Нарожная В.Д.
(Шымкентский институт МКТУ им. А. Ясави)
НЕВЕРБАЛЬНЫЕ ФОРМЫ РЕЧЕВОГО ЭТИКЕТА КАК СИГНАЛЫ НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНОЙ
СПЕЦИФИКИ ЯЗЫКОВОГО СОЗНАНИЯ ЭТНОСА
Современный мир чрезвычайно сложен, пестр и многообразен.
В нем одновременно сосуществуют разные культуры, которые или взаимодействуют
друг с другом, или никогда не пересекаются между собой. Проблемы взаимоотношения языка, культуры, сознания в
процессе производственной и познавательной деятельности, в процессе
многообразных и разнообразных актов вербальной и невербальной коммуникации уже
в течение многих десятков лет привлекают к себе внимание как отечественных, так
и зарубежных ученых – философов, этнографов, психологов, лингвистов, историков.
Такой интерес к проблемам межкультурного общения возник по вполне объективным прагматическим (внешним) и научным (внутренним) причинам. В современном мире интенсивно развивается процесс глобализации, сопровождающийся расширением взаимосвязей различных стран и народов. Стали популярными многочисленные формы межкультурного обмена людьми в области экономики, политики, дипломатии, образования, культуры, туризма, средств массовой информации и т.п. Все это, безусловно, сформировало своеобразный социальный заказ и обеспечило повышенный интерес к разработке проблем межкультурного общения на разных уровнях разных отраслей знания.
В обобщенном, логически стройном и убедительном виде эта проблема в современной отечественной психолингвистике сформулирована в теории межкультурного общения Е.Ф.Тарасова (Тарасов, 2000). Ученый справедливо считает, что теория межкультурного общения может рассматриваться как частный случай теории речевого общения и теории коммуникации в целом, вследствие чего для ее построения действуют те же законы и ограничения, что и для теории речевого общения.
Неполная общность образов сознания является основной
причиной коммуникативных межэтнических конфликтов (конфликтов непонимания
партнерами друг друга), что является следствием принадлежности коммуникантов (контактеров) к
разным национальным культурам. Как отмечает Е.Ф.Тарасов, “межкультурное общение
– это случай функционирования сознания в аномальных (“патологических”)
условиях, когда отсутствует оптимальная общность сознаний коммуникантов.
Чужая культура воспринимается как “отклонение от нормы”, при этом естественным
образом нормою считаются образы своей культуры, и чужая культура постигается
путем приведения чужих образов сознания к образам своей культуры” (Тарасов, 2000,
18). При освоении
чужой культуры для адекватного взаимопонимания оказывается недостаточным
усвоить только язык представителей этой культуры. Успех межкультурной
коммуникации будет зависеть от того, в какой мере образы сознаний разноязычных коммуникантов пересекаются (обладают определенной степенью
общности); в противном случае несовпадение этих образов и служит причиной
неизбежного непонимания (или недопонимания) при межкультурном общении (Дмитрюк, 2000, 45).
Процесс усвоения культуры является результатом активной
социальной деятельности индивида по отношению к предметам духовной и материальной
культуры. Эта деятельность многообразна и разнообразна, ее можно рассматривать
как некоторый набор социальных ролей личности, усваивающей культуру. Участники
межкультурного общения обладают национальными языковыми картинами, т.е. видят
мир по-разному, универсальность человеческого мышления помогает им, в
большинстве случаев, найти взаимопонимание. Поскольку наибольшие сложности
возникают при передаче национальной специфики, одной из задач современной этнопсихолингвистики
является изучение как языковых средств человеческого общения, так и не менее
важных средств невербальной коммуникации.
Между вербальными и
невербальными средствами общения существует своеобразное разделение функций: по
словесному каналу передается чистая информация, а по невербальному – отношение
к партнеру по общению. Другими словами, особенностью невербального языка
является то, что его проявление обусловлено импульсами нашего подсознания.
Невербальное поведение человека неразрывно связано с его психическими
состояниями и, следовательно, служит
средством их выражения. В процессе общения невербальное поведение
выступает “объектом истолкования не само по себе, а как показатель скрытых для
непосредственного наблюдения индивидуально-психологических и
социально-психологических характеристик личности” (Лавриненко,
2000, 119). На основе невербального поведения раскрывается внутренний мир личности,
осуществляется формирование психического содержания общения и совместной
деятельности. Человек способен быстро приспособить свое вербальное поведение к
изменяющимся обстоятельствам, но язык тела оказывается менее пластичным.
Основными задачами
невербального общения можно считать такие, как
создание и поддержка психологического контакта, регуляция процесса общения;
отображение новых смысловых оттенков словесного текста, правильное толкование
слов; выражение эмоций, оценок, ролей, смысла ситуаций.
