Королева Л.А., Королев А.А.

Пензенский государственный университет архитектуры и строительства

РУССКИЕ И ТАТАРЫ В РОССИИ:

СОТРУДНИЧЕСТВО ИЛИ КОНФРОНТАЦИЯ?

Вопрос взаимодействия самого многочисленного этноса – русских и татар в России считается весьма дискуссионным. Внимание к данной проблеме остается повышенным на протяжении длительного времени, учитывая многонациональный характер российского государства [1]. Рассматривая данную проблему, следует иметь в виду, что отношения русских и татар в России, по справедливому замечанию Уорхолы Дж., носят асимметричный характер, поскольку «православные в России – это в основном русские;.. мусульмане же имеют весьма многообразную этническую самоидентификацию…» [2].

Ланда Р., Прозоров С. утверждают, что русские и татары поддерживали мирные и добрососедские отношения: «Территории с мусульманским населением, входившие в состав Российской империи, а затем – в СССР, в течение длительного времени развивались в диалектической связи друг с другом, населявшие их народы имели много общего, как в плане материальных условий, так и в сфере духовной жизни» [3]. В свою очередь, Малашенко А.В., соглашаясь с наличием контактов православных с последователями Аллаха в России и признавая толерантность русских к исламским традициям, подчеркивает явное преувеличение значения мусульманско-христианского взаимодействия и влияния русской культуры на отечественных мусульман: «С XIV в. ислам и православие существуют в России как бы параллельно, не пересекаясь в плане культурного и идейного взаимовлияния. В целом российскому обществу была свойственна в отношении ислама индифферентность» [4]. Кудрявцев А. отмечает, что отношения славяно-православных и тюрко-мусульманских этносов носили сложный и неоднозначный характер, и диалог между ними был весьма проблематичен: «Бессмысленно отрицать тот факт, что исторически православие (как и христианская религия в целом) не относилось - и не могло относиться - к исламу иначе, как к ереси»; ислам в России общественным мнением расценивался как религия неразвитых восточных обществ [5]. Верховский А.М. развивает данный тезис: «Руководство РПЦ, сколько бы ни произносилось слов о равноуважительных отношениях РПЦ и мусульманских организаций, могло чувствовать себя «старшим партнером», и не только из-за различия в количестве верующих или религиозных организаций. Дело еще и в различии статуса православных и мусульманских деятелей в глазах общественного мнения» [6]. Очень точно высказался по данному поводу Хакимов Р.С.: «Россия – светская страна, и большинство населения составляют православные. В то же время российские условия для мусульман не чуждые, не привнесенные и не вынужденные, они родились в этой стране и считают ее своей» [7].

В России как полиэтничном и поликонфессиональном государстве потребность в диалоге между наиболее многочисленной религией – православием и исламом особо актуальна. В СССР проблема межрелигиозных отношений как таковая отсутствовала, поскольку религия в атеистическом государстве в принципе не имела права на существование и, как следствие, межконфессиональные различия игнорировались. Более того, в некоторых регионах со смешанным населением – например, православных русских и мусульман-татар наблюдалась явная тенденция к снижению общей религиозности. Так, в селах Пензенской области со смешанным национальным составом татарское население хорошо владело русским языком, пользовалось книгами и газетами на русском языке; татарская молодежь активно посещала клуб, участвовала в художественной самодеятельности. В таких населенных пунктах практически не было случаев, чтобы женщины или девушки по своим религиозным убеждениям уклонялись от собраний, не ходили в кино и т.д. С середины 1950-х гг. «русификация» приняла активный характер. В этом плане типичным было с. Татарская Пенделка. Само оно - чисто татарское, но в 100-200 м. находилось с. Русская Пенделка с исключительно русским населением. Кроме того, вокруг Татарской Пенделки располагались русские села Кряжим, Махалино и т.д. Секретарь сельского совета Еникеев К.Х. отмечал, что «среди нашей молодежи и даже родителей наблюдается стремление приобщиться к русской культуре. …Несмотря на то, что в нашем селе имеется 7-летняя школа, родители отдают своих детей в русскую 7-летнюю школу, где дети обучаются на русском языке…» [8]. Безусловно, с хорошим знанием русского языка и знакомством с русской культурой проще было адаптироваться в советских условиях, сделать приличную карьеру и т.д.

