Девянина М.С.

Карагандинский государственный университет им. Е.А. Букетова, Республика Казахстан

МИФОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ЭПИЧЕСКИХ ТОПОНИМОВ

Одной из примечательных особенностей русского стихотворного эпоса (былин, исторических песен, баллад) являются упоминаемые в них многочисленные названия городов, рек, гор, озер, морей и т.д. В совокупности с антропонимами (именами людей и живых существ) они представляют собой сложную систему эпического ономастикона, из которого, как из богатого источника, сказители и певцы «черпали» имена своих героев и названия мест, где разворачивались эпические сюжеты.

Как правило, эпические топонимы считались условными номинациями, не связанными на формально-содержательном уровне с русскими былинами, что порождало представления о бессознательности творческого процесса в фольклоре, его случайном, «механическом» характере.

Между тем, изучение происхождения, развития и семантики эпических топонимов позволяет не только выявить их художественные особенности, но и определить их функции в структуре и поэтическом строе былин.

Как можно будет убедиться, характер эпических топонимов далек от условности. С одной стороны, они отражают исторические реалии средневековой Руси, с другой, являются плодом фантазии самих сказителей, а значит имеют историческую или мифологическую основу.

Среди эпических топонимов особо можно выделить названия водоемов, часто встречающихся в былинных текстах. Реки и озера являлись важными водными артериями, по ним прокладывали торговые, экономические, ратные пути жители средневековых русских городов – Киева и Новгорода, Пскова и Галича, Ярославля и Рязани.

В текстах былин встречаются как реальные, так и вымышленные топонимы. К реальным гидронимам относятся реки Днепр, Почайна, Нева; озера Ильмень, Ладожское.

Известно, что река Нева – это реально существующий топоним. Нева – река в России, протекающая по территории нынешней Ленинградской области и Санкт-Петербурга, соединяющая Ладожское озеро с Невской губой Финского залива Балтийского моря.

Кроме названий водоемов русского происхождения в былинах встречается наименования иностранных, «заморских» водных просторов.

Так, в Ердани-реке мечтает искупаться Василий Буслаев. Понятно, что речь идет о находящейся в Палестине реке Иордан, где принял крещение Иисус Христос, однако священный топоним в речи сказительской стал звучать привычно как Ердань-река. В то же время названия южнорусских рек Днепр, Дунай используются в былинах без искажения.

Несколько сложнее обстоит дело с топонимами, которые известны нам из исторических источников и точно связываются с вполне определенными географическими объектами. Таков, например, встречающийся в былинах топоним Хвалынское море, по которому проходят пути кораблей многих былинных персонажей.

Известно, что в старину так называлось нынешнее Каспийское море. Древнерусское название происходило от именования жителей Хорезма (хвалисы), торговавших на Каспии. Поэтому под этим названием Хвалынское море сохранилось в русских былинах. В былинах Илья Муромец много лет плавает по Хвалынскому морю на Соколе-корабле, бьется с татарами. Соловей Будимирович приплывает в Киев, попадая в Днепр через Хвалынское море. Василий Буслаев совершает плавание в Иерусалим через Хвалынское море и т.д.

Топонимы подобного типа легко расшифровываются специалистами, знакомыми с географией Древней Руси. Однако поэтика былин способствовала тому, что реально-исторический топоним приобрел мифологический смысл: он перестал соответствовать своим географическим границам и стал обозначать просто эпическое море.

Ильмень – название озера, расположенного в пределах Новгорода. Из этимологического словаря М. Фасмера становится известным, что лексемой ильмень, пришедшей в северные говоры из финского языка, называли «небольшое озеро, остающееся после половодья». М. Фасмер считает, что наименование Ильмень вошло в русский язык сначала как имя собственное и только потом «превратилось в речи новгородцев в нарицательное и распространилось благодаря новгородской колонизации» [1, 128].

Действительно, по летописному «Сказанию о Словене и Русе и городе Словенске» первоначально озеро называлось Мойско, а братья Словен и Рус изменили название на Илмерь – по имени своей сестры. Имя Ильмеры (Ильмены) обыгрывается в былинах о Садко, но чаще Ильмень-озеро предстает все же «чужим» пространством – владением морского царя.

Существуют и другие версии происхождения данного географического названия. Одна версия производит название Ильмень-озера от племени меря, проживавшего ранее на берегах озера. Другая, более распространенная версия, возводит топоним к финно-угорскому слову Ilmeri – «небо, воздушное пространство, небесные силы». В средневековые времена Ильмень-озеро также называли «Словенским морем», связывая его с названием племени словен.

