Н.В. УС
РЕЖИМ
ПРЕЗИДЕНТА НИМЕЙРИ В
СУДАНЕ И ЕГО
ПАДЕНИЕ
Ус Николай Васильевич, заведующий кафедрой
социально-гуманитарных наук — Днепродзержинского Института экономики и
менеджмента им. С. Наливайко, адъюнкт-профессор Международной кадровой Академии,
доцент Межрегиональной Академии управления персоналом, кандидат исторических
наук
События в Судане в 70-х гг. XX в. представляют, на наш взгляд, интерес,
прежде всего с точки зрения их сходности с тенденциями развития других стран
«третьего мира». Эти тенденции важны для понимания социально-политических и
экономических процессов в современных развивающихся странах, которые, с одной
стороны, являются отражением общемировых процессов, а с другой стороны сами
оказывают на них определённое влияние.
Сложный и противоречивый период правления президента
Нимейри занимает весьма важное место в современной истории Судана, хотя бы уже
потому, что за 46 лет независимости страны, это был самый длительный период
пребывания у руководства государством одного лидера.
Джафар Мухаммед аль — Нимейри пришёл к власти в результате
военно-революционного переворота 25 мая 1969 г. Новое руководство объявило о
том, что его целью является решение
основных проблем нации путём социалистических преобразований, ориентации на
СССР, страны Восточной Европы и Китай. Дальнейшее развитие событий до 19 июля
1971 г. показало, что руководство ДРС не только на словах, но и на деле
пыталось проводить в жизнь соответствующие политические и
социально-экономические преобразования. Однако, отражая политическую неустойчивость,
присущую мелкой буржуазии, суданское руководство в каждом конкретном случае
проявляло колебания, шло на паллиативное решение многих практических вопросов.
Радикализм намеченных преобразований, например, в области сельского хозяйства
сводился к минимуму из-за того, что они не затрагивали частное землевладение,
а требования о повышении доходов арендаторов и наёмных рабочих в частных
хозяйствах не получили силу закона и поэтому были проигнорированы их владельцами. Мелкобуржуазное по своей природе руководство
не смогло противостоять действиям правых и сплотить вокруг себя все силы, выступавшие
за левую ориентацию страны. Подобное развитие событий таило в себе опасность
свержения режима или его перерождения.
В сложившихся условиях группа левонастроенных офицеров,
переоценив свои возможности, предприняла 19 июля 1971 г. неудачную попытку
осуществить государственный переворот с целью более последовательного осуществления
задач революции 1969 года.
После восстановления 22 июля 1971 г. прежнего руководства
в Судане последовала кампания суровых репрессий против всех оппозиционных
сил. В социально-экономической сфере замедлились или приостановились совсем
начатые преобразования; десятки, национализированных в 1970 г. предприятий
были возвращены их прежним иностранным владельцам. Выполнение пятилетнего
плана было остановлено.
С середины 70-х гг. суданский режим встал
на путь поощрения частного национального капитала и привлечения в экономику
страны иностранного капитала. В 1975 г. был издан декрет о капиталовложениях в
сельское хозяйство, который гарантировал сдачу земельных участков на 25 лет,
освобождал иностранных вкладчиков от налогообложения на 5 лет, а также
разрешал им вывоз прибыли и освобождал от уплаты таможенных пошлин.
Усилению позиций западных держав в экономике Судана
способствовала также деятельность Международного банка реконструкции и
развития (МБРР) и Международного валютного фонда (МВФ). В ноябре 1976 г. в
Париже под эгидой МБРР собрались представители ряда западных стран, которые
рассмотрели потребности Судана в свете плана развития на 1977-83 гг. В рамках
МБРР был создан консультативный совет для наблюдения за тем, чтобы
долгосрочные интересы Судана не приносились в жертву текущим финансовым
потребностям других арабских стран. На первый взгляд, это должно было
способствовать подъёму и развитию экономики страны. Однако реальность
показала, что «партнёры по развитию» стремились обеспечить такие
социально-экономические и политические условия, которые способствовали бы
упрочению в Судане монополистического капитала западных стран. Ставилась также
цель привязать экономику страны к капиталу международных валютных организаций,
действующих под эгидой США.