Либерализация режима с конца 1980-х гг. обусловила ренессанс религии в стране. В настоящее время конфессии в постсоветской России существуют принципиально в иных условиях, нежели в Российской империи или СССР. С 1990 г. религиозные объединения РФ получили статус юридического лица. С этого времени в России был принят ряд нормативных актов в духе толерантности и веротерпимости, регламентирующих, в той или иной степени, деятельность религиозных организаций (Закон СССР «О свободе совести и религиозных организациях»; Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий» и т.д.). В Конституции РФ гарантировались права на свободу совести и свободу вероисповедания, Российская Федерация провозглашалась светским государством. Данные положения были развиты затем в Законе РФ «О свободе совести и о религиозных объединениях», особенностью которого являлось то, что в его разработке принимали участие собственно представители религиозных конфессий России. В настоящее время в целом отношения между православными и мусульманами в России характеризуются терпимостью, иногда индифферентностью. Но, складывается впечатление, что данный консенсус – достаточно хрупкий и неустойчивый. Некоторые исламские радикальные идеологи, в частности, Джемаль Г., убеждены, что преодоление общего кризиса России возможно только путем ее исламизации [9].

Необходимо учитывать и тот момент, что в нынешней ситуации Русская Православная церковь явно претендует на особое место в государстве – быть «первой среди равных» религий. Действительно, на данный момент существует заметное расхождение между конституционной характеристикой Российской Федерации как светского государства, в котором закреплено равенство религиозных объединений между собой и отделение их от государства (ст. 14 Конституции РФ), и фактическим состоянием дел. Заключение РПЦ договоров с государственными организациями о сотрудничестве симптоматично, т.к. доказывает складывание иерархии конфессий, характерной для дореволюционного российского периода, и обретение РПЦ фактического статуса государственной церкви.

Мусульманское духовенство со второй половины 1990-х гг. начинает выступать с критикой сложившейся практики. Так, председатель Совета муфтиев России Гайнутдин Р. подчеркнул, что ислам, как и остальные религии, имеет право на такую же «благосклонность» со стороны властей, как и православие [10]. Идеологи умеренного крыла татарского национального движения (Уразаев Ф., Сафин Р.) декларируют, что татары «не против дружбы с православием,.. но оно не готово к этому» [11]. Некоторые исследователи считают, что «еще один фактор, усиливший обращение татар к исламу, - все более участившиеся попытки различных политических сил превратить православие в государственную религию России, неприязненно воспринимаемые представителями других этноконфессиональных групп». Хакимов Р.С. утверждает, что православие является основным признаком этнической самоидентификации русских, Россия же в настоящее время – исключительно православное государство, тогда как татары – «островок исламской и тюркской цивилизации» [12].

В необходимости диалога между православными и мусульманами никто не сомневается, однако по поводу форм сотрудничества существуют различные мнения. Так, Гайнутдин Р., председатель Совета муфтиев России, Аширов Н., глава Духовного управления мусульман Азиатской части России, Идрисов О., муфтий Нижегородской области, и другие служители культа выступают за равноправные отношения православия и ислама. Таджуддин Т., глава Центрального Духовного управления мусульман, и его сторонники признают за православием роль главенствующей религии в России. Таджуддин Т. претендует на роль «исламского экумениста», делая акцент на единстве общечеловеческих ценностей во всех монотеистических религиях, включая православие и ислам [13]. Данная позиция не у всех мусульман пользуется поддержкой.

Несмотря на наличие определенного рода разногласий в целом отношения между служителями культов в России характеризуются терпимостью и стремлением к сотрудничеству. В 1998 г. главы Духовного управления мусульман Республики Татарстан и Казанского епархиального управления РПЦ выступили с совместным заявлением: «… Мир на нашей земле важней бессмысленного выяснения вопроса, чья вера лучше. …Всякое религиозное превозношение или даже попытка сыграть на межконфессиональных отношениях может трагически отозваться в судьбе будущих поколений» [14].