В ряде русских былин встречается топоним река Смородина:

А у той ли у грязи- то у Черноей,

Да у той ли у речки у Смородины…

Сидит Соловей Разбойник Одихмантьев сын [2, 52].

Смородина – в славянской мифологии река, отделяющая мир живых от мира мертвых; преграда, которую предстоит преодолеть человеку или его душе по пути на «тот свет». Общепринято мнение, высказанное авторитетным исследователем сказок и былин В.Я. Проппом, что легендарная река есть не что иное, как рубеж жизни и смерти, место перехода между мирами, граница Яви и Нави.

Некоторые лингвисты связывают данный топоним с наименованием Самара, обозначающим реку, протекающую неподалеку от Киева. Однако по фонетическому облику слова Смородина и Самара слишком далеки друг от друга.

Мы придерживаемся мнения других исследователей, которые считают, что смородина – это прилагательное от существительного смородъ, обозначающего «вонь, смрад». Очевидно, что изначально лексема смородина звучала как смородена, поэтому река Смородена превращается в реку Смородину, хотя не имеет ничего общего с одноименным кустарником. Косвенным подтверждением такого происхождения наименования реки является тот факт, что богатыри сражаются на ее берегах со Змеем Горынычем, погубившим множество людей, трупы которых лежат здесь же, на берегу. Отсюда и резкий – смрадный – запах.

Доказательством того, что никакого отношения к растительной «тезке» эпическая река Смородина не имеет, является также «Словарь» В.И. Даля. Расшифровывая слово «смород», В.И. Даль отмечает, в первую очередь, такое значение: «сильная духота, вонючий, удушливый запах, гарь, угар, чад, смердячий дух, особенно пригорелый». С другой стороны, он упоминает и смородину как куст и ягоду (название которой происходит «от удушливого запаху ее»), а с третьей – отсылает к понятию пчелиной матки [3, 237]. Кроме того, В.И. Даль в другой словарной статье называет смородину ягодой – «поречкой», то есть растущей по берегам реки.

Характеристику названной реки мы встречаем в исторических песнях. Так, в записи легендарного Кирши Данилова «Молодой солдат утонул в Москве-реке, Смородине», герой, отправляясь на царскую, воинскую службу, прибывает на берег и обращается к реке:

А и ты, мать – быстра река,

Ты быстра река Смородина!

Ты окажи мне, быстра река,

Ты про броды кониные,

Про мосточки калиновы,

Перевозы частые! [2, 205].

Благополучно достигнув другого берега и отъехав на пару верст, незадачливый путник стал «своим глупым разумом» похваляться тем, как удачно переправился, а вместо благодарности сравнил Смородину, имевшую славу неприступного препятствия, с дождевой лужей. Позвала тогда река хвастуна обратно, сославшись на недостаточное вооружение и предрекая скорую встречу с врагом, а когда он стал возвращаться, заманила его в омут. Взмолился умирающий молодец и услышал в ответ:

Не я тебя топлю,

Безвремянного молодца,

Топит тебя, молодец,

Похвальба твоя, пагуба…[2, 206].

Этот сюжет явно демонстрирует мифологическое происхождение реки Смородины, помогающей герою или наказывающей, убивающей его. Поэтому в русском эпосе река Смородина – это, как правило, место обитания злой силы, враждебной богатырю.

Переходом через реку является мост, который назван Калиновым. Так как река Смородина представляет собой границу между мирами, значит мост через нее – переход из одного мира в другой.

Этот объект тоже с давних пор привлекал внимание исследователей. Так, еще в XIX веке выдающийся филолог А.А. Потебня высказал идею, что этимология Калинова моста связана со словами калить (сильно нагревать) или калеть (коченеть, цепенеть от жара или стужи). Обосновывая свою точку зрения, он ссылался на неслучайные эпитеты к калине, по значению близкие к огню: красная, жаркая и пр. Правда, впоследствии автор отказался от собственной догадки, выдвинув другую версию, согласно которой Калинов мост был металлическим [4, 30 ].

Традиционным эпическим топонимом является Пучай-река – водная граница, отделяющая земной мир от «иного» мира. Так, былинный герой Добрыня был прославлен его битвой и победой над змеем на Пучай-реке. Былина об этом бое является одной из самых популярных в русском эпосе. В то же время для исследователей былин – это один из самых загадочных сюжетов. Представители исторической школы (В.Ф. Миллер, А.В. Марков) считали, что в данной былине изображено крещение новгородцев историческим Добрынею в реке Почайне.