Как отмечал бывший глава МБРР Ю. Блэк «речь никогда не шла
о том, укрепится ли национальная экономика отсталых стран или нет» [2, 34].
Инвестиции и кредиты направляются, прежде всего, в те страны, которые обеспечат
максимальные прибыли за сравнительно короткий срок, но менее всего служат развитию
национальной экономики.
В этой связи представляет интерес точка зрения
американского экономиста Линдона Ларуша. Основанный им в 1984 г. Шиллеровский
институт видел прогресс иначе, чем американский истеблишмент и МВФ. Он пришёл
к выводу, что политика кредитов МВФ ведёт к гибели жизнеспособных в
хозяйственном и социальном смысле экономик развивающихся стран. Главная идея
этой группы ученных заключается в следующем: долги МВФ невозможно выплатить.
Пока деньги поступают по кредитным линиям фонда, процентное бремя сдерживает
развитие кредитуемых стран. Линдон Ларуш, Майкл Веллингтон, Дональд Фоу выдвинули
концепцию «о спекулятивном капитале», саморастущем, пока реальный сектор экономики
кредитуемых стран рушится. Возникает ситуация «горы долгов». Гора превращается
в вулкан, а его извержение ведёт к финансовым «оползням» т.е. кризисам в
странах, которые пользуются услугами МВФ. Действительно, анализируя
социально—экономическую ситуацию в Судане в рассматриваемый период, трудно
найти какие-либо положительные результаты деятельности МВФ и подобных ему
международных валютных организаций.
Стандартный набор макроэкономических рецептов МВФ —
приватизация неэффективных государственных предприятий, отказ от дотаций,
создание рынка собственности — ощутимых результатов не принёс. Зависимость от иностранного капитала вынуждала
суданское руководство принимать меры, идущие вразрез с интересами большинства
населения страны. Так в 1979 г. по требованию МВФ была произведена очередная
девальвация суданского фунта. В 1981 г. была провозглашена программа
«экономического возрождения», представлявшая собой, по оценке суданских левых,
не что иное, как безоговорочную капитуляцию перед диктатом МВФ. Главная цель
программы, вытекавшая из её содержания, обеспечить наиболее благоприятные
условия для деятельности иностранного монополистического капитала и местной
паразитической буржуазии, его младшего партнёра. Кроме девальвации суданского
фунта МВФ настоял на увеличении на 10% пошлины на импортируемые товары, на 40%
повышении налога на нефтепродукты, на отмене субсидий на основные продукты
питания. Власти объявили о готовности передать предприятия государственного
сектора в руки иностранного и местного частного капитала [5, 1982, № 6, с.61].
Такой курс не способствовал решению насущных
социально-экономических проблем страны, он привёл к дефициту государственного
бюджета, платёжного и торгового баланса, девальвации национальной валюты,
усилил инфляцию и рост цен. Внешний долг Судана составил в 1984 году 8,3 млрд.
дол. (6,2 млрд. дол. в 1983 г.), стоимость жизни за последние пять лет возросла
в 2,5 раза [7, № 23, с. 15; 5, 1984, № 9, с. 13], объём национального производства
сократился по сравнению с 1971 г. вдвое, а уровень инфляции достиг 50% в год
[5, 1982, № 6, с.61].
По данным Банка Судана, расходы на импорт продовольствия,
напитков и табачных изделий возросли в текущих ценах с 31,8 млн. суд. ф. в
1972 г. до 218,9 млн. в 1982 г., а расходы на импорт нефтепродуктов за тот же
период— с 1,6 млн. суд. ф. до 337,8 млн. суд. ф. [15, №18, с.44; с.139, 141].
Для покрытия дефицита внешнеторгового баланса Судан
вынужден был постоянно обращаться за иностранными займами и кредитами, что,
учитывая его низкую платёжеспособность, вело всё к большей экономической и политической
зависимости от стран кредиторов.
