Экономика/ 14. Экономическая теория

Олешева Е.Е., д.э.н. Кошко О.В.

Вологодский государственный технический университет

«Ошибки оптимизма» и потери кредитной системы

Динамика социально-экономического развития в 2012 году дает основание для вывода о начавшейся стагнации. Снижающийся внутренний и внешний спрос, неизменная структура национального хозяйства, торможение инвестиционных процессов, отсутствие диверсификации и модернизации. Все это негативные тенденции, причиной чему явился системный кризис. Выход из этого кризиса требует перехода к новой модели регулирования экономики. Такая модель должна базироваться на принципах, которые позволили бы обеспечить конкурентоспособность и достойный уровень развития отечественного промышленного капитала и всего реального сектора. В своем диагнозе состояния современных экономических реалий мы солидарны с мнением авторов экспертного заключения РГНФ «Национальная экономика в 2011-13 гг» [1].

Однако прежде чем предложить такую модель необходимо разобраться в причинах, которые привели в настоящее время к системному кризису мировых экономик.

Считаем здесь уместным привести некоторые теоретические аспекты, характеризующие «общеэкономическую платформу» М. Фридмена. Так называя экономическую науку «позитивной», ее основное предназначение он видел в ответе на вопрос, что происходит, а не как должно быть. Корректность прогноза будет зависеть от адекватности анализа. При этом экономическую политику он выделяет как результатирующую функцию экономической теории. Ядром этой теоретической конструкции выступает искусство принятия решений. М. Фридмен подчеркивал: «цели экономической политики у представителей разных школ практически одинаковы…различия состоят в способах достижения поставленных целей, предлагаемом инструментарии, что связано с несовпадением оценок происходящего». Необходимо отметить, что центр тяжести как теоретических размышлений, так и практических рекомендаций по М. Фридмену переносятся в сферу денежно-кредитных отношений [2, C. 10-11].

Длительная эволюция взглядов как великих мыслителей теории денежного обращения и кредита, так и практиков в сфере денежного регулирования на проблему направления денежных потоков свидетельствует об актуальности ее изучения и по сей день. Определение же роли экономической науки, в частности экономической теории, в решении задач денежного регулирования остается топовой темой в дискуссиях современных экономистов.

В своем исследовании мы ставим цель выявить связь между расчетами отдельного индивида и экономикой страны в целом. По нашему мнению минимальные просчеты на микроуровне под воздействием кумулятивных процессов могут привести к коллапсам на макроуровне.

Небезызвестно, что глобальные экономические кризисы ведут к обескровливанию экономики, когда вслед за спадом производства может появиться денежная масса, неподкрепленная своим товарным аналогом. В данном случае финансовая надстройка непропорционально велика, что приводит к ее отрыву от реального сектора. Это и произошло в конце 2008 года в России. При этом финансовый кризис конца 2008 года носил нелокальный характер, в научных кругах его окрестили «мировым финансовым кризисом». Однако несмотря на его широкое влияние и глобальность, повсеместное распространение кризиса связано не только с внешними факторами. Здесь существенную роль сыграли институциональные реалии экономик стран, испытавших на себе мировой кризис. Так, обращаясь к авторитетному мнению, приведем слова В. Маневича: «восприятие внешних шоков экономической системы страны в решающей степени зависит от институциональной структуры этой системы, проводимой экономической политики, используемых в экономической политике инструментов…как механизм кризиса в России, так и его результаты в решающей степени определяются спецификой институционального строения российского общества и проводимой экономической политикой, в частности политикой финансовой и денежной» [3, с. 17].

В настоящее время существует острая необходимость разработки институциональных и теоретических основ денежно-кредитной политики, а именно – всестороннее обосновать и установить иерархию ее целей, определить тактику действий властей, распоряжающихся финансами, обосновать выбор методов и инструментов, посредством которых достигаются выдвинутые цели.

