Агарева М.В.
Соискатель
кафедры педагогики
Волгоградского государственного
педагогического университета
Интерацептивная категоризация
телесности – язык тела
В основе любой человеческой
деятельности находится взаимодействие природного и социального, естественного
и «рукотворного», а сам действующий человек — это всегда, прежде всего,
«человек телесный». К естественным основам человеческого существования
выступают различные формы и механизмы «встраивания» природного начала в
социокультурную систему и адаптации социально-требуемого, в качестве которого
выступает телесная культура как необходимый базовый фундаментальный слой
культуры, как ее интегрирующее звено [1].
Свое субъективное
существование телесность получает в системе интерацептивной категоризации,
языка тела - совокупности телесных проявлений (особенностей внешнего
облика, движений, мимики и жестов, внутренних ощущений людей), отражающая
душевное состояние человека, его мотивы и особенности взаимоотношений с
окружающим миром.
Выделяют три различных аспекта
«языка тела»:
- коммуникативный;
- психодинамический;
- культурно-исторический.
В своем коммуникативном
аспекте «язык тела» рассматривается как семиотическая система, участвующая в
процессе создания, хранения и передачи информации, т.е. в наибольшей степени
уподобляется языку в традиционном понимании этого слова. Широко распространено
разделение коммуникации на лингвистический (вербальный), просодический (мелодический,
ритмический, тембральный, временной, звуковысотный) и кинезический (мимический,
жестовый) компоненты. Именно кинезический компонент и является основой «языка
тела». Разделение коммуникации на отдельные составляющие в определенной степени
условно, поскольку на практике они, как правило, тесно связаны друг с другом.
«Язык тела» в его
коммуникативном аспекте - это кинесика, т.е. совокупность кинем - значимых
жестовых, мимических и пантомимических движений. В свою очередь, минимальной
единицей жестового языка является херема (греч. hejr - рука). Число херем
сравнимо с числом фонем звукового языка. Херемы одного класса указывают на
место исполнения жеста, другого - на конфигурацию руки, третьего - на характер
движения. Кинезические единицы могут быть врожденными и социально
обусловленными. Кинемы первого типа употребляются индивидом непроизвольно и
сходны с аналогичными у высших приматов.
В процессе коммуникации
происходит не просто более или менее осознанная передача информации, но и
определяется, уточняется сам характер общения. Большинство специалистов
согласны с тем, что с помощью невербальных компонентов коммуникации могут
передаваться такие ее особенности, как близость, дистанция и контроль,
подчинение. Например, отношения близости и дистанции выражаются во взаимном
расположении участников коммуникации, специфических жестах, контактах глазами,
прикосновениях. Также через невербальные каналы передается информация об
эмоциональном состоянии индивидов.
Еще Аристотель в своей
«Физиогномике» связывал мимику человека с определенными психическими
характеристиками. Он полагал, что существуют высоко специфичные, общие для всех
людей способы проявления радости, горя, страха. Аристотель, а вслед за ним
многие психологи и биологи (например, Дарвин) считали, что эмоциональная
экспрессия носит универсальный характер, а также что эта универсальность
способствовала выживанию человечества в процессе эволюции.
Со времен античности накоплено
достаточно много фактов, свидетельствующих как в пользу «гипотезы
универсальности», так и против нее. Действительно, способы выражения так
называемых «базовых» эмоций в различных культурах достаточно схожи. Тем не
менее даже эти эмоции не распознаются людьми с абсолютной точностью. С одной
стороны, человек способен улавливать такие тонкие изменения в мимике, как
незначительное расширение зрачков (означающее возникновение эмоции интереса), а
с другой - восприятие мимики, как и другие виды восприятия, сильно зависит от
контекста, собственного состояния воспринимающего, его понимания данной эмоции.
В настоящее время показано, что наиболее точно, основываясь на мимике, мы
опознаем скорее не сами эмоции, а так называемые «эмоциональные кластеры», т.е.
совокупности сходных эмоциональных состояний, например, удовольствие или
неудовольствие [2].
Существует также определенная
культурная специфика как в выражении, так и в восприятии эмоций, причем она
связана не только с предписаниями относительно способов выражения эмоции, но и
с укоренившимися в культуре представлениями о ее сути и причинах. В отличие от
языка жестов язык мимики используется большинством людей непроизвольно и не
вполне осознанно.
Кроме того, мимические
движения несут в себе гораздо меньше доступной осознанию информации, нежели
жесты. Они являются не столько средством сообщения, сколько средством
самовыражения. Некоторые психологи (У. Джеймс, Ф. Ланге) утверждают, что
выразительные движения являются как бы «изнанкой», неотъемлемой и рефлекторной
составляющей эмоции. Люди существенно различаются по своей способности
адекватно воспринимать и правильно интерпретировать невербальные сообщения.
Хотя все определения коммуникации в той или иной степени включают в себя такие
ее характеристики, как осознанность и интенциональность (намеренность,
произвольность), все же именно невербальные компоненты коммуникации в
наименьшей степени соответствуют данным требованиям.
