Аспирант Лунин С.В.
Самарского государственного экономического университета, Россия
Суд
святительских слуг по Стоглаву
Стоглав, крупнейший
источник русского церковного права, подробно определил систему видов церковных
судов. Среди них значимое место в церковной судебной практике занимал суд
светских слуг церковных иерархов, однако именно эта разновидность церковных
судов является наименее изученной в историко-правовой науке.
Стоглав закрепил влияние
светской царской власти на порядок назначения и содержания святительских бояр и
дворецких, кадровая политика в отношении которых осуществлялась на основании
определённых правил и по согласованию с царской властью: «А у котораго
святителя изведутся бояре или дворецкие, и им от тех родов избрати, а не будет
у них от тех родов, и им от иных родов коемуждо их избирати, да обсылатися с
царем; и повелит царь которым быти в боярех или дворецких, и святителем у собя
тех и дрьжати, и без царева ведома однолично бояр и дворецких не поставляти»
[1]. Благодаря этой норме царская власть усилила свой контроль над служилыми
группами населения, поставив дополнительные препятствия росту влияния церковной
власти.
Суду
святительских бояр могли быть подведомственны мирское население, зависимое от
Церкви, и белое духовенство (глава 68): «А по рядным грамотам и по духовным, и
по кабалам, и в поклажаех, и в боех, и в грабежех, и в прочих во всяких делех,
опричь духовных дел, попов и дьяконов, и всех причетников, и мирских людей
повелевают святители бояром своим судити; а у бояр в суде сидети старостам
поповским и пятидесятником, и десяцким по неделям, по два-по три, да градцким
старостам и целовальником, и земскому дьяку, которым царь прикажет» [2]. Как
видим, указанные группы населения подлежали суду святительских слуг не по всем
делам, а только по «мирским» - «опричь духовных дел» (подлежавших, как было
указано выше, суду самого святителя). Суд святительских бояр осуществлялся при
участии представителей церковной корпоративной общности (поповские и десятские
старосты) и местной светской общины (градские старосты и целовальники).
В
7-м царском вопросе была затронута проблема суда десятинников, от которых, по
мнению царя, произошло «запустение» церквей. Составители Стоглава
последовательно защищают необходимость сохранения суда десятинников, указывая в
68-й главе, что этот институт восходит к временам митрополитов Петра, Алексия и
Ионы. В связи с этим Стоглав подтверждает сферу компетенции суда десятинников:
«…и ныне по тем градом, в митрополии, и во архиепископьях, и в епископьях быти
десятинником потому же и судити им священников и дьяконов, и все причты
церковные, и мирских людей по рядным грамотам и по духовным, и по кабальным, и
в поклажае, и в боех, и в грабежех, опроче духовных дел» [3]. В осуществлении
судебных функций десятинники также должны были опираться на представителей
общины и церковной корпорации: «А у них быти в суде старостам священником и
десяцким по два по три, да старостам земским и целовальником, и земским дияком,
которым царь повелит…» [4].
Таким
образом, ограничение суда десятинников заключалось прежде всего в установлении
над ними контроля со стороны представителей земского самоуправления. Старосты,
целовальники и земские дьяки должны были о всех неправомерных действиях
десятинников сообщать святителю, а в случае отсутствия должной реакции со
стороны святительского суда – обращаться к царю (глава 68): «А учнут
десетинники неправду судити и посулы имати, и делы волочити, и продажу чинити,
и старостам и целовальником с теми священники, которые с ними в суде сидят, и
земскому дьяку о том им говорити, чтобы судили вправду и посулов не имали. А не
послушают их … писати на них святителем, а не управят святители, и старостам
писати о том к царю…» [5].
Другое
важное ограничение полномочий десятинников заключалось в наложенном на них
запрете собирать святительскую дань и десятинные пошлины. В грамотах местного
управления конца XV – начала XVI в. упоминаются пошлины,
собиравшиеся десятинниками: «…а десятиннику на десятину наседъ имати за
въездное, и за Рожественое, и за Петровское, пошлины шесть алтынъ, а боле того
ненадобе ничто; а имати сборное о Рожестве Христове, а десятиннику имати своя
пошлина о Петрове дни…» [6]. Как видим, и в предшествующий период в большинстве
случаев, в определении пошлин, собираемых десятинниками, очевидно стремление к
их ограничению: «…также и десятинники мои у нихъ корму, и дару, и всехъ своихъ
десятинничихъ пошлинъ не емлютъ, ни всылаютъ къ нимъ ни по что…» [7]. 68-я
глава предписывает передать эту деятельность в руки десятских священников и
представителей земского самоуправления: «И отныне, и впред по цареву совету и
по соборному уложению в митрополии и во архиепископьях, и в епископьях десетинником
и заещиком по тем городом и по десетинам не ездити, а ставити по тем городом по
всем и по десятинам десяцких священников да старост земских и целовальников,
которым царь прикажет, и те старосты и целовальники с теми десяцкими священники
и целовальники святительскую дань и десетинничи, и заещичи пошлины збирают по
книгам и по грамотам…» [8].
