Философия /2. Социальная философия

К.ф.н. Галкина Л.И., Чугунов Е.В.

Луганский национальный аграрный университет, Украина

Тенденции глобализации и индивидуализации в современном мире

Становление глобального сообщества является тенденцией эволюции современного мироустройства. Ни одна из социальных проблем сегодня не может рассматриваться вне концепции мира как единой системы. Однако, как справедливо указывает итальянский социолог А. Мартинелли, "степень, качество взаимозависимостей варьируется по разным измерениям глобализации" [5, 5]. Взаимозависимость людей и государств сильнее проявляется в сферах экономики, техники и в социальной сфере, нежели в культуре и политике.

В то же время процессы глобализации и интеграции общественной и хозяйственной жизни не только не совпадают, но и часто конкурируют, противостоят друг другу в результате усиления процессов дифференциации и специализации в мировой системе, порождённых глобальными тенденциями.

Глобальное общество — это новый рубеж эволюции мировой цивилизации, который означает завершение индустриального проекта модерна, и переход ко второму модерну. Для него характерны не только возросшие масштабы экономических, социально-политических и культурных процессов интеграции, охвативших планету; но и, прежде всего, развитие информатизации мирового сообщества, образования и культуры. Общество радикально меняется, поскольку меняется способ производства.

Глобальное общество трактуют как сетевое общество, имея в виду в основном экономические и связанные с ними логистические транснациональные системы. Однако , на наш взгляд, более точен И.Пригожин, понимавший под сетевым обществом одну из характеристик, черт глобального миропорядка. Для него очевидно, что эволюцию в сторону сетевого общества можно рассматривать по аналогии с процессом самоорганизации. Данную форму самоорганизации он, как и другие авторы, связывает с революционными изменениями в информационной технике и технологии. Такая самоорганизующаяся система должна быть неравновесной и нелинейной, что предполагает множество возможностей в форме бифуркаций [См.: 6, 26–27]. Т.е. глобальное общество, как динамичная и самоорганизующаяся система постоянно и во всё более возрастающей степени пребывает в состоянии выбора с не всегда очевидными последствиями, что приводит к разрешению одних проблем и появлению новых, иногда достаточно сложных проблем, и в том числе может привести к большей нестабильности.

С другой стороны, осваивая информационные технологии человечество сталкивается с такими особенностями социальной реальности, как самоподобность, повторяемость в различных масштабах, кратность или фрактальность мира. Не случайно к сходной идее приходили ещё пифагорейцы, считавшие началом всего счёт, число. Фрактальность демонстрирует как хорошую управляемость, так и одновременно пластичность систем, которые чутко реагируют на внешнее воздействие и при этом сохраняют определенный тип движения. Одновременно с этим, данная концепция, как и синергетическая, полагает возможной хаотическую синхронизацию, упорядоченность, динамическую устойчивость мира [См.: 3, 44–52]. Именно неустойчивость мировой системы делает её отзывчивой на самое малое возмущение, а возмутителем и одновременно руководителем системы, обеспечивающим её согласованность, выступает один из её элементов, пейсмейкер или ритмоводитель, связанный особым образом со всеми компонентами системы.

Данные концепции пытаются выработать принципиальный подход к таким неустойчивым, нелинейным системам как глобальное общество. Тем более, как считает И. Пригожин, "…нелинейность повышается с размером общества" [6, 26]. Одновременно, нелинейность создаёт условия для самоорганизации и, как следствие, проявления личной инициативы, творчества. Глобальное общество существует как сеть, цепочка перманентно преобразующихся и меняющихся, самоорганизующихся точек приложения духовных и физических усилий человека.

Другую особенность процесса глобализации подчеркивают У. Бек, А Мартинелли. Они обращают внимание на то, что глобальное сосуществует с локальным. И если А. Мартинелли указывает на противоречивость такого сосуществования и ряд проблем возникающих в связи с ним, то У.Бек полагает что данные сущности являются имплицирующими друг друга взаимосвязанными принципами [См.: 5, 9].

Можно предположить, что как хаос, так и организация, глобальное и локальное не противостоят друг другу, а дополняют и предполагают друг друга. Такая концепция удержит нас как от безудержного оптимизма, так и от фатального пессимизма, обратив к реальности. Еще Н.Бор предложил принцип дополнительности, согласно которому две разные и вполне строгие научные концепции могут не исключать, а дополнять друг друга. Всякая развивающаяся система усложняется. Один из основателей теории информации, У.Р.Эшби, выдвинул закон необходимого разнообразия: разнообразию внешних воздействий система может противопоставить разнообразие своих реакций на это воздействие. Одновременно с этим нужно говорить о плюрализме моделей реальности, которые частично компенсируют их принципиальную неполноту и позволяют более глубоко и всесторонне исследовать явление глобализации.

