Н.В. УС

РЕЖИМ   ПРЕЗИДЕНТА   НИМЕЙРИ   В   СУДАНЕ   И   ЕГО   ПАДЕНИЕ

Ус Николай Васильевич, заведующий кафедрой социально-гуманитарных наук — Днепродзержинского Института экономики и менеджмента им. С. Наливайко, адъюнкт-профессор Международной кадровой Академии, доцент Межрегиональной Академии управления персоналом, кандидат исторических наук

 

События в Судане в 70-х гг. XX в. представ­ляют, на наш взгляд, интерес, прежде всего с точки зрения их сходности с тенденциями раз­вития других стран «третьего мира». Эти тен­денции важны для понимания социально-поли­тических и экономических процессов в совре­менных развивающихся странах, которые, с одной стороны, являются отражением общеми­ровых процессов, а с другой стороны сами ока­зывают на них определённое влияние.

Сложный и противоречивый период прав­ления президента Нимейри занимает весьма важное место в современной истории Судана, хотя бы уже потому, что за 46 лет независимо­сти страны, это был самый длительный период пребывания у руководства государством одно­го лидера.

Джафар Мухаммед аль — Нимейри пришёл к власти в результате военно-революционно­го переворота 25 мая 1969 г. Новое руковод­ство объявило о том, что его целью является решение основных проблем нации путём со­циалистических преобразований, ориентации на СССР, страны Восточной Европы и Китай. Дальнейшее развитие событий до 19 июля 1971 г. показало, что руководство ДРС не толь­ко на словах, но и на деле пыталось прово­дить в жизнь соответствующие политические и социально-экономические преобразования. Однако, отражая политическую неустойчи­вость, присущую мелкой буржуазии, суданс­кое руководство в каждом конкретном случае проявляло колебания, шло на паллиативное решение многих практических вопросов. Ра­дикализм намеченных преобразований, напри­мер, в области сельского хозяйства сводился к минимуму из-за того, что они не затрагива­ли частное землевладение, а требования о повышении доходов арендаторов и наёмных рабочих в частных хозяйствах не получили силу закона и поэтому были проигнорированы их владельцами. Мелкобуржуазное по своей природе руко­водство не смогло противостоять действиям правых и сплотить вокруг себя все силы, выс­тупавшие за левую ориентацию страны. Подоб­ное развитие событий таило в себе опасность свержения режима или его перерождения.

В сложившихся условиях группа левонастроенных офицеров, переоценив свои возмож­ности, предприняла 19 июля 1971 г. неудачную попытку осуществить государственный перево­рот с целью более последовательного осуще­ствления задач революции 1969 года.

После восстановления 22 июля 1971 г. пре­жнего руководства в Судане последовала кам­пания суровых репрессий против всех оппози­ционных сил. В социально-экономической сфе­ре замедлились или приостановились совсем начатые преобразования; десятки, национали­зированных в 1970 г. предприятий были воз­вращены их прежним иностранным владельцам. Выполнение пятилетнего плана было останов­лено.

С середины 70-х гг. суданский режим встал на путь поощрения частного национального капитала и привлечения в экономику страны иностранного капитала. В 1975 г. был издан декрет о капиталовложениях в сельское хозяй­ство, который гарантировал сдачу земельных участков на 25 лет, освобождал иностранных вкладчиков от налогообложения на 5 лет, а так­же разрешал им вывоз прибыли и освобождал от уплаты таможенных пошлин.

Усилению позиций западных держав в эко­номике Судана способствовала также деятель­ность Международного банка реконструкции и развития (МБРР) и Международного валютно­го фонда (МВФ). В ноябре 1976 г. в Париже под эгидой МБРР собрались представители ряда западных стран, которые рассмотрели потребности Судана в свете плана развития на 1977-83 гг. В рамках МБРР был создан консуль­тативный совет для наблюдения за тем, чтобы долгосрочные интересы Судана не приносились в жертву текущим финансовым потребностям других арабских стран. На первый взгляд, это должно было способствовать подъёму и раз­витию экономики страны. Однако реальность показала, что «партнёры по развитию» стреми­лись обеспечить такие социально-экономичес­кие и политические условия, которые способ­ствовали бы упрочению в Судане монополис­тического капитала западных стран. Ставилась также цель привязать экономику страны к ка­питалу международных валютных организаций, действующих под эгидой США.

