Философия / 1. Философия литературы и искусства

Зайцева М.Л.

Государственная классическая академия им. Маймонида, г. Москва

Синтетические черты «русской идеи» в философии «русского космизма» и русском искусстве начала ХХ века

Революционная программа преображения действительности в авангарде была тесно связана с идеями русского космизма. Одно из важных мест в этом «проблемном» поле занимала «русская идея». Еще в 19 веке теоретиками славянофильства М. Киреевским, А. Хомяковым, братьями В. и А. Аксаковыми и др. обосновывалась проблематика Запад-Восток и место России в историческом процессе. На рубеже веков, в «предчувствии вселенских катастроф», эта тема зазвучала особенно ярко. В статье «Три силы», а затем в «Философских началах» В. Соловьевым была выдвинута концепция трех мировых сил – Восток, Запад и Славянский мир (с Россией во главе), - определяющих судьбы человеческой цивилизации. Автор делает выводы об исчерпанности двух первых цивилизаций и возлагает надежду на жертвенническую и примирительную миссию славянства и русского народа.

Эта линия русской философской мысли была продолжена Н. Бердяевым, исследовавшим особенности русского менталитета на протяжении всей жизни (от первых книг – «Субъективизм и индивидуализм в общественной философии» до итогового исследования «Русская идея»). Анализируя своеобразие социально-философских комплексов, характерных для российской действительности, Н. Бердяев выводит полярные начала русского национального типа из формирующих их двух противоположных установок: природной, языческой, дионисийской стихии и аскетически ориентированного православия.

Примечательно, что русскими философами идеи о кризисе западной культуры, об «упадке» Запада были высказаны задолго до того, как появилась знаменитая книга О. Шпенглера «Закат Европы» (1918, русский перевод – 1922). Эти идеи были чрезвычайно популярны в среде авангарда, свидетельство тому – многочисленные выступления на тему «Мы и Запад». В программных положениях футуристов можно усмотреть накую близость идеям Н. Бердяева о противоположных началах русской души. Так, на вечерах в литературном кафе «Бродячая собака» звучали доклады Н. Кульбина, Б. Лившица, Г. Якулова, в которых русская культура представлялась расколотой на «западную» и «русскую» (или «азиатскую») части, на «западное сознание» и «восточное подсознание», рациональное и эмоциональное начало, «аполлоновское» и «дионисийское».

Задачей нового искусства было слияние этих начал, их синтез на основе самобытности восточной культуры с ее наивной, дикой, простодушной открытостью, противопоставляемой западному индивидуализму. В докладе, прочитанном Б. Лившицем 11 февраля 1914 года, специфика русского искусства выводится из восточного корня, исходя из мыслей Г. Якулова, который противопоставлял искусство Запада «как воплощение геометрического восприятия, идущего от объекта к субъекту» - искусству Востока, «мировосприятию алгебраическому, идущему от субъекта к объекту». Соглашаясь с Г. Якуловым, Б. Лившиц утверждал «противоположение территориального искусства Европы строящемуся на космических элементах искусству России». В основе концепции художника лежит не идея разделения и вражды Запада и Востока, а идея синтеза, всеединства. Образ такого духовного единства, преодолевающего «хаос разделения», виделся Б. Лившицу в метафоре всадника – полутороглазого стрельца: «Навстречу Западу, подпираемые Востоком, в безудержном катаклизме подвигаются атавистические пласты…, а впереди,…мчится в облаке радужной пыли дикий всадник, скифский воин, обернувшись лицом назад и только полглаза скосив на Запад – полутороглазый стрелец!»

В самом художественном творчестве идеи о мессианском предназначении России появляются, начиная с символизма – у А. Белого, А. Блока, Н. Клюева и др. Однако постепенно – от символизма к авангарду – происходит переинтерпретация этой традиции. Согласно Б. Гройсу, «славянофильская христиански окрашенная «соборность» превращается постепенно в дионисийское, иррационально-подсознательное, скифское начало, несущее старому европейскому миру уничтожение и обновление». «Скифство» в русской культуре начала ХХ века было ярко выраженной линией, которая прослеживается в творчестве художников самых разных школ и направлений. В 1917-1918 годах они объединились, и в течение двух лет ими были выпущены два сборника «Скифы». Лидером группы был Р. Иванов-Разумник, политическая ориентация которого определялась близостью к левым эсерам, сотрудничавшим с Советской властью в первые годы ее существования. В группу «Скифы» входили: А. Белый, А. Ремизов, Е. Замятин, О. Форш, М. Пришвин, Н. Клюев, С. Есенин и др. Задачи Октябрьской революции, принятой ими, осмысливались в духе национальной, «восточной» стихии; согласно «Скифам», социальная революция была только первым шагом к подлинно «скифской» революции – новому вознесению духа.

Для футуристов тема скифства имела первоочередное значение. Само название группы будетлян – «Гилея» - происходит от древнегреческого названия области в Скифии. Братья Бурлюки участвовали в археологических раскопках скифских курганов, ряд их рисунков и картин навеян скифской мифологией и находками в курганах. «Гилейские» мотивы звучат во многих стихотворениях Б. Лившица, к скифскому сюжету из Геродота об амазонках обращался В. Хлебников. Таким образом, тема скифства в отечественном искусстве начала века оказывается тесно связанной с «русской идеей». Она стала одной из ведущих тенденций культуры, предвосхищающей и творчески осмысливающей грядущий «мировой переворот».

Осознание своей национальной сути соединялась в творчестве русских футуристов с тягой к «ослепительному свету праистории» (Б. Лившиц), что дало основание для иронического названия их объединения «Московской фракцией давнопрошедшего». Восточные корни архаики не остались без внимания: «Странный, согласитесь, футуризм – ассиро-вавилоно-египетский, весь устремленный в архивную древность» (К. Чуковский). Путем обращения деятелей русского авангарда к праистории изменяется понимание культурной традиции, образуется единый политико-космологический проект преобразования мира, заключающийся в возвращении его к архаическому, магическому единству.