Говоря о глобальных тенденциях наряду с локальными, такими как национальные и локальные культуры, А. Мартинелли, справедливо полагает, что общество не может не быть плюралистическим, так как глобальный модерн принимает форму множественных модернов. Такая точка зрения предполагает наличие разных путей к модерну в странах, принадлежащих к разным цивилизациям и культурам [См.: 5, 9]. Сюда же следует отнести и очень важную проблему соотношения глобального и регионального, глобального и национального, культурно-религиозных процессов. Готовы ли сегодня везде и всюду принять за образец мирового сообщества формирующиеся в некоторых частях мира политические, экономические и культурные системы, и является ли это действительной направляющей и целью движения ? Глобальное общество необходимо предполагает внутреннюю сложность, неоднородность, многополярность как политическую и экономическую, так и культурную и конфессиональную. Так, можно предположить, что именно противоречие национальных и транснациональных интересов способствует слабости современной украинской политической элиты.

Глобализация, активно включившая человека в процесс интегративного и плюралистического не позволяет выявить человека как многостороннюю и полноценную личность. О фрагментарности, частичности человека говорили Э.Фромм, Г.Маркузе и другие. Не случайно, И.Бродский подчёркивал, что в наши дни "идея экзистенциальной исключительности человека заменяется идеей анонимности" [5, 8]. Эта проблема чрезвычайно актуальна, поскольку глобальное общество как нелинейная и многофакторная система не является жёстко детерминированной. Она почти всегда непредсказуема и человек с его культурой, интеллектом и нравственностью являет собой тот элемент возмущения, который может радикально воздействовать на неустойчивую систему. На эту особенность обращал внимание Ю.Лотман, полагавший, что вблизи точек бифуркации (на перепутье) включается аппарат флуктуации (т. е выбора одного из много и отсечения остального). Цитируя И.Пригожина о том, что будущее не содержится в настоящем, он замечал, что оно скорее содержится в нём как одна из возможностей [См.: 4, 3]. В момент бифуркации интеллект не только пассивно отражает объективную реальность, но и является активным фактором исторической и космической жизни. Отсюда роль человеческой культуры, коллективного интеллекта, и отдельной личности с её знаниями и моралью.

Глобальное общество вновь ставит вопрос о сущности технического, а сегодня информационного прогресса. Еще Н.А.Бердяев обращал внимание на то, что данный процесс "означает переход всего человеческого существования от организма к организации" [1, 218]. Универсальная рационализация уже не оставляет место индивидуальному, сакральному, вечному. Актуализируя себя, человек делается порабощенным временем. Такая актуализация, функциональность человека, как считал Н.Бердяев, способна превратить его в орудие безличного процесса, что фактически означает отрицание человеческой сущности, а науку и искусство заставит обслуживать производственный процесс [См.: 1, 222]. Такая ситуация возникает не только в результате технического прогресса, но и вследствие включения огромных масс населения в политические, экономические и духовные процессы современного мира. Объективный процесс демократизации глобального сообщества неизбежно входит в противоречие с "аристократизмом свободы" и "аристократизмом культуры" (термины Н.Бердяева), что в ряде случаев открывает путь к диктатуре и насилию, к диктату ценностей массовой культуры. И если Х.Ортега-и Гассет считал такую тенденцию неизбежным следствием демократизации, "восстания масс", то современное общество на пути к глобализации должно найти возможности совместить оба процесса: и глобализации, и индивидуализации. В ином случае цивилизация может утратить импульс саморазвития.

Литература:

1. Бердяев Н.А.Судьба человека в современном мире // Новый мир. — 1990.— № 1.

2. Бродский И. О тирании // Искусство кино. — 1989. — № 7.

3. Дмитриев А. Хаос, фрактал, информация // Наука и жизнь. — 2001. — № 5.

4. Лотман Ю. Клио на распутье // Наше наследие.— 1988. — № 5.

5. Мартинелли А. От мировой системы к мировому обществу ? // Социс — 2009. — № 1 (297).

6. Пригожин И.Р. Сетевое общество // Социс — 2008. — № 1 (285).