Как отмечал бывший глава МБРР Ю. Блэк «речь никогда не шла о том, укрепится ли на­циональная экономика отсталых стран или нет» [2, 34]. Инвестиции и кредиты направляются, прежде всего, в те страны, которые обеспечат максимальные прибыли за сравнительно короткий срок, но менее всего служат развитию на­циональной экономики.

В этой связи представляет интерес точка зрения американского экономиста Линдона Ларуша. Основанный им в 1984 г. Шиллеровский институт видел прогресс иначе, чем аме­риканский истеблишмент и МВФ. Он пришёл к выводу, что политика кредитов МВФ ведёт к гибели жизнеспособных в хозяйственном и со­циальном смысле экономик развивающихся стран. Главная идея этой группы ученных зак­лючается в следующем: долги МВФ невозмож­но выплатить. Пока деньги поступают по кре­дитным линиям фонда, процентное бремя сдер­живает развитие кредитуемых стран. Линдон Ларуш, Майкл Веллингтон, Дональд Фоу выд­винули концепцию «о спекулятивном капитале», саморастущем, пока реальный сектор эконо­мики кредитуемых стран рушится. Возникает ситуация «горы долгов». Гора превращается в вулкан, а его извержение ведёт к финансовым «оползням» т.е. кризисам в странах, которые пользуются услугами МВФ. Действительно, анализируя социально—экономическую ситуа­цию в Судане в рассматриваемый период, труд­но найти какие-либо положительные результа­ты деятельности МВФ и подобных ему между­народных валютных организаций.

Стандартный набор макроэкономических рецептов МВФ — приватизация неэффективных государственных предприятий, отказ от дота­ций, создание рынка собственности — ощути­мых результатов не принёс. Зависимость от иностранного капитала вы­нуждала суданское руководство принимать меры, идущие вразрез с интересами большин­ства населения страны. Так в 1979 г. по требо­ванию МВФ была произведена очередная де­вальвация суданского фунта. В 1981 г. была провозглашена программа «экономического возрождения», представлявшая собой, по оцен­ке суданских левых, не что иное, как безого­ворочную капитуляцию перед диктатом МВФ. Главная цель программы, вытекавшая из её содержания, обеспечить наиболее благоприят­ные условия для деятельности иностранного монополистического капитала и местной пара­зитической буржуазии, его младшего партнё­ра. Кроме девальвации суданского фунта МВФ настоял на увеличении на 10% пошлины на импортируемые товары, на 40% повышении налога на нефтепродукты, на отмене субсидий на основные продукты питания. Власти объя­вили о готовности передать предприятия госу­дарственного сектора в руки иностранного и местного частного капитала [5, 1982, № 6, с.61].

Такой курс не способствовал решению на­сущных социально-экономических проблем страны, он привёл к дефициту государствен­ного бюджета, платёжного и торгового балан­са, девальвации национальной валюты, усилил инфляцию и рост цен. Внешний долг Судана составил в 1984 году 8,3 млрд. дол. (6,2 млрд. дол. в 1983 г.), стоимость жизни за последние пять лет возросла в 2,5 раза [7, № 23, с. 15; 5, 1984, № 9, с. 13], объём национального произ­водства сократился по сравнению с 1971 г. вдвое, а уровень инфляции достиг 50% в год [5, 1982, № 6, с.61].

По данным Банка Судана, расходы на им­порт продовольствия, напитков и табачных из­делий возросли в текущих ценах с 31,8 млн. суд. ф. в 1972 г. до 218,9 млн. в 1982 г., а рас­ходы на импорт нефтепродуктов за тот же пе­риод— с 1,6 млн. суд. ф. до 337,8 млн. суд. ф. [15, №18, с.44; с.139, 141].

Для покрытия дефицита внешнеторгового баланса Судан вынужден был постоянно обра­щаться за иностранными займами и кредита­ми, что, учитывая его низкую платёжеспособ­ность, вело всё к большей экономической и политической зависимости от стран кредито­ров.