Затрагивая вопросы оптимального функционирования рынка денег и рынка капитала необходимо обратиться к финансово-экономическому кризису 1998 года, поскольку тогда произошло замыкание этих двух пространств. На наш взгляд состояние банковского сектора во многом определяется процессами, происходившими в этот период. Так, в более ранних трудах мы отмечали, что, в отличие от денежной кредитная политика 90-х годов была нацелена на глубокое реформирование как самой кредитной системы, так и социально-экономических принципов кредитования [4]. Мы выделяли этапы проведения кредитной политики. На первом этапе развития кредитной политики, т.е. в условиях высокой инфляции, ее формой была кредитная экспансия. В первую очередь это объясняется влиянием денежной массы на кредит. Известно, что между денежной массой и кредитом существует определенная связь. Денежная эмиссия осуществлялась в форме наличных денег и прямых кредитов. Второй этап кредитной политики начинается с изменения макроэкономической политики. Так, макроэкономическим обоснованием жесткой денежно-кредитной политики явилось представление о том, что денежно-кредитная политика может воздействовать на уровень инфляции через сокращение темпов прироста денежной массы и особенно благодаря удорожанию кредита [4].

Вхождение кредитной системы в нормальное состояние после финансового кризиса открыло бы третий этап развития кредитной политики. Причиной вышеназванных кризисов были потери ликвидности кредитных и уход из реального сектора. Необходимо проделать сложный путь возврата в производство, ибо кредитная политика, как в зеркале, отражается в реальном производстве, а не в финансовых пирамидах.

В экономической науке модель поведения индивида представлена его действиями по определению ценности благ. Адекватность данного заключения подтверждается суждением представителя шведской школы К. Викселя: «если полезность для каждого отдельного гражданина равна нулю, то совокупная полезность, для всех членов общества будет равна только нулю, и ничему другому» [5, c.156].

Следовательно, в центре внимания economics находится процесс индивидуального выбора homo economicus или «человека экономического». При анализе закономерностей рынка и предпринимательской деятельности эта процедура выбора признается неизменной. Предполагается, что индивиды как покупатели и продавцы товаров и услуг делают свой выбор из представленных альтернатив в соответствии со своими многообразными предпочтениями. Традиционно задачи есоnomics исключали из своего списка вопросы рассмотрения сущностей этих предпочтений. Акцент ставился на процессе индивидуального выбора. Современные условия требуют уделять большее внимание сложному институциональному механизму реализации выбора в условиях внешней неопределенности.

На наш взгляд, решающим для обеспечения притока капиталовложений является рост позитивных ожиданий инвесторов, что подчеркивает необходимость изучения роли рациональных ожиданий в экономике и их влияния на тезаврирование денег. Действительно, если доходы растут, текущие затраты на потребление обычно возрастают, но на относительно меньшую величину. Если доходы, наоборот, падают, затраты на потребление снижаются. Здесь и имеют место кассовые остатки на руках хозяйствующих субъектов. При этом некоторая часть сбережений реально будет находиться на руках у населения в целях поддержания установившегося уровня потребления, и поэтому не вся часть денежных остатков может быть направлена на инвестиции. Соответственно данные пропорции и будут определяться индивидуальными ожиданиями собственников капитала на основе имеющегося опыта и принятых символических правил расходования средств. Здесь значимым представляется момент рациональности, а также иррациональности данных ожиданий, а также степень постоянства данных ожиданий.

В данном исследовании постулируется положение о наличии в мотивации типичного индивида некоторой информационной базы, на основе которой он будет выстраивать свои действия. Акцент делается на экономической информации, поскольку будем исходить из упрощенной модели поведения рыночного хозяйствующего субъекта, целью которого является максимизация собственной прибыли. При этом мотивация отдельного человека будет определена на основе его личных расчетов и прогнозов. Здесь и возникает эффект влияния личностных характеристик экономических субъектов на определение траекторий движения денежных потоков, а именно момент иррациональности. Можно гипотетически предположить, что иррациональность ожиданий приводит к потере «проектной прибыли» и влечет незапланированные расходы. Их величина будет варьироваться в зависимости от степени рискованности осуществленных вложений. В рамках иррациональности ожиданий экономических субъектов деньги, на наш взгляд, выступают не только, как безличный инструмент рыночной экономики, но и как носитель планов, предположений, расчетов и просчетов их держателей.

