К.ф.н. Кушнир О.Н.
Коми республиканская академия
государственной службы и управления, Россия
о Тенденциях эволюции русской концептосферы
Основные
тенденции эволюции русской концептосферы на протяжении всего ХХ века и особенно
на рубеже XX–XXI вв. связаны с двумя противонаправленными векторами ее изменения:
с одной стороны, это собственно эволюция как конструктивное усложнение,
в соответствии с лат. этимоном эволюции (evolutio ‘развёртывание (свитка), раскрывание (книги) > чтение’ – от evolvere ‘разворачивать, раскатывать,
развертывать; развивать; обдумывать; выкатывать’ [1, с. 383]), – как
«распаковывание» новых культурных содержаний; с другой стороны, инволюция
как упрощение, вырождение, в соответствии с лат. этимоном involutio ‘свёртывание’ [Там же,
с. 555].
Эти
противонаправленные тенденции проявляются, с одной стороны, в формировании
новых концептов, отражающих прогрессивное развитие русской культуры и
цивилизации (например, «Бизнес», «Информация», «Гражданское общество»), и
деактуализации устаревающих и/или устаревших (например, таких недавних
«недолгожителей», как «Перестройка», «Гласность» – явлений «горбачевской»
эпохи, или таких явлений, принадлежащих уже далекой от нас истории, но не
ушедших из жизни совсем, как «Ленинизм», «Сталинизм»); с другой стороны, в регрессивном «размывании» и «расщеплении»
как отдельных «старых», устоявшихся в культуре концептов, так и концептосферы в
целом – в том числе за счет появления новых концептов, отражающих инволюционные
тенденции развития.
Явления
прогрессивного и регрессивного развития концептосферы лингвистически сходны,
поскольку в обоих случаях связаны с неологизацией/архаизацией словаря и языка/речи
в целом, но лингвокультурологически принципиально различаются – в силу
нацеленности инволюционных явлений на деградацию и деструкцию
концептосферы. Внимание к инволюционным явлениям особенно важно для прикладной
лингвоконцептологии, поскольку они напрямую связаны с национальными интересами
России и ее лингвистической (точнее, лингвокультурологической,
лингвоконцептологической) безопасностью.
Концептообразующее
применительно к современному этапу российской истории понятие «деградация»
основывается на семантическом этимоне сущ. Деградация (< деградировать):
от фр. Гл. egrader ’увольнять, понизить в
чине; портить, повреждать > принижать, искажать; опускаться, вырождаться’
[ФР 300] – из лат. de… ‘из; от; с’ + gradi ‘шагать, продвигаться’
[1, с. 287, 459], то есть букв. «идти назад», в лингвогерменевтическом
толковании – «постепенно ухудшаясь, приходить к вырождению». Редукция родового
понятия «деградация» к видовому в рамках лингвоконцептологии результирует в
метафорическое именование «размывание» концептосферы.
Концептообразующее
понятие «деструкция» основывается на семантическом этимоне сущ. Деструкция
/ прил. деструктивный – из. Лат. глагола destruere ‘ломать, разрушать;
разорять, уничтожать’ < de… ‘из; от; с’ + struere ‘класть друг на друга, накладывать рядами (слоями);
раскладывать, расставлять; строить, выстраивать’ [1, с. 287, 958], то
есть букв. Деструкция – «разрушение, разламывание» структуры
(чего-л.) как «взаиморасположения и связи составных
частей» (из лат. structura ‘строение,
сооружение; расположение, порядок’ [1, с. 958]). В рамках лингвоконцептологии
«деструкция» результирует в метафорическое видовое понятие «расщепление»
концептосферы.
«Размывание» концептосферы – метафора, фиксирующая, с одной
стороны, десемантизацию и/или негативную семантическую трансформацию,
деактуализацию отдельных «старых» концептов, составляющих архетипический фундамент
культуры, что произошло / происходит, например, с концептом «Вера / Религия»
(наиболее явно – в десакрализации, «профанизации» сакрально-религиозного в
невежественно-глумливом «атеизме» и агрессивно-профаническом «мистицизме» ведьм
и ведуний, астрологов, визионеров и т.п., которые тоже ничто иное, как
«религии» – только без сакральной глубины подлинности); и фиксирующая, с другой
стороны, деградационные явления в концептосфере как упорядоченном целом, –
явления, каузируемые экспансией новых, изначально диффузных по семантике или
даже десемантизованных, лишенных сколько-нибудь ясного содержания квазиконцептов,
таких как «Постсоветское», «Постсовременность», «Постисторическое»,
«Посткультура».
Многие
понятия, бытующие в гуманитарном знании и лежащие в основе социальных практик,
утратили определенность (или изначально были ее лишены), используются в
качестве лингвокультурных квазиконцептов (в терминологии постмодернизма
– симулякров), квазипонятийных, интенционально манипулятивных феноменов,
семантика которых по самой своей сути неопределенна, ситуативно и идеологически
зависима и, как следствие, диффузна, обременена субъективно-произвольными
смыслами, за которыми теряется реальность.
Например:
«средства массовой информации» не столько информируют, сколько манипулируют;
такие частные концепты в рамках макроконцепта «Гуманизм», как «права человека»,
«всеобщее благоденствие», «прогресс», в условиях двойных стандартов
глобализации имеют совершенно разное значение для стран «золотого
миллиарда» и остальной части человечества; за ширмой «глобализации», как,
казалось бы, естественного в современных условиях расширения международного
сотрудничества (ср.: «Глобализация… Придание чему-н. глобальных
масштабов, глобального характера. Г. европейской экономики. Г.
