокультурным взаимодействием представляет собой вариант вопроса о структуре/действии в области культуры.

Социокультурная система предшествует социокультурному действию и взаимодействию, влияет на него и испытывает влияние этого действия. Культурное усложнение следует за социокультурным действием и взаимодействием и переменами, вызванными в них изменениями в социокультурной системе. Как указывает Арчер: «Культурное усложнение есть будущее, которое куется из настоящего, выкованного из прошлого наследия современным новаторством» [19, р.xxiv]

По мнению М.Арчер, культура находится на одном уровне с социальной системой и может анализироваться с применением подхода, принятого в теории систем. В основе теории социолога лежат четыре положения. Первое: культурная система состоит из логически взаимосвязанных элементов. Второе: культурная система оказывает причинное воздействие на социокультурную систему. Третье: существует причинная взаимосвязь между индивидами и группами, находящимися на социокультурном уровне. Четвертое: изменения на социокультурном уровне ведут к усложнению культурной системы.

Итак, морфогенез Арчер позволяет увидеть, что структура и культура находятся во взаимном влиянии друг на друга, а также относительное влияние их на действие.

·        Теория хабитуализации Бурдье

Одним из базовых понятий социологической концепции Пьера Бурдье является понятие хабитуса, позволяющее ему преодолеть ограниченность и поверхностность структурного подхода и излишний психологизм феноменологического, но, в конечном счете, соединить субъективизм и объективизм. Хабитус – системы прочных приобретенных предрасположенностей, структурированных структур, предназначенных для функционирования в качестве структурирующих структур, то есть в качестве принципов, которые порождают и организуют практики и представления, которые объективно приспособлены для достижения определенных результатов, но не предполагают сознательной нацеленности на эти результаты и не требуют особого мастерства [4, с.18].

Hаbitus обусловливает активное присутствие прошлого опыта, который, существуя в каждом организме в форме схем восприятия, мыслей и действия, гарантирует «правильность» практик и их постоянство во времени более надежно, чем все формальные правила и открыто выраженные нормы. Хабитус приобретается в результате длительного занятия определенного положения в социуме. При этом люди, занимающие в социуме аналогичные положения, имеют сходные хабитусы. Будучи продуктом некоторого типа объективной регулярности, hаbitus склонен порождать «резонные», «общепринятые» манеры поведения (и только их), которые возможны в пределах такой регулярности и которые с наибольшей вероятностью будут положительно санкционированы, поскольку они объективно приспособлены к логике, характерной для определенного поля деятельности, объективное будущее которого они предвосхищают. В то же время обычно исключает все «крайности», то есть все те поступки, которые санкционировались бы негативно, поскольку они несовместимы с объективными условиями. За этим стоит огромная работа по образованию и воспитанию в процессе социализации индивида, по усвоению им не только явно выраженных, но и невыраженных, подразумеваемых принципов поведения в определенных жизненных ситуациях. Интериоризация такого жизненного опыта, зачастую оставаясь неосознаваемой, приводит к формированию готовности и склонности агента реагировать, говорить, ощущать, думать определенным – тем, а не другим – способом.

Важно учитывать то, что hаbitus имеет тенденцию к постоянству и защищен от изменений отбором новой информации, отрицанием информации, способной поставить под сомнение уже накопленную информацию, если таковая предоставляется случайно или по принуждению, но в особенности уклонением от такой информации. Уклонение происходит либо автоматически, как результат условий существования (например, пространственной сегрегации), либо как стратегическое намерение (как, например, изоляция от «дурной компании» или «неподходящих книг»), исходящее от взрослых, сформированных в тех же условиях [4, с.27].