Вопрос управляемости денежными потоками встает перед индивидом в наибольшей степени в условиях общей нестабильности или кризисном фоне. При этом ожидания индивида могут приобретать иррациональную окраску. Здесь нельзя не отметить краткосрочный характер предсказаний экономических субъектов. Причиной тому служит понимание самим индивидом окружающей его обстановки как некой денежной игры, где целевые ориентиры задает он сам. Однако в субъективно заданную модель ex ante - ex post будут вмешиваться внешние силы, связанные денежными механизмами. Последние, в свою очередь, будут диктовать уже свои правила игры. Дж. М. Кейнс так оценивал роль в бизнесе иррациональных настроений: «Деловые люди ведут игру, в которой переплетаются ловкость и удача, а средние результаты которой неизвестны участникам. Если бы человеку по его природе не свойственно было искушение рискнуть, испытать удовольствие (помимо прибыли) от создания фабрики, железной дороги, рудника или фермы, то на долю одного лишь холодного расчета пришлось бы не так уж много инвестиций» [6, C. 216].

Таким образом, очевидным становится процесс влияния «иррациональности ожиданий индивидов» на денежные функции в рамках их функционально-стоимостного анализа. Возможным становится гипотетическое отождествление иррациональности ожиданий (связанных с излишним оптимизмом) с определенными качественными характеристиками кредитных продуктов, а именно с просроченной кредиторской задолженностью. Поскольку именно просроченность будет выступать вариантом просчетов как кредитора, так и должника. Воспользуемся данными Бюллетеня банковской статистики за 2009 год и представим структуру просроченной задолженности по кредитам в РФ по состоянию на 1 ноября [7].

Рис.1 Структура просроченной задолженности по кредитам в РФ в 2009 г.

Из рис. 1 видно, что наибольший удельный вес среди представленных компонентов просроченной задолженности в 2009 году принадлежал сфере операций с недвижимым имуществом, в составе которой преобладали ипотечные и жилищные кредиты. Ситуация с просроченной задолженностью в России, которая складывается в настоящее время, представлена на рисунке 2.

Рис.2 Структура просроченной задолженности по кредитам в по состоянию на 01.07.2012 г.[8]

Данные рисунка, представленного выше, позволяют сделать некоторые выводы. Несмотря на снижение просроченной задолженности в сфере операций с недвижимым имуществом, ее удельный вес остается превалирующим и по сей день. В процентном выражении этот элемент составил 31,43 %. Отметим, что в составе просроченной задолженности преобладают ипотечные и жилищные кредиты.

Напомним, что центральной проблемой данного исследования является выявление причины несовпадений проектных и фактических величин. Эта проблема выдвинута нами на основе сформулированной ранее гипотезы. Актуальность данной проблемы обосновывается в аспекте значимости «ошибок экономических индивидов» не только для отдельно взятого домохозяйства, но и для мировой экономики в целом.

Дискуссия вокруг данной проблематики подтверждает необходимость дальнейшего изучения проблемы управляемости денежных потоков в аспекте взаимообратного влияния денежных и неденежных факторов. Важность денег, по Дж.М. Кейнсу, «в основном как раз и вытекает из того, что они являются связующим звеном между прошлым и будущим … дело в том, что состояние расчетов на будущее все время подвергается изменениям, так что новые предположения как бы накладываются на старые прежде, чем влияние предшествовавших изменений вполне исчерпалось». [6, С.234]

В условиях реально существующих предпочтений собственников капитала решения, которые будут предопределять конечный результат заданных экономических переменных и констант, будут продиктованы их ожиданиями. Указанные действия будут складываться из заданных «отчетных» данных и «ожидаемых». Вся сложность и неопределенность последствий принятия решений содержится в смешении этих понятий, а также момент перехода переменных из состояния ex ante в ex post.