На ухудшение экономического положения страны оказывал
влияние и такой фактор, как приток беженцев из соседних африканских стран,
главным образом из Эфиопии, Чада, Уганды. По данным Верховного комиссара ООН по
делам беженцев, в феврале 1984 г. в Судане находилось 649 тыс. беженцев, или
24% от всей их численности в странах Африки. Во многих случаях суданские
власти не могли справиться с их обеспечением и содержанием [14, 09.12.1984].
Ставка правительства на частное предпринимательство
объективно привела к росту безработицы. В 1980 г. она охватывала 429 тыс.
чел., 227 тыс. из которых были полностью безработными, 152 тыс. относились к
частично безработным [12, 86, 57, 147]. К 1982 году число безработных составило
25% самодеятельного населения страны [19, 01.02.1982]. Значительно более
высокая доля безработных отмечалась среди лиц, имевших среднее образование и
ещё выше —среди лиц с высшим образованием. Это было связано, в первую очередь,
с колониальным прошлым страны, когда готовились специалисты в основном гуманитарных
специальностей. Численность лиц, имевших
общее среднее или высшее гуманитарное образование, намного превышало
количество рабочих мест и должностей, а средних технических заведений
по-прежнему не хватало [3, 121].
В 70-е гг. усилилась эмиграция из Судана, в том числе
специалистов с высшим образованием. В 1978 г. 70% студентов, закончивших
медицинские ВУЗы за рубежом не вернулись в Судан. Из-за тяжёлых экономических
условий жизни, страну покинули более 40% врачей, четвёртая часть инженеров [4,
1981, № 14, с.21]. Всего работало за рубежом, по данным Банка Судана, более 300 тыс. суданцев [7, № 23,
1983, с. 19]. В рассматриваемые годы темпы эмиграции неуклонно росли, при этом
необходимо иметь в виду ещё и неучтённую нелегальную эмиграцию. Власти, однако,
отчасти были заинтересованы в эмиграции своих граждан за рубеж из-за
поступлений твёрдой валюты в виде финансовых переводов эмигрантов своим семьям
и на банковские счета. Общая сумма таких поступлений по данным на 1982-83
финансовый год — 10,76 млн. дол. [7, №23, с.22]. Увеличение суммы поступлений
было практически прямо пропорционально росту эмиграции.
Вместе с тем, ущерб для страны от подобной эмиграции
очевиден. По подсчётам суданского экономиста Али Абд аль-Гадира Али, из 32
тыс. работавших в 1976 г. в Саудовской Аравии, Ливии, Кувейте и ОАЭ, от 4,1
тыс. до 7,3 тыс. были специалисты с высшим образованием. На их подготовку
Судан затратил от 19,6 млн. до 35,2 млн. суд. ф. [6, 1976, с.69]. Другими
словами, Судан практически помогал, вышеназванным странам, избавиться от
необходимости готовить национальные кадры в необходимых масштабах. В тоже
время в Судане, по данным на середину 1977 г. не хватало более 10 тыс.
техников строителей, 2,2 тыс. инженеров, 8,8 тыс. квалифицированных рабочих
для различных отраслей экономики [14, 01.06.1977].
Причин высоких темпов эмиграции было несколько. Прежде
всего, значительно более высокая (в 5-10 раз) заработная плата в арабских
нефтедобывающих странах, и другая причина — всевозрастающая безработица.
В кризисном состоянии находилась система образования
страны. Уровень неграмотности составлял 83%, т.е. из каждых десяти суданцев —
восемь неграмотны. Такое положение в большой степени связано с эмиграцией
учителей, которые при огромной перегруженности (на одного учителя приходилось
15-20 классов по 35-40 человек в каждом) получали крайне низкое жалование [1,
1974, № 6, с.58].
В целом социально-экономическая политика режима всё больше
стала идти вразрез с интересами большинства населения страны. Инфляция, рост
цен, нехватка продовольствия и товаров первой необходимости отразились, прежде
всего, на рабочих, ремесленниках, крестьянах, служащих, что вызывало
естественное недовольство и протест. Выступления носили как стихийный, так и
организованный характер.
