Глазков М.Н.

доктор пед. наук, профессор МГУКИ

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ СОХРАННОСТИ КНИЖНЫХ БОГАТСТВ В СИНОДАЛЬНОЙ ( ПАТРИАРШЕЙ ) БИБЛИОТЕКЕ (1-я половина XVIII в.)

Московские церковные иерархи издревле собирали произведения богослужебного, учено-религиозного, церковно-просветительского характера. К середине XVI в. – эпохе митрополита Макария – складываются общие контуры будущей Патриаршей библиотеки. Ее основной задачей стало собирание всех "святых книг", которые в русской земле обретаются [см. подробнее: 1; 2].

В петровское время, с 1701 по 1727 гг. в библиотеке провели пять описей, одна из которых была сугубо сличительной [3]. Судя по ним, за исключением единичных неясных помет о судьбе той или иной книги, случаев пропажи или физической их утраты не зафиксировано. Очевидно, книги здесь сохранялись лучше, чем в светских библиотеках. Почему же уровень безопасности здесь был выше?

Напрашивается вывод, что одной из причин большего сбережения фонда Синодальной библиотеки являлось несколько иное отношение к церковной книге. Книга религиозного характера ассоциировалась в отечественном менталитете со "второй иконой". Украсть или повредить ее считалось почти святотатством. Сказывались и другие, более прозаичные факторы. В частности, контингент читателей крупных светских библиотек, вероятно, был больше, чем в рассматриваемой библиотеке, а следовательно, выше была угроза сохранности фондов.

Долголетнее существование Синодальной (Патриаршей) библиотеки способствовало накоплению опыта решения библиотечных проблем, включая охрану фонда. За два века здесь были наработаны позитивные прикладные методики библиотечной работы. Случайные кадры отсеивались, и т.д. и т.д.

Нельзя не привести той мысли, что круг читателей Синодальной библиотеки, насколько об этом можно судить, по-видимому, был сравнительно нравственнее. Ведь пользовавшиеся ею духовные лица обязаны были блюсти определенные нравственные нормы, превышающие мирские правила. И хотя христианские догмы "не укради" и т.п. являлись общеобязательными, требования к поведению священнослужителей предъявлялись более строгие.

После упразднения патриаршества и образования Святейшего Синода (1721 г.) Петр I приказал в 1724 г. содержать Синодальную библиотеку отдельно от синодальной ризницы, хранившей иные церковные ценности. Таким образом, библиотека невольно получила отдельное помещение, что не могло не способствовать лучшему хранению фонда.

Тогда же рукописи Синодальной библиотеки в большинстве своем получили новые переплеты. Старые состояли из досок, обтянутых кожей, и имели застежки или завязки, принятые в старорусском переплетном мастерстве. Новые переплеты были сделаны из картона, обтянутого коричневой кожей, без застежек, что повлекло за собой деформацию листов. Кроме того, при новом переплетении погибли старые пометы и записи, бывшие на внутренней стороне переплетных досок [4]. Возможно, такое неделикатное отношение переплетчиков, отчасти, было спровоцировано открыто скептическим отношением Петра и его окружения к Православной Церкви.

В то же время, как известно, "птенцы гнезда Петрова" идеализировали западную культуру и ценности и их представителей, что иногда превращалось в полуанекдот. В 1722 г. Москву посетил герцог Голштимский Карл Фридрих. Он "изъявил желание осмотреть библиотеку, хранившуюся в патриарших палатах". В библиотеке, как и полагается, немедленно начали наводить блеск. Вместе с тем профессору "Еллино-греческой школы" Афанасию Скияде поручили составить описание греческих манускриптов, изданное в 1723 г. под заглавием "Каталог греческих Рукописей Синодальной Библиотеки".

Этот каталог не только помогал на протяжении всего восемнадцатого века проводить сверку фонда. Он сыграл огромную роль в становлении западного общественного мнения относительно культурного наследия "варварской России". Библиотеки Ватикана, Оксфорда, Вены, издавна гордившиеся древними рукописями, "вдруг" увидели в Синодальной библиотеке достойную соперницу, которая могла поспорить "с самыми редкими тех библиотек книгами" [5]. Надо думать, что если бы герцог Голштимский выбрал другой экскурсионный маршрут, мы могли бы не узнать об удивительных богатствах, хранившихся в одной из отечественных библиотек.

По мнению Синода (1721 г.), Патриаршая библиотека оставалась "как и прежде, доступной для желающих пользоваться ее сокровищами". С ее книг снимались и печатались копии "для пользования общества и к споспешествованию Российской Истории" [5]. Но, несомненно, доступность библиотеки, как и других книгохранилищ XVIII в. представляется очень условной.

В сохранившемся документе Святейшего Синода от 26 ноября 1736 г., пользоваться книгами Синодальной библиотеки могли ректор, префект, учителя и "первенствующие студенты" Славяно-греко-латинской академии. В отдельных случаях допускались сторонние благонадежные лица, занимавшиеся учеными изысканиями. Для посетителей отводились три дня в неделю: вторник, четверг и суббота. Читать надлежало не в помещении книгохранилища, а в столовой, где были поставлены специальные столы. Литературу выносить запрещалось. Вскоре, правда, книги под расписку разрешили получать на дом ректору и префекту. За порчу и урон взыскивался штраф.

Одной из главных причин ограничений в пользовании фондом Синодальной библиотеки необходимо признать оправданную боязнь его расхищения. При сравнительно лучшем состоянии сохранности Синодальной коллекции, здешние книгохранители не могли не понимать, что степень защиты все же была низкой и ненадежной. Отсутствовали нормальные каталоги. По существовавшим описям или спискам книг не всегда можно было оперативно ориентироваться. Расстановку фонда, по современным нам меркам, следует назвать неупорядоченной.

В итоге, библиотека, которой по праву могла гордиться Россия, оказалась фактически недоступной для отечественного образованного общества, по сути, обслуживала очень скромный корпус педагогов и лучших учащихся Славяно-греко-латинской академии. На этом примере видим, что уровень охраны книжных ресурсов во многом определяет масштабы и содержание деятельности любой библиотеки. Требовались большие административные, научные и практические усилия и усовершенствования, растянувшиеся на долгие десятилетия, чтобы изменить данную ситуацию.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Московский митрополит Макарий и его время: Сб. статей. – М.: Изд. Московской Патриархии, 1996. – 300 с.

2. Попов Н .П. Возникновение Московской Патриаршей библиотеки. – М., 1933. – 38 с.

3. Иосиф (Левицкий) Московская Патриаршая или Синодальная библиотека. – М.: Русские ведомости, 1869. – 23 с.

4. Луппов С.П. Книга в России в первой четверти XVIII века. – Л.: Наука, 1973. – С.283-284.

5. Савва (Тихомиров). Указатель для обозрения Московской Патриаршей (ныне Синодальной) ризницы и библиотеки. – М.: Университетская типография, 1858. – С.231-233.