Следовательно, в язык
жестов и мимики входят и такие специфические единицы, интерпретация которых
возможна только при знании данной этнической и социальной группы. Нарушение
правил может обернуться большими
неприятностями: в мусульманских странах особо щепетильно относятся к публичным
проявлениям любезности перед женщинами. Любой неверный жест может быть
воспринят как оскорбление. Мужчина никогда не приветствует женщину первым, тем
более не проявляет никаких тактильных знаков. Даже в Европе приветственные
ритуалы достаточно разнообразны. Где-то обязательно целоваться (Франция), а
где-то не в обычае и простое рукопожатие (Англия). Таджики пожимают протянутую
руку двумя руками – подать в ответ лишь одну есть неуважение. В Японии,
Корее до сих пор приняты поясные
поклоны, а в северной Африке,
поклонившись, коммуникант подносит правую руку ко
лбу, к губам, а потом к груди. На Тибете во время приветствия закладывают руку за ухо и высовывают язык, в Полинезии
трутся носами и гладят друг друга по спине, мужчины-эскимосы слегка ударяют
друг друга кулаком по голове и по плечам. Эти ритуалы являются демонстрацией
миролюбия, добрых намерений.
Болгары при отрицании качают
головой сверху вниз, в то время как многие народы мира применяют этот жест,
когда говорят “да”. Жест японцев иди сюда
воспринимается русскими как “до свидания”. Русские, когда зовут, поворачивают руку ладонью к себе, а когда
прощаются, руку разворачивают от себя. А японский жест “уволен с работы” – жест
рукой у горла – русские понимают как “я сыт”. Русские подтверждение своего
согласия с чем-либо выражают словесно (дают
слово), англичанам же в этой ситуации достаточно лишь легкого кивка головой.
У жестов есть своя
история. Купец, приезжавший в Японию для установления торговых связей,
обязательно представлялся императору. Процедура представления для европейца
была столь унизительной, что не каждому зарубежному гостю она была под силу.
Иноземец должен был от двери по полу приемной залы ползти на коленях к
отведенному ему месту, а после приема таким же образом, пятясь назад, покинуть
свое место и скрыться за дверью [Лавриненко, 2000,
255].
Межкультурная
коммуникация свидетельствует о том, что национально-специфическое восприятие
действительности является той реальностью, которую не может отрицать
исследователь-лингвист. В процессе межкультурного общения представители разных лингвокультурных сообществ воспринимают “чужую” культуру
через свою локальную культуру, вследствие чего неизбежно возникает различная
степень непонимания специфических проявлений “чужой” культуры. Это непонимание
может обусловливаться различными факторами: незнакомым языком, несвойственными
стандартами смыслового восприятия мира, иными интересами, потребностями,
системами ценностей и проч. Степень непонимания зависит от размеров культурологических
дистанций между культурами-коммуникантами и
обусловливается потребностями и целями коммуникации. Контакт с “чужой”
культурой для представителя одной лингвокультурной
общности всегда опосредован опытом своей культуры, при этом неизбежно
происходит сопоставление двух культур, фиксируется – осознанно или неосознанно
– различия между этими культурами. Для достижения максимально полного
взаимопонимания в процессе межкультурного общения необходимо делать некоторую
“поправку” на национальную специфику другой культуры, то есть использовать
своеобразный “коэффициент”, который облегчал бы контакты между культурами.
Необходимость
выявления различного рода причин непонимания специфических проявлений “чужой”
культуры обусловила появление ряда исследований в этой области, возникновение
своеобразного понятийно-терминологического инструментария, с помощью которого
можно было бы и исследовать трудности межкультурной коммуникации. Одним из
основных инструментов исследований такого рода являются лакуны – “белые пятна
на семантической карте языка” (Степанов 1985, 160), сигналы присутствия национально-специфических
элементов культуры и языка.
В
связи с этим целесообразным и методологически оправданным является
использование теории лакунарности при изучении не
только вербального общения, но и некоторых других аспектов культуры (жестовая
коммуникация). Опыт систематизации лингвистических и экстралингвистических факторов,
влияющих на появление лингвистических и культурологических лакун, осуществлен
Ю.А.Сорокиным (Сорокин, 1982), и И.Ю.Марковиной (Марковина, 1981). Исследования этих авторов позволили
считать, что лакуны являются сигналами присутствия в речевом и неречевом поведении
и шире – в языковом сознании – носителей той или иной культуры
национально-специфических элементов, а классификация лингвистических и
культурологических лакун дала возможность систематизировать и объяснить
многочисленные факты несовпадения представлений, понятий, образов, ассоциаций у
представителей разных лингвокультурных сообществ.
Лакуны
классифицируются как полные и частичные, абсолютные и относительные.
“Абсолютными (полными) лакунами следует считать такие фрагменты невербального
сообщения, смысл которых является непонятным и о его значении нельзя
догадаться” (Глущенко, 2003, 33). Именно такого рода невербальные лакуны,
количество которых велико во всех
культурах, представляют собой интерес не только для межкультурных сопоставительных
исследований, но и для коммуникативной
практики повседневного общения.
