Концепция исторического превращения стоимостей в цены в марксизме

К. э. н. Борисов Г. В.

Санкт-Петербургский государственный университет

Прошло уже более ста лет с момента публикации схемы превращения стоимостей в цены производства в III т. «Капитала» в 1894 г., но интерес исследователей к этой проблеме до сих пор не уменьшается. Можно согаласиться с М. Дезай в том, что существует немного проблем в экономической теории, которые продолжают активно изучаться даже спустя сотню лет.[1]

Как известно, когда Маркс приступил в III томе «Капитала» к анализу превращенных форм он отказался от стоимостного анализа и предложил концепцию цен производства. Маркс утверждал, что переход к более сложной схеме ценообразования объясняется тем, что при капитализме производственные отношения более сложные, чем при простом товарном производстве, в рамках которого действует стоимостное ценообразование.

Признание Марксом того факта, что рыночные цены стремятся не к стоимостям, а к ценам производства вызвало недоумение у ряда экономистов. Начиная с 1885 по 1894, появился целый ряд работ, посвященных разгадке соотношения между средней нормой прибыли и законом стоимости, однако, по мнению Энгельса, никто из них не приблизился к сути проблемы.[2] После выхода из печати III тома «Капитала», В. Зомбарт и К. Шмидт попытались осмыслить статус, который приобрела категория стоимости в свете утверждения Маркса, что цены производства систематически отклоняются от количества труда, использованного при производстве товара. Они пришли к выводу, что стоимость представляет собой логическую конструкцию или гипотезу. При этом Шмидт признавал, что подобная гипотеза теоретически необходима.[3]

Энгельс уже в 1895 г. опровергает их интерпретацию, указав, что закон стоимости выполнялся на протяжении продолжительной эпохи простого товарного производства, начиная с возникновения обмена и заканчивая 15 веком нашей эры.[4] Мнение Энгельса стало отправной точкой для формирования так называемой концепции исторического превращения, в соответствии с которой обмен по стоимостям исторически предшествовал обмену по ценам производства, причем большая сложность ценообразования при втором типе обмена по сравнению с первым явилось отражением большей сложности производственных отношений при капитализме по сравнению с общественными отношениями при простом товарном производстве. Таким образом, согласно взгляду Энгельса, несмотря на наличие простулированного Марксом стремления рыночных цен к ценам производства при капитализме, категория стоимости необходима для понимания сущности экономических явлений и на капиталистической стадии развития общества.

Точка зрения Энгельса согласуется с присутствующим в «Капитале» замечанием Маркса о том, что стоимости товаров не только теоретически, но и исторически предшествуют ценам производства.[5] Тем не менее, в «Теориях прибавочной стоимости» Маркс отвергал взгляд, будто закон трудовой стоимости имел силу в период, предшествовавший развитию капитализма. Английскому экономисту Торренсу, стороннику этого взгляда, восходящему еще к А. Смиту, Маркс возражает указанием на то, что полное развитие товарного хозяйства и присущих ему законов возможно только при капитализме, а не до его возникновения.[6]

Таким образом, если мнение Энгельса в отношении возможности исторического превращения сформулировано однозначно, то позиция Маркса осталась двусмысленной. Сомнение в том, что позиция Маркса соответствовала той, которую позже выразил Энгельс в форме концепции исторического превращения высказывали различные ученые, в частности, советский исследователь марксизма И. И. Рубин и представители западного неомарксизма М. Морисима и Г. Катефорес. Последние, отталкиваясь от аргументации Маркса, утверждали, что обмен по стоимостям был невозможен в докапиталистическую эпоху с ее неразвитыми рыночными отношениями, господством неэквивалентного обмена и наличием всевозможных монополий. Кроме того, ссылаясь на мнение Маркса, они пришли к выводу, что возникновение категории абстрактного труда возможно только в условиях развитых рыночных отношений, когда рабочий будет обладать свободой смены занятий и любое занятие будет для него случайным и не имеющим значения.[7] Такие ученые, как К. Беттелгейм, А. Эммануэль и Л. Альтюссер подвергали критике методологию, лежащую в основе концепции исторического превращения.[8]

Но у концепции исторического превращения были и явные сторонники, в числе которых можно отметить Р. Гильфердинга, Дж. Винтерница, Р. Мика и др. Так, Мик, отвечая на критику Морисимы и Катефореса, указал на то, что Маркс под простым товарным производством подразумевал не заданную эпоху, а длительный исторический процесс формирования категорий стоимости и общественного труда на границах примитивных обществ.[9] Согласно Мику, обмен по стоимостям в докапиталистическую эпоху происходил не повсеместно, а был представлен отдельными сделками, которые осуществлялись в идеальных условиях, характеризующихся отсутствием «помех» в виде монополий и т. п.

Спор между сторонниками и противниками концепции исторического превращения далек от завершения и в настоящее время, однако, какой бы ни был результат, он не может быть аргументом в дискуссии о значимости категории стоимости для понимания капиталистического хозяйства. Эту мысль предельно ясно сформулировал Рубин, который писал, что исторический вопрос о том, обменивались ли товары до возникновения капитализма пропорционально трудовым затратам, должен быть отделен от вопроса о теоретическом значении учения о трудовой стоимости. Если бы первый вопрос был решен утвердительно, но вместе с тем объяснение капиталистического хозяйства не нуждалось бы в теории трудовой стоимости, мы могли бы смотреть на эту теорию как на историческое введение в политическую экономию, но не как на основной теоретический постулат политической экономии. Напротив, если бы исторический вопрос был решен отрицательно, но была бы доказана необходимость теории трудовой стоимости для теоретического осмысления явлений капиталистического хозяйства, она сохранила бы в теоретической экономии то почетное место, которое она занимает у Маркса.[10]

При условии, что алгоритм превращения стоимостей в цены производства, изложенный Марксом в девятой главе III тома «Капитала», был бы правильным, теория Маркса не нуждалась бы в подпорках в виде концепции исторического превращения. До появления работ Борткевича схему исторического превращения можно было рассматривать не более как дополнительный довод, подкрепляющий основную аргументацию Маркса и являющийся одной из демонстраций исторического метода анализа Маркса, в соответствии с которым все теоретические категории рассматривались в историческом развитии. После публикации работ Борткевича концепция исторического превращения не могла защитить теорию трудовой стоимости от критики.