Мудрак Е.И.

Днепропетровский национальный университет

ПОЭТИКА “ВОЛН” В.ВУЛФ:

ВЕДУЩИЕ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЕ ИНТЕПРЕТАЦИИ

В 1931 году В. Вулф познакомила английского читателя с романом «Волны» («The Waves»). Судьба произведения поначалу складывалась неровно. Мнения критиков разошлись. Они разделились на восторженных почитателей В. Вулф (Э. М. Форстер, Х. Уолпол, Г. Николсон, Э. Мюир, Э. Дениэлз), находивших художественные открытия, пронизывающие текст «Волн», органичными столь изменчивой эпохе, а также тех, кто исходил в своих оценках из уже состоявшегося, исполненного драматизма размежевания классической эстетики и модернистской. Э. Дениэлз, Э. Мюир, Г. Николсон восприняли В. Вулф и близких ей авторов – Дж. Джойса, Д. Ричардсон, Р. Уэст, Э. Боуэн как писателей современных, обратившихся к читателю на языке, отличном от слога литераторов-викторианцев, и вопреки неуверенности В. Вулф, опасавшейся непонимания, назвали книгу «литературной сенсацией», «подлинным шедевром», «книгой откровений», текстом, где автору удалось «воплотить труднопостижимую загадку времени и его бесконечных превращений». Для критиков 1930-х гг. «The Waves», наряду с текстами Джойса и Элиота, стали воплощением модернистского канона. Автору удалось передать в уникальной форме «вулфианского романа» (Woolfian novel) особое видение мира в его бесконечной изменчивости, удивительное подобие/нетождественность духовных и природных ритмов идивидуального бытия.

Г. Николсон не переставал удивляться трудности эстетического задания, поставленного В. Вулф в «Волнах», где она запечатлела мгновения человеческой жизни, оседающие в памяти каждого в неповторимом узоре того духовно-душевного пространства, которое привычно называют «я». В кругу знатоков, профессиональных литераторов и близких по духу писателей, «Волны» были не только приняты доброжелательно и заинтересовано, но и оценены как «произведение, которого прежде не знала европейская литература».

Однако, известные писатели, пользующиеся влиянием в литературных кругах, О. Хаксли, Г. Грин, У. Льюис, были настроены непримиримо и о художественных находках В. Вулф судили негативно, называя ее поэтическое мастерство вычурным, искусственным, скорее демонстрирующим техницизм слога, формалистское трюкачество, автора одержимого новизной. Настороженно принимающие новизну «Волн» художники предвзято и снисходительно утверждали, что роман В. Вулф это скорее образец салонного модернизма, замкнутого и герметичного явления («the tea-room modernism»).

Многие филологи, писавшие о «Волнах», ощущают особую «трансжанровую» природу романа, где не только ощутимо обновление привычной формы, но и очевидно разрушение родовых границ литературы. Наверное, поэтому, начиная с 1930х гг. и по сей день, исследователи соотносят «Волны» с более свободными определениями, передающими, тем не менее, синтетичность жанра и говорят о произведении В. Вулф как о «симфонической поэме», символико-поэтическом тексте, «серии рапсодий». С течением времени полемика вокруг прозы В. Вулф отнюдь не исчерпает себя, но станет более выдержана и будет «оснащена» научной аргументацией. К концу ХХ ст. репутация «Волн» упрочится, роман будет признан шедевром английской литературы. Специалисты текущих десятилетий наследуют многие идеи, высказанные когда-то современниками писательницы, углубляя и конкретизируя их. К. Фруола, Дж. Голдман солидарны с Н. Николсоным и Л. Кроненбергом и считают поэтику «The Waves» рапсодической и называют произведение «импрессионистической фреской», поэмой, продекламированной шестью голосами. В 2000-е гг. настойчиво зазвучат весьма интересные темы и мотивы, где уже будут услышаны и по-новому осмыслены свидетельства близких писательницы людей, ее духовних и литературных единомышленников (Л. Вулф, В. Белл, Э. М. Форстер). Здесь появится уже не только биографическая тональность интерпретации, но и догадки о том, что это произведение творческая биография, роман о творце. Г. Ли и Дж. Бригс видят в «The Waves» элегию, поэтический реквием Блумсбери, а сама концепция сплетенных между собой жизней героев, которые движутся во времени, в водовороте страстей и даже разъединяясь по жизни, сохраняют внутри себя чувство круга, близости, позволяет филологам уподоблять образы романа характерам близких для В. Вулф людей, которые входили в ее окружение.

Смысловая и эстетическая многослойность «Волн», все же, лишь отчасти была приоткрыта критиками. Несколько иное прочтение роман получил в 1970-1980-е гг., когда был услышан голос самой В. Вулф. Поначалу едва уловимый в личных записях и письмах, он зазвучал более отчетливо спустя несколько лет, после выхода в свет полного собрания дневников, переписки и воспоминаний писательницы, где В. Вулф выступила в роли автоинтерпретатора собственных произведений. Очевидно, что «Волны» пытаются разрушить традиционное восприятие жанровой формулы, которую читатель выстраивает исходя из привычного опыта классического прочтения романа. В этом экспериментальном модернистском тексте эстетическое целое становится историей поединка автора с литературной практикой. Многие из классических приемов, которыми, на первый взгляд, пользуется В.Вулф, но от которых она все же отходит, приобретают в ее творчестве особые свойства – она создает совершенно новое литературное полотно, где сливаются черты разных родовых и жанровых форм. Художественный опыт, который В.Вулф предложила в «Волнах» представляет собой попытку реконструкции поэтического языка, где узнаваемые жанровые свойства были бы сглажены, - это обращение к роману в его праформах, некий текст-превращение, где художник стремиться восстановить особое состояние литературы прошлого, когда литературное тело еще не было изувечено родовой фрагментацией.