Метафорические кластеры в личностной дискурсе и медийном представлении женщин-политиков США

Матыгина Е.Б.

Челябинск, Россия, katerinamatygina@mail.ru

Метафорические кластеры в личностном дискурсе и медийном представлении женщин-политиков США

В последние десятилетия на международной политической арене все чаще возникают заметные фигуры женщин-политиков. Вполне закономерно и то, что одновременно растет и число научных работ и статей, посвященных изучению роли женщин в политической жизни стран, особенностей их официального дискурса и медийных портретов [Уралова С.В., Широбокова А.А. 1999, Павликова М.М. 2007, Живихина Д.С. 2006, Гусева Ю.Г. 2003, Ажгихина Н.И., 2007, Пильникова Е. 2006, Воронова Л.А. 2009, Рябова Т.Б. 2004, Стрелкова О.А. 2006, Радина Н.К. 2010, Шерман Е. 2003, Вагенляйтнер Н.В. 2011, Шабанова Т.А. 2011, Кондратьева О.Н. 2010, Полякова И.С., 2010, Данилова М.Б. 2009, Седых А.П., 2012, Нехорошева А.М., 2012, Шабанова Т.А., 2012 и др.]. Отечественные и зарубежные специалисты стремятся создать оптимальные методики исследования гендерных аспектов политического лидерства.

Одной из таких методик стал анализ медийного представления женщин-губернаторов и жен политиков и их личностного дискурса посредством метафорических кластеров, описанный американскими учеными Каррин Васби Андерсен и Кристиной Хорн Шилер в книге «Законы правления. Гендер, метафора и политическая личность» (Karrin Vasby Anderson and Kristina Horn Sheeler, Governing Codes. Gender, Metaphor, and Political Identity, Lexington books, 2005). Ученые продемонстрировали использование каждого метафорического кластера на примере четырех конкретных описаний женщин, известных на политической арене США (активистки демократической партии Энн Ричардз и Хиллари Родхам Клинтон, республиканской партии Кристин Тодд Витман и Элизабет Доул).

Обратимся к ключевым понятиям данной методики.

Метафорический кластер – это группа ключевых метафор, имеющих схожие следствия (расширения и ограничения). Метафорические следствия могут характеризовать согласованную систему метафорических концептов и соответствующую связную систему метафорических выражений для этих концептов. Таким образом, каждый кластер представляет метафорические концепты дискурса, и кластеры в целом обозначают более объемную систему метафорических концептов.

По мнению ученых, метафора играет центральную роль в конструировании публичной личности в современной политике США. Метафора может выполнять как ограничивающую функцию, так и выступать в функции риторического ресурса для политических фигур. С одной стороны, при изображении женщин-политиков средствами массовой информации определяющими являются привычные высказывания и стереотипы о женщинах и власти, они носят подавляющий и ограничивающий характер. С другой стороны женщины-политики, «разрабатывают политический ландшафт в поисках риторических стратегий, которые они могут использовать для выполнения своих прагматических целей».

При исследовании метафоры в личностном дискурсе и в медийных портретах женщин-политиков исследовательницы выделяют четыре кластера метафор:

1. Первооткрывательница. Это первый и вероятно наиболее заметный метафорический кластер. Первооткрывательница – это первопроходец, та, кто прокладывает путь, в том смысле, что большинство этих женщин были первыми женщинами-губернаторами, избранными в их штате, и в их биографиях было еще много всего «первого». Их решительность, житейская мудрость, настойчивость и упорный труд характеризуют их как первооткрывателей.

«Первооткрыватели» также известны своим «первооткрывательским духом», интересом к «простым людям», усердной работой бок о бок с ними. Интерес к рядовым членам общества у этих политиков-первооткрывательниц позволил им в некоторых случаях отдалиться от «женского вопроса» или в дальнейшем от феминизма, поскольку феминизм характеризовался как радикальный, агрессивный и экстремальный.

Но все же эти женщины-политики были только отклонением от нормы, «странными» достижениями, исключениями, доказывающими правило. Несмотря на то, что прагматический потенциал данного метафорического кластера, казалось бы, имеет положительный прагматический потенциал, все же имплицитно в нем присутствует скептицизм относительно способности женщин-политиков быть успешными руководителями. Женщинам-политикам необходимо проявить себя, доказать на что они способны.

По мнению авторов, прагматический потенциал данного метафорического кластера отрицателен: он направлен на обособление женщин-политиков, удаление их из центра событий с целью лишения политического влияния, на создание образов символичных, несерьезных или бескомпромиссных руководителей. Женщины-политики могут упорно работать, но зачастую возле мужчин, не сами по себе. Исследовательницы приходят к выводу о том, что нормы американской культуры недоверчивы к достижениям женщин, вызывая неприятие их способности быть руководителями и дальнейшую материализацию патриархальных ожиданий политической сферы.

