Балтийский федеральный университет им. И. Канта, Россия
Предикативное прилагательное должен как доминантна микрополя
необходимости в романе Л.Н. Толстого
«Воскресение» и его эквиваленты в
польском переводе
«Язык часто бывает окном в мир наших мыслей,
ощущений и чувств; и набор слов, описывающих модальности, открывает перед нами
одно из таких окон».
М. Лебо, Л.
Кэмерон-Бэндлер «Заложник эмоций»
В последние десятилетия в
рамках антропоцентрического направления в лингвистике все большее внимание
специалистов сосредотачивается на изучении художественного текста,
характеризующегося «абсолютной антропоцентричностью» [2, с. 59.]. Актуальным в
плане всестороннего изучения текста представляется сопоставительное
исследование модальности как одной из текстообразующих категорий, поскольку
«вне этой категории языка невозможно исследование ни самого текста, ни тем
более единиц, его составляющих» [6, с. 1]. Привлечение к проводимому анализу
сопоставительных данных родственного, в нашем случае польского языка, дает
возможность «описания однотипной ситуации средствами разных языков» [4, с. 17] и способствует выявлению не только
универсальных типологических экспликаторов модальных значений, но и
национально-специфических особенностей языковой картины мира. «Сопоставительный
анализ реализации категории модальности в близкородственных языках является необходимым
условием для установления межъязыковых параллелей и определения степени эквивалентности
переводческих соответствий, что приобретает особое значение в современных
условиях интеграции культур» [5, c. 6].
Микрополе необходимости в рамках общей
функционально-семантической категории модальности имеет свои особенности,
связанные, прежде всего, с факторами, определяющими связь субъекта и действия,
посредством которой реализуются частные значения ситуативной модальности. Необходимость
передает значение безальтернативного и непременного превращения потенциального
в актуальное, при этом факторы, детерминирующие ситуацию необходимости, условно
можно разделить на объективные, внешние по отношению к субъекту причины и
причины морально-этического характера, преломленные через сознание субъекта.
Такое условное разделение позволяет говорить о двух разновидностях необходимости
– субъективно-объективной и объективной [3, c. 55]. Объективная необходимость включает в
себя следующие частные значения: ‘вынужденность выполнения действия’, основанная
на необходимости подчинения общепринятым законам или каким-либо внешним
обстоятельствам, изменить которые субъект действия не в силах, а также ‘неизбежность
выполнения действия’, связанная с наличием неотвратимых, находящихся вне сферы
влияния человека обстоятельств. К ситуации
субъективно-объективной необходимости можно отнести значение ‘долженствования’,
обусловленное внутренним осознанием субъектом обязательности действия и
значение ‘потребности в выполнении действия’, связанного с квалификацией
данного действия субъектом как нужного, а стало быть, желательного.
В тексте исследуемого
романа преобладают частные значения субъективно-объективной необходимости, что
объясняется содержанием романа, отражающим чувства и переживания героев.
Доминантой микрополя необходимости в
романе «Воскресение» является предикативное прилагательное должен (23% от общего количества конституентов исследуемого
микрополя). Его наиболее частотными эквивалентами в польском переводе выступают
глаголы musieć, mieć (в 32% и 10% случаев соответственно) и краткое
предикативное прилагательное powinien (winien) (в 38%
случаев). Как наиболее обобщенный выразитель значения необходимости [9, с. 41,
72] предикативное прилагательное должен
отмечено в романе в качестве экспликатора всех частных значений
рассматриваемого микрополя. В анализируемом материале наиболее продуктивна
реализация модификатором должен значения
долженствования (55 % от общего количества употреблений). В польском переводе в
качестве его эквивалента в данном значении преобладает краткое предикативное
прилагательное pоwinien (winien),
отмеченное в словарях со значением ‘должен, обязан’ (БПРС) и выявляющее
семантику «долженствования, основанного на внутреннем сознании или понимании
необходимости» [7, с. 478], «необходимость, вытекающую из внутренних
побуждений» [1, с. 22]. Следует отметить, что данный модификатор не встречается
в романе в качестве выразителя иных частных значений необходимости.
Ср.: «- Я чувствую, что я перед богом должен сделать это» (с. 172) = внутреннее
убеждение. – «- Czuję, że wobec Boga powinienem
to uczynić» (с. 205). «Он (Нехлюдов
–Р.А., О.Т.) теперь задал себе эти вопросы и удивился, как все было просто.
Было просто потому, что он теперь не думал о том, что с ним произойдет, и его
даже не интересовало это, а думал только о том, что он должен делать» (с. 234).
– «Zadał
sobie teraz znowu te pytania i zdziwił się, jak wszystko było
proste. Proste było dlatego, że teraz nie myślał, co
się z nim stanie, i nawet go nie interesowało, ale myślał
tylko o tym, co powinien robić» (с. 280).