На ухудшение экономического положения страны оказывал влияние и такой фактор, как приток беженцев из соседних африканских стран, главным образом из Эфиопии, Чада, Уганды. По данным Верховного комиссара ООН по делам беженцев, в феврале 1984 г. в Суда­не находилось 649 тыс. беженцев, или 24% от всей их численности в странах Африки. Во мно­гих случаях суданские власти не могли спра­виться с их обеспечением и содержанием [14, 09.12.1984].

Ставка правительства на частное предпри­нимательство объективно привела к росту без­работицы. В 1980 г. она охватывала 429 тыс. чел., 227 тыс. из которых были полностью без­работными, 152 тыс. относились к частично безработным [12, 86, 57, 147]. К 1982 году чис­ло безработных составило 25% самодеятель­ного населения страны [19, 01.02.1982]. Зна­чительно более высокая доля безработных от­мечалась среди лиц, имевших среднее обра­зование и ещё выше —среди лиц с высшим образованием. Это было связано, в первую очередь, с колониальным прошлым страны, когда готовились специалисты в основном гу­манитарных специальностей. Численность лиц, имевших общее среднее или высшее гуманитарное образование, намно­го превышало количество рабочих мест и дол­жностей, а средних технических заведений по-прежнему не хватало [3, 121].

В 70-е гг. усилилась эмиграция из Судана, в том числе специалистов с высшим образова­нием. В 1978 г. 70% студентов, закончивших медицинские ВУЗы за рубежом не вернулись в Судан. Из-за тяжёлых экономических условий жизни, страну покинули более 40% врачей, чет­вёртая часть инженеров [4, 1981, № 14, с.21]. Всего работало за рубежом, по данным Банка Судана, более 300 тыс. суданцев [7, № 23, 1983, с. 19]. В рассматриваемые годы темпы эмигра­ции неуклонно росли, при этом необходимо иметь в виду ещё и неучтённую нелегальную эмиграцию. Власти, однако, отчасти были за­интересованы в эмиграции своих граждан за рубеж из-за поступлений твёрдой валюты в виде финансовых переводов эмигрантов сво­им семьям и на банковские счета. Общая сум­ма таких поступлений по данным на 1982-83 финансовый год — 10,76 млн. дол. [7, №23, с.22]. Увеличение суммы поступлений было практически прямо пропорционально росту эмиграции.

Вместе с тем, ущерб для страны от подоб­ной эмиграции очевиден. По подсчётам судан­ского экономиста Али Абд аль-Гадира Али, из 32 тыс. работавших в 1976 г. в Саудовской Ара­вии, Ливии, Кувейте и ОАЭ, от 4,1 тыс. до 7,3 тыс. были специалисты с высшим образовани­ем. На их подготовку Судан затратил от 19,6 млн. до 35,2 млн. суд. ф. [6, 1976, с.69]. Други­ми словами, Судан практически помогал, вы­шеназванным странам, избавиться от необхо­димости готовить национальные кадры в необ­ходимых масштабах. В тоже время в Судане, по данным на середину 1977 г. не хватало бо­лее 10 тыс. техников строителей, 2,2 тыс. ин­женеров, 8,8 тыс. квалифицированных рабочих для различных отраслей экономики [14, 01.06.1977].

Причин высоких темпов эмиграции было несколько. Прежде всего, значительно более высокая (в 5-10 раз) заработная плата в араб­ских нефтедобывающих странах, и другая при­чина — всевозрастающая безработица.

В кризисном состоянии находилась систе­ма образования страны. Уровень неграмотно­сти составлял 83%, т.е. из каждых десяти су­данцев — восемь неграмотны. Такое положе­ние в большой степени связано с эмиграцией учителей, которые при огромной перегружен­ности (на одного учителя приходилось 15-20 классов по 35-40 человек в каждом) получали крайне низкое жалование [1, 1974, № 6, с.58].

В целом социально-экономическая полити­ка режима всё больше стала идти вразрез с интересами большинства населения страны. Инфляция, рост цен, нехватка продовольствия и товаров первой необходимости отразились, прежде всего, на рабочих, ремесленниках, кре­стьянах, служащих, что вызывало естественное недовольство и протест. Выступления носили как стихийный, так и организованный характер.