2. Марионетка. Жены политиков (и в частности первые леди в США) иногда представляются как марионетки, как продолжение политической карьеры своих мужей, как субъекты, которые, если и выступают публично, то играют роль политического символа Американской женственности, отражая «статус американских женщин своего времени и в тоже время помогая сформировать ожидания того, что в сущности могут делать женщины.»

Соединенные Штаты исторически «ожидали, что первые леди должны демонстрировать идеалы дома, семьи и женственности», а термин «леди», означает «относящуюся к среднему и высшему классу респектабельность и предполагает определенную манеру поведения». Первая леди – «это архетипическая губная помада-юбка-высокий каблук рядом с архетипическим костюмом».[1] Конечно, не каждая первая леди реагировала на нормы женственности, заложенные в культуре, отказом от самостоятельного принятия решений. «Практически каждая первая леди, использующая свое влияние, была либо предметом насмешек, либо представлена отклоняющейся от надлежащей роли женщины или вообще лишенной женских качеств».[2]

Авторы книги отмечают, что американское неприятие самоуверенности у первых леди приписывается отчасти культурным мифам, говорящим о том, что «Запад неотступно преследует древний миф о женщинах, глотающих зрелых мужчин». В Белом доме выбор стоит между покорным отражением силы мужа или ее поглощением. И этот образ Далилы[3] настолько глубоко укоренен в сознании, что выйти за его границы невероятно трудно. Этот заложенный в культуре страх женской силы осложнен ожиданиями маскулинности, связанной с президентством. Самоуверенные жены президентов достигают больших результатов, если их мужья расцениваются как сильные и эффективные, в то время как президенты, которым недостает оттенков маскулинности и силы, воспринимаются как те, кем легко управляют вовлеченные в политику жены.

Когда говорят о том, что первые леди рассматриваются как марионетки, то это не означает, что метафора марионетки в точности запечатлевает историческую роль, исполняемую президентскими женами. Многие первые леди бросили вызов данному стереотипу и занялись политической деятельностью при президентских администрациях. Некоторые первые леди исполняли роль «привратников» для президента, информируя президента о настроениях общественности или даже контролируя доступ к президенту. Другие первые леди были признаны как консультанты по кадровым политикам у президента. Но факт остается фактом: у первых леди, использовавших свое влияние в частной (негосударственной) сфере, дела с их публичным имиджем обстояли лучше, чем у тех жен, которые публично оспаривали роль марионетки.

Метафора марионетки часто употреблялась и в отношении женщин-губернаторов. Для женщины-руководителя «марионетка» – это самый «пассивный» из метафорических кластеров.

Губернатор, исполняющий роль марионетки, - это инструмент, объект, которым должен управлять кто-то более сильный, наделенный большей властью, – чаще всего мужчина, а если быть более точным, муж.

В лучшем случае, губернатор-марионетка – это просто «дублерша», «представительница», «заместительница» или «последовательница», покорно подчиняющаяся своему мужу.

Таким образом, мы снова можем говорить о негативном векторе метафорического кластера: импликации состоят в том, что для женщин-политиков по отношению к мужчинам, особенно к мужьям, существуют надлежащие и естественные роли, и что более важно роль губернатора, в данном случае, вступает в прямое противоречие с ролью жены. Таким образом, роль жены должна предшествовать роли политика, позволяя женщине сохранять надлежащую ей зависимую роль. В результате женщины продолжают исключаться из участия в политическом процессе и не признаваться как соучастники политики.

3. Королева красоты/хозяйка. Если женщины хотят стать общественными деятелями то, как они могут сделать это? Ответ авторов исследования таков: восхвалить женщин за «свойственные им таланты», таким образом, создавая образ женщин-политиков как «хозяек» и «королев красоты» и продолжая держать гендерные ожидания[4] в определенных границах. Образ женщины-политика в роли хозяйки или королевы красоты формирует метафорический кластер, представляющий все то, за что традиционно допускается хвалить женщин на публике: это временами легкомысленные, привлекательные социальные существа, побеждающие в состязаниях популярности и наслаждающиеся ролью хозяйки и экономки в качестве жены, матери и/или бабушки. Что особенно важно, женщина-политик как королева красоты должна быть замужем, в отличие от типичной «Мисс Америка» – незамужней женщины. Несмотря на то, что использование этого метафорического кластера, кажется, подразумевает более активную роль женщин, в сравнении с метафорическим кластером «губернатор-марионетка», он все же подчеркивает женственность и внимание к красоте и внешности как должное и вновь вписывает традиционную роль женщины в иерархическую структуру семьи. До тех пор пока женщина-губернатор – это прекрасная хозяйка, она поддерживает традиционные фемининные ожидания своей гендерной роли. Королева красоты готовится к государственной должности традиционными способами: она школьная учительница или мать семейства (жена, создающая семейный уют), а если речь идет о публичной сфере, то секретарь штата (в данном случае отражается стереотипное представление о женщине как секретаре).

