Филологические науки/ Теоретические и методологические аспекты исследования языка

д.ф.н. Хайруллина Р.Х.

Башкирский государственный педагогический университет им. М.Акмуллы, Россия

Язык и мышление: способы структурирования знаний о мире

В ходе его когнитивно-оценочной деятельности в сознании человека формируется картина (модель) мира, которая впоследствии становится для него матрицей жизни. «В содержательном плане архетипическая модель мира ориентирована на предельную космологизированность сущего и тем самым на описание космологизированного modus vivendi и основных параметров вселенной», - пишет Т.В.Цивьян [1, 5].

Этот modus vivendi (способ видения) складывается в результате определенного структурирования представлений, знаний и ощущений об объективном мире. Моделируемый мир отражается в языке в результате разных способов членения объективной реальности, ее основных параметров – пространственно-временных, причинных, количественных и многих других. Основополагающими способами членения реальной действительности сознанием и языком являются номинация, концептуализация и категоризация.

Исходным способом структурирования знаний о мире является номинация. Принято считать, что в основе лексической системы языка, для единиц которой главной функцией является наименование реалий объективного мира, лежит универсальный идеографический словарь. Однако одно и то же понятие в разных языках может быть выражено словом или словосочетанием. Именно складом ума, обусловленным образом жизни народа, можно объяснить, во-первых наличие лакун в лексических системах разных языков, во-вторых, различия в номинации одного и того же понятия, в третьих, несоответствие концептуального содержания эквивалентных по форме лексем.

Например, некоторые японские слова не имеют лексических эквивалентов в русском языке, так как обозначают целый образный комплекс. Идобен – «распознавание тождеств и различий», инъяку – «глубокий смысл при простоте изложения». В русском языке мыслеобраз чаще передается с помощью устойчивых оборотов языка (пословиц, поговорок, фразеологизмов, крылатых выражений). Но в то же время в японском языке нет слов, передающих сложное (или комплексное) понятие, освоенное русским сознанием: сутки (время с утра одного дня до утра другого), юродство (умопомешательство) и др. Можно привести и ставший классическим пример со словом frend в английском языке, которое должно переводиться на русский язык как приятель.

Вполне понятно, почему тематические группы лексики (кроме отражающих универсальные понятия) различаются составом – особенно те, которые называют составляющие образ жизни, тип хозяйствования, верования народа. Это культурно маркированные слова, выражающие культурно-исторические особенности жизни народа. Если их происхождение ясно, то факты различной вербализации тождественного понятия требуют глубокого изучения, так как они передают психологические особенности мировосприятия народов.

Например, государственный избирательный орган, выполняющий функцию законодательного собрания, в русском языке называется дума (от глагола думать), во французском, английском и некоторых других языках – парламент (от франц. parley – говорить), в тюркских языках, в частности башкирском и татарском, –королтай (от короу – собираться, ср. монг. хурал). Номинация этого понятия получила языковое выражение за счет осмысления функций этого органа – думать, говорить, собираться, причем у каждого народа по-своему, хотя всем понятно, что функции членов этого государственного органа, положенные в основание разных номинаций, имеют место быть у всех народов.

Как нам кажется, не малую роль в выборе основания номинации сыграл и образ жизни народов. Можно предположить, что вследствие того, что у кочевых народов образ жизни был размеренный, спокойный, а их постоянное перемещение по кочевьям не давало возможности проведения длительных заседаний в каких-то больших помещениях по решению общественных вопросов, формой определения общественного мнения у них было собрание (сбор). Несмотря на то, что логика наименования предмета или реалии у разных народов различна, представителям другого народа эта логика понятна, что обусловлена, на наш взгляд, общими фоновыми знаниями о жизнедеятельности человека и природе. Например, всем понятно, почему сельскохозяйственное растение названо русскими подсолнухом, а башкирами - конбагыш (букв. закат дня), а англичанами- sunflower (букв. солнечный цветок).

