Право.

Заслуженный юрист России, д.ю.н., профессор Виницкий Л.В.

Смоленский государственный университет, Россия

Кубрикова М.Е.

старший следователь СО по городу Смоленск следственного управления

СК России по Смоленской области, Россия

Некоторые вопросы принципа презумпции

невиновности в практике Европейского Суда

по правам человека

Презумпция невиновности обвиняемого – признаваемый всеми международный принцип, закрепленный в ч. 1 ст. 11 Всеобщей Декларации прав человека 1948 года; ч. 2 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 года, ч. 2 ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, подписанной в Риме 04.11.1950; п. 1 Резолюции 2858 (ХХVI) Генеральной Ассамблеи ООН «Права человека при отправлении правосудия» от 20.12.1971.

В Резолюции Комиссии ООН по правам человека «О целостности судебной системы» от 19 апреля 2002 года в п. 3 указывается: «важно, чтобы каждый обвиняемый в уголовном преступлении, имел право считаться невиновным, пока виновность его не будет доказана согласно закону в ходе гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все необходимые гарантии для защиты». Аналогичное положение закреплено в ст. 49 Конституции РФ и в ст. 14 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Несмотря на столь всеобъемлющее закрепление данного принципа, Европейский Суд по правам человека (ЕСПЧ) отмечает имеющие место недостатки по рассматриваемому вопросу в нашей правоприменительной практике. Причем они имеют место, как в работе дознавателя, следователя, так и суда.

В частности, указывается на формулировки, которые дают основание полагать, что суд считает виновным лицо, которое не было признано таковым в порядке, установленным законом. Например, Суд признал нарушением презумпции невиновности ситуацию, когда в постановлении об избрании меры пресечения была допущена формулировка: «совершил уголовные преступления», которые являются предметом этого судебного преследования, вместо указания на то, что «имеется разумное подозрение» в совершении таких преступлений[1]. Естественно возникает вопрос о нарушении права на справедливое судебное разбирательство.

Изученные нами уголовные дела, рассмотренные в порядке главы 40.1 УПК РФ, показали, что в постановлениях о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительных заключениях следователи использовали формулировку «…совершил преступление (-я)…», то есть делали преждевременный вывод о виновности обвиняемого. Подобная практика недопустима! Мнение следствия не может предопределять позицию суда. Это грубо нарушает принцип презумпции невиновности и право обвиняемого на справедливое судебное разбирательство, ведь позиция следствия может быть и вовсе ошибочной, даже несмотря на то, что обвиняемый соглашается с предъявленным ему обвинением в полном объеме.

ЕСПЧ обращает внимание, что имеют место случаи неправомерного поведения отдельных должностных лиц, позволяющих высказывать свою позицию относительно доказанности преступления по уголовному делу, материалы которого еще предстоит рассмотреть в суде. Обоснованно считается, что таким образом происходит внушение общественности мысли о том, что подсудимый виновен в инкриминируемом ему преступлении.

Так по делу «Хужин и другие против Российской Федерации» Суд отметил: «…за несколько дней до начала рассмотрения судом дела заявителей государственный телевизионный канал организовал трансляцию телевизионной программы, в которой приняли участие следователь, ответственный за дело заявителей, городской прокурор начальник отдела расследования особо важных дел региональной прокуратуры, а также потерпевший В., лицо которого было скрыто.

В начале программы городской прокурор сделал следующее заявление:
"Братья Хужины по своей натуре жестокие, дерзкие и жадные; они хотели пользоваться дешевым или, точнее, бесплатным трудом. С другой стороны, потерпевший В., лицо без определенного места жительства, мягкий и тихий...". Черно-белые фотографии заявителей в это время демонстрировались на весь экран.

Рассказ ведущей чередовался с выступлением потерпевшего В., который сообщал, как он подвергался жестокому обращению со стороны Хужиных и безуспешно пытался бежать. Ведущая спросила участников, можно ли назвать братьев Хужиных садистами.

Городской прокурор ответил следующим образом: "Мы, то есть прокуроры и милиция, знаем этих братьев с их малолетства... Мы расследовали дела, совершенные братьями, но их нельзя было привлечь к уголовной ответственности из-за их возраста. После того как они достигли возраста (совершеннолетия), они оказались на скамье подсудимых. Все трое были осуждены за хулиганство. По моему мнению, это преступление весьма характерно для всех братьев Хужиных своей жестокостью и бессмысленным зверством. Думаю, что к этому преступлению привели личные качества братьев Хужиных и (их) желание иметь бесплатную рабочую силу".

