Философия/4. Философия культуры

К.филос.н. Кузнецова М.Ф.

Сибирский федеральный университет, Россия

Философия современной книжной культуры в условиях

глобализации общества

Феномен глобализации сегодня мало кем оспаривается и ставится под сомнение. Его по-разному понимают и трактуют. Однако сам факт становления единого взаимозависимого мира, получившего наименование «глобального», зафиксирован и признан как многими исследователями современности, так и политиками, деловыми кругами, деятелями культуры и широкой общественностью.

Современные трактовки сущности и содержания глобализации как исторического явления в жизни человечества сводятся к следующим положениям. Глобализация есть многомерный, объективный процесс становления глобальной общности людей в масштабе всего человечества в единстве с природной сферой планеты. Это процесс замещения локальных, изолированных форм и норм жизнедеятельности людей общемировыми; процесс формирования единообразия, взаимодействия и взаимообусловленности различных сторон жизни отдельных континентов, стран, наций в рамках единого мира, в условиях распространения принципов свободы личности, а также открытости и устранения барьеров на пути к установлению материальных, интеллектуальных, этических, эстетических и иных форм общения между людьми. При этом такие процессы оказывают на жизнь отдельного человека и человечества в целом как положительное, так и отрицательное влияние.

Развитие мировосприятия человека, расширение и углубление его знаний о мире и о себе в нём в современных условиях претерпевают кардинальную «ломку», находятся на переломном этапе, в состоянии определённого кризиса. Если до XX столетия люди жили в условиях длительно устойчивой общественной атмосферы, при прочных ценностных нормах (зафиксированных многовековым словесным, книжным творчеством, в произведениях искусства, научным и религиозным концептом и т.д.), в условиях единообразия менталитета, то XX в. сломал эту ситуацию, поставил перед людьми множество альтернатив и дилемм, внёс разброд и шатания в человеческие умы. В целом развитие объективных процессов в бурном двадцатом веке было таким, что в менталитете и настроениях людей укрепилось больше пессимизма, чем оптимистических взглядов на действительность. А отсюда и постоянная, неуёмная жажда перемен, динамичности, а следовательно, мобильности.

Нынешняя историческая эпоха определяется как информационное общество, что связано с исключительным значением информации, информационных технологий и информатики во всех сферах современной общественной жизни. «Растёт не только значение информации в судьбах нации, но происходит и качественное изменение того типа информации, который в наибольшей степени влияет на характер исторического процесса» [1. С.105]. На рубеже XX – XXI вв. подавляющая доля технических достижений приходится на информационную технику и технологии: сверхмощные компьютеры, спутниковое телевидение, Интернет, электронная почта, цифровые устройства, мобильные телефоны и т.д.

В результате интенсивного проникновения информационных потоков во все уголки земного шара, до глаз, ушей, сознания почти каждого человека происходит унификация представлений о жизненных нормах, рождается стремление к единым жизненным параметрам и образу жизни. «Всё больше людей во многих уголках планеты настойчивее мечтают и размышляют о расширении «возможностей» жизни, чем это делалось до сих пор. Главный источник этой перемены – средства массовой информации, Интернет, постоянно поставляющие пёстрые картинки такой «возможной» жизни. Таким образом, создаётся впечатление виртуальной близости к символическим фигурам, насаждаемым СМИ. Люди видят и оценивают свою жизнь, своё положение, свои надежды и разочарования сквозь призму «возможных» жизней, которые беспрерывно тиражирует и пропагандирует «телевидение» [2. С.100]. Предпочтение отдаётся именно телевидению, Интернет-связи как наиболее мобильным средствам трансляции и тиражирования информации.

На этом фоне основная проблема современной книжной культуры видится нам в том, что книжная культура со своим свойством монументальности, обеспечивающим историческую память общества, свойством оформленности и непроницаемости не всегда вписывается в «сумасшедшую» динамику современного процесса поступления и накопления информации. В отличие от Интернет-сайта печатная продукция попадает в руки пользователя в уже оформленном завершенном виде, не допуская более информационного вторжения и персональной корректировки (исключая переиздания, длительные по времени и затратные по финансам). Таким образом, исключается спонтанное соавторство, реальный диалог автора и читателя. Именно это свойство стало одной из причин частичной замены книг-учебников в процессе образования на мобильные, способные фиксировать диалог и осуществлять контроль реакции компьютерные средства обучения (различные алгоритмы, системы самоучителей, компьютерные тесты, электронные учебники с «живыми» картинками и визуализацией абстрактно-теоретических понятий и т.д.). Однако некоторые типы современных технологий, обеспечивая вполне комфортное обучение (тренинг, контроль, доступ к информации) могут отрицательно сказываться на так называемой исторической памяти общества, что наиболее сильно проявляется в сфере культуры. Литература и искусство в условиях глобализации также находятся в весьма сложном положении.

