ОСОБЕННОСТИ ХУДОЖЕСТВЕННОГО АНДЕГРАУНДА СИБИРИ 1980 - 1990-Х ГОДОВ

Кошелева О. М.,

старший преподаватель ОмГТУ,

Омск

Андегра́унд (англ. underground букв. подполье) в современных энциклопедических изданиях определяется как ряд художественных направлений в современном искусстве (в музыке, литературе, кино, изобразительном искусстве и др.), противопоставляющих себя массовой культуре. Для явления андеграунда характерны разрыв с господствующей идеологией, игнорирование стилистических и языковых ограничений, отказ от общепринятых ценностей, норм, от социальных и художественных традиций, нередко эпатаж публики, бунтарство.

В советский период это понятие приобрело несколько иной смысл и более политизированные формы: здесь в силу строгости режима почти всякое неофициальное, т.е. не признанное властями, искусство, оказывалось андеграундом. В советское время в стране сформировалось две культуры. Официальное искусство существовало в условиях идеологического контроля и цензуры, неофициальное - художественная оппозиция, создающая произведения, не отвечающие принятым в СССР критериям художественного отбора. Альтернативный вариант официальному искусству, т.е. андеграунд, ярче проявил себя в столицах, тогда как в провинции противостояние было менее возможно и потому менее заметно. Омский искусствовед Т. Бабикова пишет: «Долгое время изолированное от Запада «другое искусство» Сибири развивалось параллельно основным направлениям искусства мирового. «Другое искусство» Сибири оказалось не просто фактом сопротивления, столько искусством пробуждения новых чувств, ощущений, движения подсознательных начал» [1].

Провинциальные города Сибири и в частности г. Омск в конце 1980-х переживают настоящий бум альтернативной культуры. Но проблема неофициальной художественной культуры в регионах до сегодняшнего времени изучена недостаточно. Сконцентрированная долгое время на собственных процессах, переживающая эйфорию собственного успеха, столичная альтернативная среда игнорировала происходившее на периферии вплоть до 1990-х гг.. Только с этого момента история фиксирует появление первых проектов столичных искусствоведов (критиков, кураторов, галеристов), направленных на освоение периферийного пространства. Освоением художественной ситуации в провинции в тот период была занята местная критика, очень редко представленная специалистами-искусствоведами, но чаще пишущими об искусстве журналистами. Сегодня можно видеть пробуждение определенного интереса к альтернативной художественной культуре провинции. В ряде центральных изданий, касающихся проблем отечественного андеграунда, фиксируется сам факт существования такового в провинции, во всех случаях описание подобных явлений идет в терминах «неофициальная культура» или «неофициальное искусство», используется и понятие «андеграунд».

В середине 1980-х гг. близкие столичным процессы придали художественной жизни провинции невероятное ускорение. В качестве определенной тенденции можно рассматривать возникновение альтернативной художественной среды прежде всего в крупных культурных центрах (такие очаги независимой культуры в советский период нередко появляются в областных центрах). Столица, выполняющая функции центра, являющаяся таковым в официальной сфере, в неофициальной — скорее эпицентр, средоточие крупных сил альтернативного искусства. Последнее не влечет выполнения ею функции координирования художественного процесса. Отмечая безусловное лидерство столицы в российской неофициальной художественной жизни, следует назвать и другую характерную черту, а именно разобщенность столичных и провинциальных процессов.

Своеобразие провинциальной ситуации проявляется во многом. Провинциальный андеграунд был количественно меньшим явлением, чем в столицах. Однако круг художников за пределами официального Союза художников, как и в столице, имел в провинции очертания некоего художественного сообщества. Полностью автономное существование для неофициалов было невозможно. Формирующаяся независимая художественная среда была довольно узкой, но единственно возможной сферой функционирования «авангардного» творчества. Помимо этого можно говорить и о самом тесном творческом общении в возникающих в пределах этого сообщества группах.