В целом ряде случаев в качестве эквивалента
лексическому экспликатору должен в
рассматриваемом частном значении в польском переводе романа «Воскресение»
зафиксированы глаголы musieć и mieć. Собственно
модальный глагол musieć восходит к немецкому модальному
глаголу müssen (Сл. Брюкнера),
имеющему значение ‘быть должным что-л. сделать в силу необходимости’ и не имеет
прямых соответствий в русском языке. Глагол musieć
фиксируется словарями в значениях ‘быть должным, быть вынужденным’, ‘быть
должным (обязанным)’ (БПРС). Данные польских словарей, фиксирующих среди
модальных значений этого глагола значение “być zniewolonym obowiązkiem, powinnością, potrzebą, być obowiązanym do czegoś” – «быть принужденным
обязанностью, долгом, необходимостью, быть обязанным к чему-либо» (MSP), подтверждают
способность данного глагола выражать «долженствование, чаще всего вызванное
внешними обстоятельствами» [7, с. 478], отмеченное полонистами.
Ср.: «Тетушки ждали Нехлюдова, просили его заехать, но он телеграфировал, что не может, потому что должен быть в Петербурге к сроку» (с. 136) = служебная обязанность. – «Ciotki oczekiwały
Niechludowa, prosiły go, żeby przyjechał, ale zadepeszował,
że nie może, bo musi być
w Petersburgu w oznaczonym terminie» (с. 162). Обыкновенно
думают, что вор, убийца, шпион, проститутка, признавая свою профессию дурною, должны стыдиться ее (c. 158) = этическая норма. – Zazwyczaj ludzie myślą,
że złodziej, morderca, szpieg, prostytutka uznając swój
zawód za zły muszą
się go wstydzić (c. 188).
Глагол mieć,
функционируя в польском языке как лексически полнозначный глагол со значением
‘иметь’, в сочетании с инфинитивом выполняет также функцию модального
экспликатора значения долженствования (БПРС). В анализируемом тексте глагол mieć последовательно
эксплицирует значение долженствования с оттенком «запланированности действия» [8,
c. 157].
Ср.: «Одна из этих женщин, как самая
важная преступница, должна была быть
доставлена отдельно» (с. 8) = соблюдение правил, норм, инструкций. – «Jedna z tych kobiet, jako główna
przestępczyni, miała być
sprowadzona oddzielnie» (с. 6). «Собрать и продать посеянный хлеб, распродать
инвентарь и ненужные постройки - все это должен
был сделать управляющий уже после него (Нехлюдова
– Р.А., О.Т.)» (с. 209) = служебная обязанность + так было условлено. – «Zebrać i sprzedać zasiane zboże, spieniężyć inwentarz i niepotrzebne budynki -
wszystko to miał zrobić
rządca już po jego wyjeździe» (с. 250).
Второе по частотности значение,
эксплицируемое предикативным прилагательным должен
в рассматриваемом романе, – ‘быть вынужденным выполнить действие’ (объективная
необходимость) (25% от общего количества употреблений). В переводном тексте в
этом случае последовательно употребляется глагол musieć, одним из значений которого является ‘быть вынужденным,
принужденным’ (БПРС).
Ср.: «- Вот не думала, не гадала, - тихо
сказала Маслова. - Другие что делают - и ничего, а я ни за что страдать должна (с. 121) = вынуждена,
поскольку суд вынес несправедливый приговор. – «- Nie myślałam, nie
przypuszczałam- cicho rzekła Masłowa. - Co inni wyprawiają
- i nic, a ja muszę cierpieć
bez winy» (с. 144). «Чуя же, что
Нехлюдов хочет вывести ее (Маслову –
Р.А., О.Т.) в другой мир, она противилась ему, предвидя, что в том мире, в
который он привлекал ее, она должна будет
потерять это свое место в жизни, дававшее ей уверенность и самоуважение»
(с. 159) = вынуждена, хотя и не хочет. – «Czując zaś, że
Niechludow chce ją wprowadzić w inny świat, opierała mu
się przewidując, że w innym świecie będzie musiała stracić to miejsce w życiu,
które dawało jej pewność i szacunek dla samej siebie» (с. 190).
В тексте романа нами зафиксированы
единичные случаи употребления модификатора должен
для выражения значения ‘потребности выполнить действие’. Интересно, что личные
глагольные конструкции в этом случае передаются переводчиком при помощи глагола
chcieć, являющимся в польском языке ядерным экспликатором микрополя
желательности, актуализируя совмещенное значение необходимости и желания
субъекта.
Ср.: «- Я еще должен заявить, - сказал Нехлюдов, - что я не могу продолжать
участвовать в сессии» (с. 132) = должен + желаю. – «- Chciałem jeszcze oświadczyć
- rzekł Niechludow - że nie mogę nadal uczestniczyć w sesji
sądu» (с. 157).
