УДК: 930.1:323.27

Административные реформы в Туркестанском крае

после февральской революции 1917 г.

К.и.н. Джунусбаев С. М., Сапарбекова Б. Р.

Южно-Казахстанский государственный Университет им. М. Ауезова

После свержения царизма и победы Февральской буржуазно-демократической революции, в Туркестане еще в течение месяца действовал старый аппарат власти во главе с царскими генералами и офицерами.

Высшая администрация Туркестанского края с первых же дней революции заняла совершенно определенную враждебную позицию по отношению к ней. Прежде всего, генерал-губернатор Куропаткин задержал на три дня опубликование в газетах телеграммы Государственной Думы о победе революции в Петрограде, посланной вечером 28 февраля 1917 г. Известия из Петрограда появились в «Туркестанских ведомостях» и «Туркестанском курьере» только 3 марта, в «Ферганских областных ведомостях» и «Семиреченских областных ведомостях» - 4 марта, в газетах Закаспийской области – 5 марта.

3 марта Куропаткина посетила делегация, которая состояла представителей торгово-промышленных кругов и интеллигенции, в составе которой было и 3 рабочих – железнодорожника. Беседа длилась около полутора часов. Куропаткин заверил членов делегации, что «официальное признание нового строя для всех представителей старой власти возможно лишь по получении известий о формальном утверждении его» [1].

Хорошо понимая, что царизм доживает свои последние дни, Куропаткин вошел в контакт с представителями торгово-промышленной буржуазии, условившись, что «ежедневно будет встречаться с членами делегации М.Н.Сосновским и Н.Г.Маллицким».

4 марта генерал-губернатор объявил приказы по войскам Туркестанского военного округа № 145 с манифестом об отказе от престола Михаила Романова, брата царя. Представителям Городской Думы города Ташкента Куропаткин заявил, что «отныне весь новый строй и состав правительства вполне законен» и что он признает себя представителем здесь нового правительства [2].

Свое отношение к февральским событиям Куропаткин запечатлел в дневнике. 6 марта 1917 г. им была сделана следующая завись: «Войска перешли к новому порядку управления Россиею без нарушения присяги. Мне, старому служаке, хотя и глубоко сочувствующему новому строю жизни России, все же было непосильно изменить присяге, но, конечно, мое решение касалось бы только меня лично, войскам же и населению надлежало признать новое правительство даже в том случае, если бы царская власть была бы свергнута насильственным путем».

Далее он пишет: «…Опасно, если Совет рабочих в Петрограде не удовольствуется программою нового правительства, а предъявит требование о переходе теперь же к народоправию, что может сопровождаться общим развалом и поражением на фронте. Это требование быстро будет передано в Туркестанский край и вызовет беспорядки. Без воли нового правительства я не допущу изменения программы этого правительства» [3].

Таким образом, Куропаткин нашел целесообразным «примириться» с новым правительством и выполнять его волю. В свою очередь Временное правительство признало Куропаткина своим представителем в Туркестане. 8 марта 1917г. военный министр А.И.Гучков телеграфировал Куропаткину: «Уверен, что благодаря глубокому знанию края, заслуженной популярности, в нужных случаях ваш умудренный опытом такт укажет вам путь» [4].

Бывший генерал-губернатор был возведен в ранг главного комиссара Временного правительства. На протяжении целого месяца он управлял краем в соответствии с «Положением 1886 г.», официально ссылаясь на его статьи и параграфы. Он отдавал приказы и поучал народы Туркестана и «от их имени» сообщал в Петроград: «Представители туземного населения города Ташкента, мнение которых, уверен, разделяется всем многомиллионным туземным населением Туркестанского края, просили меня телеграфировать Вам их чувства готовности поддерживать полный порядок. Заявил им, что при новом строе управления жизнь их станет легче, но что они должны заслужить дарованные им свободы полным подчинением приказаниям, исходящим от представителей высших в Петрограде»[5].

Приказы и директивы, рассылаемые на места требовали сохранять власть губернатора и уездных начальников «над туземным и сельским русским населением». Предлагалось заменить лишь тех, которые стали «ненавистными населению», но с тем условием, чтобы вместо них выбирались лица, которые «умели бы поддержать твердый порядок» [6].

Так, министр юстиции А.Ф.Керенский в распоряжении прокурорам Ташкентской судебной палаты и окружных судов предписал: «немедленно освободить всех осужденных и подследственных заключенных по политическим преступлениям всем категорий, также задержанных в порядке охраны по тем же преступлениям» [7].

В тюрьмах края в то же время томились представители самых различных политических партий, рабочие, принимавшие участие в забастовочном движении, многие участники народного движения 1916 года, ожидающие отправки на каторжные работы, в исправительные арестантские отделения, перевода в центральные тюрьмы России.

Но вскоре по требованию трудящихся масс началось повсеместное освобождение из царских застенков политических заключенных. 8 марта было объявлено о прекращении деятельности Туркестанского районного охранного отделения. Все сотрудники охранки во главе с полковником Волковым и его помощников Розалион-Сомальским были посажены на гауптвахту [8].

Но оставались еще и по приказу Куропаткина «энергично работали» царские губернаторы, уездные начальники, участковые приставы и пр. Сам генерал Куропаткин продолжал проводить старую политику мобилизации на военно-тыловые работы и намеревался до июня 1917 г. отправить дополнительно 80 тыс. человек. Распространяя слухи о готовящихся якобы нападениях на русских, Куропаткин и его приспешники дали распоряжение о выдаче из ташкентского арсенала зажиточному русскому населению большого количества винтовок и боеприпасов.

Еще 18 января 1917г. Куропаткин приказал немедленно составить план вооружения русских поселков из расчета на 10 дворов 1 ружье. Для осуществления этого плана было отпущено 8700 линейных берданок. Уличенный в этой операции, Куропаткин объяснил ее просто возвращением отобранного ранее для нужд армии оружия – 18465 винтовок – и заявил, что эта «естественная операция» не была доведена до конца [9].

Вместе с тем не принималось никаких существенных мер по обузданию жесточайшей инфляции и экономического кризиса. Положение широких трудящихся масс ухудшилось, национальный гнет сохранялся. Все это вызвало рост народного движения за смену всех старых властей, за отстранение генерала Куропаткина и его приближенных по управлению краем. 30 марта 1917 г. постановлением объединенного заседания Ташкентского Совета рабочих и солдатских депутатов, Совета мусульманских депутатов, представителей крестьянского союза, а также Исполнительного комитета Куропаткин был отстранен от должности и приговорен к домашнему аресту. 4 апреля Куропаткину, его помощнику Ерофееву и начальнику штаба округа генералу Сиверсу разрешено было покинуть пределы Туркестана.

Вслед за Куропаткиным были отозваны представители Российского резидента в Бухаре – Миллер и Шульга.

7 апреля 1917г. постановлением Временного правительства был создан Туркестанский комитет Временного правительства.

Турккомитет получил «всю полноту власти на территории Туркестанского края, Бухары и Хивы». Он был сформирован из представителей различных партий, за исключением партии большевиков. Председателем Турккомитета стал присланный из петрограда кадет Н.П.Щепкин, членами комитета стали М.Танышпаев, член Государственной Думы 2-го созыва, один из лидеров казахской буржуазии; С.Максутов – член Государственной думы 3-го созыва, кадет, один из лидеров татарской буржуазии; А.Давлетшин – генерал-майор, примыкал к кадетам; О.Шкапский –эсер, В.Елпатьевский – кадет, Г.Преображенский и А.Липовский, партийная принадлежность которых не ясна [10].

Турккомитет превратился в высшей орган государственной власти по вопросам верховного правления и надзора, заменив, таким образом, царскую администрацию и свергнутого генерал-губернатора Куропаткина. Программа Турккомитета была изложена 22 апреля 1917 г. на краевом съезде исполнительных комитетов, в докладе Н.Н.Щепкина.

В соответствии с этой программой организация управления Туркестаном выглядела следующим образом: Турккомитет «организует себя по форме правильного министерства», при нем будет создан совещательный орган из представителей коренного населения; функции государственной власти в областях передаются областным комиссарам назначаемым Турккомитетом, по согласованию с Временным правительством; на местах планировалось создание уездных, волостных, аульных и участковых правлений, соподчиненных и связанных между собой «деловой связью». В конце своей речи Щепкин выразил уверенность в том, что в конце концов Туркестан по организации управления станет «жемчужиной России». Однако данным надеждам оправдаться было не суждено[11].

Таким образом, попытки национальных общественно-политических сил использовать шанс на самоопределение, провозглашенный Февральской революцией, были пресечены теми силами, которые установили в Туркестане на долгие годы новую диктатуру – диктатуру Советов.

Источники и литература:

1. «Туркестанский курьер». № 151, 4 марта 1917 г.

2. Там же, № 52, 5 марта 1917 г.

3. «Красный архив», №1 /20/, 1927, с.59

4. Ковалев П.А. Революционная ситуация 1915-1917 гг. и ее проявления в Туркестане. –Ташкент, 1971.-с.221.

5. ЦГА РУ, ф.И-І, оп.31, д.1191, л.39

6. ЦГА РУ, ф.И-І.31, д.ІІ76, л.15

7. Там же, ф.И-150, Прокурор Новомаргеланского окружного суда, оп.І, д.738, л.6

8. Там же, ф.И-270, Сырдарьинский областной попечительный о тюрьмах комитет, от.2, д.77, л.1-5

9. Ковалев П.А. Революционная ситуация 1915-1917 гг. и ее проявление в Туркестане.-Ташкент, 1971.- с.240

10. ЦГА РУ, ф.И-І044, Туркестанский Комитет Временного правительства, оп.І, д. І, л.І-2

11. ЦГА РУ, ф.И-І044, оп.І, д.37, л.36