Современные исследователи эпоса (Ю.И. Юдин, И.Я. Фроянов и др.) считают, что опасное купание Добрыни в данной реке связано с обрядом инициации у древних народов [5, 17]. Река Почайна была выбрана для крещения не случайно, с ней были связаны какие-то культовые, мифологические представления. По мысли древних людей, воды реки Почайны были наделены особой магической силой, необходимой для совершения сакрального обряда.

Река Почайна в Киеве – ныне не существующий восьмикилометровый проток между Вышгородом и устьем Десны. По свидетельствам летописей, он проходил по территории Оболони, мимо Подола и впадал в Днепр предположительно в районе современного Пешеходного моста Киева.

Согласно легенде, именно здесь, на реке Почайне, в 988 году происходило крещение Древней Руси, вследствие чего это место стали называть русским Иорданом. Местные жители производят ее название от древнеславянского слова «почайна » – вода.

Широкое распространение в русских былинах получило имя реки Дунай. Это географическое название употребляется и как нарицательное имя в русских, украинских, литовских говорах, обозначая всякую большую воду, реку.

В былине «Дунай» ее главный персонаж богатырь Дунай Иванович женится на Настасье-королевичне и из-за своей неразумной удали губит жену, дитя, а затем сам кончает с собой. От пролитой крови богатыря и его жены потекли Дунай-река и Настасья-река:

И говорит: «Где Васина кровь потекла –

Будь крутые берега;

Где Дунаева кровь потекла –

Там будь Дунай-река [2, 114].

Мотив происхождения реки от крови богатыря встречается и в былине о Сухмане. Здесь действует Непре-река (или Непра – женская форма имени Днепр), которая разговаривает с героем человеческим голосом. Сражаясь с татарами, пришедшими на Непру-реку, Сухмантий погибает от кровавых ран, приговаривая: «Потеки Сухман-река, от моя от крови от горючий, от горючий крови, от напрасный». Отсюда можно заключить, что реки русских былин Дунай, Настасья, Сухман представляют собой мифологические топонимы антропоморфного происхождения.

В былинах нередко упоминается топоним Окиян-море, который фигурирует самостоятельно и в других фольклорных произведениях, например, в виде заговорной формулы: «На море-Окияне, на острове Буяне…».

Казалось бы, названный топоним представляет собой типичный речевой стереотип фольклора – синонимичную пару, обозначающую одно понятие (водное пространство), а потому не требующее никакой дополнительной расшифровки (ср.: гуси-лебеди, грибы-ягоды, мед-пиво, калина-малина и т.п.). Однако в былинах топоним «окиян-море» приобретает особый смысл, более того зачастую он произносится сказителями несколько по-иному – «Киян-море».

Топонимы «Каянская земля» и «Каяны» образовались от древнего названия финского племени «каину» – «квенов», до XI-XII веков живших на этой территории. Название «Каянская земля» появляется в источниках с XV века, когда эту область захватили шведы.

Имя этого древнего племени до сих пор сохранилось в названии озера Каяни в северной Финляндии. В XIV-XVI веках каянцами, каянами, каянскими немцами русские называли живших здесь переселенцев из более южных районов Финляндии и шведов. Можно предположить, что на основе названия «Каяно-море» появился былинный топоним «Киян-море», позднее искаженный и превратившийся в «Окиян-море».

Кроме этого в былине о Соловье Будимировиче упоминается море Волынское:

Из-за славного синя моря Волынского,

Из-за Кодольского острова,

Из-за того лукоморья зеленова…[2, 120].

Вероятнее всего, в былине идет речь о каком-то путешествии из балтийско-славянских земель на Русь. Многие ученые считают Соловья Будимировича западным славянином. Это предположение подкрепляется и анализом географических названий былины. «Море Волынское», из-за которого приплыл Соловей, это, несомненно, Балтийское море, получившее свое название от широко известного в средние века большого балтийско-славянского портового города Волина, который был расположен на острове в устье реки Одры (современный Одер).

Таким образом, мифологической основой эпических топонимов явились архаические представления людей о границах между мирами, «своем» и «чужом» пространстве, которые в процессе развития былин приобрели традиционный характер.

Литература:

1 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4-х т. – М.: Прогресс, 1986. – Т. 2. – 672 с.

2 Былины. – М.: Сов. Россия, 1988. – (Библиотека русского фольклора). – Т. 1. – 548 с.

3 Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. – М.: Русский язык, 1989-1991. – Т. 4. – 683 с.

4 Потебня А.А. Теоретическая поэтика. – М.: Высш. шк., 1990. – 344 с.

5 Фроянов И.Я., Юдин Ю.И. Русский былинный эпос. – Курск: Изд-во КГПУ, 1995. – 95 с.