Итак, теория Бурдье нацеливает на то, что хабитус позволяет людям осмыслять социальный мир. Хабитус приобретается в ходе индивидуальной истории и является функцией отдельного момента в социальной истории. Хабитус порождает социальный мир и одновременно сам порождается им. С одной стороны, хабитус является «структурированной структурой» или структурой, которая структурирует мир. С другой стороны, эта «структурированная структура» структурирована социальным миром. Практика служит опосредующим звеном между хабитусом и социальным миром. Важно при этом также и то, что хабитус не является неизменной структурой: его приспосабливают индивиды, которые постоянно меняются, оказываясь в противоречивых ситуациях [16, с.462]. Теория Бурдье представляет собой не что иное как диалектическую взаимосвязь объективизма и субъективизма.

·        Многомерная социология Дж.Александера

Согласно теории Александера, микро- и макроконтинуум связан с тем, как в обществе на разных уровнях создается упорядоченность [16, с.422]. На макроуровне континуума порядок складывается извне и является по своей природе коллективистским. Он порождается общественными явлениями. На микроуровне упорядоченность возникает из интернализованных факторов. Она индивидуалистично по своей природе, т.к. порядок возникает из индивидуальных договоренностей. Проблема порядка дополняется проблемой действия. Действие подразумевает материалистически-идеалистический континуум, соответствующий объективно-субъективному. Как материальное, действие описывается в качестве инструментального, рационального и обусловленного. Как нематериальное, оно представляется нормативным, нерациональным и аффективным. Скрещивая континуумы порядка и действия, можно получить четыре уровня анализа социального анализа.

Александер считает, что теоретически ошибочно отдавать предпочтение микроуровню и критически оценивает теории, которые отталкиваются от индивидуально-нормативного уровня нерациональной произвольной деятельности и на его основе выстраивают макроуровни. Недостаток этих теорий, как считает социолог, состоит в том, что сохраняя понятия индивидуальной свободы и волюнтаризма, они не способны исследовать особую природу коллективных явлений. Александер также критикует теории, которые отталкиваются от индивидуально-инструментального уровня и переходят от него к макроуровневым структурам. Эти теории не в состоянии адекватно исследовать макроуровневые явления. Иными словами, Александер критикует все теории, берущие начало на микроуровнях и стремящиеся объяснить на этой основе явления макроуровня. Но и теории макроуровня также критикуются социологом. Например, он выражает несогласие с коллективно-инструментальными теориями, придающими особое значение принудительному порядку и устраняющими индивидуальную свободу человека.

Как указывает Дж.Ритцер, в целом с точки зрения Александера социальные теоретики должны выбирать либо коллективистские (макро-) позиции, либо индивидуалистский (микро-) подход [16, с.424]. Но все же автор замечает, что Александер придает первостепенное значение коллективно-нормативным теориям. О подходе самого Дж.Ритцера речь пойдет ниже, но здесь стоит указать, что он отказывается считать важнейшим какой-либо уровень и выступает за необходимость изучения диалектической взаимосвязи между ними. В итоге Александер преувеличивает значение макроявлений, что, по мнению Дж.Ритцера, ограничивает его вклад в развитие теории микро-макроинтеграции.

Однако стоит сказать, что в некотором смысле преодоление указанного ограничения можно наблюдать в его новых работах, развивающих идеи культуральной социологии – новой парадигмы постмодернистского толка [9, с.13-22]. В частности, он развивает новые подходы к интерпретации роли смыслов социальной жизни, позволяющие глубже понять динамику современного социума, его амбивалентности. Александер выступает за то, что социальные реалии приобретают определенное ценностное содержание только в результате процесса означения, кодирования. Для нас, в рамках исследуемой проблемы полипарадигмальности социологии имеет значение подход Александера к созданию валидной, действенной, отвечающей современным требованиям теории: ее появление возможно только при широком теоретическом синтезе.

·        Интегрированная социологическая парадигма Дж.Ритцера

Проблему взаимосвязи микро- и макроуровней, по мнению Дж.Ритцера, нельзя рассматривать в отрыве от объективно-субъективного континуума [16, с.420]. Все социальные явления объективны или субъективны вне зависимости от уровня: макро- или микро-. В связи с этим, как считает социолог, существуют четыре основных уровня социального анализа, и социологи должны исследовать диалектическую взаимосвязь между ними.