Столичная художественная жизнь обладала по сравнению с провинциальной большей публичностью. В провинции власть, казалось, игнорировала и само творчество неофициалов, и любую иную их активность. Характеристику неофициального художественного сообщества дополняет следующая черта. Являясь составляющей формировавшейся в советском обществе оппозиции, вливаясь в общий поток нонконформизма, художественный андеграунд, его представители — создатели альтернативного искусства, в том числе и здесь, в провинции, — не отождествляли свою деятельность с диссидентской, ядром которой было правозащитное движение. Художники считали своим «общим делом» прежде всего создание новых форм искусства. Это определяло «узкокорпоративную» идеологию андеграунда и солидаризировало его членов.

Рождение модернистски ориентированного искусства в провинции скорее было следствием необратимого к тому времени процесса распространения «вируса модернизма» от центра советского государства на его периферию. При этом нельзя полностью отрицать и наличие неких внутренних особенностей, с которыми нередко связывают свой поиск сами провинциалы. В подавляющем большинстве случаев творчество местных авангардистов становилось приобщением к чему-то малоизвестному. Общая ситуация недостаточной информированности усугублялась в провинции, что приводило также к иному, отличному от столичного, качественному уровню провинциального искусства. Еще одно обстоятельство делало ситуацию в провинции более благоприятной, — это наличие в некоторых местных музеях коллекций «сосланного» в их запасники искусства раннего русского авангарда — произведений Малевича, Кандинского, Ларионова, Гончаровой, Штеренберга, Татлина. Они были доступны не только специалистам, но и студентам специальных художественных учебных заведений. Связь с авангардной традицией порой подпитывает в эти годы и творческую оппозицию в местных отделениях Союза художников.

«Другой характерной чертой, показывающей своеобразие провинциальной ситуации является отсутствие в провинциальной среде прямых контактов с западной культурой, которые в значительной мере формировали развитие художественной ситуации в центре» - пишет исследователь Т. Жумати [2]. Художественная культура Сибири, будучи серединной по характеру, активно ассимилирует как восточные, так и западные влияния. «С Запада к нам приходят авангардные формы выражения. Эти элементы можно отнести к поверхностным, внешним слоям культуры, которые, играя в ней роль двигателя, динамизируют художественную сферу. Восточные черты входят в художественную культуру на глубинном уровне и просматриваются в стабильности тематики, консерватизме стилистических приемов, замедленных темпах развития» - отмечает историк Боровикова Р. [3]. В ситуации нестабильности социальной жизни закономерным оказалось обращение многих художников к архаическим формам. Сочетание знаковости, порой идущей от местных архаических культур, и живописно-пластического решения, идущего от европейского и русского авангарда, стали доминантой сибирского искусства, главной его особенностью.

В 1990-е годы постепенно менялась вся художественная инфраструктура, формировались новые институции. Почти каждый крупный город Сибири, имеющий прочные традиции, обрел неповторимые черты своего художественного облика.

В начавшийся постсоветский период в андеграундном движении крупных сибирских городов прослеживается постепенное угасание данного явления в связи со снятием ограничений и запретов на свободу художественного творчества. Андеграунд как явление культурной жизни перестает существовать.

Библиографический список:

1. Бабикова, Татьяна Васильевна, Омск - региональный центр художественной жизни Сибири во второй половине XX века – Москва, 2005 г., стр. 52-69.

2. Жумати Т. П., Художественный андеграунд 1960 — 1980-х гг.: столицы и провинция. Искусствоведение, № 35(2005) Гуманитарные науки. Выпуск 9.

3. Боровикова Р. И. Типологические черты художественной культуры Сибири. Печатный аналог: Евразия: культурное наследие древних цивилизаций. Вып. 1. Культурный космос Евразии. Новосибирск, 1999. С. 137 — 141. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.zaimka.ru/culture/borovikova1.shtml