К. ю. н. Артеменко Н.Н.

Хакасский государственный университет, Россия

Право собственности в первые годы советской власти

 

Законодательство дореволюцион­ной России признавало единый вид права собственности - право частной собственности, охватываю­щее в едином понятии и соб­ственность на орудия и средства производства, включая собствен­ность на землю помещиков, и частную собственность на орудия и средства производства мелких товаропроизводителей (кресть­ян-середняков, кустарей и ремесленников), и право частной соб­ственности граждан на средства потребления[1]. Осуществленный большевиками в октябре 1917 г. слом государствен­ного механизма Российской империи повлек за собой упразднение дорево­люционных общих судебных установлений.

Уже в ночь на 26 октября (8 ноября) 1917г. 2 съезд Советов постановил, что, без всякого выку­па, отменялась помещичья собственность на землю. Согласно крестьянскому наказу, составленному эсерами на основании 242 местных крестьянских наказов, все земли - государственные, удельные, кабинетские, монастырские, церковные, посессион­ные, майоратные, частновладельческие, общественные, кресть­янские и т.д. - были объявлены всенародным достоянием и поступали «в пользование трудящихся»[2].  В гражданско-правовой сфере политика характеризовалась направленностью на сокращение объемов частного имущества и национализацией объектов транспорта, промышленности, жилья и т.п. Декрет 1917 года «О земле» провозглашал все возможные формы землепользования, не ограничиваясь государственным (подворное, общинное, хуторское, артельное), однако, уже в 1919 году был сформирован единый государственный фонд земли, а основной целью провозглашается абсолютное обобществление землепользования. История развития нормативного регулирования отношений по поводу земли и иных производственных ресурсов в СССР одна из наиболее неоднозначных. В периоды тяжелейших кризисов советская власть позволяла себе отойти от реализации лозунгов по всеобщей национализации, но после выходов из кризисов курс власти резко разворачивался в обратную сторону.

В первые годы после Октябрьской революции, провозгласив отказ от бур­жуазного уголовного права, большевистская власть поставила себя в ситуацию, которая требовала скорейшего принятия нового законодательства, которое должно было закрепить основные принципы, цели и положения, регламенти­рующие изменения, произошедшие в нашем многострадальном обществе.

Формирование основ Советского уголовного права началось с издания первых декретов II Всероссийского Съезда Советов, сформировавших его принципы. Декрет о суде №1 от 24 ноября 1917 г. отменял действие старых за­конов, если они противоречили «революционному правосознанию»[3], которое и стало главным источником права при отсутствии новых писаных норм. В местных судах в качестве источника продолжали действовать нормы обычного права. Революционное правотворчество осуществлялось самими су­дебными органами, высшими органами власти (Съезд, ВЦИК, СНК), руково­дящими органами политических партий (ЦК) и даже местными советами. При­оритет «революционного правосознания» в качестве источника права основы­вался на господстве в первые годы революции психологической теории права, считавшей важным аспектом правовой реальности именно правосознание, а не норму и не правоотношение[4].

В дополнение к этому декрету 19 февраля 1918 г. ВЦИК РСФСР издает еще один декрет - «О социализации земли», в соответствии со ст. l которого устанавливалось, что «всякая соб­ственность на землю, недра, воды, леса и живые силы природы в пределах Российской Федеративной Советской Республики от­меняется навсегда», и земля переходит в пользование всего тру­дового народа[5]. Принятая позже III Всероссийским съездом Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов «Декла­рация прав трудящегося и эксплуатируемого народа» также про­возглашала социализацию земли: «В осуществление социализа­ции земли, - говорилось в ней, - частная собственность на землю отменяется, и весь земельный фонд объявляется общена­родным достоянием и передается трудящимся без всякого выку­па, на началах уравнительного землепользования»[6].

Как отмечалось рядом ученых, провозглашенная «социализа­ция» по существу являлась «пролетарской национализацией» зем­ли, поскольку частная собственность на землю была отменена: «Отмена частной собственности на землю, исключение земли из  частного оборота, запрещение частных сделок с землей: прода­жи, аренды, дарения, наследования и т.п. (примечание 3 к ст. 39 Декрета о социализации земли), предоставление земли в пользо­вание лишь органами государства являлись основными элемен­тами государственной собственности на землю, а потому можно утверждать, что уже первыми декретами о земле была установле­на национализация земли»[7].

«Декларацией прав трудящегося и эксплуатируемого народа» и упомянутыми выше декретами отменялась также частная собстве­ннocть на леса, недра и воды, и на них устанавливалась государ­ственная собственность; при этом леса, недра и воды, имевшие общегосударственное значение, поступали в исключительное пользование государства, а мелкие реки, озера и леса переходили в пользование общин, но - при условии управления ими со сто­роны местных органов государственного управления.