Итак, по утверждению авторов, данный метафорический кластер, также создает образы, являющиеся подводными камнями для женщин-политков, и, таким образом, обладает вектором негативной направленности. Негативные импликации состоят в следующем: когда речь идет о хозяйке и королеве красоты, то мы представляем себе традиционную стереотипную женщину, прекрасную мать, которая ведет активный образ жизни на публике в заданных параметрах. Заметным в описании королевы красоты является чрезмерный акцент на внешности, что отчетливо усиливает миф о том, что для того чтобы быть ценной, женщина должна быть красивой. В дополнение к этому, красота и лидерство рассматриваются как дихотомические термины. Красивой женщине нельзя доверять, так как она пробуждает страсти (не интеллект, тех, кто окружает ее) или она слишком иррациональна сама. Также, женщина находится чаще дома с детьми в роли учительницы или экономки, а не руководителя, работающего с взрослыми людьми. Таким образом, прагматический потенциал метафорического кластера состоит в создании подозрения к женскому (фемининному) и подчеркивании должной роли женщины в семье за счет усиления мужских (маскулинных) рациональных норм политической культуры.

Если губернаторы представлялись как домохозяйки благодаря имплицитным культурным нормам, то первые леди получили полуофициальный мандат на службу в качестве хозяек нации. Жены президентов приобрели значимое положение в американской политике, отчасти благодаря уникальной природе американского президентства. Поскольку президент выполняет обязанности главы государства, жены президентов часто выполняли церемониальные функции, возложенные на главу государства. Ожидалось, что первые леди будут выполнять социальные и церемониальные функции. Политическая власть, которая стоит за этой ролью, исторически была завуалирована, но даже короткое рассмотрение действий первых леди обнаруживает воздействие, которое авторы книги, вслед за теорией политического стиля Гаримана[5], называют «социальным» политическим стилем. Главная характеристика «социального» стиля в том, что он устанавливает политическую власть, вуалируя ее политическую природу. Первые леди были вынуждены скрывать свое политическое влияние, открыто признавая свою аполитичность. «Хозяйка» – один из компонентов метафорического кластера «хозяйка/королева красоты», однако же, «королева красоты» - это тот компонент, который может оказаться более дискредитирующей стороной данного образа. Первые леди с давних пор являлись иконами стиля и красоты в американской культуре, поэтому средствами массовой информации уделяется значительное внимание тому, какое количество денег первые леди тратят на одежду и тому, к каким дизайнерам они регулярно обращаются.

Исследовательницы полагают, что метафорический кластер «хозяйка/королева красоты» – это самый традиционный, вероятно самый узнаваемый стереотип, который появляется в газетных и журнальных статьях о женщинах-политиках. Он вмещает в себя представления о власти, сексуальности и публичности. Также делается предположение о том, что данный кластер будет иметь длительное влияние на то, как СМИ и электорат воспринимают политиков, поскольку в современном американском политическом ландшафте нарастающее влияние обретают имидж и внешность как политиков-мужчин, так и политиков-женщин.

4. Неуправляемая женщина/стерва. Внимание к внешнему облику переносится и на четвертый, последний метафорический кластер. Если королева красоты красива, то с помощью четвертого кластера подчеркивается обратное, а именно: отмечается, как некоторые женщины-политики попросту не достигают принятого уровня в умении держать себя и во внешних данных. Последний кластер, по словам авторов, является составным и важным, поскольку умение справляться с требованиями данных категорий способствует успешному руководству женщин-руководителей (губернаторов, управленцев). Данный кластер включает ряд гендерных образов, подчеркивающих нарушение, дихотомию и полную перемену (зачастую изменение акцента на внешности и семейной структуре) того, что заложено в метафорическом кластере «хозяйка/королева красоты». В книге приводятся имплицитные характеристики «неуправляемой женщины»:

- создает беспорядок, доминируя или пытаясь доминировать над мужчинами; она не ограничивает себя предписанным ей пространством;

- ей присуща чрезмерность в физических и поведенческих характеристиках: она может быть толстой (физические характеристики), неумеренной в речи, в ее количестве, содержании или тоне (поведенческие характеристики);

- шутит или смеется;

- может быть старой, быть мужеподобной старухой;

- ассоциироваться с порогами, границами, полями или табу.