Следует отметить, что православное и мусульманское духовенство на современном этапе в своих отношениях во многом ориентируются на интересы светской власти. Государство же в своей политике учитывает разногласия внутри православного и мусульманского духовенства. Так, Малашенко А.В. считает, что власть «использует внутриисламские противоречия, поддерживая ту группировку священнослужителей, которая проявляет по отношению к власти больше лояльности и готова идти на уступки. Иногда создается впечатление, что государство сознательно подогревает напряженность внутри мусульманской духовной элиты, чтобы не допустить консолидацию российских мусульман» [15]. Тем не менее, российские власти стремятся хотя бы к внешнему равновесию в национальных и конфессиональных отношениях. В ситуации начала 1990-х гг., с ее сильной дезинтеграцией и «парадом суверенитетов», региональным властям в национальных и конфессиональных вопросах необходимо было проявлять особую выдержку и такт. Все это и обусловило появление в начале 1990-х гг. на местах в структурах областных Советов народных депутатов специальных комиссий, основной задачей которых стала выработка политической линии в сфере именно межнациональных отношений, координация, обобщение и пропаганда всего ценного в области национальной культуры.

«Возрождение» религии, в частности, ислама в России, как любое общественное явление, затрагивающее интересы значительного количества людей, в свою очередь, порождает новые вопросы и в какой-то мере претензии, решать и отвечать на которые во многом предстоит властям. Так, по мнению Гайнутдина Р., к новым проблемам взаимоотношений светских властей и ислама относятся далеко не полное использование гуманистических ценностей мусульманства, распространение ваххабитских и фундаменталистских настроений и т.д. И все же постепенно приходит понимание и самими священнослужителями исламского культа того момента, что оппозиционность – не самая выигрышная позиция для решения проблем, связанных с религией. Тем не менее, в деятельности мусульманских организаций присутствуют настроения в плане несогласия с официальными установками государственного политического курса. В первую очередь, это касалось ситуации в Чечне, ущемления прав мусульман в России, неадекватного отношения к исламу со стороны властей, нарушений Кремлем принципа равноудаленности властей от главных религий страны – ислама и православия в пользу последнего и т.д.

Таким образом, государство, православие и ислам в России имеют длительный и плодотворный опыт сосуществования, результаты которого необходимо использовать для перспективного многогранного сотрудничества.

Примечания

1. Журавский А.В. Христианство и ислам. М., 1990; Исламо-христианское пограничье: Итоги и перспективы изучения. Казань, 1994; Медведко Л.И. Россия, Запад, Ислам: столкновение цивилизаций? М., 2003; Религиозность и конфессиональная принадлежность как фактор межэтнических напряжений. М., 1996; Христианство, иудаизм и ислам: Верность и открытость. М., 2004; Шевченко А. Ислам и христианство. Исторический опыт и перспективы сотрудничества. М., 2004 и т.д.

2. Верховский А.М. Публичные отношения православных и мусульманских организаций на федеральном уровне // Ислам в России: Взгляд из регионов. М., 2007. С. 127.

3. Ислам на территории бывшей Российской империи: Энциклопедический словарь. Вып. 1. М., 1998. С. 4.

4. Малашенко А.В. Исламское возрождение в современной России. М., 1998. С. 23, 38.

5. Ислам в СНГ. М., 1998. С. 162-163.

6. Верховский А.М. Публичные отношения православных и мусульманских организаций на федеральном уровне // Ислам в России: Взгляд из регионов. М., 2007. С. 148.

7. Хакимов Р.С. Ислам в Поволжье (История, исламская субцивилизация в Татарстане, Евроислам: ключевые понятия) // Авторский материал. 01.2003 // www.kazanfed.ru/authors/khakimov.

8. Государственный архив Пензенской области (ГАПО) Ф. 2392. Оп. 1. Д. 1. Л. 417.

9. Джемаль Г. Освобождение ислама. М., 2004. С. 196.

10. Ислам в России: традиции и перспективы. М., 1998. С. 29.

11. Татарская нация: Прошлое, настоящее, будущее. Казань, 1997. С. 59-99.

12. Татары. М., 2001. С. 515, 538.

13. Ислам в России: традиции и перспективы. М., 1998. С. 80.

14. Этноконфессиональный мир против ревности не по разуму // НГ-религии. 1998. 15.07. С. 4.

15. Мусульмане изменяющейся России. М., 2002. С. 20.