Общий багаж знаний о реалиях объективного мира реализуется в разных языках избирательно, что обусловлено его значимостью в жизни народа. Как отмечает В.В.Колесов, «знак многозначен, но понятие – нет. Логическое понятие всегда интернационально, а значение выражает специфическое представление о предмете»[2, 32]. Именно поэтому языковая жизнь слов, обозначающих один и тот же предмет, в разных языках такая разная, она зависит от его осмысления, оценки, культурной интерпретации.

Таких примеров можно привести большое количество, особенно в области номинации реалий мира, вовлеченных в сферу практической жизнедеятельности народа – это такие тематические группы слов, как зоонимы, фитонимы, наименования ландшафта, бытовых реалий и др.

Мышление, как известно, это высшая форма активного отражения объективной действительности в сознании человека.

В ходе когнитивно-оценочной деятельности человека в его сознании и психике формируется концепты как наиболее общие понятия, отражающие структуру бытия. Процесс понимания мира, отмечает Р.И. Павеленис, - «это процесс образования смыслов или концептов»[3, 101]. От чувственного восприятия к абстрактному мышлению – таков процесс концептуализации. Человеком выделяется нечто общее в единичных предметах, на основе которого образуется концепт. Язык обладает способностью символизировать мир, то есть отображать его в обобщенных образах. Эти мыслеобразы базируются онтологически на представлениях о реалиях мира. А представления различны у разных лингвокультурных общностей в силу их различного бытия, особенностей жизнедеятельности. В результате жизнедеятельности формируются и ценностные критерии. Если понятийная база языкового пространства является универсальной по своему содержанию, то национальная концептосфера складывается под воздействием культурно обусловленного миропонимания. Ю.С. Степанов так характеризует различие между понятием и концептом: «Понятие мыслится, а концепт переживается» [4, 43] Особенности концептуализации обнаруживаются в ходе концептуального анализа. Целью такого анализа является «обнаружение моделирования жизненного материала». Таким образом, за концептом, даже передаваемым в разных языках эквивалентными лексемами, стоят разные «переживания», всплывающие при общении в языковом сознании народа. В языке это проявляется на уровне коннотативного (ассоциативного) развертывания, например, в рамках фразеологии языка, в процессе вторичной номинации. К примеру, в русском языке слово «капля» ассоциируется просто с маленьким количеством жидкости (капля за каплей, последняя капля в чаше терпения, до капли, до последней капли крови и др.), а в английском языковом сознании она олицетворение особенностей климата (ср. русск. слышно, как муха пролетит – англ. слышно, как капля упадет/падает, подснежник – snowdrop - букв. снежная капля ).

Концепты конь, гора, поле, дуб наполняются различным смыслом в разных языках, что влияет и на их лексическую сочетаемость, и на вхождение в состав устойчивых оборотов языка, и на метафоризацию.

Большой интерес с точки зрения формирования мыслеобраза как результата осмысления носителем языка ситуации, предмета, свойства и др. представляет фразеологический фонд языков.

Одна и та же ситуация своеобразно реализуется во фразеологизмах. Причем, различно не только ее описание (внешнее восприятие), но и сам ход мысли при оценке ее (ситуации) прагматических, аксиологических, этических и других характеристик.

Например, общее представление о ситуации приема гостей у многих народов совпадает, но сам процесс вербализации как выражение понимания этой ситуации различен.

Ср.: лат. Поздно приходящим – кости – оценивается процедура угощения, застолья. Кто опаздывает – ничего не получает за столом, так как все уже съедено; тат. Алдан килгән – урын өчөн (букв. – пришедшие первыми приходят из-за места) – т.е. гости приходят заранее, чтобы занять лучшие или более удобные места за столом – оценивается процедура рассаживания гостей за столом. Русск. Прийти к шапочному разбору – то есть поздно, к концу чего-либо, чаще собрания, застолья, когда уже ничего не осталось. Уходя, люди забирают (разбирают) свои головные уборы. Снимать головной убор в помещении – традиция русского социума, но не мусульманского. Проводы гостей – также важный момент в этой процедуре.