В январе 1982 г. состоялась грандиозная антиправительственная демонстрация в г. Кос­ти — более 15 тыс. человек, в г. Вад-Медани с участием 6 тыс. человек. Бастовали железно­дорожники в Атбаре, энергетики в Шаджаре, докеры Порт-Судана. Во время разгона демон­страции в Хартуме полиция и силы внутренней безопасности блокировали в одном из районов до 7 тыс. демонстрантов и применили против них огнестрельное оружие и слезоточивый газ. Поданным информационного бюллетеня Наци­онально-прогрессивной (левой)партии АРЕ «Ат-Такадум» [20, 03. 1982], в Судане в начале 1982 г. было арестовано около 40 тыс. человек, только в одном Хартуме было арестовано более 2,5 тыс. и в каждом отдельном случае за организован­ными выступлениями стояли различные запре­щённые режимом политические партии. Все они ушли в подполье, создали свои центры в эмиг­рации и начали активную борьбу против режи­ма президента Нимейри.

Правая оппозиция в 1973 г. создала под­польную организацию Национальный фронт (НФ), объединившую партии Аль — Умма, Юни-онистско-демократическую (ЮДП) и организа­цию «Братья-мусульмане» с руководящим цен­тром в Лондоне. Эти партии, опиравшиеся на буржуазно-помещичьи, феодально-религиоз­ные круги, вождей племён, во-первых, хотели восстановить свои прежние политические по­зиции, так как им были тесны рамки автори­тарной диктатуры; во-вторых, они стремились предотвратить стихийный взрыв недовольства населения, отсюда стремление избавиться от диктаторского режима и создать иллюзию де­мократии в социально-политическом плане.

Левая оппозиция представлена Компарти­ей и Партией арабского социалистического возрождения (БААС) боролась за изменения в социально-политической и экономической структурах общества, с тем, что бы в будущем избавится от западной зависимости.

Все перечисленные выше политические партии представляли собой реальную полити­ческую силу и, навязанная правящей группи­ровкой однопартийная система, противопоста­вившая себе как правые, так и левые партии, держались на верных правительству частях ар­мии, военной поддержке США и Египта.

Однако процесс недовольства, обострив­шийся в конце 70-х—первой половине 80-х го­дов, затронул и армию. По данным бейрутской газеты «Аль-Лива» [17, 21.03.79] и выходящей в Эль-Кувейте газеты «Ар-Рай аль-Амм» [18, 5.04.79] только с 20 марта по 10 апреля 1979 г. имели место три попытки государственного переворота, в которых принимали участие офи­церы армии и полиции. Власти арестовали 250 младших чинов. Это обстоятельство заставило президента Нимейри искать сближение с пра­вой оппозицией, от которой исходила реаль­ная угроза его власти. Так был официально провозглашён курс на национальное примире­ние. Установившееся хрупкое примирение, было перечёркнуто поддержкой Кэмп-Дэвидс-ких соглашений, чем игнорировалось одно из требований оппозиций об отходе от союза с Египтом.

На срыв «национального примирения» по­влияло также невыполнение условий оппози­ции относительно демократизации социально-политической жизни в стране. Внутриполити­ческая деятельность армии, активность поли­ции и сил безопасности не только не были ог­раничены, но, наоборот, усилились. Президент Нимейри также не выполнил требований оппо­зиции об отмене однопартийной системы, т.к. по его плану оппозиционные партии должны были самораспуститься и сотрудничать с пра­вительством только в рамках Суданского Со­циалистического Союза (ССС).

В целом курс на «национальное примире­ние» исчерпал себя окончательно к 1983 г. Уви­дев, что в рамках и под знаменем ССС прими­риться с правоконсервативной оппозицией не удаётся, режим пошел на сближение с ней, предоставив ряд высших государственных по­стов лидерам организации «Братья-мусульма­не». Однако они использовали легальную дея­тельность в интересах своей организации, а в ряде случаев занимались враждебной режиму деятельностью. Из этого можно сделать вывод, что после сближения с «Братьями-мусульмана­ми» социальная база режима отнюдь не рас­ширилась: он по-прежнему оставался в изоля­ции, опираясь на армию и карательные орга­ны. Единственная легальная правящая партия ССС, созданная из представителей различных классов и социальных групп не являлась эф­фективной политической силой. Вступая доб­ровольно или под давлением властей в члены ССС, одни сохраняли своё положение и полу­чали возможность занять более высокие посты, другие — возможность ведения работы для сво­ей запрещённой партии или в интересах своей социальной группы. Пассивность ССС объяс­нялась также отсутствием чёткой идеологичес­кой программы, которая служила бы платфор­мой для сплочения членов партии. ССС являл­ся, по сути, придатком правящей группировки, его «объединял» лишь жёсткий контроль выс­ших партийных функционеров над всеми струк­турными звеньями организации, а также ото­рванные от реальности лозунги о националь­ном единстве, о стирании интересов различ­ных классов во имя высших общенациональ­ных целей и т.д.

