Политология
/10. Региональные политические процессы
Д.п.н.
Колесников В.А.
Российская
академия народного хозяйства и государственной службы – Волгоградский филиал,
Россия
В ряду
мало исследованных, но значимых для политической науки феноменов находится местная власть - особенная форма властных
отношений, верифицируемая в практике местного управления и характеризующая
базовый уровень публичной власти в условиях демократии. Понятие данного властного уровня
используется с содержательной смысловой нагрузкой в различных
понятийно-терминологических оборотах
(«местная власть», “муниципальная власть”, “власть местного сообщества”,
«власть муниципального образования”, “местная представительная власть»,
«местная исполнительная власть», “власть органов местного
самоуправления”), объективируется
целевой направленностью как фактор жизнедеятельности местного сообщества и
развития системы местного самоуправления в современной России.
Целесообразно выделить ключевые характеристики
местной власти, наличествующие в
научной литературе.
Во-первых, понятие “местная власть” (как тождественные
используются понятия: «муниципальная власть», «власть местного
самоуправления») применяется с
различной интерпретацией в правовых документах и работах по муниципальному праву и муниципальному
менеджменту, во многих материалах нормативного и регулирующего характера, связвнных с развитием российского
федерадизма. Отметим, также, что в правовой
терминологии российский законодатель, согласно п.1, ст. 2 № 131- ФЗ «Об общих принципах организации
местного самоуправления в Российской Федерации» установил применение в одном
значении определений “местный” и “муниципальный”, а также образованных на их
основе слов и сочетаний применительно к местному самоуправлению [1]. Данное
обстоятельство обусловлено и тем, что в российской системе местного самоуправления функционируют только
муниципальные образования пяти видов, но нет иных типов местных единиц. В США,
например, наряду с муниципалитетами
четырех видов (сити, тауны, бороу, вилиджи),
характеризующими городской уровень местного самоуправления и городскую
власть, интересы местного населения обеспечивают органы графств, тауншипов
и специальных округов. Во Франции наряду с 36 700 коммунами в «трехуровневой»
системе местного управления функционируют 101 департамент и 22 региона со
статусом местных коллективов;
Во-вторых, в
социально-политической литературе
местная власть рассматривается как
фактор местного самоуправления
неотделимый от решения вопросов местного значения и обеспечения
жизнедеятельности местного сообщества.
Вектор власти направлен на удовлетворение многообразных интересов населения
локальных территорий – на экономические, хозяйственные, социальные, правовые,
духовные, культурные интересы жителей муниципальных образований. Муниципальные
интересы характеризуются как феномен, активизирующий жизнедеятельность местного населения и обусловливающий
комплексное развитие территориального локального образования, как интересы,
нуждающиеся в правовой защите и
гарантиях их осуществления. Данный тип интересов являет особенное
качество и как отличающийся по способам, средствам, ресурсам и властным органам
их обеспечения, но равноправный государственным интересам - требующий учета их особенного соотношения, например с
региональными интересами на территории
конкретного субъекта Российской Федерации [2].
В-третьих, местная власть - векторный феномен по типам и видам
проявления, объективируемый сферами местной жизнедеятельности и особенностями
территории проживания, условиями развития российских муниципальных образований. Ориентированная на
конкретику муниципальных интересов эта власть характеризуется и как волевая
основа деятельности по решению вопросов местного значения соотносимая с
субъектами их осуществления: населением, органами местного самоуправления,
ассоциативными структурами, различными субъектами в системе муниципального
хозяйства. По своей сущностной определенности местная власть - это власть
максимально приближенная к населению, идущая непосредственно от своего источника
- народа, для народа существующая,
через народ осуществляемая (такова и глубинная характеристика этого
уровня власти, согласно ст.3
Конституции Российской Федерации от 1993 г.). Народ осуществляет свою власть
непосредственно, а также через органы местного самоуправления. Высшими формами
народовластия являются референдум и свободные выборы [3].
