Филологические науки/8. Русский язык и литература

Гордина М.

ФГБОУ ВПО «Восточно-Сибирская государственная академия образования», Россия

Мотив жертвы в поэме М. Волошина

«Протопоп Аввакум»

Творчество М. Волошина, являясь синтетичным по своей сути, гармонично сочетает в себе черты и традиции различных европейских и восточных культур. Его можно считать своеобразным «взглядом» на мир «без границ». Однако М. Волошин, чувствовавший себя причастным сразу ко всей мировой культуре в ее органичном единстве, видел сущность истинной свободы, в том числе и творчества, во внутреннем самоограничении, христианском самопожертвовании. Возможно, именно поэтому в его творчестве появляются страницы, посвященные жизни и духовным исканиям одного из самых ярких русских святых Аввакума Петрова (протопопа Аввакума) - страстного борца за веру, старообрядца, который на протяжении всей жизни мучился, а потом и погиб из-за твердости своих убеждений. «Житие протопопа Аввакума» является не только ярким с точки зрения сюжета литературным произведением, но и примером новой для русской литературы автобиографической прозы. Это житие в разное время становилось объектом осмысления многих выдающихся авторов, в данной статье мы остановимся на поэтической интерпретации М. Волошина.

Поэма М. Волошина «Протопоп Аввакум» представляет собой произведение лиро-эпического жанра. Перед читателем разворачивается история жизни мученика-старообрядца, наполненная личными переживаниями героя. Волошин практически полностью сплетает текст своей поэмы, цитируя «Житие протопопа Аввакума», дополняя его в некоторых фрагментах собственными мифологизированными отступлениями. Рождение и смерть героя связывается Волошиным со стихией огня, очистительная сила которого сопровождает Аввакума на протяжении всей его жизни. Из огня он пришел в этот мир, призванный выжигать грех в себе и окружающих людях, огонь же забрал его в из мира земного в мир небесный.

…И слышал я:

Отец рече Сынови:

- Сотвори человека

По образу и по подобию огня небесного…

И голос был ко мне:

«Ти подобает облачиться в человека

Тлимого,

Плоть восприять и по земле ходить.

Поди: вочеловечься

И опаляй огнем!.. [1; 37]

С огненной стихией во многом связан и мотив осознанной христианской жертвы - самопожертвования. Первой жертвой становится воплощение горящего святым огнем духа в бренное человеческое тело. Эта часть «жизни» Аввакума до его рождения мифологизируется Волошиным и выходит за пределы классического «Жития», как и сцена смерти мученика. Для того чтобы родиться и нести людям свет истинной веры, герой должен погаснуть, стать пеплом, потерять на время тот небесный огонь, который на самом деле становится сутью его личности и ведет Протопопа к новому единению с царствием небесным в конце его жизни.

…Был же я, как уголь раскаленный,

И вдруг погас,

И черен стал,

И, пеплом собственным одевшись,

Был извержен

В хлябь внешнюю... [1; 37]

Огонь служит Аввакуму и в борьбе с собственными грехами и слабостями, он жжет свою плоть, смиряя и закаляя ее, он жжет огнем совести и самообличения свою душу, делая ее светлее и чище. При этом в поэме огонь может быть и очистительным и адским, приносящим и искушение и муки:

…Внутрь жгом огнем блудным,

Зажег я три свечи и руку

Возложив держал,

Дондеже разженье злое не угасло…[1; 37-48]

Аввакум приговорен к мукам за веру, бескомпромиссный чистый огонь которой суждено ему нести через все лишения. Он не противится року, не пытается найти покой и уют, хотя судьба не раз искушает его ими, он знает, как много горя приносит своей семье, которая безропотно идет за ним тяжелой тропой борца за истинную веру. На вопрос о мучениях, которые герой своей бескомпромиссностью приносит семье и духовным последователям можно посмотреть с различных сторон. С одной стороны, жена и дети Аввакума вынуждены идти за ним в Сибирь, терпеть голод, холод и жестокие издевательства от представителей власти, с другой, они полностью разделяют его веру и стремление искоренить ересь, завладевшую Русской Церковью. Таким образом, он невольно приносит их в жертву вере, а они, в свою очередь, добровольно приходят к самопожертвованию и разделяют его муки. «Житие Протопопа Аввакума» и поэма Волошина - это не только рассказ о жизни и жертве Аввакума, но и о жертве и жизни его семьи, это их общая жертва.

А протопопица:

«Чего ты, батько,

Меня-то задавил?»

Приду – она пеняет:

«Долго ль муки сей нам будет, протопоп?»

А я ей:

«Марковна, до самой смерти».

