Право. Уголовное право и криминология.

Ефимович А.А.

Братский государственный университет, Россия

К вопросу о социальной сущности необходимой обороны

Думается, что вопрос о социальной сущности необходимой обороны должен исследоваться в соответствии с идеей построения, функционирования и развития гражданского общества и правового государства. При этом поведение лица, действовавшего в состоянии необходимой обороны, как и поведение всякого человека или социальной группы, будет характеризоваться “во-первых, уровнем его организации, во-вторых, его содержанием с учетом объективных (социальных или природных) связей, в которые оно включается; в-третьих, его субъективной направленностью (мотивы, цели, план действий); в-четвертых, характером нормативности, т.е. отношением к различным социальным и техническим нормам”¹.

Принцип верховенства права и закона, взаимной ответственности гражданина и государства, опосредуя содержание общественных отношений в правовом государстве, таким же образом определяет и все поступки, выступающие в качестве оснований общественных отношений. Социальная значимость поступка в его внешнем проявлении будет зависеть от того, насколько он соответствует или не соответствует вышеназванным принципам. “Объективные свойства поведения определяются тем, в какие общественные отношения включается данный поступок и какие влечет последствия: полезен или вреден, способствует ли он сотрудничеству и взаимопомощи людей или препятствует этому; какие общественные задачи он помогает или мешает разрешить”². Оценивая поведение в его внешнем проявлении, не следует “абстрагироваться и от субъективных, психологических свойств поведения, мотивов, целей, планов действий, общей социальной ориентации субъекта”³. Говоря же о мотивах поведения как побудительных причинах поступков, необходимо иметь в виду те положения конституционных норм правового государства, согласно которым признаются идеологическое, политическое многообразие, многопартийность. На практике это должно означать, что если специальные мотивы или цели соответствующего поведения прямо законом не установлены, то любой, не противоречащий закону поступок, каким бы мотивом он не сопровождался – правомерен.

Некоторыми авторами социальная сущность правомерного поведения раскрывается, главным образом, через его общественно полезную направленность, получающую “положительную оценку со стороны общества и государства” и характеризующимся как поведение “необходимое и желательное”⁴. Однако выделяют и другие виды правомерного поведения, по-разному раскрывающие его социальный смысл. Так, поведение может быть не только общественно необходимым или желательным, но и социально допустимым⁵.

Что касается социальной сущности права необходимой обороны, как разновидности правомерного поведения, то она, как представляется, может состоять в следующем.

Во-первых, необходимая оборона, осознаваемая неотчуждаемым правом, а не юридической обязанностью, не является примером поведения общественно необходимого. Так, общественная необходимость требует строгого выполнения таких обязанностей, как защита Родины, соблюдение Конституции и законов, охрана окружающей среды, уплата налогов и т.п.

Во-вторых, не является необходимая оборона и поведением общественно полезным, имея в виду такую характерную черту последнего, как его желательность для общества и государства. Общественно полезное поведение поощряется и стимулируется государством. В подавляющем большинстве случаев – это инициативное поведение граждан, регулируемое диспозитивными нормами. Например, общественно полезны и всячески поощряются и стимулируются обществом и государством такие акты поведения, как вступление в брак и рождение детей, научное и художественное творчество граждан, занятие предпринимательской либо любой другой экономической деятельностью, не запрещенной законом. В целом речь идет о видах деятельности, которые, благодаря инициативе и предприимчивости, исходящими от граждан, являются катализаторами процесса саморазвития общества.

Необходимая же оборона преимущественно характеризуется тем, что всегда выступает в качестве вынужденного правового состояния, спровоцированного незаконным общественно опасным посягательством. Вынужденный характер необходимой обороны и тот факт, что ее основанием являются действия посягающего лица, причиняющие либо создающие реальную угрозу причинения вреда правоохраняемым интересам обороняющегося лица или других лиц – не позволяют отнести оборону к виду деятельности, желательной для общества и государства в том смысле, как об этом говорилось выше. В противном случае следовало бы всемерно поощрять и стимулировать участие рядовых граждан в разрешении возникающих в обществе конфликтов посредством самообороны. Но такой порядок вещей противоречит идее построения правового государства, где во всех сферах жизни общества верховенствуют право и законы. Более того, если в обществе насаждать идею поощрительного отношения к фактам разрешения конфликтов способами самозащиты, а не преимущественно юрисдикционными способами, то есть не относиться к обороне именно как к вынужденному поведению, возникает опасность трансформации обороны в самосуд. Поэтому ни общество, ни государство не могут быть заинтересованы в массовом проявлении актов обороны. Наоборот, и общество, и государство свои усилия должны направить на отлаживание механизма государства, чтобы своевременная и эффективная деятельность его органов и должностных лиц способствовали сокращению случаев защиты нарушенного права неюрисдикционными способами.