Другие участники выступили со следующими комментариями:
"Прокуратура будет требовать лишения свободы как меры наказания для всех трех братьев... Например, часть 2 статьи 126 предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от пяти до 10 лет, статья 117 предусматривает от трех до семи лет лишения свободы. Выбор за судом...

Бесстыдное преступление. Если кто-то знает о подобных фактах, сообщите о них в милицию, и преступники будут наказаны...

(Ведущая): ... В сентябре Глазовский городской суд начинает рассмотрение этого уголовного дела. Трое братьев-бизнесменов, которым пришла порочная мысль стать рабовладельцами, получат заслуженное наказание".

Программа вновь транслировалась в августе 1999 года, 15 мая и 25 октября 2001 года.

7 августа 1999 года журналистка М. опубликовала статью под заголовком "Страна рабов" в местной газете "Калина красная". Она начиналась словами:
"Я твердо убеждена, что нижеследующий рассказ - это один лишь факт в мутных водах рыночных отношений. И национальных отношений также. Хотя я хотела бы быть беспристрастной по отношению к этим национальным отношениям - каждый народ имеет просвещенных ученых и жестоких убийц".

Журналистка изложила историю В., которого эксплуатировали и избивали братья Хужины. В статье упоминалось, что старший брат носил имя Марат, что двое других братьев были 24-летние близнецы и что они торговали фруктами на местном рынке. Фамилии заявителей не были указаны. Приводилась фраза самого В. в пересказе его бывшего одноклассника, который приютил его: "У этих татар все схвачено". Последний абзац выглядел следующим образом: "Много, много вопросов возникало у меня, когда я перечитывала материалы уголовного дела. Почему жизнь грязного поросенка ценится больше человеческой жизни? Почему множество русских, удмуртов и других числятся безработными, в то время как они не только находят работу для себя, но и эксплуатируют наемный труд! И почему каждый в городе знает о делах лучшего друга всех бродяг и остается равнодушным?".

Заявители подали несколько жалоб на освещение в прессе уголовного дела, возбужденного против них.

В письме от 12 марта 2001 года заместитель прокурора Удмуртской Республики подтвердил, что раскрытие материалов уголовного дела средствам массовой информации не противоречит статье 139 Уголовно-процессуального кодекса. Он также отметил, что глазовскому городскому прокурору рекомендовано применять "более взвешенный подход при определении объема информации об уголовных делах, которая публикуется до вступления приговора в законную силу"[2].

Следует заметить, что ЕСПЧ считает, что п. 2 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод вовсе не препятствует властям информировать общественность о ведущихся уголовных расследованиях, но он требует, чтобы власти делали это сдержанно и деликатно, как того требует уважение презумпции невиновности.

Ратифицировав Конвенцию о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней 30.03.1998 Российская Федерация признала юрисдикцию Европейского Суда по правам человека и обязалась не только исполнять конкретные его решения, но и обеспечивать соблюдение прав человека на своей территории.

В п. 1.7 Приказа СК России от 11.08.2011 № 127 «Об организации взаимодействия Следственного комитета Российской Федерации со средствами массовой информации и общественностью» особо отмечается, что необходимо «… неукоснительно руководствоваться положениями Конституции Российской Федерации …, а также международными договорами Российской Федерации, касающимися осуществления уголовного судопроизводства; …учитывать правовую позицию Европейского Суда по правам человека о том, что преждевременные заявления государственных должностных лиц о виновности обвиняемого в отсутствие вступившего в законную силу обвинительного приговора должны рассматриваться как нарушения принципа презумпции невиновности».

Таким образом, по нашему мнению, во избежание нарушения принципа презумпции невиновности правильным будет в постановлениях о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительных заключениях, а также при выступлениях в суде или средствах массовой информации до тех пор, пока приговор не вступил в законную силу, должностным лицам следственных органов использовать формулировку «имеются достаточные основания полагать, что совершил преступление (-я) …».

Следует согласиться с председателем Конституционного Суда Российской Федерации, считающего, что Европейские стандарты прав и свобод человека меняют не только подход к конкретным правовым институтам – они меняют национальную правовую культуру[3].

Литература:

1. Трубникова Т.В. Право на справедливое судебное разбирательство: правовые позиции Европейского суда по правам человека и их реализация в уголовном процессе Российской Федерации: учеб пособие. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 2011. – С. 159-160.

2. Постановление ЕСПЧ от 23.10.2008 по делу «Хужин и другие (Khuzhin и Others) против Российской Федерации» (жалоба № 13470/02) // СПС «КонсультантПлюс».

3. Зорькин В. Текст и реальность // Российская Газета. 2006. 12 декабря.