Все образы и ассоциации, связанные с приемом гостей, организацией застолья, как видим, близки по своему содержанию (ср. красный угол, түр – почетное место в мусульманском доме), они входят в фоновое окружение понятия «гость, гостеприимство», но в разных языках выражаются по-разному. В каждом конкретном случае, вероятно, получает закрепление в ФО именно те традиции приема гостей, которые занимают важное место в укладе жизни народа.

Можно привести и другие примеры фразеологизмов, закрепивших национальное миропонимание через культурно маркированные образы. Ср.:

англ. Приехав в Рим, делай как римляне; араб. Плывешь по реке – следуй ее изгибам, входишь в дом – следуй его обычаям; русск. В чужой монастырь со своим уставом не ходят, башк. В каждом доме своя мелодия (порядок) и др.

Категоризация – это «подведение явления, объекта, процесса и т.д. под определенную рубрику опыта, категорию и признание его (опыта) членом этой категории» [6, 93]. Если категория – это рубрика опыта, то опыт жизни у разных народов, в силу универсальности бытия людей, может быть одинаковым, а может и различаться из-за особенностей их культурно-исторического развития.

Как известно, учение о категориях восходит к учению Аристотеля. Он выделял десять категорий, среди которых были такие универсальные категории, как сущность, количество, качество, место, время и др. Можно сказать, что изучение этих категорий представлено и в современных философских учениях. Формирование же языковых категорий происходит путем объединения языковых элементов, свойств, качеств на основе какого-либо общего для них свойства. Например, в лексике это может быть общность семантики лексических единиц, в словообразовании – общность семантики и функций словообразовательных аффиксов и т.д.

Разница в опыте познания мира ярко проявляется в межкультурной коммуникации, когда нарушается автоматизированный процесс речевого общения в силу разного культурного опыта, который закреплен в языковой системе. Это связано с тем, что универсальная категория может быть выражена в разных языках по-разному.

В грамматическом строе любого языка есть ряд формальных категорий, соотносимых с общими категориями мышления (Мельчук, 1990) – время, субъект, предмет, атрибут, качество, количество, отношение и другие, но типологические исследования выявляют различия в их вербализации.

Например, категория числа, более абстрактная в индоевропейских языках, носит более конкретный характер в языках, например, народов Севера. Категория времени по-разному оформляется в языках в зависимости от его осмысления. Если в русском языке форма прошедшего времени оформляется безотносительно к субъекту, месту действия (я, он, ты читал, вчера, год назад читал), то в башкирском и других тюркских языках выбор аффикса зависит от участия или неучастия говорящего в действии, выраженном формой прошедшего времени (йэшэнэ-йэшэгэн). Форма будущего времени также характеризуется маркированностью – но уже в плане возможности или невозможности совершения действия субъектом (килэ– обязательно придет, килэсэк – должен прийти, но может и не прийти по каким-либо обстоятельствам, это неточно, что он придет). Если время в русском понимании характеризуется большой скоростью – оно бежит, летит, несется, то в башкирском понимании невозможны сочетания типа «время бежит» - у башкир время идет, течет, проходит. Однако универсальность бытия обусловливает и определенное сходство грамматических категорий в разных языках. «Семантические формы связаны со спецификой грамматического строя языков и потому национальны по своему характеру, однако они могут совпадать в разных языках» [7, 547] так как логические формы мышления являются общечеловеческими по своей сути и не зависят от языка.

Как видим, образ жизни народа, психологические особенности мировосприятия, несомненно, накладывает яркий отпечаток на формирование его языкового сознания. Изучение образа мысли народа дает возможность более глубоко изучать язык как систему миропонимания.

Литература

1. Цивьян Т.В. Лингвистические основы Балканской модели мира. М., 1990, с. 5.

2. Колесов В.В. Философия русского слова. СПб, 2002, с. 32.

3. Павленис Р.И. Проблемы смысла: Современный логико-философский анализ языка. М., 1983, с.101.

4. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. М., 2001, с.43.

5. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. М., 1988, с. 102.

6. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1997, с.93.

7. Чесноков В.П. Философские проблемы языкознания // Большой энциклопедический словарь. Языкознание. Под ред. В.Н.Ярцевой. М., 1998, с. 547.