И сегодня народное творчество, классика еще сохраняют свое свойство питать духовную жизнь многих народов, но уже испытывают разлагающее воздействие со стороны массовой культуры и популярного «искусства». Если до середины двадцатого века авангардом мировой культуры были классические формы искусства, то ныне на гребне «культурной» волны находятся массовые, популярные жанры, продукция шоу-бизнеса.

Спасительным является лишь то, что книжная культура, искусство развиваются, не поглощая предыдущие свои произведения, а добавляя к ним новые, таким образом, расширяя свое поле. Чего нельзя сказать о мировой Интернет-сети, где ранее созданные информационные объекты (например, сайты), как правило, динамично обновляются, то есть идет постоянный непрерывный процесс замены новым старого, а не его дополнения, накопления. Это, конечно, позволяет избавиться от устаревшей информации, при этом создать малогабаритные, информационно-объемные базы данных, но разрушает принцип преемственности культурного наследия, накопления человеческого опыта и целостность исторической памяти как отдельного национального субъекта, так и человечества в целом. То есть исчезает процесс естественного постепенного отсеивания информации.

В прошлом представления общества, нации, социальной группы, семьи о будущем определяли, что они должны взять из своего прошлого, чтобы подготовить будущее; это придавало смысл настоящему, которое служило лишь как «тире» между «раньше» и «потом». При этом будущее могло представляться в трех формах: реставрации прошлого, прогресса и революции. Сегодня мы сталкиваемся с абсолютной неопределенностью в отношении того, что готовит нам будущее. И эта неопределенность приводит в настоящем, которое обладает невиданными ранее техническими возможностями сохранения прошлого, к тому, что настоящее чувствует себя обязанным «помнить». Мы не знаем, что наши потомки захотят знать о нас, чтобы понять самих себя.

Ускорение истории приводит ко все большему отрыву от прошлого. Мы больше не живем в этом мире, его голос нам уже мало понятен, но мы вынуждены обращаться к нему с вопрошанием, так как именно в нем ключ к пониманию нашей идентичности, того, чем мы являемся сегодня. Реконструируя нашу память, мы собираем в нее столь много, распространяем ее столь широко, что она грозит совсем вытеснить историю. К концу XX в. в связи с глобализацией, развитием туризма, появлением новых технологий СМИ государства становятся все более космополитичными, мультикультурными и мобильными. Быстрая эрозия своеобразия и идентичности обществ и наций заставляет историков современности попытаться инвентаризировать и проанализировать те объекты, в которых как бы сосредоточилась национальная память. Это не только географические пространства, памятники, города, музеи, но также события (фестивали, годовщины, празднования) и книги (словари, учебники, научная и художественная литература и другие тексты).

Опасность навсегда потерять национальную самобытность, ставшая следствием современной глобализации, выражается не только в интеграции и ассимиляции культур, но и в разрыве связей между памятью и историей. В то время как память представляет собой живую, экзистенциальную связь с прошлым, история выступает как простое представление прошлого. Чем меньше память живет внутри нас, тем больше она нуждается в поддержке внешними данными. Повышенный интерес, который проявляется сегодня к разного рода архивам и библиотекам как «национальному достоянию», также свидетельствует об этом. И еще раз напоминает о всей важности поднятой проблемы. Но следует отметить, что по большому счету самой культуре кризис в прямом его значении грозить не может. Литература и искусство нетленны. Кризис связан с людьми как потребителями продуктов творчества, с состоянием их духовности, деформированной невостребованностью культуры.

Таким образом, одним из решений создавшейся проблемы может стать выработка у читателя (пользователя) определенного тонкого вкуса взамен культурной «всеядности». И здесь нам может помочь, прежде всего, не хай-тек, а традиционная книжная культура, проверенная и очищенная временем.

Литература:

1. Барлыбаев Х.А. Общая теория глобализации и устойчивого развития. М: издательство Гос.думы, 2003.

2. Бек У. Политическая динамика в глобальном обществе риска. Мировая экономика и международные отношения. 2002. №5.

3. Пьер Нора Идея всемирного пришествия памяти. Париж, 2004.