Политическое
содержание местной власти объективировано:
- основами конституционного строя. В
Конституции РФ местное самоуправление (а, следовательно, фактор местной власти)
конституируется как одна из основ конституционного строя. Конкретные положения
содержатся и в ст.130-133 Конституции: в РФ признается и гарантируется местное
самоуправление; местное самоуправление в пределах своих полномочий самостоятельно;
ст.12 - «органы местного самоуправления не входят в систему органов
государственной власти» [4];
- включенностью
местной власти в формы народовластия. Новая дефиниция местного
самоуправления, согласно ст.1 №131-ФЗ от 2003 г. определяет - это форма осуществления народом своей власти,
обеспечивающая в пределах установленных Конституцией РФ, федеральными законами,
а в случаях установленных Федеральными законами РФ Законами субъектов РФ. Местное самоуправление - это «самостоятельное и под свою ответственность
решение населением непосредственно и (или) через органы местного самоуправления
вопросов местного значения». Заметим, что в статутном законе №154-ФЗ от 1995 г. местное самоуправление в
России не определялось как форма власти и форма народовластия, а
характеризовалось как деятельность местного населения по решению вопросов
местного значения… (что противоречило главному принципу ЕХ - Европейской Хартии
о местном самоуправлении от 1985г . - о
властном начале местного самоуправления).
Подчеркнем, что в Европейской хартии
(ратифицирована РФ только в 1998г.)
признается политическое содержание
местного самоуправления как властного института: “Власть, данная местным
органам управления, должна быть полной
и исключительной - не должна подрываться и ограничиваться
другими, центральными или региональными властями, исключая предусмотренные
законом случаи” (п.4, ст.4). “Местные
власти должны в рамках закона иметь полную свободу действий по осуществлению их
инициатив в отношении любого вопроса, который не исключен из их компетенции и
не передан другим властям” (п.3, ст. 4) [5].
Эти положения - определяющие для властной идентификации местного
самоуправления в развитых странах. Так,
в ФРГ, например, Основной Закон конституирует общины, наряду с Федерацией и Землями
как уровень власти, где народ должен иметь свое представительство (ст.28,
абз.1) [6].
Существенен в новой дефиниции и императив осуществления властной
направленности местного самоуправления с учетом единства интересов населения, исторических и местных традиций (см.
ст.1, п.2 №131- ФЗ). В практике реформирования российского местного
самоуправления и властного обустройства
муниципальных образований гармоничное обеспечение этих сторон жизни граждан в деятельности местных властей
(сочетание исторических и местных традиций, а также этноразвития и конфессиональной составляющей) зачастую сдвигается
в сторону;
- встроенностью
местной власти в систему публичной
власти в РФ. С принятием
Конституции РФ 1993г. и утверждением демократической системы государственная
власть и публичная власть не отождествляются, а местное самоуправление
конституировано по источнику формирования
как составляющая общегосударственного
устройства и в качестве негосударственного уровня публичной власти.
Следует согласиться с утверждением что: “Заложенная в Российской Конституции
вертикальная децентрализация власти с выделением местного самоуправления в
качестве негосударственного элемента публичной власти подразумевает разведение
категорий “публичная власть” и “государственная власть”, которые ранее
традиционно отождествлялись” [7]. По смыслу
Конституции РФ механизм
публичной власти совмещает в себе верховную публичную власть и власть, осуществляемую
в муниципальных образованиях органами местного самоуправления (и) или непосредственно
населением. Кроме прочего, это
означает, что местное самоуправление как одна из основ конституционного
строя (наряду с государством) имеет источником своего существования не
государственную, но конституционную волю народа-суверена.
При таком понимании местная власть
характеризуется как форма публичной власти и деятельности, органы которой не
входят в систему органов государственного управления. В основании данного
подхода содержательное определение “политического”: это - не система властных отношений и элементов,
характеризующая устройство
государственной власти (что в советской модели вело к отождествлению
“политического” и “государственного” процессов), но суть - система властных
отношений по поводу распределения ресурсов и управления ими субъектами публичной власти, представленными
как государственными органами, так и
органами местного самоуправления, не
входящими в систему органов государственной
власти. Можно утверждать, что политика и “политическое”, коррелируют с
властными отношениями в единой системе публичной власти, то есть реализуются и
на уровне местного самоуправления, а не
только посредством органов
государственной власти и институтов государственного управления. Властные
отношения в системе местного самоуправления выявляются, таким образом, и как
специфические формы политического процесса, как реализация не только
государственных, но по преимуществу
местных интересов в рамках политической
жизни муниципального образования.