В январе 1982 г. состоялась грандиозная
антиправительственная демонстрация в г. Кости — более 15 тыс. человек, в г.
Вад-Медани с участием 6 тыс. человек. Бастовали железнодорожники в Атбаре,
энергетики в Шаджаре, докеры Порт-Судана. Во время разгона демонстрации в
Хартуме полиция и силы внутренней безопасности блокировали в одном из районов
до 7 тыс. демонстрантов и применили против них огнестрельное оружие и
слезоточивый газ. Поданным информационного бюллетеня Национально-прогрессивной
(левой)партии АРЕ «Ат-Такадум» [20, 03. 1982], в Судане в начале 1982 г. было
арестовано около 40 тыс. человек, только в одном Хартуме было арестовано более
2,5 тыс. и в каждом отдельном случае за организованными выступлениями стояли
различные запрещённые режимом политические партии. Все они ушли в подполье,
создали свои центры в эмиграции и начали активную борьбу против режима
президента Нимейри.
Правая оппозиция в 1973 г. создала подпольную организацию
Национальный фронт (НФ), объединившую партии Аль — Умма,
Юни-онистско-демократическую (ЮДП) и организацию «Братья-мусульмане» с
руководящим центром в Лондоне. Эти партии, опиравшиеся на буржуазно-помещичьи,
феодально-религиозные круги, вождей племён, во-первых, хотели восстановить
свои прежние политические позиции, так как им были тесны рамки авторитарной
диктатуры; во-вторых, они стремились предотвратить стихийный взрыв недовольства
населения, отсюда стремление избавиться от диктаторского режима и создать иллюзию
демократии в социально-политическом плане.
Левая оппозиция представлена Компартией и Партией
арабского социалистического возрождения (БААС) боролась за изменения в
социально-политической и экономической структурах общества, с тем, что бы в
будущем избавится от западной зависимости.
Все перечисленные выше политические партии представляли
собой реальную политическую силу и, навязанная правящей группировкой
однопартийная система, противопоставившая себе как правые, так и левые партии,
держались на верных правительству частях армии, военной поддержке США и
Египта.
Однако процесс недовольства, обострившийся в конце
70-х—первой половине 80-х годов, затронул и армию. По данным бейрутской газеты
«Аль-Лива» [17, 21.03.79] и выходящей в Эль-Кувейте газеты «Ар-Рай аль-Амм»
[18, 5.04.79] только с 20 марта по 10 апреля 1979 г. имели место три попытки
государственного переворота, в которых принимали участие офицеры армии и
полиции. Власти арестовали 250 младших чинов. Это обстоятельство заставило
президента Нимейри искать сближение с правой оппозицией, от которой исходила
реальная угроза его власти. Так был официально провозглашён курс на
национальное примирение. Установившееся хрупкое примирение, было перечёркнуто
поддержкой Кэмп-Дэвидс-ких соглашений, чем игнорировалось одно из требований
оппозиций об отходе от союза с Египтом.
На срыв «национального примирения» повлияло также
невыполнение условий оппозиции относительно демократизации
социально-политической жизни в стране. Внутриполитическая деятельность армии,
активность полиции и сил безопасности не только не были ограничены, но,
наоборот, усилились. Президент Нимейри также не выполнил требований оппозиции
об отмене однопартийной системы, т.к. по его плану оппозиционные партии должны
были самораспуститься и сотрудничать с правительством только в рамках
Суданского Социалистического Союза (ССС).
В целом курс на «национальное примирение» исчерпал себя
окончательно к 1983 г. Увидев, что в рамках и под знаменем ССС примириться с
правоконсервативной оппозицией не удаётся, режим пошел на сближение с ней,
предоставив ряд высших государственных постов лидерам организации
«Братья-мусульмане». Однако они использовали легальную деятельность в
интересах своей организации, а в ряде случаев занимались враждебной режиму
деятельностью. Из этого можно сделать вывод, что после сближения с
«Братьями-мусульманами» социальная база режима отнюдь не расширилась: он
по-прежнему оставался в изоляции, опираясь на армию и карательные органы.
