Д.и.н. Жилина Н.В.

Институт археологии РАН Москва, Россия

Роль рубахи в древнем и средневековом костюме и уборе

Существуют древние элементарные виды одежды, общие для многих народов. С некоторых начинается история одежды, другие обозначают важные вехи в истории костюма. Эти архаичные основы костюма продолжают жить и далее, видоизменяясь сами и меняя свою роль. Одной из таких форм является рубаха, связывающая драпированный, накладной и распашной костюмы.

Рубаха оказалась одинаково важной, как в мужском, так и в женском костюме, в женском – ее варианты значительно более разнообразны. Рубаха – одна из первых одежд, начинающих приспосабливаться к телу человека, она охватывает шею, плечи и руки, что позволяет человеку более свободно двигаться.

Драпированный костюм первоначально не включал в себя облегающих элементов. В египетском костюме долгое время существовали только драпировки: синдоны и набедренные повязки. Возможность свободно двигаться обеспечивается минимальностью одежды. Греки, в особенности спартанцы, носили плащи на голое тело. Простейшая драпировка – эксомида предназначена для слуг и рабов. Исконной одеждой римлян была обильная драпированная тога. Тем не менее, драпированный костюм образует первые варианты одежд с прототипами рукавов. При завязывании египетских плечевых синдонов возникает такой вариант облегания рук, который внешне напоминает, обрисовывает рукава.

С драпированным костюмом связана наиболее ранняя форма рубахи – хитон, скалываемая фибулами на плечах. Античный хитон первого типа (полотнище согнуто по вертикали), оставляет руки обнаженными. В усовершенствованном хитоне второго типа (сгиб полотнища по горизонтали и образование прорези для головы и шеи) плечи и руки прикрыты, полотнище остается прямоугольным с одинаковой шириной и не имеет кроя, вырезов, оформляющих рукава. Таковы формы наиболее ранних древнеегипетских рубах и античные женские хитоны, приближающиеся к платью. Хитон на скульптурном изображении дельфийского возничего относящийся к усовершенствованному типу, красиво стянут от подмышек к шее с помощью продернутых нитей или шнурков, так что возникает эффект гофрировки. Такие хитоны образуют подобие рукава за счет большой ширины ткани, опускающейся на плечи (спущенный рукав). Использование фибул в такой конструкции не необходимо, но они могут быть применены для собирания ткани на плече. Архаичные и грубые варианты хитонов, женских и мужских, известны и у других народов, в частности, у арабов.

В женском костюме восточных славян VI–VII вв. в качестве основной одежды, очевидно, также существовало подобие хитона, скалываемого парными фибулами. Большинство славянских фибул, найденных в Поднепровье, состоят из двух пластин, разделенных дужкой. Две пластины, вероятно, соответствуют двум стыкующимся в районе плеча полотнищам. С развитием формы фибулы пластины все меньше отделены друг от друга, что отражает их постепенный переход от функциональной роли застежки к декоративной роли броши. Для соединения полотнищ все более использовались другие соединительные детали (лямки, петли). Можно предположить ношение славянскими женщинами усовершенствованного типа хитона с перегибом полотнища по горизонтали. В мужском раннеславянском костюме, судя по имеющимся изображениям VI–VII вв. типичным явлением стала туникообразная рубаха, как у других европейских народов и в Византии.

Появление рубахи туникообразной конструкции, одной из первых и основных форм кроеного и шитого костюма, отражается не только на самом костюме, но и на уборе из украшений. Введение туники в костюм и убор играет в нем движущую роль. Эта роль отражена даже в критике римской туники, как нововведения и отступления от традиций тоги (Г.С. Кнабе).

Туникообразный покрой (оформление рукавов вырезами на полотнище) постепенно делает ненужным ношение фибул и деталей убора с цепочками.

По восточнославянским кладам VI–VIII вв. известно огромное количество фибул (пальчатых, антропозооморфных), использовавшихся в женском драпированном костюме. Однако в кладах IX в. их нет, за исключением одной последней находки, датирующейся концом VIII в. (клад в с. Ивахники Полтавской губ., 1905 г.). Материал показывает, что фибулы становятся не нужны. Полное исчезновение эффектного женского художественно-оформленного убора с фибулами кажется удивительныи, но причины вряд ли следует искать в смене или распространении каких-либо влияний. Основная причина лежит в закономерностях развития костюма: к концу VIII – началу IX в. и в женском славянском костюме произошел переход от драпированной хитонообразной одежды к туникообразной.