Эти характеристики являются итогом того, что женщины-политики разрушают представления о женственности и социальной иерархии, заложенные в метафорическом кластере «хозяйка/королева красоты». Даже если политическая личность, такая как неуправляемая женщина, разрушает принятые границы, метафоры, входящие в данный кластер, делают акцент на том, что именно женщина преступила эти границы.

Прагматический потенциал данного метафорического кластера отличается ярким вектором неприятия, ощущения, что женщина, избранная на мужскую должность, каким-то образом, неуместна, дезориентирована, является мишенью для шуток или не является хорошим многообещающим кандидатом на должность. Цели использования данного кластера многообразны: например, обратить внимание на отсутствие необходимого женского качества в женщине-политике, на ее ответственность за то, что она стала характеризоваться сквозь призму мужского, возможно, на то, что она стервозна или является политической одиночкой. Также целью может быть создание видимости баланса для политических действий, требуемых ситуацией: вероятно, женщина соответствует маскулинным ожиданиям, связанным с должностью руководителя, но она также сострадательна и заботлива, выполняя свою женскую работу. Все же, по мнению авторов, результат дихотомичен: гендерные условия (язык, выражения) воспринимаются как противоречащие друг другу, неподходящие друг другу. Каким бы не было гендерное несоответствие, характеристика женщины-чиновника выглядит странной, анекдотичной, поддельной и особенно подрывающей социальную иерархию и, в конечном счете, ослабляющей влияние и авторитет женщины-политика, не выполняющей предписанные ожидания мужской политической сферы. Подобная ситуация становится проблематичной, когда речь идет о женщинах-должностных лицах, исключение составляют те случаи, когда женщина-политик может найти способ воспользоваться этой ситуацией себе на благо с помощью продвижения более продуктивной метафоры.

Как подчеркивают авторы, использование негативного стереотипа с пользой для себя - это непростая задача, частично, благодаря распространению выражения «стерва» в социальной и политической культуре США. Выражение «стерва» становится метафорическим для женщин-руководителей, которые переступают границы и подрывают гендерные ожидания способами, встречающими неприятие со стороны средств массовой информации и широкой общественности. Негативными импликациями в данном случае являются образы безжалостной, высказывающей свое мнение или напористой женщины.

В заключение отметим, что работа ученых посвящена исследованию конкретных случаев (case studies), поэтому существенным недостатком данной методики является невозможность ее универсального применения. Однако мы полагаем, что данный подход может быть использован для составления медийных портретов других американских женщин-политиков (либо изучении их личностных дискурсов), или послужить примером для проведения подобных исследований в области российского женского политического дискурса.

ЛИТЕРАТУРА:

Будаев Э.В. Становление когнитивной теории метафоры// Лингвокультурология. - № 1. - Екатеринбург, 2007. - С. 16-32.

Будаев Э.В., Чудинов А.П. Риторическое направление в исследовании политической метафоры//URL:

http://www.russian.slavica.org/article2562.html (дата обращения: 25.09.2011).

Шаталов Д.Г. Метафорические концепты и выражения: взаимодействие компонентов//Вопросы когнитивной лингвистики. – 2009. - № 1(18). – С.53-61.

Anderson K.V., Sheeler K.H. Governing Codes. Gender, Metaphor, and Political Identity//Lexington books. – 2005.

Cameron L.J., Stelma J.H. Metaphor clusters in discourse//URL: http://www.equinoxpub.com/JAL/article/viewArticle/1441 (дата обращения: 14.10.2011)

[1] Жермен Грир (Germaine Greer) – английская писательница, ученая и телеведущая, которая многими считается одной из наиболее значительных феминисток ХХ века.

[2] Edith P. Mayo and Denise D.Meringolo, First Ladies: Political Role and Public Image (Washington D.C.:Smithsonian Institution Press, 1994)

[3]Далила – женщина-филистимлянка, обольстившая и предавшая Самсона; ее имя стало синонимом предательницы.

[4] Гендерные ожидания формируются гендерными стереотипами – общепринятыми устойчивыми представлениями в конкретном обществе о должном «женском» и «мужском» поведении, их предназначении, социальных ролях и деятельности.

[5] Robert Harriman, Political style: The Artistry of Power (Chicago: University of Chicago Press,1995)