Отсортированные шедевры или что спасать в первую очередь? (К истории эвакуации музейных ценностей Третьяковской галереи).

ЛИПЕРОВСКАЯ Г.Н.,

научный сотрудник музея I категории,

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Отсортированные шедевры или что спасать в первую очередь?

(К истории эвакуации музейных ценностей Третьяковской галереи).

Фактической стороне эвакуации Третьяковской галереи было посвящено несколько публикаций[1]. Проблема очередности и деления произведений на категории в этих изданиях не анализировалась.

24 июня 1941 г. постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР был создан Совет по эвакуации. Как вспоминал бывший заместитель наркома путей сообщения и начальник Грузового управления НКПС Н.Ф.Дубровин, «конкретными, заблаговременно разработанными эвакуационными планами на случай неблагоприятного хода военных действий мы не располагали… необходимого опыта планирования и проведения столь экстренного перемещения производительных сил из западных районов страны на восток у нас не было»[2]. Г.А.Кумаев, руководитель Центра военной истории России ИРИ РАН, также отмечает, что «каких-либо заблаговременно подготовленных эвакуационных планов фактически не существовало, хотя перед войной некоторая работа в этом направлении проводилась»[3]. Планов эвакуации музеев также не было. Составители «Сводного каталога культурных ценностей, похищенных и утраченных в период Второй мировой войны», основанного на материалах российских и зарубежных архивах, утверждают, что «…эвакуационные планы московских музеев сумели подготовить лишь в июле 1941 г. без учета реальных потребностей в транспортных средствах и реальной возможности разместить вывезенные ценности в намеченных пунктах приемки…»[4].

Упаковка в ящики произведений Третьяковской галереи началась 4 июля[5], при этом Комитет по делам искусств долго определялся по срокам, месту назначения и способу транспортирования. Комитет настаивал на речном пути, что предполагало конечным пунктом города от Кирова (Вятка) до Астрахани. Председатель Комитета по делам искусств М.Б.Храпченко отстаивал железнодорожный путь. 13 июля 1941 г. из распоряжения председателя Совета по эвакуации при СНК СССР Н.М.Шверника «О временном вывозе ценностей из Москвы» стал известен пункт назначения – Новосибирск и способ эвакуации – по железной дороге. В Новосибирск в середине июля 1941 г. отправилась первая очередь произведений Третьяковской галереи – 235 ящиков. Но от планов эвакуации музейных произведений по воде Совнарком не отказался, так как в середине августа от Северного речного вокзала Москвы отошла баржа с произведениями второй очереди в количестве 84 ящиков, которая с большими приключениями дошла до г. Горького, где на ее борт погрузили 327 ящиков с произведениями Русского музея. Баржа направлялась в г. Молотов (Пермь). Были еще 3-я очередь эвакуации, проходившая в ноябре–декабре 1941 года, при которой было эвакуировано 108 ящиков, и 4-я – в сентябре 1942 года, когда было эвакуировано 205 ящиков; обе – вновь в Новосибирск.

Известно, что Комитет по делам искусств рекомендовал музеям все ценности разделить на три очереди. 1-я очередь – это предметы, которые должны быть спасены обязательно; 2-я очередь должна была состоять из предметов, эвакуируемых при наличии возможности вывоза; третья представляла собой произведения, оставляемые на местах. Рекомендательный характер постановления наводит на мысль, что определение очередности осуществлялось самими сотрудниками учреждений культуры. Несомненно, хрестоматийный визуальный ряд собрания Третьяковки вряд ли бы вызвал сомнения в его очередности, а вот советское искусство, искусство конца XIX – начала XX века и искусство древнерусское, а также значительное количество живописи XVIII–XIX веков, скульптура, графика, прикладное должно было быть спешно «отсортировано». Возможно, Комитет в своих рекомендациях опирался на опыт ленинградских властей, постоянно побуждаемых сотрудниками дворцов-музеев Павловска, Гатчины, Царского Села и Петергофа к составлению и утверждению списков произведений особой ценности. Эти музеи пережили попытки эвакуации в 1917–1918 гг. от наступавших на Петроград кайзеровских войск, затем в 1919 г. от похода войск генерала Юденича, а в 1930-е гг. изъятия художественных ценностей для реализации на Западе. Они были вынуждены постоянно составлять списки уникального и «второстепенного», того, что могло быть выдано и того, что нельзя отдавать никому ни при каких обстоятельствах.