Наконец,
десятинникам устанавливался запрет содержать корчмы: «А корчем десетинником не
держати, а держати им про собя питие» [9].
Светские
слуги митрополитов категорически не допускались к осуществлению суда над
монашествующими лицами (глава 68): «А в которое время митрополиту не поможется,
ино в свое место повелевает судити архимаритов и игуменов, и игуменей, и
протопопов, и весь священнический и иноческий чин в духовных делех сарскому и
подонскому владыце со всеми архимариты и игумены, соборне, по тем же священным
правилом. И бояре митрополичи в том суде у святителей не сидят развее писарей
кому, те дела записывати» [10]. Дальше по тексту той же объёмной главы это
исключение из сферы компетенции святительских бояр выражено ещё более ясно: «А
царевым бояром и дворецким, и митрополичим бояром, и архиепископлим, и
епископлим архимаритов и игуменов, и игуменей, и строителей ни в которых делех
не судити, но судят их святители сами по священным правилом» [11]. Наконец,
специально оговаривалось это правило для суда десятинников: «А в духовных делех
десетинники не судят никого, а срочат им перед святители: и святители их сами судят…»[12].
Таким образом, в системе
церковных судов по Стоглаву верховное положение занимал святительский суд,
осуществляемый митрополитом, архиепископами и епископами. К ведению
святительского суда были отнесены лица чёрного и белого духовенства, а также
светские лица, работающие на Церковь. При этом наконец-то монахи и настоятели
монастырей были освобождены от суда десятинников, будучи непосредственно
подчинены святительскому суду. Святительский суд должен был осуществляться
соборно, с участием других духовных лиц того же положения, что и лицо, привлечённое
к суду (как правило, настоятелей монастырей). Тем не менее, представители
мирского общества в состав святительского суда не вводились, их участие
ограничивалось сместным судом. Кроме того, стремясь ограничить произвол
судебных чиновников, Стоглав не предусмотрел никаких конкретных правовых
институтов, сформулировав лишь общий запрет незаконных поборов сверх ранее
установленных мер.
Монастырскому и
сместному суду в Стоглаве уделено значительно меньше внимания. Сфера
компетенции монастырского суда была ограничена пределами монастырской общины и
подвластной территории, сфера действия сместного суда ограничивалась делами, в
которых одной стороной являлось духовное лицо, а другой – светское, не
подвластное Церкви.
Суд святительских слуг
не распространялся на монашествующее духовенство, ему было подсудно белое
духовенство и зависимое от Церкви светское население по «мирским» делам, не
связанным с духовными вопросами. Суд святительских слуг регулировался теми же
правилами, что устанавливались Судебником 1550 г. для регулирования светского
суда. Осуществление этой разновидности церковного суда происходило под
контролем выборных от духовенства (поповских старост и десятских священников) и
представителей земского самоуправления (градских старост, целовальников,
земских дьяков).
Литература:
1. Стоглав // Российское законодательство X-XX веков. Т.2.
М., 1985. С. 347.
2. Стоглав // Российское законодательство X-XX веков. Т.2.
М., 1985. С. 342.
3. Стоглав // Российское законодательство X-XX веков. Т.2.
М., 1985. С. 343.
4. Стоглав // Российское законодательство X-XX веков. Т.2.
М., 1985. С. 343.
5. Стоглав // Российское законодательство X-XX веков. Т.2.
М., 1985. С. 343.
6. Уставная грамота великого князя Василия Дмитриевича и
митрополита Киприана о церковных судах // Акты, собранные в библиотеках и
архивах Российской империи Археографической комиссией императорской академии
наук. Т.1. СПб., 1836. №9. С. 5.
7. Жалованная грамота новгородского архиепископа Феодосия
Георгиевской церкви 1543 г. // Акты исторические. Т.1. СПб., 1841. №142. С.
207.
8. Стоглав // Российское законодательство X-XX веков. Т.2.
М., 1985. С. 344.
9. Стоглав // Российское законодательство X-XX веков. Т.2.
М., 1985. С. 343.
10.
Стоглав // Российское
законодательство X-XX веков. Т.2. М., 1985. С. 341.
11.
Стоглав // Российское
законодательство X-XX веков. Т.2. М., 1985. С. 342.
12. Стоглав // Российское законодательство X-XX веков. Т.2. М., 1985. С. 343.