Политика и политическое в рассматриваемом аспекте
не тождественны процессу осуществления государственной власти и
государственного управления, но выявляются и
в деятельности местного самоуправления (населения и органов местной власти), то
есть во властных отношениях и интересах по поводу муниципальной практики,
местного устройства и жизнедеятельности местного сообщества. Такое определение политического
применительно к характеристике местной власти восходит к аристотелевскому пониманию политики,
используемому в исследованиях западных политологов. Так, И. Шапиро, подвижник
концепции “демократического
аристотелизма”, не рассматривает политику в качестве сферы жизнедеятельности
социальных субъектов, но определяет как способ деятельности и распределения
ресурсов в системе властных отношений, характерный для всех уровней социальной
практики [8];
-
исполнением органами местной власти отдельных государственных полномочий. Речь
идет о возложении на местные органы
власти ответственности за качественное исполнение государственных поручений
(при ресурсном и правовом и финансовом обеспечении их исполнения со стороны).
Отметим, что при реализации этой функции органы местной власти не
организационно, но функционально включены
в систему исполнительной деятельности органов государственной власти и
выступают реализующей инстанцией государственных интересов на муниципальной
территории. Недооценка фактора влияния государственных органов на местную
власть недопустима – здесь (как и в различных формах взаимодействия и
партнерства) важнейшая составляющая обеспечения эффективного потенциала местных
органов власти, проявляющаяся в государственных установлениях законодательного,
регулирующего и контрольного характера, в конкретных способах государственной
поддержки муниципальных образований, государственных гарантиях прав и защиты
интересов местного самоуправления.
В целях комплексного исследования феномена
местной власти целесообразно вычленение
аналитических аспектов: философско-методологического,
историко-концептуального, нормативно-правового, содержательно-системного, типологического,
компаративного, субъектового
обеспечения.
Философско-методологический аспект позволяет
проводить исследование местной власти в единстве объективной и субъективной
взаимодействующих составляющих. Местная власть и муниципальные интересы объективируются при этом в опредмеченных
формах деятельности местных коллективов, отражают в своем содержании такие
значимые предикаты как “социальность” и “закона интереса”.
Историко-концептуальный
аспект позволяет исследовать становление и развитие, охарактеризовать содержание местной власти как относительно самостоятельного социального и
управленческого феномена в рамках “общинной”, “общественно-хозяйственной”,
“государственной” и “дуалистической” основных теорий местного самоуправления.
Наиболее значимые трактовки по выявлению отличий двух последних концептуальных
подходов содержатся в трудах В.П. Безобразова, З.Г. Френкеля, Л.А. Велихова,
Г.В. Барабашева [9].
Нормативно-правовой аспект актуализирует
значимость местной власти для системы
понятий и категорий муниципального права, позволяет вычленять и исследовать
властную составляющую местного самоуправления
в международном праве: например,
в Европейской хартии “О местном самоуправлении”, в “Европейской рамочной
конвенции по приграничному сотрудничеству территориальных сообществ или
властей” и других документах [10], в Российском федеральном и региональном
законодательствах, муниципальных
правовых актах. Сегодня ясно,
что формирующаяся Российская система муниципального права, обеспечивающая
научную организацию и функционирование местного самоуправления как правового и
властного института, ориентирует на исследование новых категорий, понятий,
нормативных определений,
социально-правовых ценностей и критериев местного самоуправления.
Системно-содержательный аспект позволяет
исследовать местную (муниципальную) власть во взаимосвязи с такими реальностями
современной муниципальной практики как:
“вопросы местного значения” – функциональные направления деятельности по
обеспечению непосредственной жизнедеятельности и оказанию социальных услуг,
“местное самоуправление” как система реализации муниципальных интересов,
“муниципальное образование” как территориально-организационное основание
обеспечения муниципальных интересов, “органы местного самоуправления”. На этой
основе можно выявлять соотношение целей местной власти с целями и задачами
органов государственной власти, с интересами хозяйствующих субъектов на
территории муниципальных образований: (крупных корпораций, структур среднего и
малого бизнеса), с интересами политических партий и институтов гражданского
общества, функционирующих на территории конкретных муниципальных образований.
