История /1. Отечественная история

К.и.н. Алексеев В.В.

Московский государственный университет имени М.В.Ломоносова, Россия

ВЛИЯНИЕ ЦЕРКВИ НА ФОРМИРОВАНИЕ СТАТУСА НЕЗАКОННОРОЖДЕННЫХ ДЕТЕЙ В РОССИЙСКОМ ПРАВЕ

XI-XVII ВЕКОВ

Крещение Руси, безусловно, явилось эпохальным событием, результатом которого стали складывание новой религиозной картины мира, значительные изменения в мировоззрении людей, идеологических, политических и социальных отношениях. Не в меньшей степени под влиянием христианства перемены произошли в сфере морали и правой области. В первую очередь это коснулось брачных и семейных взаимосвязей.

В языческие времена семейные узы между супругами, а также отношение родителей к детям, строились на основе обычаев, которые тогда были основными нормативными регуляторами. При этом не делалось различия между детьми, рожденными в публично оформленном брачном сожитии, и теми, кто появился вне него. Фактическое принятие ребёнка в состав семьи, проживание в ней, участие в совместном труде делало его полноправным членом микросоциума. Но с принятием христианства как государственной религии, благодаря целенаправленной деятельности православного духовенства, юридически признаваемым стал только церковный брак. Создаваемую посредством его семью деятели церкви рассматривали не только в качестве основной ячейки общества, но также воспринимали подобием своего рода образа сакрального союза Христа с Церковью. Поэтому любые сексуальные связи вне брака категорически осуждались. Тем более это касалось рождённых в результате таких связей детей, которых православные иереи именовали с амвона «блудным плодом». Согласно каноническому праву подобный грех рассматривался как преступление, которое следовало искупить. Церковный устав кн. Ярослава Мудрого (ст. 5-6) в случае рождения внебрачного ребёнка предусматривал для женщины заключение в «доме церковном», т.е. особом монастырском учреждении для отбывания церковного наказания [1, С. 168].

Такая публично декларируемая религиозная мораль привела в конечном итоге к формированию представления о незаконнорожденном ребёнке, т.е. таком, который был рожден мужчиной и женщиной вне официального брака или же в браке, признанным незаконным с точки зрения церковных установлений. Последнее обстоятельство обуславливалось тем, что церковь действительными считала только два последующих друг за другом брака. А вот третья и прочие жены, равно как и дети от них, уже считались незаконными, а потому не наделялись гражданской правосубъектностью.

Но незаконное рождение не просто считалось позором. Рожденный в результате осуждаемой церковью связи ребёнок стоял фактически вне семьи или рода, а потому не рассматривался как полноценный человек. Он являлся изгоем, недостойным нормального с ним обращения. Отторжение социумом для незаконнорожденного младенца было чревато смертельной опасностью, поскольку нередко от него стремились избавиться всевозможными способами, вплоть до смертоубийства. Русская православная церковь не могла закрывать глаза на данный вид преступлений, поскольку нарушалась одна из важнейших христианских заповедей - «не убий». Кроме того, приходилось считаться с тем, что человеческая природа частенько брала верх и люди спорадически продолжали сходиться для сожительства без церковного венчального обряда, несмотря на явное нарушение канонических правил. Поэтому Церковь вынуждена была идти на определённые уступки и послабления. Хорошо известный на Руси византийский юридический сборник Номоканон ради «пресечения соблазна и уврачевания зла» предусматривал легитимацию внебрачных детей через последующий брак их родителей [2, С. 360]. Данная процедура получила название «привенчивания». В другом случае узаконить внебрачного ребёнка удавалось через специальный церковный обряд «сынотворения». Правда, он не распространялся на собственных единокровных детей, а применялся в отношении чужих, приёмных со стороны. В результате обряда «сынотворения» возникал специфический союз назвáнных родителей с лицами, не связанными друг с другом естественным фактом рождения.

Самой большой проблемой являлся вопрос о материальном обеспечении содержания незаконнорожденных. Хотя 15-е правило Поместного Гангрского собора (376 г.) порицало тех, кто «…детей своих оставляет и не питает, и не приводит, по возможности к подобающему благочестию» [2, С. 358], в реальности незаконнорожденные дети исключались из числа потенциальных наследников. Главным образом это касалось доли в наследуемом имуществе, которая могла бы быть обращена в пользу незаконнорожденного ребёнка. По мнению В.А. Рогова, к моменту появления Судебника 1550 г., внебрачные дети не имели никаких прав на наследство именно на основании отвержения их в качестве плода «блуда» [3, С. 208]. Ещё более определенно устранение незаконнорожденных из числа наследников было закреплено в Соборном уложении 1649 г. Статья 280 Х главы гласила, что тот ребенок, который «прижит он у наложницы до законыя жены, или и при законной жене, или после законной жены», ни коим образом не может быть приравнен в своих имущественных и личных правах к законным детям, а потому «и поместий и вотчин того, кто его беззаконно прижил, ему не давати» [4, С. 150]. Даже если отец публично признавал внебрачно прижитого ребёнка за своего, это не имело юридической силы. Указанная статья Соборного уложения прямо предписывала: «А будет тот, кто того выблядка у наложницы прижил, на той наложнице и женится, и ему того выблядка в законные дети не причитати же, и поместий его и вотчин тому его выблядку не давати потому, что он того выблядка прижил у наложницы своей беззаконно до женитвы» [4, С. 150]. Данная правовая норма стала основополагающей для русского семейного права. В дальнейшем она, сохраняя свой сущностный смысл и, подвергаясь лишь редакционным переформулировкам, воспроизводилась в более поздних нормативно-законодательных актах Российской империи вплоть до начала ХХ столетия.

Впрочем, Соборное уложение оставляло открытым вопрос о возможности участия незаконнорожденных в наследовании движимого имущества отца и о наследовании после смерти своей матери. Возможно, что в каждом отдельно взятом, конкретном случае это разрешалось на основе обычного права. Получается, что в лучшем случае на материальное обеспечение незаконнорожденные дети могли рассчитывать только после смерти родителей. Но законодательство никак не предусматривало необходимость содержания первых в младенчестве и малолетнем возрасте.

Таким образом, полноценные юридические последствия имел только оформленный посредством обряда венчания в церкви брак. Стремление утвердить «святость брака» определяло ущемлённый правовой статус рожденных вне брака детей и консервировало его в течение длительного времени. В свою очередь это приводило к критике установлений Русской православной церкви. В частности известный отечественный философ В.В. Розанов прямо обвинял церковь в создании ужасного статуса и названия «незаконнорожденного» [5, С. 30]. Пусть такая критика не во всём была объективной, но ущерб авторитету Церкви безусловно это наносило.

Литература:

1. Российское законодательство X - XX веков. Т. 1. М., 1984.

2. Цыпин В.А. Церковное право. 2-е изд. М., 1996.

3. Рогов В.А. История государства и права России IX – начала XX веков. М., 1995.

4. Российское законодательство X - XX веков. Т. 3. М., 1985.

5. Никологорский А. Терпеть нельзя разводиться. // Родина. 2012. №1.