Макрообъективный уровень включает масштабные материальные явления: общество, бюрократия, технология. Микросубъективный уровень охватывает нематериальные явления: нормы, ценности. Микрообъективность подразумевает частные сущности, типа действия и взаимодействия, а микросубъективность относится к частным ментальным процессам, с помощью которых люди конструируют социальную реальность. Каждый из уровней важен сам по себе, но наибольшее значение имеет динамическая связь между ними.

Дж. Ритцер в своей книге «Современные социологические теории» подробно рассматривает свою интегрированную парадигму и обращает внимание на то, что объективно-субъективный континуум представляет большую сложность и при этом он не менее важен, чем микро-макро-континуумы [16]. Любое объективное социальное явление обладает реальным существованием. Его можно увидеть, потрогать, изобразить.

Но есть социальные явления, существующие исключительно в сфере идей. Связанная с объективно-субъективным континуумом сложность заключается в том, что существует множество явлений, занимающих промежуточное положение, и обладающим и объективными, и субъективными элементами. Сюда Дж.Ритцер относит взаимопонимание, ценности, нормы. Поэтому необходимо рассматривать объективно-субъективный континуум как два полярных типа и ряд разнообразных смешанных промежуточных типов.

Хотя эти континуумы представляют интерес сами по себе, но, подчеркивает Дж.Ритцер, важна взаимосвязь этих континуумов. Ритцер предостерегает исследователей от того, что придерживаясь определенной парадигмы, они могут концентрироваться лишь на определенном уровне анализа, что приводит к ошибкам.

Итак, своей интегрированной социологической парадигмой Ритцер внес вклад в процесс парадигмальной интеграции социологии. Он концентрирует внимание на том, что для охвата всего существующего значительного многообразия социальных явлений требуется некоторая концептуальная схема. И его схема представляет собой одну из многих подобных схем, которые могут применяться для рассмотрения всей сложности социального мира.

·        Идеи российских социологов о полипарадигмальности

К числу ведущих российских социологов, настаивающих на необходимости полипарадигмальной парадигмы в социологии, относится В.А.Ядов [18]. Для нас представляет интерес проанализированные им четыре возможные исследовательские стратегии. Одной из таких стратегий является идея Ж. Гурвича о «комплементарном», т.е. взаимодополняющем, объяснении тех или иных социальных проблем, процессов, явлений. Автор имеет в виду взаимодополняющие истолкования проблем, то есть применение разных теоретических подходов. Эта стратегия великолепно работает при использовании теорий среднего уровня (по Р. Мертону).

Дж. Тернер предлагает другую продуктивную стратегию, которую он называет аналитическим теоретизированием: это одновременное движение от «интересной философии» и наблюдаемых фактов к некоторым «сенсибилизирующим обобщениям». При этом допустимо использование «подходящих» теорий, способных прояснить проблему.

Третья возможная стратегия – интеграция различных теоретических подходов с помощью разнообразных исследовательских инструментов. К одному из таких универсальных инструментов относится методология П. Бурдье, использующего понятие «хабитус». К такого же рода инструментам относится принцип INIО П. Штомпки. INIО Штомпки заведомо предполагает привлечение множества теоретических концепций к анализу данных.

Следующая стратегия состоит в развитии некоторой интегрирующей теории, отвечающей современному динамизму общественных процессов. Это «постпарсонианский микро-макро синтез» Дж. Александера, теория морфогенеза М. Арчер, теория структурации Э. Гидденса и др. Как указывает В.А.Ядов, названные ученые пытаются диалектически интегрировать системно-структурные, конструктивистские и феноменологические идеи.