Декрет ВЦИК РСФСР «О лесах» от 27 мая 1918 г. в ст. 2 постановлял: «леса ... объявляются ... общенародным достоянием Российской Социа­листической Федеративной Советской Республики»[8]. «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа» рассматривала рабочий контроль, как первый шаг к переходу фабрик, заводов, рудников, железных дорог и прочих средств производства и транспорта в собственность го­сударства, т.е., как первый шаг к национализации. Декретом ВЦИК и СНК РСФСР от 14 ноября 1917 г. рабочий контроль вводился на всех предприятиях, имевших наемных рабочих или же дававших работу на дом[9].  Таким органом объявляется Всероссийский совет рабочего контроля, находившийся под ру­ководством Высшего совета народного хозяйства (учрежденного декретом ВЦИК и СНК СССР от 5 декабря 1917 г.)[10]. Игнори­рование предписаний органов рабочего контроля владельцами предприятий влекло за собой, для последних, уголовную ответственность.

Установление рабочего контроля с первых же шагов встрети­ло противодействие этому со стороны владельцев предприятий, и уже в первые дни после захвата власти советское правитель­ство, используя это как повод, начало переходить к национали­зации предприятий, без какого-либо выкупа обращая их в госу­дарственную собственность. Вследствие такого положения вещей уже весной 1918 г. со­ветское правительство перешло к национализации целых отрас­лей промышленности, когда постановлением ВСНХ РСФСР от 7 мая 1918 г. были национализированы все спичечные и свечные фабрики, а также предприятия по оптовой торговле рисом, кофе, перцем и пряностями, причем осуществление национализации предприятий и государственной монополии по торговле рисом, кофе и т.п. этим постановлением возлагалось на Совете всерос­сийских съездов потребительской кооперации (Центросоюз)[11]. Следует отметить, что по оценкам советских цивилистов, возло­жение на потребительскую кооперацию функций осуществления национализации и государственной монополии не означало передачи ей собственности на соответствующие предприятия ­кооперация в данном случае являлась лишь организацией, осу­ществлявшей государственное задание[12].

Декретом СНК РСФСР от 2 мая 1918г. была национализировaнa сахарная промышленность,1263 декретом от 20 июня 1918г.  нефтяная промышленность[13]. Декретом Совнаркома от 28 июня 1918 г. были национализированы все предприятия  промышленности.

Декретом от 28 июня 1918 г.  были национализированы все предприятия обществ частных железных дорог и подъездных путей, как находившиеся в эксплуатации, так и строившиеся[14].

Декретом от 14 декабря 1917 г. «О национализации банков» «в интересах решительного искоренения банковой спекуляции, всемерного освобождения рабочих, крестьян и всего трудящего­ся населения от эксплуатации банковым капиталом» банковое дело объявляется государственной монополией. Декрету ВЦИК от 14 декабря 1917 г. «О ревизии стальных ящиков в банках» золото в монетах и слит­ках, находившееся в сейфах частных владельцев, подлежало кон­фискации и передаче в общегосударственный золотой фонд[15]. В соответствии с постановлением ВСНХ РСФСР от 22 февраля 1918 г. найденные в сейфах при их «ревизии» золотые изделия также подлежали конфискации в части, превышавшей 48 золотников[16]. На основании этого постановления эти правила касались серебра, алмазов и бриллиантов.

 


[1] Рубаник В. Е. Собственность в истории Российской и Украинской систем права: общее и особенное. Харьков, 2004. - С. 249.

[2] СУ РСФСР. – 1917. - №1. – Ст. 3.

[3] В одном из первых декретов СНК - Декрете «О суде» от 24 ноября 1917 г. говорилось: «... местные суды решают дела именем Российской Республики и руководятся в своих решени­ях и приговорах законами свергнутых правительств лишь, поскольку таковые не отменены революцией и не противоречат революционной совести и рево­люционному правосознанию...».

 

[4] Исаев И.А. История государства и права России: Полный курс лекций. –М.: Юрист, 1994. –С.287.

[5] СУ РСФСР. - 1918. - №25. – Ст. 346.

[6] СУ РСФСР. -1918. - №15. – Ст. 215.

[7] Генкин Д.М. и др. История советского права. 1917-1947. –М.: Госюриздат, 1949. – С. 71.

[8] СУ РСФСР. -1918. - №42. – Ст. 522.

[9] СУ РСФСР. - 1917. - №3. – Ст. 35.

[10] СУ РСФСР. - 1917. - №5. – Ст. 83.

[11] СУ РСФСР. -1918. -№9. – Ст. 385.

[12]Генкин Д.М. и др. История советского права. 1917-1947. – М.: Госюриздат, 1949. – С. 73.

[13] СУ РСФСР. – 1918. - №45. – Ст. 546.

[14]  Василенко И. А. Диалог цивилизаций. – М.: Эдиториал УРСС. – 1999. – С.4.

[15] Алексеев Н. Н. Русский народ и государство. – М., 1998. - С. 70.

[16] СУ РСФСР. -1918. -№ 29. – Ст. 376.