Представляется, что необходимую оборону следует отнести к виду деятельности общественно допустимой, в том смысле, что, не будучи заинтересованным в распространенности такой деятельности, государство признает ее правомерной, как способствующей реализации неотчуждаемого права на самозащиту, с одной стороны, но осуществляемой строго в пределах, установленных государством – с другой. При этом нарушение пределов права обороны – уголовно-наказуемое деяние.

К такому же выводу приводит и анализ проведенного автором настоящей статьи анкетирования судей г. Братска Иркутской области. Так 10% судей (3 из 30 опрошенных) отнесли необходимую оборону к разновидности общественно полезной деятельности, по примеру всякой инициативной и творческой деятельности, стимулируемой и поощряемой государством. К разновидности общественно необходимой деятельности, по примеру деятельности, связанной с исполнением тех или иных обязанностей либо соблюдением запретов, оборону отнесли – 33,4% опрошенных судей. Наконец, к разновидности общественно допустимой деятельности, по примеру, осуществляемой в соответствии с принципом: “все, что законом не запрещено – дозволено”, необходимую оборону отнесли – 56,6% или 17 из 30 судей.

Здесь могут сказать, что автор противоречит сам себе: с одной стороны, он говорит о допустимости совершения в рамках правового состояния необходимой обороны любых действий, не запрещенных законом, а, с другой – требует сведения к минимуму случаев защиты правоохраняемых интересов неюрисдикционными способами, в том числе и путем самообороны.

Следует заметить, что данное противоречие лишь кажущееся, если учесть природу интуитивного права, обусловливающего и право обороны, а также его взаимодействие с правом позитивным.

Дело в том, что интуитивное право “индивидуально-разнообразно” по своему содержанию, вследствие чего в своем развитии может, как опережать современное ему позитивное право, так и отставать от него. Опережающее развитие интуитивного права обусловлено тем, что оно “не подвержено фиксированию и окаменению и не зависит от чьего бы то ни было произвола”⁶. Вместе с тем, “вырабатываемое путем взаимного психического общения в разных кругах и кружках людей с общими интересами, противостоящими интересам других”, интуитивное право “имеет тенденцию развиваться в направлении одностороннего предпочтения подлежащих интересов в ущерб другим”⁷. В первом случае недостаточно прогрессивное по своему содержанию позитивное право будет задерживать в своем развитии и право интуитивное. Наоборот, позитивное право, “опережающее развитие интуитивного права известных элементов общества, например, менее культурных слоев народонаселения, ускоряет развитие соответствующего интуитивного права”⁸.

Поэтому речь должна идти о необходимости согласованного взаимодействия между интуитивным и позитивным правом как элементами правовой жизни народа, с тем, чтобы свободное развитие структур гражданского общества осуществлялось в рамках функционирования правового государства.

Литература:

1. Кудрявцев, В.Н. Закон, поступок, ответственность / В.Н.Кудрявцев. – М., 1986. – С. 132-133.

2. Кудрявцев В.Н. Указ. соч. – С. 136.

3. Там же. – С. 136.

4. Абдулаев, М.И. Проблемы теории государства и права: учебник / М.И.Абдулаев, С.А.Комаров. – СПб.: Питер, 2003. – С. 442.

5. Кудрявцев, В.Н. Указ. соч. – С. 149-150. См. также: Теория государства и права. Учебник / под ред. В.М.Корельского и В.Д. Перевалова. – М., 1999. – С. 404. Теория государства и права: курс лекций / под ред. Н.И.Матузова и А.В.Малько. – М., 2001. – С. 581.

6. Петражицкий, Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности / Л.И.Петражицкий. – СПб.:Изд-во «Лань», 2000. – С. 385.

7. Там же. – С. 385.

8. Петражицкий, Л.И. Указ. соч. – С. 400.