В.А.Ядов говорит о том, что утверждение полипарадигмального подхода к анализу социальных процессов, позволяет надеяться на то, что российская социология приближается к современному общемировому уровню.

Подведем итоги. Сегодня со всей необходимостью перед социологами встает проблема выбора методологического инструментария. Рассуждения о том, что предпочтительнее и перспективнее для развития социологии – макросоциологические или микросоциологические парадигмы завершились признанием относительной ценности и взаимодополняемости альтернативных подходов. Современное состояние дел таково, что для исследования сложного современного социального мира необходима не одна, а целый комплекс взаимнодополняющих парадигм, который и представляет собой научную методологию исследования. Каждая парадигма позволяет лучше, чем другие парадигмы, ответить на ряд определенных вопросов, однако исследовать социальные явления всесторонне, наиболее полным образом можно, если используются различные подходы. В результате снижается вероятность принятия тенденциозных результатов в качестве абсолютно истинных.

Литература:

1. Блау П.М. Различные точки зрения на социальную структуру и их общий знаменатель // Американская социологическая мысль: Тексты. - М.: Изд-во Международ.Ун-та Биз-са и упр-я, 1996.- С.7-28.

2.  Блумер Г. Коллективное поведение // Американская социологи­ческая мысль: Тексты. - М.: Изд-во Международ.Ун-та Биз-са и упр-я, 1996.- С.166-212.

3. Боулдинг К. Конфликт и защита. Общая теория. – М.,1963.

4. Бурдье П. Структуры, hаbitus, практики // Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас. – Новосибирск: Изд-во Новосиб. Ун-та, 1995. – С.16-39.

5. Гидденс Э. Элементы теории структурации // Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас. – Новосибирск: Изд-во Новосиб. Ун-та, 1995. – С.40-80.

6. Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни / Пер. с англ. А.Д.Ковалева. - М.: Канон-Пресс-Ц; Кучково поле, 2000.

7. Дарендорф Р. Элементы теории социального конфликта // Социологические исследования. - 1994. - №5.

8. Козер Л.А. Функции социального конфликта // Американская социологическая мысль: Тексты. - М.: Изд-во Международ.Ун-та Биз-са и упр-я, 1996.- С.542-545.

9. Кравченко А. Культуральная социология Дж.Александера (генезис, понятия, возможности инструментаря) // Социологические исследования. – 2010. - №5. –С.13-22.

10. Кравченко А. Социология: парадигмы сквозь призму социологического воображения. – М., 2002.

11. Кули Ч. Социальная самость // Американская социологическая мысль: Тексты. - М.: Изд-во Международ.Ун-та Биз-са и упр-я, 1996.- С.314-327.

12. Мертон Р. Явные и латентные функции // Американская социологическая мысль: Тексты. - М.: Изд-во Международ.Ун-та Биз-са и упр-я, 1996.- С.393-461.

13. Мид Дж. Интернализованные другие и самость // Американская социологическая мысль: Тексты. - М.: Изд-во Международ.Ун-та Биз-са и упр-я, 1996.- С.222-224.

14. Парсонс Т. О структуре социального действия. - М., 2000.

15. Парсонс Т. Функциональная теория изменения // Американская социологическая мысль: Тексты. - М.: Изд-во Международ.Ун-та Биз-са и упр-я, 1996.- С.478-493.

16. Ритцер Дж. Современные социологические теории. – 5-е изд. – СПб.:Питер, 2002.

17. Щюц А. Формирование понятия и теории в общественных науках // Американская социологическая мысль: Тексты. - М.: Изд-во Международ.Ун-та Биз-са и упр-я, 1996.- С.526-541.

18. Ядов. В.А Возможности совмещения социологических парадигм в социологии // Социологический журнал. – 2004. - № 3

19. Аrcher M. Culture аnd Аgency: The Plаce оf Culture in Sоciаl Theоry. - Cаmbridge: Cаmbridge University Press, 1988.