Первые формы туникообразных рубах сохраняют реликты драпированной стадии костюма. Ассирийская туникообразная рубаха «канди» была очень длинной и для удобства ее подбирали на поясе в несколько витков.

Ворот туникообразной рубахи проходит несколько стадий развития. Римская туника имела щелевидный горизонтальный разрез для головы, при котором переднее и заднее полотнища образовывали у шеи подтреугольные драпированные складки.

В дальнейшем рубаха все более приближается к очертаниям тела. Сужение накладной рубахи приводит к появлению округлого выреза, соответствующего шее и оформлению вертикального разреза для продевания головы. У некоторых народов (скандинавы, финно-угры, балты) вертикальный разрез скрепляется небольшой подковообразной фибулой. Такая традиция сохраняет родственную связь с драпированной стадией костюма и металлическим убором. Вертикальный разрез создает зачаток пол (передних половинок будущей распашной одежды), и, таким образом, туника вообще является предпосылкой для развития распашной одежды.

Интересное дополнение появляется у некоторых форм фибул – отходящие вниз стержни или своеобразные «усы», пролегающие вдоль края половинок разреза ворота («сюльгамы» финно-угорского костюма). Сюльгам(а) входит в убор металлической стадии, сохраняет функцию скреплять и поддерживать на теле одежду. Отходящие стержни подчеркивают линии прямого разреза рубах, края разреза могут быть вставлены между «усами», что способствует наложению их друг на друга и формированию косого ворота с запахом.

Круглому вырезу туникообразной рубахи наиболее всего соответствует воротник «стойка», наиболее часто наблюдаемый у народных исконных форм рубах. Косая и прямая формы ворота закладывают основы отложного воротника – отворотов, лацканов. В расстегнутом состоянии ворот рубахи приближается к отложному воротнику.

Задача поддержания половинок разреза ворота удачнее решается новым способом – петлями и пуговицами. Такой переход довольно быстро происходит у восточных славян. К X–XI вв. по древнерусским археологическим материалам известны пуговицы двух видов: объемные пуговицы-подвески (клады X в.) и небольшие пуговицы грушевидной формы (для воротников-стоек из погребений XI в.). Поскольку известно, что в эпоху средневековья носили по две туникообразных одежды, надевавшихся друг на друга, логично думать, что более крупные пуговицы-подвески относились к верхним рубахам, небольшие грушевидные – к нательным.

Распашная туникообразная рубаха и одежда, возникшая вслед за накладной, активно развивает застежку на пуговицы, становящуюся важным способом достижения облегания. Два варианта ворота рубахи, прямой и косой, в миниатюре дают зародыши двух вариантов расположения пол: стыкующихся пол и пол с запахом (двубортной или однобортной одежды), которые впоследствии наблюдаются на распашной одежде. Распашная туника изображена на князьях Борисе и Глебе на иконе XIV в.

Стыкующиеся полы могут все еще скалываться фибулами. Затем на них возникает «сустужная» застежка из нашивных бляшек с петлями и крючками, также еще связанная с металлическим убором и драпированной одеждой. Такие застежки по археологическим материалам известны в X–XI вв. Скандинавские равноплечие фибулы для плаща состоят из трех ромбических щитков. При возникновении застежки на крючки и петли происходит своеобразное «раскладывание» фибул на составляющие их щитки, крайние превращаются в нашивные щитки, место среднего занимает застежка.

Вертикальный разрез ворота практичен, но не всегда соответствует формам дорогого парадного костюма. Разрез может быть замаскирован широкой круговой оплечной нашивкой. Возникает крупный круглый отложной воротник. Вертикальный разрез стимулирует появление шнуровки, а в дальнейшем и корсета. Избавиться от вертикального разреза можно переходом к вырезу – треугольному, прямоугольному (каре), округлому или горизонтальному (щелевидному) – возникает декольте, особенно характерное для женского костюма. Наконец, туника воздействует и на появление симметричных плащей с вертикальными полами, которые к XIII в. сменяют плащи с застежкой на одном плече.