Типологический аспект исследования местной
власти позволяет выделить основные
сферы жизнедеятельности муниципального образования и исследовать механизм
властного взаимодействия во взаимосвязи с многообразием типов и видов властного воздействия: а) в
отношении развития материальной сферы муниципального образования: здесь финансовые и бюджетные интересы,
инвестиционного и ресурсного потенциала
муниципального хозяйства, развития муниципальной экономики в целом; б)
по обеспечению организационной сферы:
властно-организационного, нормативно-правового и структурного порядка,
территориальной организации; в) проанализировать властное воздействие местных
властей на социальную сферу: здесь вопросы ЖКХ и обеспечения жилого фонда,
развития социальной структуры и социальной
инфраструктуры муниципального образования, социальной защиты и
социального обеспечения, здравоохранения и санитарии, благоустройства
территории проживания; г) исследовать результативность местной власти в
отношении развития духовной сферы и
культуры граждан, обеспечения образовательного и воспитательного процессов,
проведения эффективной молодежной муниципальной политики, формирования
политической культуры, высокого уровня этнической комплиментарности и
конфессиональной терпимости в массе
населения муниципальных образований.
Обращение к компаративному аспекту анализа
местной власти позволяет акцентировать внимание на особенностях муниципального
процесса в развитых странах, выявлять
элементы апробированного опыта реализации местной власти приемлемого к
адаптации и в российских условиях. В
отечественной практике востребован, например, опыт США по обеспечению
практики “гомруля” с участием населения
и использованием форм программной
государственной поддержки муниципалитетов, механизма эффективного
взаимодействия государственных и муниципальных органов в хозяйственном развитии
территорий. Приемлем опыт Франции по обеспечению интересов местной власти в
условиях реформы децентрализации административно-территориального управления
(с1982г. и по настоящее время) с изменением типа “априорного” государственного
контроля на “апостериорный” в отношении органов местной власти в
“трехуровневой” системе организации
местного управления. Возможен к адаптации и опыт ФРГ
с уникальным механизмом взаимодействия
института окружной земельной администрации и органов местной власти районного
и общинного уровней. Заслуживает внимания также практика
реформирования коммунального управления
в современной Финляндии в связи с экспериментом по созданию властного
института “свободных коммун”, согласно которому специально отобранным коммунам
предоставляется возможность в течение четырех лет самостоятельно вести дела и
решать вопросы иным способом, чем предписано в законе, в частности по отношению
к 3/4 определенных в законе обязанностям [11].
При исследовании субъектного потенциала местной
власти необходимо учитывать не только качество основного субъекта муниципальной
жизнедеятельности, но реальные возможности органов местной власти к обеспечению
эффективного решения вопросов местного значения в современной России во
взаимодействии с населением (особо в финансовой сфере, системе местного
налогообложения, формирования собственной налогооблагаемой базы: положение
российских муниципалитетов здесь критическое).
О степени доверия граждан местным властям свидетельствуют, например,
оценки деятельности органов местного
самоуправления жителями Волгоградской области. По результатам регулярных
опросов населения проводимых Информационно-аналитическим центром
Волгоградской академии государственной службы в городах и районах области
(опросы проводились по мониторингам № 11, 13-15 в 2002 – 2003 гг. методом
формализованного интервью 800 респондентов достигших 18 лет, на основе отбора методом квотирования
по параметрам пола, возраста, образования, типа местности проживания, с учетом статистически допустимой ошибки +
4%) уровень доверия к местным органам,
например, в течение всего 2003г. оставался прежним, однако “доля негативных
оценок в среднем в 1/5 раза превышала долю оценок положительных”. Число жителей области “в большей или меньшей мере
отказывающих в доверии местным и региональным органам власти” достигало 52-57%. По данным социологического мониторинга
ВАГС 23 –26 января 2003г. только 2%
жителей положительно оценивают деятельность муниципальных органов, 35% из
них остановились на нейтральной оценке,
47% дали негативную оценку – органы
местного самоуправления “не справляются”
с решением социально-экономических проблем. На конкретный вопрос: “В
какой мере заслуживает доверия администрация Вашего муниципального образования
(района области, города)?” Даны ответы: 7,3% - “вполне заслуживает”; 31,5%
“скорее заслуживает, чем не заслуживает”; 26,3% “скорее не заслуживает, чем
заслуживает”; 25,3% - “совсем не заслуживает”; 8,7% - “затрудняюсь ответить”;
1.0% - нет ответа [12].