Дисскусия в рамках данной проблематики рассматривала предпочтения домохозяйств в призме их воздействия на макроэкономические показатели. Так, метод «ожиданий» Г. К. Мюрдаля означал включение ожиданий как явных переменных в формальную теорию равновесия [9]. Гораздо ранее К. Виксель предупреждал, что «будучи нарушенным, рыночное равновесие не восстанавливается автоматически»[5, С.147]. Получается, что несовпадения будут множиться на кумулятивный характер данного явления. Кумулятивность процесса заключается в том, что он, разворачиваясь в одном и том же направлении, сам создает условия для своего дальнейшего развития. На наш взгляд, примером кумулятивного несовпадения отчетных и плановых величин выступает динамика просроченной задолженности по жилищным и ипотечным кредитам. Обратимся к ней на рисунке 3.

Рис. 3 Динамика просроченной задолженности по предоставленным жилищным и ипотечным кредитам, млн.руб. [8]

Таким образом, в центр данного исследования вводятся понятия «иррациональности» и фактора времени. Поскольку именно временной лаг будет предопределять объемы кумулятивных процессов иррационально направленных денежных потоков. Необходимо также отметить еще одно звено указанной «роковой цепи», связывающее иррациональные денежные ожидания и фактор времени. Данным звеном становится процент, который и будет мотивировать отдельно взятого индивида. По этому поводу И.Фишер отмечает, что «его (процента - Е.О.) кумулятивное действие достаточно серьезно, хотя в этом редко отдают себе отчет. Дело в том, что процент – это не узкое явление, имеющее отношение лишь к немногим сделкам; он пронизывает все экономические отношения. Процент – это звено, которое связывает человекам с будущим и при помощи которого он принимает все свои большие решения» [10, С.116].

Ожидания высокой нормы дохода сверх издержек, складывающиеся в результате изобретений, представляют собой движущую силу экспансии, ведущую к увеличению потока доходов. Исследуя проблему процента, Э.Хансен указывает, что «в Америке доходы возрастают на протяжении двух столетий. И в течение этого периода растущих доходов норма процента стояла высоко … американцы, находясь постоянно под влиянием больших ожиданий, всегда были готовы обещать относительно большую часть своих обильных будущих доходов в обмен на относительно небольшое добавление к текущим доходам; так, человек, ожидающий в скором времени получить наследство, склонен предвосхитить его, заняв деньги» [11, С.38]. Данные факты не случайно были отражены в экономической мысли, поскольку уже практика двадцать первого века стала доказательством негативных последствий чрезмерного оптимизма при определении направлений инвестиций не только отдельными домохозяйствами, но и крупными страховыми компаниями, пенсионными фондами и банками во всем мире. Никто не переоценивает вклад США в сложившуюся ситуацию с ипотечным кредитованием. С начала 80-х годов здесь начинается процесс либерализации финансовых рынков. Привлечению краткосрочного финансирования способствовали действия Правительства США по снижению учетной ставки. При этом низкие ставки привели к тому, что стало слишком уж выгодно не сберегать деньги, а инвестировать их в растущий из-за обилия дешевых денег фондовый рынок. В недавнем исследовании канадского экономиста М. Барнса прослеживается рост доли американской индустрии финансовых услуг в совокупных корпоративных прибылях: от 10 % в начале 1980-х гг. до 40 % на пике – в 2007 г. [12] Так, эмиссия некоторых структурированных кредитных продуктов в США и Европе увеличилась с 500 млрд.долл. в 2000 г. до 2,6 трлн. долл. в 2007 г. (Рис.4).

2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 Год

MBSs

ABSs

CDOs

Рис.4 Эмиссия структурированных кредитных продуктов в Европе и США в 2000 – 2007 гг, млрд. долл.