объединительных процессов в современном мире» [2, c. 189]), скрывается «новый феодализм», который «хоронит
демократию в ее прямом значении политического суверенитета народа, избирающего
и контролирующего свою власть, подменяя ее властью международных нотаблей» [3,
с. 8], ср.: «Глобализм… Политика, направленная на расширение интересов
одной сверхдержавы по всему миру, на подавление интересов других стран» [4, с.
153]; «Глобализм… Идеология, отражающая стремление кого- или чего-л.
(обычно одного конкретного государства) к навязыванию своей воли другим странам
и их жителям, к установлению мирового господства» [5, с. 248].
«Расщепление»
концептосферы – метафора, фиксирующая интенционально антагонистические процессы
– конструктивные и деструктивные. Вторая, деструктивная сторона далеко не
всегда учитывается культурологами, которые склонны к убеждению, что порождение
новой культурной формы (квазисиноним понятия «концепт») «всегда
высокофункционально и связано или с потребностью в адаптации каких-либо природных
или исторических обстоятельств существования сообщества посредством создания
необходимого утилитарного или символического продукта, способа деятельности,
знания, организационной структуры и т.п. или логикой развития определенных
технологий в специализированных областях жизнедеятельности» [6, с. 307]. Оценка
«всегда высокофункционально», безусловно, справедлива, но конкретные функции
новых культурных форм могут диаметрально различаться по интенциональной
направленности.
С
одной стороны, «расщепление» – это недеструктивное для концептосферы как
упорядоченного целого разделение концептов или макроконцептов / концептов на
составные части вследствие конструктивного развития культуры и
цивилизации. В рамках нынешней ситуации «постсовременности», «постмодерна»,
понимаемой как недеструктивный рост многообразия («…эпоха, характеризующаяся
резким ростом культурного и социального многообразия, отходом от ранее
господствовавшей унификации и от принципов чистой экономической
целесообразности, возрастанием многовариантности прогресса…» [7, с. 296]),
характерные примеры – расщепление (как органичное развитие) макроконцептов
(точнее, концептосфер) «Наука» (наиболее наглядное проявление её развития /
«расщепления» – в постоянно расширяющемся перечне направлений подготовки
высшего профессионального образования [8]) и «Культура» – в той части, которая
определяется значением «сфера человеческой деятельности, связанная с областью
искусства» [9, с. 480]: народная, элитарная, примитивизм и наивное
искусство, арт…, рок… и мн. др.
С
другой стороны, «расщепление» – следствие деструктивных тенденций, отражающих инволюцию культуры и
цивилизации, связанных с агрессивной экспансией «чужого» / «чуждого» по
отношению к фундаментальным макроконцептам, лежащим в основе национальной идентичности
и национального менталитета, нацеленных на их замещение или трансформацию.
Характерный пример – появление и агрессивная экспансия в рамках той указанной
выше специфической части макроконцепта «Культура», которая связана с
деятельностью в области искусства, такого феномена, как массовая культура
– «разновидность современной культуры, имеющая коммерческий характер,
ориентированная на досуг, развлечения, характеризующаяся примитивизмом,
серийностью, часто низким вкусом и получающая широкое распространение через
телевидение, иллюстрированные журналы, аудио- и видеоносители и т.п.» [5, с.
523], наиболее одиозные проявления которой – «фабрики звёзд» на телевидении,
шоу «Дом–2», предлагающее зрителям наблюдать «сквозь стекло» за чьей-то частной
жизнью (точнее, не наблюдать, а подглядывать, что является одной из форм
девиантного, а возможно, и психотического поведения), лишенные сколько-нибудь
внятного смысла однообразные шлягеры, «бульварные романы», «криминальное чтиво»
и т.п., – всё это соотносится с характеристическими особенностями «желтой»,
бульварной прессы в сфере СМИ.
ЛИТЕРАТУРА
1.
Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. М.:
Рус. яз., 1976. - 1096 с.
2. Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. М.: Рус. яз.,
1998. – 848 с.
3.
Панарин А.С. Искушение глобализмом. М.: Изд-во «Эксмо», 2003. –
320 с.
4. Толковый словарь русского языка с включением сведений о
происхождении слов / Отв. ред. Н.Ю. Шведова. – М.: Изд. центр «Азбуковник,
2008. – 1175 с.
5. Толковый словарь русского языка начала XXI века: Актуальная лексика / Под ред. Г.Е. Скляревской. М.: Эксмо,
2008. – 1136 с.
6. Флиер
А.Я. Форма культурная // Культурология. XX век.
Энциклопедия. В 2 т. / Гл. ред. С.Я. Левит. СПб.: Университетская книга; 000
«Алетейя», 1998. - С. 307–308.
7. Иноземцев
В.Л. Постмодерн, постсовременность // Новая философская энциклопедия: В 4 т. /
Научно-ред. совет, предс. В.С. Степин. Т. 3. М.: Мысль, 2010. – С. 296-297.
8.
Перечень направлений подготовки (специальностей) высшего профессионального
образования. Утвержден приказом Минобрнауки от 12.01.2005 № 4 // Российское
образование: Федеральный портал. URL: <http://www.edu.ru/db/mo/Data/d_05/prm4-1.htm>.