Она ж, вздохня, ответила:

«Добро, Петрович.

Ин дальше побредем»…[1; 43]

Полная самоограничения жизнь Аввакума не отменяет, однако, его нормальной человеческой природы: он страдает физически, сомневается, периодически колеблется, впадает в гнев, за который позже жестоко себя корит.

…А, лежа, на ум взбрело:

«За что Ты, Сыне Божий, попустил убить меня?

Не за Твое ли дело стою?

Кто будет судией меж мною и Тобой?»

Увы мне! будто добрый,

А сам, что фарисей с навозной рожей, —

С Владыкою судиться захотел.

Есмь кал и гной…[1; 41]

Важной составляющей поэмы являются обычные для жанра жития чудеса, совершаемые святым или непосредственно высшими силами. Описания всех этих чудес взяты Волошиным из классического «Жития Протопопа Аввакума» (исцеление птицы, спасение Еремея, изгонение бесов из Филиппа и т. д.). Знаковым можно назвать чудо, которое совершают высшие силы с Протопопом перед казнью, он словно становится огромным, практически равным вселенной и вбирает в себя всех людей, принимает их беды на себя и чувствует единение со всем миром. В этом фрагменте заключены и идеи всеединства, и представление Волошина о вневременной и бесконечной сущности человеческой личности, и христианское утверждение о всечеловеческом братстве:

… Было же на Страстной со мною чудо:

Распространился мой язык

И был зело велик

И зубы тоже,

Потом стал весь широк –

По всей земле под небесем пространен

А после небо, землю и тварей всех

Господь в меня вместил.

Не диво ли: в темницу заключен,

А мне Господь и небо и землю покорил?

Есмь мал и наг,

А более вселенной…[1; 53]

Волошин усиливает мученическое начало Аввакума, показывая его смерть, подобную смерти Жанны Орлеанской. Он погибает на костре, выпускает святой огонь изнутри и сливается с огнем физическим, который возвращает его в Небесный Иерусалим. Показательно и то, что Протопоп сам зажигает приготовленный для него костер, еще раз подчеркивая добровольность своей жертвы. Главной характеристикой жертвы христианской, по сравнению, например, с жертвой языческой, является ее добровольность, христианская жертва - это самопожертвование.

…Построен сруб – соломою накладен:

Корабль мой огненный –

На родину мне ехать.

Как стал ногой –

Почуял: вот отчалю!

И ждать не стал –

Сам подпалил свечей…[1; 54]

С Жанной Аввакума сближают также видения и разговоры со святыми, ангелами, помогающими ему пережить тяготы тюрьмы и ссылки.

…Ста передо мной – не вем кто –

Ангел, аль человек, -

И хлеба дал и штец хлебать,

А после сгинул,

И дверь не отворялась…[1; 40]

И памятник древнерусской литературы, и произведение Волошина описывают не отвлеченный образ святого, а рассказывают о жизни реального человека. Поэма наполнена не только повествованием о событиях, происходящих с опальным протопопом, но и описаниями чувств, которые вызывают в душе героя пройденные испытания. Лирическая составляющая поэмы заключается именно в этих эмоциональных отступлениях. В то время как «Житие протопопа Аввакума» представляет собой ранний образец лирической прозы, поэму Волошина можно назвать лирическим житием старообрядческого святого. Интересно, к примеру, глубоко эмоциональное отношение Аввакума к Спасителю, о чем свидетельствует, например, употребление эпитета «миленькой» по отношению к Христу:

…Святая Троица! Христос мой миленькой!

Обратно к Вам в Иерусалим небесный!

Родясь – погас,

Да снова разгорелся!.. [1; 54]

Мотив жертвы в поэме Волошина, таким образом, тесно связан с семантикой огня, горения. Вся жизнь Аввакума и его семьи является непрерывным самопожертвованием, которое перерождает их, учит смирению и укрепляет в борьбе за истинную веру. Духовная сущность Аввакума предстает перед читателем в виде «огня небесного», огненной является и его вера, выжигание собственного греха («огня блудного») также связано в жизни протопопа с огненной стихией. Замыкает эту цепочку сцена мученической гибели святого на костре, которая, впрочем, у Волошина вовсе не является трагической, она, скорее, предрекает Аввакуму долгожданное возвращение в «Иерусалим небесный» и освобождение от земных лишений и тягот.

Литература

1. Волошин М. А. Стихотворения. – М.: «Книга», 1989. - 544 с.

2. Купченко В. Странствие Максимилиана Волошина: документальное повествование. – СПб.: Изд-во «Логос», 1997. – 544 с.