Шумилова Анастасия Анатольевна, к.ф.н.

Лексическая и словообразовательная синонимия в пространстве ментального лексикона

Явление синонимии занимает значительное место в изучении специфики функционирования слова в пространстве ментального лексикона. Каждый человек обладает собственной психикой. Это означает, что у разных людей разное восприятие, разные ассоциации по отношению к предметам или явлениям, а, следовательно, и процесс номинации различен. При этом психолингвистический подход к значению предполагает его интерпретацию не как объективно существующего вне структуры сознания носителя языка, а, в первую очередь, как достояние индивида. В связи с этим значимым становится функционирование слов "близких по значению" внутри ментального лексикона.

В речевой деятельности оперирование словами, близкими по значению, не вызывает трудностей, но эксплицирование критериев для установления сходства или различия между лексемами вызывает затруднения. Очевидно, это связано с тем, что единицы в индивидуальном сознании не представляют собой четко организованную систему и при описании близости значений сознание индивида не ограничивается пределами лексико-семантической системы языка и оперирует своей системой знаний о мире. Речевые синонимы не только контекстуально обусловлены, но и зависят от индивидуальных особенностей говорящего, они существуют в реальности: в реальном времени, пространстве, в сознании реального субъекта «здесь и сейчас» [Лебедева 2002, 80]. Для того, чтобы определить основные этапы установления сходства и различий человеком, основные механизмы и операции мыслительной деятельности, позволяющие установить близость значений, необходимо проанализировать специфику организации единиц и структуру идиолексикона.

Под ментальным лексиконом понимается «система, отражающая в языковой способности знания о словах и эквивалентных им единицах и выполняющая сложные функции, связанные как со словами, так и со стоящими за ними структурами репрезентации энциклопедических знаний» [Кубрякова 1997, 97]. Основным признаком лексикона является динамизм – «это динамическая функциональная система, самоорганизующаяся вследствие постоянного взаимодействия между процессом переработки и упорядочения речевого опыта и его продуктами» [Залевская 1999, 154]. Для представления ментальных репрезентаций предлагаются различные типы –как статические, так и динамические. К ним можно отнести семантические сети, ментальные образы, прототипы, пропозиции и др. [Батурина 2004, 169]. Ч. Осгуд рассматривает лексикон как один из важнейших механизмов переработки информации, отвечающий за уровень перекодирования и репрезентации единиц. Лексикон при этом воспринимается не как статичное хранилище информации, а скорее как процесс, поскольку то, что хранится в лексиконе, это очень большой набор связей между знаками и кодами семантических признаков. Семантические признаки оцениваются как компоненты, биполярные по своей сути, имеющие переменную величину интенсивности, при этом они непосредственно связаны с опытом и эмоционально-оценочными отношениями [Залевская 1999].

Место единицы внутри лексикона не является фиксированным. «Лексикон имеет развернутую внутреннюю структуру с разнообразными связями между единицами и внутри них. Это объясняет множественность параметров поиска слов в памяти и упорядоченность единиц лексикона по широкому спектру признаков. По результатам свободного и направленного ассоциативного эксперимента были установлены различия на разных уровнях идентификации слов испытуемыми, что привело к гипотезе многоуровневого строения лексикона при возможности актуализации связей между единицами поверхностного яруса слов без обращения к глубинным ярусам значений. Глубинный уровень – это уровень лем: значение слова, грамматические, синтаксические, стилистические и прагматические характеристики, а поверхностный включает фонологию и морфологию» [Залевская 1999, 158].

«При исследовании лексикона индивида принято выделять в его структуре ядерную часть, которая устанавливается при помощи ассоциативного эксперимента. Преимущественно это единицы, служащие опорой при актуализации различного рода выводных знаний (при формировании речемыслительной деятельности). Специфика этих единиц в том, что они являются наиболее конкретными, образными, эмоциональными, принадлежность их к определенной категории – это базовые понятия, формирующиеся в первые годы жизни ребенка» [Золотова 1989, 2]. Все единицы лексикона вступают в многочисленные связи по каждому из признаков и по всем направлениям в многоярусной структуре лексикона.

А. А. Залевская в своей работе подробно описывает результаты эксперимента по ошибочному подбору слов, переживаемых испытуемыми как фигурировавшие в эксперименте, которых на самом деле не было. Большинство этих подмен имели семантическое основание (слово заменялось синонимом или близким по значению: орел – сокол, собака – пес, молодой – юноша), эти результаты дали основание ввести понятие «семиляры» – пары слов, переживающиеся индивидом как сходные по значению. Слово, функционируя в ментальном лексиконе, проходит сложные многоэтапные процессы, которые протекают на разных уровнях осознания при взаимодействии перцептивного, когнитивного и эмоционально-оценочного опыта [Залевская 1999, 200]. Слово становится своеобразным пучком связей, ведущих к многочисленным актам глубинной предикации, что объясняет способность слова обеспечивать выход за пределы сообщаемой информации, выступать опорой для получения различного рода выводных знаний [Залевская 1999]. С этой точки зрения, рассмотрение синонимии, связано с изучением процессов рождения и принципов организации смысловой структуры слова в сознании индивида. Другими словами, такие процессы происходят в сознании и в структуре слова, позволяя объединять слова, вводить их в систему отношений в качестве близких по смыслу. Значимыми становятся процессы, отвечающие за разложение смысловой структуры слова и формирование оттенков значения и дополнительных смыслов.

Упорядоченность единиц лексикона происходит по широкому спектру признаков (от самого общего – принадлежности к некоторому лексико-грамматическому классу или отнесения к определенной семантической области, объединяющей несколько семантических групп, а также семантические макросистемы). Для глубинного яруса лексикона признак принадлежности к общему лексико-грамматическому классу не является релевантным, что выражается в субъективном переживании равнозначности или противопоставленности смыслов, принадлежащих к разным частям речи, а значимым становится отношение к признаку (возможность противопоставления или сопоставления объекта по одному признаку).