Единственная легальная правящая партия ССС, созданная из представителей
различных классов и социальных групп не являлась эффективной политической
силой. Вступая добровольно или под давлением властей в члены ССС, одни
сохраняли своё положение и получали возможность занять более высокие посты,
другие — возможность ведения работы для своей запрещённой партии или в
интересах своей социальной группы. Пассивность ССС объяснялась также
отсутствием чёткой идеологической программы, которая служила бы платформой
для сплочения членов партии. ССС являлся, по сути, придатком правящей
группировки, его «объединял» лишь жёсткий контроль высших партийных
функционеров над всеми структурными звеньями организации, а также оторванные
от реальности лозунги о национальном единстве, о стирании интересов различных
классов во имя высших общенациональных целей и т.д.
Из вышесказанного можно сделать вывод, что декларативные
утверждения Нимейри и его окружения о «всенародном характере» ССС, а также о
том, что руководство Судана выражает интересы большинства народа, противоречили
действительности.
Проводимый ранее курс суданского руководства на
исламизацию общественной жизни, завершился введением 9 сентября 1983 г. на
всей территории Судана исламского законодательства. Официальное объявление об
исламизации суданского общества вызывало смешанную реакцию как внутри страны,
так и за рубежом. Прежде всего, оно вызвало удовлетворение Саудовской Аравии,
которая уже в ноябре 1983 г. предоставила Судану дополнительно 100 млн. долл.
Кроме увеличения притока нефтедолларов, президент Нимейри надеялся отвлечь
внимание суданской общественности от социально-экономического кризиса,
добиться поддержки мусульманского населения северных районов Судана. Однако эти
определённые политические выгоды в большей степени перечёркивались негативными
сторонами исламизации, о которых известный суданский учёный Д.М.Ваи писал:
«...народам, придерживающимся иных культурных ценностей в рамках одного
государства, как это имеет место в Судане, должно быть разрешено осуществлять
свои религиозные, духовные и философские верования беспрепятственно» [9,
173]. Бывший министр центрального правительства
Бона Малвал отмечал: «Настаивать на исламизации всей республики означало бы забыть
события очень недалёкой истории и подвергнуть опасности единство страны» [8,
254].
Подвергли критике принятые Нимейри меры и сами бывшие
сторонники исламизации. Так Садык аль-Махди заявил, что такие методы внедрения
ислама «являются несвоевременными и автократическими» [13, 1984, с.2]. За критику
курса на исламизацию многие лидеры оппозиционных партий и сект, в том числе и
Садык аль-Махди были подвергнуты тюремному заключению.
Исламизация резко усилила недовольство в южных районах
страны, где большинство населения исповедует христианство или придерживается
традиционных анимистских верований и культов. Обострению положения на Юге
способствовало также принятие административной реформы, одной из целей которой
являлось ослабление автономных прав южан. Для дальнейшего ослабления единства
Юга и его политической оппозиции власти в июле 1983 г. разделили эту часть
страны на три независимых друг от друга региона.
Положение осложнилось и в результате перемещений в армии,
неблагоприятных для южан: многие офицеры-южане были переведены на Север. Кроме
того, засуха оживила межплеменные стычки, жертвами которых в течение пяти лет
стали 15 тыс. человек [11, 1984, № 7].
В этих условиях объявление курса на исламизацию страны и
распространение исламского законодательства на христиан и анимистов способствовало
перерастанию антиправительственных волнений на юге в гражданскую войну.
Возродилось вооружённое сепаратистское движение «Анья-Нья», которое стало именоваться «Анья-Нья-2», а в июле
1983 г. на юге был создан Фронт освобождения Южного Судана, который возглавил бывший полковник суданской
армии Джон Гарант.