Аналогичные оценки подтверждаются комплексными эмпирическими исследованиями успешности и ответственности в деятельности
органов местной власти, проведенными группой региональных аналитиков в
Волгоградской области (Буров А.Н., Дильман Д.А., Смолянский П.В. [13]). В частности, результаты опроса общественного
мнения, проведенного исследователями осенью 2006г., «свидетельствуют, что почти
половина жителей региона (47%) считают, что сегодня в основном не исполняются
законы, гарантирующие социальные права граждан. При этом, три четверти
опрошенных (76%) возлагают вину за неисполнение законов прежде всего на
чиновников исполнительной власти, которые, по мнению участников опроса, в
первую очередь защищают свои собственные
интересы (с этой точкой зрения согласились 73 % респондентов» [14].
Можно утверждать, что низкий уровень доверия населения к местной власти –
конкретный оценочный показатель не только ее результативности, но и
социально-политического потенциала в обществе.
В ряду объективных показателей функциональной
оценки местной власти, проистекающих из объективной ситуации при
осуществлении реформы местного
самоуправления, приведем ряд положений
(имеющих принципиальное значение для выработки системы конкретных мер по
повышению эффективности местного самоуправления) из Аналитического доклада
Института современного развития об итогах муниципальной реформы за 2003-2008
гг.:
- по сути, в каждом субъекте федерации (а порой, учитывая
соглашения о передаче полномочий и практику межбюджетных отношений, и в каждом районе) сложилась своя модель,
причем степень разброса между ними высока. Формирование подобных моделей
зависит от менталитета населения, муниципальных и региональных руководителей;
сложившейся специфики властных
отношений; экономических возможностей, географических особенностей,
субъективного влияния главы региона и других факторов. Важно подчеркнуть, что
далеко не всегда модель точно соответствует действующему законодательству,
однако зачастую это происходит потому, что объективно законодательные рамки
оказываются слишком жесткими, чтобы под них подстроить практику;
-
муниципальная автономия в действительности оказалась очень ограниченной (а во
многих случаях – даже условной). Отношения по принципу «начальник-подчиненный»
остались распространенными между главами субъектов федерации и главами районов,
городских округов; между главами районов и поселений. Особенно вертикальные
отношения сложились по линии «регион - муниципальный район». Через
функциональную необходимость, стереотипы деятельности, финансовую зависимость,
совместное решение задач, выполнение переданных полномочий произошло, в
большинстве регионов произошло огосударствление муниципальных районов. Районные
администрации стали по факту территориальными органами администрации субъекта
Российской федерации;
-
компетенция муниципалитетов друг с другом и с субъектом федерации оказалась
разграниченной лишь отчасти. Можно говорить о том, что сегодня существует
ограниченный перечень общих для всей страны вопросов, которые относительно
самостоятельно решают поселения (например, благоустройство) и более широкий
перечень вопросов, которыми автономно занимаются городские округа. Однако
абсолютное большинство вопросов решается муниципалитетами под началом и
совместно с вышестоящим уровнем публично-властной системы.
- степень
реальной свободы муниципальной власти в регулировании оказываемых ими публичных
услуг оказалась крайне низкой. Так, по
оценкам Института экономики города из
65 проанализированных вопросов местного значения, по 55 органы местного
самоуправления осуществляют полное администрирование предоставления
услуги, в 7 случаях - относительное администрирование, и только в
5 случаях – нулевое, там, где муниципалитет осуществляет только создание
условий для предоставления услуги;
- местная фискальная автономия сильно
ограничена. Основную часть средств
муниципалитеты получают не в виде собственных доходов, а в качестве финансовой
помощи вышестоящего уровня бюджетной системы, да еще и имеющей преимущественно
целевое назначение. Механизмы реального государственного контроля вышли далеко
за рамки, установленные Федеральным законом №131-ФЗ. По сути, органы местного
самоуправления оказались переподчинены контролирующим органам, усмотрение
которых приобрело определяющее значение. Публично проводимая линия на повышение
автономии дала обратный эффект: муниципалитеты стали признаваться
ответственными за решение большинства вопросов, являющихся, по сути,
государственными (от образования до пожарной безопасности). И это – несмотря на
отсутствие необходимых средств, реальных регулирующих возможностей и права
самостоятельно принимать ключевые решения [15].