Из вышесказанного можно сделать вывод, что декларативные утверждения Нимейри и его окружения о «всенародном характере» ССС, а также о том, что руководство Судана выражает интересы большинства народа, противоречи­ли действительности.

Проводимый ранее курс суданского руко­водства на исламизацию общественной жиз­ни, завершился введением 9 сентября 1983 г. на всей территории Судана исламского зако­нодательства. Официальное объявление об исламизации суданского общества вызывало смешанную реакцию как внутри страны, так и за рубежом. Прежде всего, оно вызвало удов­летворение Саудовской Аравии, которая уже в ноябре 1983 г. предоставила Судану допол­нительно 100 млн. долл. Кроме увеличения притока нефтедолларов, президент Нимейри надеялся отвлечь внимание суданской обще­ственности от социально-экономического кри­зиса, добиться поддержки мусульманского населения северных районов Судана. Однако эти определённые политические выгоды в большей степени перечёркивались негативны­ми сторонами исламизации, о которых извес­тный суданский учёный Д.М.Ваи писал: «...на­родам, придерживающимся иных культурных ценностей в рамках одного государства, как это имеет место в Судане, должно быть раз­решено осуществлять свои религиозные, ду­ховные и философские верования беспрепят­ственно» [9, 173]. Бывший министр центрального правитель­ства Бона Малвал отмечал: «Настаивать на ис­ламизации всей республики означало бы за­быть события очень недалёкой истории и под­вергнуть опасности единство страны» [8, 254].

Подвергли критике принятые Нимейри меры и сами бывшие сторонники исламизации. Так Садык аль-Махди заявил, что такие методы вне­дрения ислама «являются несвоевременными и автократическими» [13, 1984, с.2]. За крити­ку курса на исламизацию многие лидеры оппо­зиционных партий и сект, в том числе и Садык аль-Махди были подвергнуты тюремному зак­лючению.

Исламизация резко усилила недовольство в южных районах страны, где большинство на­селения исповедует христианство или придер­живается традиционных анимистских верова­ний и культов. Обострению положения на Юге способствовало также принятие администра­тивной реформы, одной из целей которой яв­лялось ослабление автономных прав южан. Для дальнейшего ослабления единства Юга и его политической оппозиции власти в июле 1983 г. разделили эту часть страны на три независи­мых друг от друга региона.

Положение осложнилось и в результате пе­ремещений в армии, неблагоприятных для южан: многие офицеры-южане были переведены на Север. Кроме того, засуха оживила межплемен­ные стычки, жертвами которых в течение пяти лет стали 15 тыс. человек [11, 1984, № 7].

В этих условиях объявление курса на исла­мизацию страны и распространение исламского законодательства на христиан и анимистов спо­собствовало перерастанию антиправитель­ственных волнений на юге в гражданскую вой­ну. Возродилось вооружённое сепаратистское движение «Анья-Нья», которое стало именовать­ся «Анья-Нья-2», а  в июле 1983 г. на юге был создан Фронт освобождения Южного Судана, который возглавил бывший полковник суданс­кой армии Джон Гарант.