Что же вошло в первую очередь эвакуации Третьяковской галереи? В середине июля в Новосибирск отправились 235 ящиков[6]. О составе этих ящиков можно судить, суммируя разрозненные сведения из различных документов музейного архива. Произведения живописи составляли 95 ящиков, скульптуры – 56, древнерусского искусства – 43, графики – 25, изделий из металла – 3, библиотечных книг – 8 и 5 ящиков с архивными документами, а также 50 ящиков с экспонатами выставки «Индустрия социализма»[7]. Вторая очередь состояла из 84 ящиков[8], из которых – 52 ящика с живописью[9], 5 – валы с картинами[10], 2 ящика с произведениями И.И.Бродского, не принадлежавших Галерее[11], 9 ящиков древнерусского искусства[12], 14 – скульптуры[13], 3 – графики[14] и один ящик пустой[15].

По словам Т.И.Кафтановой актов с официальными списками произведений Третьяковской галереи не найдено ни в отделе рукописей ГТГ, ни в РГАЛИ. Но о составе произведений можно судить по «Дневникам хранения материала ГТГ за 1941–1942 гг., январь–декабрь 1943 года и январь–октябрь 1944 года»[16], содержащих записи о контрольных вскрытиях ящиков с музейными экспонатами и о перемещениях вещей из одного ящика в другой или изъятиях их для выставок. Если следовать естественной логике, что порядковые номера ящиков соответствуют очередности упаковки и отправки произведений в тыл, то определенно напрашивается вывод, что ящики с первыми двумя сотнями номеров содержат произведения первой категории. Например, записи от 8 мая 1942 г. свидетельствуют о вскрытии ящиков № 18ж и 12ж (буквы в нумерации ящиков обозначают вид искусства: «ж» – живопись, «с» – скульптура, «др» – древне-русское и т.д.). В ящике № 18 хранилось 28 произведений, при его осмотре упоминаются «Портрет Обрезкова» и «Портрет неизвестной в розовом» кисти Ф.С.Роктова. В ящике 12 среди прочего находились этюды А.А.Иванова к картине «Явление Христа народу» – «Голова старика» и «Обнаженный натурщик, выходящий из воды». Запись от 24 сентября 1942 г. фиксирует вскрытие ящиков № 1 и 2, в которых хранятся соответственно 8 и 6 картин. В них находились картины «На взморье» В.Д.Орловского, «Дорога в лесу» И.И.Шишкина, «Деревня в степи» А.И.Куинджи, «Половодье» И.И.Левитана и др. В записи от 20 октября 1943 г. о вскрытии ящиков № 22ж и 21ж упоминаются и вовсе хрестоматийные произведения Третьяковской галереи – «Весна. Большая вода» и «Первая зелень» И.И.Левитана, «С квартиры на квартиру» В.М.Васнецова, «Похороны крестьянина [«Проводы покойника» – Г.Л.]», «У последнего кабака [«Последний кабак у заставы» – Г.Л.]» и «Приезд гувернантки» В.Г.Перова, «Морской берег» И.К.Айвазовского, «Отказ от исповеди», «Портрет Пирогова» и «Портрет Сурикова» И.Е.Репина, «Заброшенная мельница» Ф.А.Васильева, «Грачи прилетели» А.К.Саврасова, «Торг» Н.В.Неврева, «Портрет Третьякова» И.Н.Крамского. Очевидно, что упаковку начали с основной экспозиции Галереи[17].

Ящики с произведениями советского периода чаще подвергались контрольным вскрытиям, в силу их постоянной востребованности для выставок в Новосибирске и Москве. Видимо поэтому произведения советской живописи чаще перемещались из ящика в ящик, чаще осматривались реставраторами. Среди произведений советского искусства упоминаются как хорошо известные произведения, так и забытые ныне. Запись об изъятии произведений на выставку в Дом Красной Армии г. Новосибирска, сделанная 5 февраля 1942 г., свидетельствует о наличии картин «Портрет Буденного» В.Н.Мешкова и «Портрет Папанина» А.М.Герасимова. В записи от 23 марта 1942 года упоминаются работы А.А.Пластова «Ночное», А.А.Рылова «Над голубым простором» и А.М.Герасимова «Портрет Сталина»[18]. Запись от 6 декабря 1941 г. фиксирует изъятие для выставки произведений Н.С.Самокиша «Переход через Сиваш», М.Б.Грекова «На Кубани», Б.В.Иогансона «Допрос коммунаров» [«Допрос коммунистов» – Г.Л.].