При сопоставлении
невербальных систем общения разных культур обнаруживается, что многие жесты
выражены абсолютными лакунами. Например,
когда носитель американской культуры поднимает сжатый кулак на уровень
головы и затем разгибает большой палец, указательный и мизинец, передавая
значение “I love you” (Я люблю тебя),
то русский человек, как правило, не догадывается о значении описанного кинесического знака, который может ввести его в заблуждение.
Такой жест, не принятый в русском и казахском общении, можно считать полной
лакуной в понимании носителей данных культур.
Широко известный русский
подзывающий жест (помахивание рукой от локтя ладонью к себе) итальянцем будет
понят как прощание. Итальянский жест “Все в порядке” русский поймет как
изображение нуля, а жест “Пора бы подкрепиться” – как несогласие. Каждая
конкретная культура накладывает определенный отпечаток на невербальные средства
общения, поэтому нет универсальных норм для всего человечества: невербальный
язык другой страны приходится осваивать так же, как и ее словесный язык. Знание
же культуры другого народа поможет не только избежать недопонимания партнеров в
процессе общения, но и выработать межэтническую толерантность, а также активизировать
обмен информацией и взаимодействие друг с другом.
Выбор жеста из круга принятых в определенной культуре обусловлен личностью коммуниканта (его индивидуальным тезаурусом), отношениями между
партнерами по общению (интимные, официальные, случайные и др.), ситуацией
общения. Жесты могут рассказать о многом: национальности, характере, темпераменте,
половой принадлежности, об отношении к партнеру, об эмоциональном состоянии
человека.
Как
показали результаты проведенного нами исследования, в Южном Казахстане, где
компактно проживают представители более ста национальностей, легко проследить и
проанализировать явление лакунарности в коммуникативном
поведении носителей различных культур.
Многие жесты, употребляемые представителями разного возраста и пола
в разных речевых ситуациях являются омонимичными, совпадающими по форме и
близкими по значению. Такие жесты принято называть частичными или
относительными лакунами. К ним можно отнести жесты приветствия и прощания,
жесты удивления и восхищения, возмущения или негодования и др., которые понятны
представителям различных национальностей. Например, кинема погрозить кулаком воспринимается как угроза, предупреждение не
только в русскоязычном и казахском общении, но и в других национальных
культурах, а кинема, обозначенная поднятым
вверх большим пальцем, понятна представителям разных национальностей как все хорошо; все прекрасно; все удалось (получилось)
так, как хотелось.
Однако
многие жесты, встречающиеся в коммуникативном акте людей разных национальностей,
можно классифицировать как лакуны полные или абсолютные, т.е. такие, которые
вызывают недопонимание либо полное непонимание, что является преградой для
успешного межкультурного общения и создает коммуникативные скважины – пробелы, белые
пятна.
Например, человек, впервые
попавший к столу в казахской семье, удивляется и не понимает поступка сидящих
за столом, когда они, напившись чаю, переворачивают
пиалу вверх дном или прикрывают ее ладонью. По казахскому обычаю, чай нужно
наливать в небольшую пиалу так, чтобы он только покрывал дно. Младший по
возрасту следит за гостями и постоянно наливает свежий чай до тех пор, пока
сидящий за столом не подаст описанный знак, т.е не прикроет пиалу рукой. Не совсем понятен и вызывает
удивление у русского представителя общения жест казаха, когда он, закончив
трапезу, заворачивает край скатерти. В русской культуре такой жест не принят, а
в казахской распространен и выражает благодарность за угощение и сигнал к тому,
что со стола можно убирать пищу.
Недопустимым
считается поведение человека, зашедшего в дом (квартиру, юрту) казаха и не отведавшего предложенного угощения. Если
гость торопится и не может принять приглашения, то он обязательно должен отщипнуть
и съесть кусочек хлеба или лепешки, показывая этим не только свое расположение
к хозяевам дома, но и уважение и соблюдение
национальных традиций и обычаев представителей другой культуры.
Женщина корейской национальности, угощая чаем или кофе собеседника, соблюдает при этом определенный, обязательный для корейской культуры ритуал, который заключается в том, чтобы подать чашку правой рукой, а левой придерживать локоть своей правой руки. Движения рук при этом должны быть неторопливыми, плавными, грациозными. Именно такое поведение хозяйки дома выражает почтение и уважение к гостю.
Таким
образом, степень полноты понимания
иноязычной культуры зависит от размеров культурологической дистанции
между контактирующими этнолингвистическими общностями. Воспринимая явления,
принадлежащие другой культуре, реципиент интерпретирует его в образах и
категориях своей собственной, что и определяет степень понимания явлений
неродной культуры. В процессе межкультурной коммуникации сопоставляют “образы”
культур, несущих в себе инвариантную и вариантную составляющие.
Литература