А.Е. Абрамов, к.ю.н.

Владимирский государственный университет

У истоков правового урегулирования римско-карфагенских отношений: договор 509 г. до н.э.

На рубеже VI-V вв. до н.э. Рим становится вполне самостоятельным субъектом международных отношений на западе Средиземноморья, что актуализировало вопрос о необходимости правового урегулирования отношений римлян с Карфагеном – ведущей державой региона. В 509 г. до н.э. между ними впервые был заключен договор о «дружбе» (φιλία), текст которого передает Полибий. По этому договору Рим получает статус карфагенского союзника, однако отказывался от посещения карфагенских владений западнее Прекрасного мыса. Торговля римлян с карфагенской Африкой и Сардинией строго лимитировалась, но, зато, им разрешалось торговать в сицилийских владениях Карфагена на одинаковых правах с хозяевами. Карфагенянам, в свою очередь, возбранялось вступать в контакты с народами Лациума – как зависимыми от римлян, так и свободными (Polyb. III. 22. 4-13).

К сожалению, этот договор не упоминается у других авторов, но, думается, нет необходимости сомневаться в его подлинности, поскольку сам Полибий сообщает, что видел текст договора «на медных досках подле храма Капитолийского Юпитера в казнохранилище эдилов» (Polyb. III. 26. 1), а открытые в настоящее время эпиграфические данные подтверждают его историчность [1].

Договор Рима с Карфагеном 509 г. до н.э. интересен сразу по двум причинам: во-первых, он подтверждает, что уже в конце VI в. до н.э. Рим, заняв лидирующее положение в Лациуме, вступает в непосредственные торговые, военные и правовые отношения с неиталийскими регионами Западного Средиземноморья; во-вторых, сообщает о первом столкновении интересов карфагенян и римлян на рубеже VI-V вв. до н.э.

Основываясь на тексте договора, известный отечественный исследователь 30-50-х гг. XX в. А.В. Мишулин доказывает, что в конце VI в. до н.э. Рим включает в орбиту своей политики приморские регионы вплоть до Испании [2]. Однако такие выводы стали возможны в результате неправильной локализации Прекрасного мыса: А.В. Мишулин отождествляет его с современным мысом Палос, находящимся несколько севернее Мастии (совр. Картахены) и, таким образом, весь смысл договора для него заключается в том, чтобы заранее предупредить всякие попытки римлян направить свои интересы в сторону Иберийского полуострова [3]. Но в тексте договора нет никаких оснований для локализации Прекрасного мыса в Испании, напротив, комментируя его, Полибий сообщает, что «… Прекрасный мыс тот, что тянется перед самым Карфагеном по направлению к северу» (Polyb. III. 23. 1-2), а этому условию удовлетворяет мыс Рас-Сиди-Али-эль-Мекки (Фарина) в современном Тунисе. «Карфагеняне – как отмечает Полибий – исходили нужным воспретить римлянам плавание на длинных [военных] (вставка наша – А.А.) кораблях дальше этого мыса с целью… воспрепятствовать ознакомлению римлян с местностями Биссатиды и Малого Сиртиса…» (Polyb. III. 23. 1-2), поэтому перечисление в одном ряду с Прекрасным мысом явно африканских областей исключает его локализацию на Пиренейском полуострове.

В исследовательской литературе, посвященной ранней римской истории и римско-пунийским отношениям в VI в. до н.э., вопрос о локализации Прекрасного мыса решается неоднозначно. Вслед за А.В. Мишулиным версию об испанском местоположении мыса поддерживает И.Ш. Шифман [4], а наиболее полное обоснование этой концепции было дано еще в 1938 г. немецким историком Л. Виккертом, который полагает, что:

1) при африканской локализации Прекрасного мыса запрещение плавать вокруг него становится неясным, а допустить это в таком важном документе карфагеняне не могли; при идентификации же Прекрасного мыса с мысом Нао в Испании такой неясности нет;

2) в тексте договора при запрещении торговать за данным мысом допускается возможность торговли в Ливии;

3) в договоре римлян с карфагенянами от 348 г. до н.э. в качестве ограничительных пунктов римского мореплавания указываются Прекрасный мыс и Мастия (в будущем – Новый Карфаген), и, значит, эти пункты находились рядом [5].