Положения статьи могут быть использованы как
аналитический материал в таких учебных
дисциплинах как «Политология», «Политическая социология», «Система
государственного управления», «Муниципальный менеджмент», «Государственное и муниципальное управление»,
при подготовке учебно-методических пособий по социально-политическим
дисциплинам для студентов высших учебных заведений и слушателей системы переподготовки и повышения квалификации по
специальности «государственное и муниципальное управление». Овладение знанием содержания феномена «местная власть»
с выявлением ее социально-политической
составляющей и аналитических аспектов исследования позволит, по мнению автора,
как будущим специалистам, так и
должностным лицам в системе органов
местного самоуправления активнее включаться в решение практических задач
местной жизнедеятельности и развития муниципальных образований в Российской Федерации.
Литература:
1.
Федеральный Закон “Об общих принципах организации
местного самоуправления в Российской Федерации от 6 октября 2003, №131-ФЗ [Текст] // СЗ РФ. – 2003. - №40. -
Ст. 9502. - С. 9502.
2.
Колесников,
В.А. Муниципальные интересы в современной России: монография [Текст] / В.А.
Колесников. - Волгоград: Изд-во ВАГС. – 2005. – С.80-99.
3.
Конституция
Российской Федерации [Текст] // – М.: Теис, 2008.- С. 4.
4.
Там
же, - С. 6, 43-44.
5.
Европейская
Хартия “О местном самоуправлении”. Русская версия. Страсбург. Совет Европы.
Отдел изданий и документов. ISB. № 92- 871-0804, май 1990 [Текст] // Местное самоуправление в зарубежных
странах. - М., 1994. - С.72;
6.
Основной закон ФРГ
[Текст] // Конституции зарубежных
государств. – М., Изд-во «БЕК»
2000.- С.76-77.
7.
Выдрин,
И. В. Муниципальное право России [Текст] / И.В. Выдрин, А.Н. Кокотов. - М.: «НОРМА-ИНФРА∙М», 2000. – С.
40-41.
8.
Шапиро, И. Три способа
быть демократом [Текст] / И. Шапиро // Полис. – 1992. - № 1-2.
9.
Безобразов,
В.П. Болезнь политического младенчества [Текст] В.П. Безобразов// Муниципальная
власть. - 2001. - №3. - С. 98-100; Френкель, З.Г. Волостное самоуправление. Его
задачи и взаимоотношения с кооперацией [Текст] З.Г. Френкель // Муниципальная власть. – 2002.- №6. -
С.89; Барабашев, Г.В. Местное
самоуправление [Текст] Г.В. Барабашев / - М.: МГУ. 1996. -С.103-107, 283; Велихов, Л. А. Основы городского хозяйства
[Текст] Л.А. Велихов. – М.-Л.:
Госиздат, -1928. - С. 110-112, 114.
10. Европейская Хартия “О
местном самоуправлении”. Русская версия. Страсбург. Совет Европы. Отдел изданий
и документов. ISB. № 92- 871-0804,
май 1990 [Текст] // Местное самоуправление в зарубежных странах. - М., 1994. -
С.72; Европейская рамочная конвенция по приграничному сотрудничеству
территориальных сообществ или властей [Текст] // Местное самоуправление в
Российской Федерации: сборник нормативных актов. - М., 1998. - С. 29.
11. Пэюхенен, А. Исполнительная
власть в Финляндии [Текст] А. Пэюхенен
// Государство и право. –1992.- №7. - С. 147-151.
12. Экспертиза:
информационно-аналитический бюллетень. [Текст] - Вып.3,- Волгоград:
издательство ВАГС. -2003. - С. 48;
Пилипенко, В. А. Деятельность региональных и местных органов власти в
оценках жителей Волгоградской области [Текст] В.А. Пилипенко// Экспертиза:
информационно-аналитический бюллетень. - Вып.3. -Волгоград: издательство ВАГС.-
2003. - С. 6, 12.
13. Буров, А.Н., Власть и
общество: успешность деятельности властных структур в глазах жителей региона:
монография / [Текст] А.Н. Буров, Д.А. Дильман, П.В. Симолянский; ФГОУ ВПО ВАГС.
- Волгоград: РПК «Политехник» ВолгГТУ, 2006. – С.163-167.
14. Там же, - С.168.
15.
Макаренко, Б.Г. Российское местное самоуправление: итоги муниципальной
реформы 2003-2008 гг. /Аналитический доклад Института современного развития.
[Текст] Б.Г. Макаренко, А.Н. Максимов, Н.М. Миронов,
Н.М. Михеев, Д.Ф. Шавишвили / - М.,
2008 г. – С.23-24.