Также немногочисленны в тексте романа
примеры экспликации предикативным прилагательным должен значения ‘неизбежности выполнения действия’, которое в
польском переводе реализуется глаголом musieć.
Cр.: «Предписания же эти должны неизбежно были
быть исполнены, и потому было совершенно бесполезно думать о последствиях
таких предписаний» (с. 274). – «Te zarządzenia zaś musiały być wykonywane nieodwołalnie i
dlatego było rzeczą zupełnie bezcelową zastanawiać
się nad ich skutkami» (с. 331). Представляет
интерес следующий пример: «Неизбежно должно
было оставаться, как и во многих житейских отношениях, нечто
подразумеваемое <…> Но зато в отношениях с Катюшей не должно было оставаться ничего недоговоренного» (с. 123). – «Nieuchronnie, jak w wielu
okolicznościach życiowych, coś musiało pozostać nie dopowiedziane <…> Ale za to w stosunku do Katiuszy nie powinno być żadnych niedomówień» (с. 145). Здесь
Л.Н. Толстым дважды используется лексема должен:
для выражения частного значения неизбежности выполнения действия (объективная
необходимость) в первом предложении и для выражения значения долженствования по
внутреннему убеждению (субъективно-объективная необходимость) во втором. Переводчик,
используя в данном случае разные лексические средства – глагол musieć и
предикатив powinien –, достигает более выраженной дифференциации оттенков
значения необходимости.
Таким образом, проведенный функционально-семантический
анализ средств выражения модального значения необходимости в романе Л.Н.
Толстого «Воскресение» и его художественного перевода на польский язык позволяет
сделать следующие выводы: доминантой ядра модального микрополя необходимости в
романе является предикативное прилагательное должен, характеризующееся прозрачностью и емкостью модальной
семантики; в польском переводе в качестве его эквивалентов преобладают глаголы musieć, mieć и предикативное прилагательное (po)winien, выявляющие тенденцию к модальной специализации: musieć актуализирует значения объективной
необходимости, а также значение ‘быть обязанным выполнить действие’, mieć – значение долженствования, основанного на
запланированности ситуации, (po)winien - частное значение долженствования, основанного на внутреннем сознании
необходимости. Рассматривая случаи употребления данных лексических
модификаторов в переводном тексте романа, можно сделать заключение, что при
выборе эквивалента переводчик стремился по возможности полнее раскрыть частные
значения необходимости, реализуемые предикативным прилагательным должен в оригинальном тексте.
Список литературы:
1.
Аскоченская
В.Ф. Выражение возможности и необходимости в конструкциях с зависимым
инфинитивом (на материале польского языка в сопоставлении с русским) дис. ...
канд. филол. наук. Воронеж, 1971.
2.
Бабенко Л.Г.,
Васильев И.Е., Казарин Ю.Б. Лингвистический анализ художественного текста.
Екатеринбург, 2000.
3.
Ваулина С.С. Эволюция
средств выражения модальности в русском языке (ХI – ХVII
вв.). Л.: Изд-во Ленинградск. ун-та, 1988.
4.
Гак В.Г.
Сопоставительные исследования и переводческий анализ // Тетради перевод-чика. М.,
1979. Вып. 16.
5.
Гребнева О.В. Модальность необходимости в
законодательных текстах Европейского Союза (на материале немецкого и
английского языков): дис. ... канд. филол. наук. Казань, 2004
6.
Гукасова М.В.
Антропоцентричность текста. 2009. электронная публикация: www.pglu.ru/lib/publications/
University.../uch_2009_VI_00031.pdf
7.
Кротовская
Я.А., Кашкуревич Л.Г., Лесная Г.М., Селиванова Н.В. Практический курс польского
языка: Базовый учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: АСТ: Восток - Запад, 2005.
8.
Рыболовлев Н.Р.
Средства выражения модальных значений в русском и польском языках (на примере
модальности недостоверности и предметной модальности): дис. … канд. филол. Наук.
М., 1989.
9.
Сон Х.
Выражение семантики необходимости и возможности в высказываниях с модальными
предикативами в современном русском языке: на материале публицистики: дис. … канд.
филол. наук. СПб, 2009.
Список
источников
1. Толстой Л.Н. Собрание сочинений. В 22-х
томах. – М.: Худож. лит., 1983. Т. 13.
2.
Tołstoj Lew. Zmartwychwstanie / przełożył Wacław
Rogowicz. Warszawa: Państwowy Instytut Wydawniczy, Biblioteka Klasyki
Polskiej i Obcej, 1976.
Список сокращений
БПРС – Гессен Д., Стыпула Р. Большой польско-русский
словарь: В 2 т. М. – Варшава, 1988.
Сл. Брюкнера – Brükner A.
Słownik etymologiczny języka polskiego. Warszawa, 1970.
MSР – Mały słownik języka
pоlskiego. Warszawa: Wydawnictwo Naukowe PWN, 1995.