Туникообразная рубаха, как основа костюма, является общей универсальной и конструктивной формой. Национальный облик ее у разных народов создается лишь деталями. Наличие туникообразной одежды облегчало взаимные влияния в костюме, отсутствие – затрудняло. В X в. принципиальная разница между женским скандинавским драпированным костюмом, сохранявшим наследие металлического убора, и славянским туникообразным затрудняла выработку гибридных форм и обмен украшениями. Славянские женщины не могли воспринять в свой костюм скандинавские овальные «черпахообразные» фибулы. Кстати, скандинавскую женскую одежду, возможно, более правильно рассматривать как один из вариантов хитона, а не сарафана. Сарафан же, в свою очередь, может возникать как на базе драпированной одежды (пришивные лямки), так и на базе туникообразной. Известны туникообразные формы русских сарафанов с вертикальным разрезом ворота и откидными рукавами.

Туникообразный покрой восторжествовал как в западном средневековом быту, так и в древнерусском. Типологически идентичной была и одежда Византии, продолжались традиции римских туник. Формы византийского костюма в русской княжеской среде с принятием христианства, усваивались легко. Стола княгини Ирины на миниатюре Трирской Псалтыри середины XI в. полностью повторяет византийский образец. Туника супруги Святослава на выходной миниатюре к Изборнику 1073 г., отсутствием орнаментации ближе к собственным более простым вариантам, но типологически сходна с византийской далматикой с расширяющимися рукавами.

Византийские туники имели красивые эффектные нашивки, украшались драгоценными нашивными бляшками. Они соответствовали убору из украшений ювелирной стадии: бляшки не играли функциональной роли, а только декорировали костюм. На Руси возникает особый тисненый убор из нашивных бляшек, которыми могли орнаментироваться как туники, так и плащи. Существовал стилистический ансамбль бляшек с кринообразной орнаментикой и ожерелий с подвесками.

В западноевропейском костюме сформировались две туникообразные одежды, камиза и котта, последняя стала основой женского платья. В XI–XII вв. на западноевропейских туниках для облегания зашиваются складки – возникает прообраз вытачек. В русском костюме роль платья играла верхняя рубаха – «навершник». По раскопкам в Изяславле известно платье XIII в., приталенное способом присбаривания и плиссировки, с круглым вырезом.

На особых одеждах, праздничных, парадных, обрядовых возникает форма удлиненного рукава рубах, намного превышающего длину руки. Причина этого связана со стремлением продемонстрировать статус и состоятельность – возможность человека находиться в состоянии отдыха, отдаться празднику (Е.В. Смирницкая). Обилие ткани, идущей на костюм, одновременно указывает на богатство и престиж. В удлиненных рукавах ощутим и реликт драпированной стадии костюма. Рукав обрядовой женской рубахи получает и символическое осмысление, в языческой древности с ним связан обряд «русалий», согласно содержанию которого, рукав должен давать благодать земле – дождь. С рубахой связываются тяжелые, мощные расстегивающиеся браслеты, поддерживавшие ее длинные рукава в собранном состоянии (древнерусские черневые львиноголовые браслеты). Поддержание одежды украшениями на теле – черта убора металлической стадии, связанного с драпированной одеждой. Ношение очень длинных рукавов, поддерживаемых браслетообразными деталями и украшениями, засвидетельствовано в русском быту вплоть до XVII в. (Д. Флетчер, А. Мейерберг, А. Олеарий). Для XVI–XVII вв. по музейным собраниям известны цепи из кованых пластинок, украшавшие костюм в различных местах. Возможно, примерно так выглядели известные по письменным источниками того же времени «изящные запястья», поддерживавшие рукава. В русском этнографическом костюме известны архаичные формы рубах. Одна из них – «долгополка» или «убивальница» имеет удлиненные рукава. «Рубаха-куль» шьется из прямоугольных полотнищ, показывая этим свою родственность с драпированным хитоном.

На протяжении Средневековья и Нового времени, а также в XIX – XXI вв. рубаха оставалась одной из основных частей мужского костюма, в XX в. она сопровождает и женский костюм из жакета и юбки. Таким образом, этот, один из древнейших видов одежды, прошел длинный исторический путь и соответствует почти всей истории костюма.