Первоочередность в эвакуации предполагала более тщательную и прочную упаковку произведений, чему способствовало и количество выделяемых вначале властями материалов – доски, стружка, ткань, ящики, валы (позволяли еще и время, и ресурсы). Сотрудники Галереи пытались использовать методы, примененные ранее при транспортировке картин на международную выставку в Америке[19]. Однако стремительно приближающаяся линия фронта, участившиеся бомбежки вражеской авиации, всеобщая неразбериха, дефицит рабочей силы и упаковочных материалов жестко корректировали благие намерения. Так, запись в «Дневнике хранения материала… » от 4 декабря 1941 г. читаем, что в одном ящике находились произведения разных эпох. Картина «И.В.Сталин и К.Е.Ворошилов в Кремле» А.М.Герасимова, «Незабываемое» [«Незабываемая встреча». – Г.Л.] В.П.Ефанова, «На старом уральском заводе» Б.В.Иогансона соседствовали с полотном А.Г.Венецианова «Основание Петербурга»[20]. На валы наматывалось до 30-ти холстов[21], причем на одном валу соседствовали «Вид город Николаева» Ф.Я.Алексеева, «Рожь» И.И.Шишкина, «Березовая роща» А.И.Куинджи», «Сходка» И.Е.Репина, «Ночное» М.А.Врубеля, «Элизиум» Л.С.Бакста (видимо, вещи подбирались по сходству форматов и размеров). Соседство различных по времени и технике исполнения произведений вряд ли пошло им на пользу, но выбора не было.

Отсутствие эвакуационных списков не означало, что подобные списки не существовали умозрительно в головах научных сотрудников. Исторически сложившая коллекция Третьяковской галереи, особенно та ее часть, что составляла постоянную экспозицию, несомненно, рассматривалась как первостепенная. Значение произведений определялось в результате общественных просмотров, деятельности музейно-политических советов, и при подготовке политически важных выставок, например таких, как «XVI партсъезд», «Красная Армия в советском искусстве», «3-ий решающий», антирелигиозная и т.д.

При делении на категории произведений древнерусского искусства, решающее значение, имело, судя по всему, мнение сотрудников соответствующего отдела и прежде всего заведующей Н.Е.Мневой. Исключение составляли предметы из драгоценных металлов – иконки, дробницы, оклады, кресты, складни, венцы, панагии и т.п. Спецификации, в которых упоминаются такие предметы, явно писались под копирку (эти копии и сохранились)[22], а оригиналы спецификаций видимо поступали в соответствующие инстанции.

Что же составило третью и четвертую очередь эвакуации? Какие произведения могли, если бы не настойчивость сотрудников Галереи[23], так и остаться в Москве, и при неблагоприятном стечении обстоятельств исчезнуть навсегда. В конце ноября 1941 г. прошла третья очередь эвакуации и вторая отправка в Новосибирск, куда прибыло 108 ящиков, из которых – 12 ящиков с произведениями живописи (из них 4 принадлежали музею «Архангельское»), 11 – графики, 22 – древнерусского искусства, 56 – скульптуры, 1 – изделий из металла, 1 – архивы, 1 – фототека, 4 – инвентари. В третью очередь попали иконы XIV–XVII вв. (в т.ч. Андрея Рублева), мраморные и бронзовые творения Ф.И.Шубина, М.И.Козловского, И.П.Мартоса, М.М.Антокольского, В.И.Мухиной; из живописи – произведения Н.Н.Сапунова, В.А.Серова (в т.ч. «Портрет Гиршман» и «Мика Морозов»), К.Ф.Богаевского, А.Я.Головина; из графики – рисунки А.О.Орловского, К.Брюллова, А.Г.Венецианова, В.Л.Боровиковского, а также акварели, пастели, миниатюры XVIII–XIX вв., плакаты окон РОСТА художников М.М.Черемных, И.А.Малютина, В.В.Лебедева, М.В.Нестерова и многое другое.[24]

Четвертая очередь эвакуации, осуществленная в сентябре 1942 г., состояла из 205 ящиков, в их числе – с живописью – 21, древнерусским искусством – 24, скульптурой – 106, библиотечными книгами – 44, рамами – 2, инвентарями – 4, фототекой – 1, а также ящики, помеченные как «З.К.» – 3 шт.[25]. Показателен перечень живописных произведений «IV очереди». Так, в ящике за № 385, на валу № 7 среди прочего были намотаны «Акробатка» П.В.Вильямса, «Христос Вседержитель», «Пророки» и «Святители» В.М.Васнецова, «Девушка с ядром» А.Н.Самохвалова, «Рождество» В.К.Шебуева, «Богоматерь» М.А.Врубеля, рисунки-штудии Александра Иванова, «Аниська» Д.П.Штеренберга и др.[26]. В ящике № 410 среди других произведений значатся «Хлебы» П.П.Кончаловского, «Весна в Финляндии» А.А.Рылова, «Парижская витрина» Н.П.Ульянова. В произведения «IV очереди» попали картины «Над городом» М.З.Шагала, «Натурщица» и «Продавец рыб» В.Е.Татлина, «Всадник» В.В.Кандинского, «Селедка» Д.П.Штеренберга, «Весна» К.Малевича, «Натюрморт» Л.С.Поповой и др.

Проблема смены критериев и оценок очевидна, ее перманентную актуальность подтверждают и послевоенные события. В Отделе рукописей ГТГ хранятся 4 папки со списками[27], на двух из них в правом нижнем углу читается подпись [С.И.Битюцкая ?. – Г.Л.] и дата: 25.VI.55. Папки озаглавлены: «Произведения I категории» (поверх этой надписи красным карандашом выправлено: «I особая и II категория»), «Списки произведений искусств из собрания ГТГ (II категория)» (поверх римской цифры «II» красным карандашом выправлено: «III»), «Списки… » (III категория)» (выправлена на четвертую) и «Списки.. » (V категория). Видимо после войны, музеем были составлены списки четырех категорий произведений. Возможно, в их основу легли так и не найденные официальные списки очередей эвакуации. Затем, уже после смерти И.В.Сталина[28], в 1955 году списки пересматриваются, красным карандашом отмечаются те произведения, что должны войти в первую (особую) категории, из остатков изначальной первой категории формируется вторая, вторая становится третьей, третья – четвертой, а оставшееся попадает в пятую категорию. Два года спустя, после известных событий, связанных с В.М.Молотовым и его соратниками, списки подкорректировали еще раз.

При изучении списков особой категории перед нами возникает традиционный комплекс шедевров Третьяковской галереи. Вторая категория представляет собой не менее известные произведения, многие из которых и сейчас входят в постоянную экспозицию Галереи. В третьей категории (бывшей второй) можно обнаружить произведения А.А.Дейнеки «Мать», «Донабсс» и «Эстафета», П.Д.Корина «Александр Невский» и «Старинный сказ», К.С.Петрова-Водкина «1918 год. В Петрограде» (более известное под названием «Петроградская мадонна»), его же «Девушки на Волге» и др. В списке четвертой категории значатся произведения В.В.Кандинского «Дамы в кринолинах», П.В.Кузнецова «Голубой фонтан», М.Ф.Ларионова «Утро в казарме», К.С.Малевича «Черный квадрат» и «На сенокосе», А.А.Дейнеки «На стройке новых цехов», З.Е.Серебряковой «Беление холста», Р.Р.Фалька «Красная мебель» и т.д. При упоминании пятой категории достаточно сухого перечисления имен – Баранов-Россинэ, Вильямс, Попова, Филонов, Штеренберг, Шагал, Клюн, Лентулов, Малевич, Розанова, Татлин… Комментарии, как говорится, излишни.

Подведем итоги. Государственная Третьяковская галерея обладает исторически сложившимся комплексом произведений, значительная часть которого приобретена ее основателем П.М.Третьяковым и увеличена Попечительским советом Галереи во многом в соответствии со вкусами собирателя. Этот комплекс произведений и есть первоочередная очередь спасения на возможно обозримую историческую перспективу, так как это – исходная точка, основа, матрица, без которой Галерея не будет Третьяковской. Ценность же того, что находится за пределами этого комплекса, границы которого во времени не постоянны, определяется конкретной исторической реальностью.

На данном этапе Третьяковская галерея, как и все государственные музеи, имеет списки очередности для возможной эвакуации, они утверждены МК РФ. Но насколько приоритетность произведений в этих списках соответствует их художественному и историческому значению, насколько в них отражено мнение самого музея? Судить, видимо, будут последующие поколения. Кто знает, какими соображениями и вкусами будут руководствоваться наши потомки, если вдруг им придется решать задачу, подобную той, что без преувеличения героически и самоотверженно решили сотрудники Третьяковской галереи во время Великой Отечественной войны. Ведь мир, как оказалось, так шаток и нестабилен.

Перечень использованных сокращений:

ИРИ РАН

Институт российской истории Российской Академии наук

МК РФ

Министерство культуры Российской Федерации

НКПС

Народный комиссариат путей сообщений

ОР ГТГ

Отдел рукописей Государственной Третьяковской галереи

СНК СССР

Совет народных комиссаров Союза Советских Социалистических Республик

ЦК ВКП(б)

Центральный комитет Всесоюзной коммунистической партии (большевиков)