С. В. Лебедева предполагает, что модель, отражающая структуру процесса речепорождения и становления смысла в процессе речепроизводства, предложенная А. А. Залевской [Залевская 1977], раскрывает пути поиска и критерии переживания индивидом сходства значений, рождение смысловых оттенков [Лебедева 2002]. Речемыслительная деятельность индивида начинается с так называемого «пускового момента», дающего толчок к переживанию ситуации сопоставления отдельных сторон образа, установления сходства на определенный момент времени – «здесь и сейчас» [Лебедева 2002]. Далее процесс переживания сходства предполагает три этапа развития: на первом этапе устанавливается опора, по которой происходит сопоставление либо целостного образа, либо его фрагмента; на втором этапе – смысловое программирование, которое идет уже по намеченному пути сопоставления и может детализироваться в «речи для себя»; на третьем этапе происходит реализация смысловой программы, потребность в выражении сходства во внешней речи. Связь замыкается на определенном признаке, который, как правило, положен в основу номинации, остальное остается в подсознании и может не вербализоваться либо эксплицироваться в другой ситуации.

В синонимичные отношения вступают слова, не только закрепившиеся в системе языка; испытуемые активно образуют новые слова, используя словообразовательные модели, закрепленные за той или иной категорией: нехочуха, шлангист («лежит, как шланг») – о ленивом человеке, циррозник («тот, кто заработал или может заработать цирроз печени») – об алкоголике, или, например, искусник, кисточник, полотник, красильщик – о художнике.

Поиск слов в памяти идет по ряду общих признаков, перекрещивающихся друг с другом и служащих мостиком для объединения слов в одну группу. При употреблении синонимов в речи происходит апелляция к признакам разного рода, которые невозможно свести к какой- либо единой структуре или типу [Лебедева 2002]. Согласно психолингвистической концепции, человек в речевой деятельности опирается не на лексемы при выражении смысла, а на субъективный образ объективного мира. Синонимы отражают не только функционирование вещи в разных отношениях, выражение разных оттенков мысли, но и эмоционально-экспрессивное отношение субъекта к познаваемому объекту. Исходя из этого, психолингвистический подход неизбежно выходит в сферу психических процессов и учитывает особенности функционирования личности в природе и обществе. Объединение слов по смыслу отражает привычные для информанта связи между объектами мира действительного [Залевская 1999, Лебедева 2002]. Например, один из испытуемых на задание «как можно по- другому назвать…» к слову певец продемонстрировал не только прототипичные связи (звезда, голос, популярный), но и индивидуальные (куча денег, бездельник, «Зиняков»), а также ассоциативные реакции, основанные на эмоционально-оценочных связях («достали», «не жизнь, а рай!», «завидую!»). Такие реакции говорят о том, что богатство нашей познавательной мыслительной деятельности зависит не только от непосредственно познавательных результатов, но толчком являются прежде всего чувственные впечатления, приводящие в действие наши познавательные способности. Чувственные образы находятся в основе психического отражения, приобретая в сознании человека новое качество, а именно – свою «означенность» [Леонтьев 1999]. Благодаря чувственному мыслительному образу, находящемуся в основе формирования значения, такие слова, как достали, завидую, бездельник, богатый и певец переживаются индивидом как близкие по значению, то есть чувственный мыслительный образ позволяет отождествить данные единицы в индивидуальном сознании.

Можно ли говорить об отсутствии синонимии как системного явления, как некой самостоятельной группы единиц, организованных по определенному принципу? Скорее речь должна идти о способности всех единиц языка вступать в синонимические отношения, выступать в определенных контекстах в качестве близких по смыслу (синонимизироваться в определенной речевой ситуации). Как уже говорилось выше, в традиционной лингвистике были попытки разграничить синонимию и синонимичность. Но, как нам представляется, с позиции индивидуального знания синонимии как таковой не существует, практически все слова обладают общими пересекающимися семами, входят в одну тематическую группу, вступают в родовидовые отношения, способны заменять и дополнять друг друга в определенных контекстах. Можно говорить о наиболее типичных случаях переживания слов как синонимичных (близких по значению) в сознании индивида (как правило, такие единицы отражены в словарях синонимов), но, как показывает анализ материала, этот критерий не стабилен, а потому не является абсолютным и не может восприниматься как единственно верный. Синонимия понимается как один из механизмов формирования и функционирования единиц в пространстве ментального лексикона.

Литература:

Батурина, О. В. Идиоматичность словообразовательной формы (на материале микологической лексики русского языка): дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 [Текст] / Ольга Владимировна Батурина. – Кемерово, 2004.

Залевская, А. А. Проблема организации внутреннего лексикона человека [Текст] / А. А. Залевска / Уч.пособ. – Калинин, 1977. – 79с.

Залевская, А. А. Введение в психолингвистику [Текст] / А. А. Залевская. – М., 1999. – 382с.

Золотова, Н. О. О некоторых характеристиках единиц ядра лексикона носителя английского языка [Текст] / Н. О. Золотова // Психолингвистические исследования: лексика, фонетика. – Калинин, 1985. – С. 24–29.

Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкрац, Л.Г. Лузина. Краткий словарь когнитивных терминов / Под общей редакцией Е.С. Кубряковой. – М.: Филол. ф-т МГУ им. М.В. Ломоносова, 1997. – 245 с.

Лебедева, С. В. Синонимы или праксонимы? [Текст]/ С. В. Лебедева. – Курск, 2002. – 202с.

Леонтьев, А. А. Основы психолингвистики [Текст] / А. А. Леонтьев. – М., 1999. – 287с.