История/2. Общая история

Григорьева Т.В.

Казанский государственный университет, аспирантура, 3 курс, Россия

Изучение правовых вопросов истории Турции как одно из перспективных направлений развития туркологии в России

Исследование историко-правовых вопросов является одной из актуальных проблем российской туркологии. Турецкая модель правового развития, подчеркивающая уникальность страны как «Запада на Востоке и Востока на Западе», представляет огромный интерес, как для историков, так и для правоведов. Несмотря на большое внимание к этим аспектам со стороны историков, данный вопрос остался вне поля зрения историографов. Поэтому на современном этапе возникает необходимость в систематизации и обобщении имеющихся историографических фактов для составления целостной картины эволюции знаний о правовой системе Турции. Исходя из этого предметом исследования являются основные направления и этапы изучения правовых аспектов в исторической и юридической литературе во второй половине XX в.

Рассматриваемая проблема была поставлена еще в середине 70-х годов XX в. Выдающийся османист Ю.А. Петросян, оценивая то, что уже сделано в советской исторической науке, сформулировал те вопросы, решение которых, на его взгляд, возможно и необходимо. Среди прочих им отмечалась необходимость исследования всего комплекса государственных учреждений и правовых институтов Турции [1].

Во второй половине XX в. разработкой этих вопросов занимались многие отечественные историки, которыми была проделана огромная работа, введены в научный оборот неопубликованные ранее источники. Большая заслуга в этом отношении принадлежит А.С. Тверитиновой, С.Ф. Орешковой, А.В. Витолу, Н.А. Дулиной, М.С. Мейеру, А.Д. Новичеву, Ю.А. Петросяну, И.Л. Фадеевой, Ф.Ш. Шабанову, А.Р. Исазаде.

Правовая система Турции, история ее становления и развития активно изучается и в рамках сравнительного правоведения, или так называемой юридической компаративистики (Comparative Law), которая в настоящее время в России переживает бурное развитие. Резко возросший интерес к подобным исследованиям объясняется повышенным вниманием к зарубежному юридическому опыту, расширением сферы международного правового сотрудничества, а также институционализацией сравнительного правоведения в научно-организационном и информационно-просветительском плане. Так, в 2000 г. было учреждено Российское общество сравнительного правоведения, появились специальные периодические издания («Ежегодник сравнительного правоведения», «Российский журнал сравнительного права», «Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения») [2]. Однако крупные работы в этой области посвящены, как правило, сопоставлению правовых систем в общетеоретическом плане, а комплексное исследование отдельных национальных систем права пока остается большой редкостью [3-4].

На современном этапе идет активный поиск новых более эффективных методов, в частности, предпочтение отдается конкретно-социологическим методам. Из отечественных компаративистов, успешно применяющих данный метод в рамках сравнительно-правового подхода, следует назвать А.Р. