Магомедова Р.М.,

к.и.н., ст. преп. кафедры

истории Дагестана ДГПУ

 

История   Капучинского союза сельских общин в отечественной историографии.

 

 

 В исторической науке   исследования по союзам сельских общин занимают весьма значительное место. Это не только целый ряд статей и монографий по   проблематике, это еще и материалы научных форумов, специально ей посвященных. Однако место, значение и роль союзов общин в дагестанском историческом процессе в полной мере раскрывается только через исследование основных черт, закономерностей и механизмов их взаимоотношений друг с другом, с феодальными образованиями края, с иноземными государствами, на протяжении нескольких веков боровшимися между собой за политическое преобладание на Кавказе вообще и в Дагестане в частности. Все эти вопросы хотя и нашли место в исследованиях по истории Дагестана, но носят фрагментарный, не систематический, эпизодический характер (в разной степени для разных исследований). С этой точки зрения предлагаемая тема звучит вполне актуально и в научно-историческом плане - затребование

История капучинцев отражена в сборниках архивных и документальных материалов «История, география и этнография Дагестана» (М., 1958), «Русско-дагестанские отношения XVII -первой четверти XVIII в.» (М., 1958), «Русско-дагестанские отношения XVIII - начала XIX в.» (М., 1988), «Феодальные отношения в Дагестане. XIX -начало XX в.» (М., 1969),обычноправовые документы и материалы; «Адаты кавказских горцев», Ф.И. Леонтовича, Одесса, 1872-1883; «Адаты Дагестанской области и Закатальского округа», Тифлис 1899; «Адаты горцев Северного Кавказа», A.M. Ладыженского, М., 1948;    «Из истории права народов Дагестана», Махачкала, 1968 и др.), «Акты, собранные Кавказской археографической комиссией» (Тифлис, 1866-1884, Т. 1-10), а также материалы фондов ЦГА РД (Ф. 2, 21, 90, 105, 143, 147, 150) и «Хрестоматия по истории права и государства Дагестана в XVIII-XIX вв.» (Махачкала, 1999. Ч. I-II).  

 Обзор литературы и источников по теме целесообразно начинать с публикаций начала XVIII в.   Академик И.А. Гюльденштедт, проводивший научные изыскания на Кавказе и в частности в Дагестане в составе экспедиции Российской Академии наук в 70-х годах XVIII в., уделяет союзам общин Дагестана значительное внимание. Он видел в них социально-политические образования, отметил некоторые частностях их взаимоотношений. В то же время, обозначив их как «district», в переводе с немецкого - «округами», академик не попытался выяснить разницу между структурами феодальных   владений с одной стороны и политическими образованиями, управляемые советами старейшин - с другой. Углубление и расширение пророссийской ориентации у феодальных образований и союзов общин Дагестана еще более повысили интерес к истории, социальным отношениям, культуре горного края. К концу XVIII -началу XIX в. появляется большое количество работ, исследований по общественному строю Дагестана, сословно-классовым отношениям, по экономике и о военно-политической организации.      Д.М. Магомедов пишет, что «точка зрения М.Г. Джанашвили является более правильной, что подтверждает полевой материал». В связи с эти он высказал мнение о том, что тушинский термин «Дидо», производимый от грузинского didi – большой, связан с тем, что «в прошлом эта страна включала в себя большую территорию от границ Тушетии до Хунзаха»[1].

В работе Н. Данилевского, например, содержатся сведения о союзах общин Дагестана, об их взаимоотношениях и отношениях   с феодальными образованиями и др. Однако здесь же много заблуждений, неурядиц, ошибок, небылиц, позиция автора по отношению к рассматриваемым народам характеризуется подчеркнуто-высокомерным пренебрежением, тенденцией выпячивания негативных сторон общественной жизни горцев и др.  Даже в тех публикациях этого времени, которые содержат в себе ценные свидетельства современников и достоверно выдержанный материал о союзах сельских общин Дагестана, указанная выше тенденция явственно проступает, как, например, в работах А.А. Неверовского, И.Н. Березина, А. Берже и др., пестрящих такими определениями, как «между ними вообще нет положительного управления», «монархия, украшенная обычаями и страхом кровомщения», «полудикие народы», «царство права сильного», «у них нет никакой истории», «варварские народы», «совокупность патриархальных обществ», «общество с первобытными формами общественного устройства», «господство форм родового строя» и т.д  Насыщены информацией и весьма содержательны работы А.В. Комарова, члена Русского географического общества, занимавшего на Кавказе крупные административные должности4.   Интенсивно собирались и данные о тухумах. Весь этот огромный материал лег в основу исследований М.М. Ковалевского, занявших наиболее видное место в дореволюционном дагестановедении, кавказоведении. В его работе «Закон и обычай на Кавказе» на обширном материале, имеющим самое непосредственное отношение и к интересующему нас в настоящем исследовании периоду, сделана попытка всестороннего исследования общественного устройства и феодальных владений, и союзов сельских общин". Хотя в определении социального строя народов Дагестана этот выдающийся исследователь и ошибался, что отмечено многими кавказоведами, его труды составили целую эпоху в правоведении, этнографии и исторической социологии Кавказа[2]. Влияние научных  построений ученого на последующие поколения кавказоведов стало предметом специальных исследований. 

Советские историки и этнографы в своих грудах, посвященных исследованию отдельных народов, а также общественному строю всех дагестанских народов, уделили внимание и изучению института кровной мести. Среди них следует отметить, прежде всего, исследования М.О. Косвена[3], С.Ш. Гаджиевой[4] Р.М. Магомедова[5], Х.-М.О. Хашаева[6] и других. В последнее время появились работы, имеющие прямое отношение к нашему исследованию.

Проведенный нами короткий историографический анализ источников права народов Дагестана исследуемого периода показывает, что в изучении адатов дагестанских народов проделана определенная работа – вплоть до исследования судебной системы[7][7].   При изучении истории Дагестана ХVII–ХIХ вв. наибольший интерес исследователей вызывала социально-экономическая сторона. Правовое же развитие изучено заметно слабее.В 1877-1879 гг. одной из своих экспедиций по Кавказу профессор М.М. Ковалевский побывал в Бежтинском округе и описал адаты. Затем адаты были извлечены из его архива и опубликованы А.С. Омаровым.

 Что касается работы «Перевод с арабского о существующих в Бежидском округе адатов» (адатов Бежтинского округа), то она попала к И.Бентковскому. На Кавказ И. Бентковский попал, по-видимому, по тем же причинам, что и другие польские переселенцы, так или иначе связанные с участием в национально-освободительном движении[8].

 Он описывал нравы и обычаи народов Северного Кавказа. Впоследствии эти материалы были,  переданы проф. Новороссийского университета А.Леонтовичу.  

 

 


 


[1][1] Магомедов Д. М. Исторические сведения о дидойцах // ВИД. Махачкала, 1975. Вып. II. С. 96.

[2][2] Народонаселение Дагестанской области (с этнографической картой) // ЗКОИРГО. Тифлис, 1873. Кн. 8. С. 1^9. 1 Дубровин Н. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб., 1871. J. 1.Кн. 1. " Ковалевский М.М. Закон и обычай на Кавказе. М., 1890. Т. 2. 12

[3][3] Косвен. М.О. Этнография и история Кавказа. – М., 1961.

[4][4] Гаджиева С.Ш. Кумыки. – М., 1961.

[5][5] Магомедов Р.М. Общественно-экономический и политический строй Дагестана в XVIII-нач. XIX вв. – Махачкала, 1957. – С. 235.

[6][6] Хашаев Х.-М.О. Общественный строй Дагестана в ХIХ веке. – М., 1961.

[7][7] Рейнке Н. Горские народные суды Кавказского края. – СПб., 1912.

[8][8] Как утверждает историк и краевед Г. Прозрителев в "Очерке жизни и деятельности Бентковского", последний "прибыл на Кавказ, сосланный после усмирения польского восстания 30-х годов". После прибытия на Кавказ он продолжал военную службу в Кавказском линейном войске и в чине сотника вышел в отставку в 1857 году. Таким образом, военная служба И. Бентковского продолжалась более 25 лет. Оставив ее, он полностью посвятил себя историческому краеведению.