Таким образом, Прекрасный мыс идентифицируется с испанскими мысами Нао (Л. Виккерт, И.Ш. Шифман) или Палос (А.В. Мишулин).

Однако более обоснованной следует считать точку зрения тех исследователей, которые считают, что Прекрасный мыс – часть Африки (А.И. Немировский, Ю.Б. Циркин, Ч. Марек, Р. Вернер, Э. Мейер). В частности, Ю.Б. Циркин подчеркивает, что нам неизвестны ни латинский, ни пунийский оригиналы договора, поэтому определить точное название мыса в подлинниках (у Полибия – καλόν ακρωτηρίον), но и сообщение Полибия, и наличие в Северной Африке мысов с похожими названиями (Блестящий, Красивый), и свидетельство договора 348 г. до н.э. об ограничительных пунктах в Мастии и на Прекрасном мысе позволяют сделать вывод о локализации мыса в Африке [6].

Таким образом, вопрос о римско-иберийских контактах и, тем более, об активной эксплуатации Римом богатств Испании в конце VI – начале V вв. до н.э. невозможно решить однозначно. Тем не менее, полностью исключить реальность испанско-римских контактов в этот период нельзя, так как, располагая флотом, римляне и их союзники имели возможность организовывать морские экспедиции, в том числе и к берегам Испании. Опираясь только на сообщение Полибия, трудно установить, кому принадлежали эти суда: вполне вероятно, что корабли были не собственно римскими, а римских союзников (латинов или кампанских греков), о чем говорится в тексте договора 509 г. до н.э.: «…римлянам и союзникам римлян возбраняется плыть дальше Прекрасного мыса…» (Polyb. III. 22. 5). Однако вряд ли такие контакты могли стать регулярными и выйти за рамки торговых, поскольку этому не способствовала политическая обстановка сложившаяся в Западном Средиземноморье на рубеже VI-V вв. до н.э.

Во-первых, в 510 г. до н.э. римляне свергают своего царя Луция Тарквиния Гордого, который уходит в этрусский город Цэре (Liv. I. 60). Начинается война Рима с этрусками, связанная с именем царя города Клузия Ларса Порсены. Римлянам удается отстоять свою независимость, однако по договору, заключенному с Порсеной в 508 г. до н.э., Риму пришлось отказаться от всех завоеваний в Этрурии (Plut. Poplic. XVIII). И.Л. Маяк отмечает, что победа над этрусками стала возможной лишь в результате совместных действий римлян, латинов и кампанских греков [7].

Во-вторых, рассматриваемый период связан с эскалацией взаимоотношений между основными конкурентами в борьбе за талассократию на западе Средиземноморья – фокейскими греками и финикийцами (в том числе и карфагенянами).

Во второй половине VI в. до н.э. происходит активизация агрессивной внешней политики Карфагена, приведшей к существенному ухудшению греко-финикийских (греко-пунийских) отношений. Ключевым событием для понимания ситуации является битва при Алалии 535 г. до н.э., когда фокейский флот одержал «кадмову победу» над объединенной этрусско-карфагенской эскадрой. После битвы при Алалии карфагеняне распространяют свою власть на юго-восточную и южную Испанию (Тартессийское царство и финикийские колонии), а около 500 г. до н.э. закрывают Гибралтарский пролив для непунийских судов [8]. Попытка массалиотов взять реванш в морском сражении у испанского мыса Артемисий не увенчалась успехом [9], в результате чего, как отмечает Т. Данбэбин, греки отказываются от торговли с иберийским Тартессом [10] и ограничивают сферу своего влияния на Пиренейском полуострове северо-восточным побережьем [11].