Вместе с тем количество денег в экономике США продолжало расти – наряду с их доступностью. Низкие ставки и доступность кредитов не просто приводили к дешевым деньгам – этот эффект еще надо было умножить на рост интереса инвесторов к стремительно дорожающим активам, каковое подоражение было спровоцировано все теми же дешевыми деньгами. Процесс превратил инвестиционные банки в долговые машины. Так, Goldman Sachs использовал примерно 40 млрд акционерного капитала как основу для создания активов в 1,1 трлн долл. Проблема заключалась преимущественно в неопределенности – конкретный держатель структурированных финансовых продуктов не был прозрачен для инвесторов, вложивших средства в коммерческие бумаги, обеспеченные активами, стратегия консолидирования долга была неизвестной никому – ни инвесторам, ни органам банковского надзора. В условиях стабильности мировой финансовой системы и достаточной ликвидности инвесторы не видели необходимости уделять много внимания рискам структурированных кредитных продуктов, которые они покупали, их интересовал доход и возможность продать эти кредитные продукты другим инвесторам. К 2008 году объем предоставленных секьюритизированных кредитов достиг 28 трлн. долл. Проблема, однако, заключалась в том, что деньги, появляющиеся в ходе кредитной эмиссии, не были подкреплены наличием произведенного товара. При этом американские банки кредитовали не только местную экономику [12].

Считается возможным сделать вывод о том, что проблему эффективного размещения общественных ресурсов долгое время рассматривали в отрыве от процесса реализации индивидуального выбора. Сложность данного вопроса усугубляется чрезмерными позитивными ожиданиями в условиях экономической нестабильности. Несовпадения первоначальных прогнозов отдельного субъекта с фактическими величинами обладают свойствами кумулятивности, что и привело к сбою в функционировании мировой кредитной системы. Так, иррациональные индивидуальные просчеты привели к краху мировой финансовой системы. Осложнения возникают с проявлением чрезмерной оптимистичности предсказываемых результатов в условиях кризисных ситуаций, поскольку в холодные математические расчеты вмешиваются почти хаотическое поведение людских масс, провоцируя бессистемное движения денежных потоков.

Список использованных источников

1. Баранов, Э. Национальная экономика в 2011-2013 гг./ Э.Баранов, И. Мальцева, Н. Райская, Л. Рощина, Я. Сергиенко, А. Френкель // Экономист. – 2012. - № 9. – С. 16-35.

2. Фридмен, М. Если бы деньги заговорили…/ М. Фридмен; пер. с англ. – М.: Дело, 1998. – 160 с.

3. Маневич, В. О роли монетарной и финансовой политики в России в период кризиса и после него/ В. Маневич // Вопросы экономики. – 2010. - № 12. – с. 17 – 32.

4. Кошко, О.В. Кредитная политика: теоретические проблемы формирования / О.В. Кошко. – СПб.: НИИХ СПбГУ. – 2002. – 288 с.

5. Виксель, К. Исследования по теории финансов / К. Виксель; пер. с англ. – М.: Прогресс, 1981. – 213 с.

6. Кейнс, Дж.М. Общая теория занятости, процента и денег / Дж .М. Кейнс; пер. с англ. – М.: Прогресс, 1978. – 496 с.

7. Бюллетень банковской статистики, № 11 (198). – М.: Прайм-Тасс, 2009. -191 с.

8. Бюллетень банковской статистики, № 9 (232). – М.: Прайм-Тасс, 2012. -273 с.

9. Мюрдаль, Г. Швеция и Западная Европа /пер. с англ. Г.Мюрдаль. – М.: ИНФРА-М, 1994. – 262 с.

10. Фишер, И. Покупательная сила денег /И. Фишер; сост., вступ. статья М.К. Бункина, А.М. Семенов. – М.: Дело, 2001. – 320 с.

11. Хансен, Э. Денежная теория и финансовая политика / Э. Хансен; пер. с англ. – М.: Дело, 2006. – 311с.

12. Шевелев, И.В.Институциональные механизмы мирового финансового кризиса/ И.В. Шевелев // Финаны и кредит. – 2009. - № 32 – С.11-18.