Исходя из создавшихся кризисных условий, преодолевая
разобщённость и разногласия, оппозиционеры обратились к представителям
вооружённых сил с предложением совместных действий. В начале апреля 1985 г. «силы
национального спасения» — семь профсоюзов и пять нелегальных партий: Аль-Умма,
НЮП, ЮДП, СКП и БААС заключили с генералитетом, который представлял генерал
Осман Абдалла Мухаммед, соглашение. Поскольку антиправительственные
настроения проникли глубоко в армию, генералы, реалистически оценивавшие
обстановку, не без основания опасались неповиновения и перехода младшего и
среднего командного состава, а также армейских кругов на сторону стихийного
народного движения. Чтобы не выпустить события из-под контроля, 6 апреля 1985
г. высшие военные чины объявили о низложении режима Нимейри. 9 апреля был
образован Временный военный совет из 15 старших офицеров во главе с генералом
Абд ар-Рахманом Сиваром ад-Дагабом. 22 апреля 1985 г. было создано переходное правительство
во главе с представителем профсоюза врачей Судана аль-Джузули Дафаалла.
Таким образом, исходя из вышеизложенного, можно выделить
некоторые главные на наш взгляд, причины падения режима Нимейри.
За время пребывания у власти правящей группировке, в силу
непоследовательности курса, не удалось расширить свою социальную базу, что
привело к изоляции внутри страны.
Правительство Нимейри не достигло примирения в переговорах
с оппозицией, которая имела довольно прочные экономические позиции и стремилась
к политической власти. А в создавшихся условиях, ей были тесны рамки
военно-бюрократической диктатуры Нимейри.
Административная реформа и исламизация страны лишили
правящий режим поддержки социально-политических сил Юга Судана. На положение
правительства отрицательно повлияла и проблема беженцев из соседних африканских
стран. Этот фактор усугубил общее бедственное положение населения, которое
перешло к массовым, стихийным выступлениям.
Наконец на положении правительства весьма негативно
сказались и некоторые внешнеполитические шаги суданского руководства, в
частности, поддержка непопулярных в то время среди арабов Кэмп-Дэвидских
соглашений по Ближнему Востоку, что привело режим Нимейри к изоляции в
арабском мире.
С окончанием шестнадцатилетнего периода полицейского
террора и репрессий, в стране наметилась резкая социально-политическая
активность: в общественную жизнь включилось сразу 40 политических партий [17,
26.04.1985]. На выборах в Учредительное собрание в апре-ле 1986 г. большинство
голосов получила Аль-Умма, и её лидер Садык Аль-Махди сформировал коалиционное
правительство. Новые власти провозгласили курс на демократизацию
общественно-политической жизни, решение социально-экономических проблем,
пересмотр внешнеполитических отношений. Начался новый этап развития в истории
Судана.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА:
1. Азия и Африка сегодня. М., 1974. № 6.
2. Блэк Ю.
Дипломатия экономического развития. - М., 1961. - 135 с.
3. Гусаров В.И. Социально-экономическое развитие Судана.
(Актуальные проблемы). - М.: Наука, 1983. -156 с.
4. Новое время. М.,
1981. № 14,
5. Проблемы мира и
социализма. Прага.
6. Ali A.A. A note
on the brain in the Sudan. Khartoum, 1976. - 168 p.
7. Annual Report. No 23. Bank of Sudan.
Khartoum, 1983. - 74 p.
8. Bona Malval. People and Power in Sudan - the
struggle for national stability. L, 1981. - 277 p.
9. Dunstan M. Wai. The African-Arab conflict in
the Sudan. L, 1981. - 234 p.
10. Growth,
Employment and Equity. A comprehensive Strategy for the Sudan. Report of the
JLO UNDP Employment mission. Geneva, 1976. - 527 p.
11. Le Monde Diplomatique. P., 1984. № 7.
12. Lees E. A. and Brooks H. С The Economic and Political
Development of the Sudan. L, 1977. -
127 p.
13. Middle East. L, 1984. № 3.
14. Sudan News Agency. Khartoum., 09.12.1984.
15. Sudanow. Khartoum. 1982. № 18.
16. Аль-Ватан. Эль-Кувейт. 09.07.19
17. Аль-Лива.
Бейрут. 21.03.1979.
18. Ар-Рай аль-Амм.
Эль-Кувейт. 05.04.1982.
19. Ас-Сафир.
Бейрут. 01.02.1982.
20.
Ат-Такадум. Информационный бюллетень. 03.1982.