Психодинамический подход к
«языку тела» связывает его с динамикой бессознательных процессов. Здесь под
«языком тела» понимается совокупность физиологических реакций, выражающих в символической
форме вытесненный конфликт (Фрейд). Для обозначения процесса и результата
символической переработки в бессознательном подавленных переживаний вводится
термин «истерическая конверсия на орган». Фрейд считал, что конверсионный
симптом представляет собой остаточное содержание подавленного аффективного
переживания.
Таким образом, «язык тела» -
это язык бессознательного. Если буквально следовать концепции истерической
конверсии, то приходится признать, что бессознательные процессы могут
непосредственно влиять на ход физиологических процессов. Для Фрейда вытеснение
в бессознательное эквивалентно вытеснению на уровень физиологических процессов.
«Язык тела» в психоанализе рассматривается как первичный по отношению к
вербальной коммуникации, как протоязык [2].
С помощью него может быть
«рассказана» история ранней психической травмы, случившейся на довербальной
стадии развития. Иногда переработка аффективных переживаний на языке симптомов
является единственным доступным видом символической переработки. Фрейд полагал,
что символы, существующие в языке, и телесные символы - явления одного и того
же порядка. Большинство метафор в основе своей отражают некоторую телесную
реальность, они возникли по аналогии с человеческим телом (М. Кляйн). Поэтому
возможно переходить в процессе анализа с одного уровня на другой (с
психологического на телесный).
«Язык тела» в
психоаналитическом понимании - это язык, используемый вынужденно,
непроизвольно. Он далеко не всегда понятен окружающим и нуждается в
истолковании со стороны психоаналитика. Можно сказать, что значения отдельных
элементов «языка тела» рождаются в терапевтическом процессе и не существуют вне
его.
Как в традиционном
коммуникативном подходе, так и в психодинамическом подходе тело играет
подчиненную по отношению к душе роль, выступая либо как ее пассивный
инструмент, либо как «отдушина», «канал» для выражения подавленных психических
импульсов. Кроме того, в этих направлениях игнорируется социальный характер
«языка тела».
Культурно-исторический подход
подразумевает рассмотрение телесности человека как его специфического способа
существования (Рубинштейн). Телесность человека не тождественна биологическому
организму и не сводится к выразительным движениям. Все ее проявления
осмысливаются индивидом с позиций конкретной культуры. Разгадать «язык тела»,
научиться распознавать и обозначать вербально внутренние состояния - одна из
важных задач в ходе онтогенеза. При этом «язык тела» отражает не столько
индивидуально-психологические, сколько социальные характеристики, в частности,
общественный статус, тендерную специфику, отношения власти и подчинения,
культурные представления о телесности. Он существует постольку, поскольку
человек является мыслящим существом, изначально находящимся к миру в
семиотическом отношении.
Тело в таком подходе
рассматривается как текст, написанный на двух языках - природы и культуры
(П.Д.Тищенко), т.е. в данном случае под «языком тела» понимается социальная по
своему происхождению и высоко культурно специфичная система телесных знаков
(ощущений, движений, потребностей), при посредстве которой осуществляется
вхождение человека, как существа телесного в общество [2].
Обобщая выделенные подходы
интерацептивной категоризации телесности – языка тела мы отмечаем, что на
уровне биологического существования парадигма соотношения индивида и его тела
заключается в принципе «быть телом» (т.е. как их совпадение), а социальный
уровень этого отношения обозначается как «иметь тело». В данном случае
акцентированы два обстоятельства: рефлексивность, отношение человека
к телесности и отделенность тела от субъекта, его объективизация.
Телесность рассматривается прежде всего как необходимое звено в функциональном
обеспечении той или иной деятельности [1, c. 113].
Рассмотрение телесности,
двигательной деятельности человека в парадигме культуры встраивает их в
пространство смыслов, символов, креативности. Если для характеристики двух
предыдущих подходов телесности использовались такие метафоры, как «быть телом»
и «иметь тело», то уровень культуры характеризуется через понятие «творить
тело», где термин «творить» аккумулирует особенности культуросообразной
деятельности [1].
Собственно культурный смысл,
культурное содержание деятельности связанной с телесностью, формируется в
процессе «встраивания» социального бытия телесности в систему культурных
ценностей, идеалов, норм, ориентации. Результатом этого процесса - достижение
(посредством использования соответствующих средств) соразмерности телесно-природных
характеристик человека ценностям его подлинно социального, духовного,
личностного развития (самореализации, полноты бытия и самоощущения и т. п.);
«воплощение» социально-человеческого и «одушевление» природного; овладение человеком
своим телом, формирование потребности и способности его использования в
соответствии с принципами культуры, этическими и эстетическими основаниями
культуры [1, c.
115-116].
Именно характер ценностных
оснований осуществляемой здесь деятельности, направленной на использование,
поддержание, формирование телесности; характер понимания смысла и значимости
объекта воздействия, его трактовка на базе определенных нормативов и идеалов
существенно различает обозначенные подходы к «языку тела».
Литература
1. Быховская, И.М. Homo somaticos: аксиология человеческого тела /
И.М. Быховская. - М.: 2000.