Исходя из создавшихся кризисных условий, преодолевая разобщённость и разногласия, оппозиционеры обратились к представителям вооружённых сил с предложением совместных действий. В начале апреля 1985 г. «силы наци­онального спасения» — семь профсоюзов и пять нелегальных партий: Аль-Умма, НЮП, ЮДП, СКП и БААС заключили с генералитетом, кото­рый представлял генерал Осман Абдалла Му­хаммед, соглашение. Поскольку антиправитель­ственные настроения проникли глубоко в ар­мию, генералы, реалистически оценивавшие обстановку, не без основания опасались непо­виновения и перехода младшего и среднего командного состава, а также армейских кругов на сторону стихийного народного движения. Чтобы не выпустить события из-под контроля, 6 апреля 1985 г. высшие военные чины объя­вили о низложении режима Нимейри. 9 апреля был образован Временный военный совет из 15 старших офицеров во главе с генералом Абд ар-Рахманом Сиваром ад-Дагабом. 22 апреля 1985 г. было создано переходное правитель­ство во главе с представителем профсоюза врачей Судана аль-Джузули Дафаалла.

Таким образом, исходя из вышеизложенно­го, можно выделить некоторые главные на наш взгляд, причины падения режима Нимейри.

За время пребывания у власти правящей группировке, в силу непоследовательности кур­са, не удалось расширить свою социальную базу, что привело к изоляции внутри страны.

Правительство Нимейри не достигло при­мирения в переговорах с оппозицией, которая имела довольно прочные экономические пози­ции и стремилась к политической власти. А в создавшихся условиях, ей были тесны рамки военно-бюрократической диктатуры Нимейри.

Административная реформа и исламизация страны лишили правящий режим поддержки социально-политических сил Юга Судана. На положение правительства отрицательно повли­яла и проблема беженцев из соседних афри­канских стран. Этот фактор усугубил общее бед­ственное положение населения, которое пере­шло к массовым, стихийным выступлениям.

Наконец на положении правительства весь­ма негативно сказались и некоторые внешне­политические шаги суданского руководства, в частности, поддержка непопулярных в то вре­мя среди арабов Кэмп-Дэвидских соглашений по Ближнему Востоку, что привело режим Ни­мейри к изоляции в арабском мире.

С окончанием шестнадцатилетнего перио­да полицейского террора и репрессий, в стра­не наметилась резкая социально-политическая активность: в общественную жизнь включилось сразу 40 политических партий [17, 26.04.1985]. На выборах в Учредительное собрание в апре-ле 1986 г. большинство голосов получила Аль-Умма, и её лидер Садык Аль-Махди сформиро­вал коалиционное правительство. Новые влас­ти провозгласили курс на демократизацию общественно-политической жизни, решение со­циально-экономических проблем, пересмотр внешнеполитических отношений. Начался но­вый этап развития в истории Судана.

 

 

 

 

 

 

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА:

1. Азия и Африка сегодня. М., 1974. № 6.

2.  Блэк Ю. Дипломатия экономического развития. - М., 1961. - 135 с.

3. Гусаров В.И. Социально-экономическое развитие Судана. (Актуальные проблемы). - М.: Наука, 1983. -156 с.

4.  Новое время. М., 1981. № 14,

5.  Проблемы мира и социализма. Прага.

6. Ali A.A. A note on the brain in the Sudan. Khartoum, 1976. - 168 p.

7.  Annual Report. No 23. Bank of Sudan. Khartoum, 1983. - 74 p.

8.  Bona Malval. People and Power in Sudan - the struggle for national stability. L, 1981. - 277 p.

9.  Dunstan M. Wai. The African-Arab conflict in the Sudan. L, 1981. - 234 p.

10. Growth, Employment and Equity. A comprehensive Strategy for the Sudan. Report of the JLO UNDP Employment mission. Geneva, 1976. - 527 p.

11.  Le Monde Diplomatique. P., 1984. № 7.

12.  Lees E. A. and Brooks H. С The Economic and Political Development of the Sudan. L, 1977. - 127 p.

13.  Middle East. L, 1984. № 3.

14.  Sudan News Agency. Khartoum., 09.12.1984.

15.  Sudanow. Khartoum. 1982. № 18.          

16.  Аль-Ватан. Эль-Кувейт. 09.07.19

17.  Аль-Лива. Бейрут. 21.03.1979.

18.  Ар-Рай аль-Амм. Эль-Кувейт. 05.04.1982.

19.  Ас-Сафир. Бейрут. 01.02.1982.

20.  Ат-Такадум. Информационный бюллетень. 03.1982.