В-третьих, следует обратить внимание на еще одно действующее лицо, сыгравшее важную роль в битве при Алалии, – этрусков, союзников Карфагена. Этрусско-карфагенское сотрудничество стало возможным, по мнению французского исследователя Ф. Бенуа, в результате усиления на Западе греков, а также вследствие увеличения мощи Рима в Средней Италии в конце VI в. до н.э., что никак не благоприятствовало этрусской талассократии. Вместе с тем, быстрое усиление Карфагена не могло устроить его этрусских союзников, также имевших торговые интересы в Западном Средиземноморье и, в частности, в районе Пиренейского полуострова. Конечно, не следует абсолютизировать роль экономической борьбы в тирренско-карфагенских отношениях (также как и в тирренско-греческих), поскольку торговые связи продолжали осуществляться, но попыткам этрусков колонизировать Испанию и прилегающие к ней острова был положен предел. Кроме того, Карфаген занял монопольное положение в морской торговле оловом, доставляемом с Касситеридских островов и Британии, и пурпуром, добываемом в районе Канар (этому способствовали пунийские исследовательские экспедиции VI в. до н.э. в Атлантике – Ганнона вдоль побережья Западной Африки и Гимилькона в Британию), на чем ранее специализировались и этруски.

Как видим, основными причинами подписания римско-карфагенского договора 509 г. до н.э. стали:

1) усиление противоречий между пунийцами и этрусками, с одной стороны, и между Римом и теми же этрусками, с другой;

2) необходимость раздела сфер влияния (как торгового, так и политического) между Карфагеном и уже заявившем о себе Римом.

Исходя из этого, цели участников соглашения очевидны: Карфаген стремился ослабить этрусские полисы, чья торговая конкуренция стала обременительной, а также не допустить своевольного проникновения римлян в пунийские владения на Западе. Рим же, испытывая серьезные затруднения в войне с объединенными Ларсом Порсеной и изгнанным Тарквинием Гордым этрусскими силами, добивался гарантий невмешательства карфагенян в италийские дела, и, кроме того, признания своей гегемонии в Лациуме.

Идея об антиэтрусской направленности договора 509 г. до н.э. была высказана в 1952 г. И. Силаги [12], и это мнение представлятся наиболее убедительным, так как его подтверждает анализ международной обстановки, сложившейся на западе Средиземноморья в конце VI в. до н.э. Однако оно не является единственным: Р. Фэлл считает, что Карфаген, как верный союзник этрусков, стремился навязать Риму невыгодные условия и, тем самым, ослабить молодую республику [13] (хотя мы видели, что договор предоставил римлянам полную свободу действий в Лациуме, который не был до конца подчинен Риму, а также гарантировал неучастие карфагенян в римско-этрусской войне). А.И. Немировский полагает, что договор 509 г. до н.э. был составлен еще при этрусской династии в Риме и поэтому является одним из карфагенско-этрусских договоров [14]. Тогда не совсем понятно, почему карфагеняне отказались от помощи своим этрусским союзникам в разгроме Римской республики, которая обратилась с соответствующей просьбой к кампанским грекам, против которых, собственно, и был направлен карфагенско-этрусский союз.

Примечания

1. Немировский А.И. Этруски. От мифа к истории. М., 1983. С. 155.

2. Мишулин А.В. Античная Испания до установления римской провинциальной системы в 197 г. до н.э. М., 1952. С. 259.

3. Там же. С. 260.

4. Шифман И.Ш. Возникновение Карфагенской державы. М.-Л., 1963. С. 75.

5. См.: Циркин Ю.Б. Карфаген и его культура. М., 1986. С. 42.

6. Там же. С. 42-43.

7. Маяк И.Л. Рим первых царей: генезис римского полиса. М., 1983. С. 81.

8. Циркин Ю.Б. Древняя Испания. Л., 1988. С. 32.

9. Montenegro Duque A. La conquista de Hispania por Roma (218-19 antes de Jesucristo) // Historia de España. Tomo II. España Romana (218 a. de J.C. – 414 de J.C.). Vol. I. La conquista y la explotación económica / Fundada por R. Menédez Pidal. Madrid, 1982. P. 8.

10. См.: Козловская В.И. Греческая колонизация Западного Средиземноморья в современной зарубежной историографии. М., 1984. С. 65.

11. Мишулин А.В. Указ. соч. С. 259.

12. См.: Немировский А.И. Указ. соч. С. 154.

13. Там же. С. 154.

14. Там же. С. 153, 155.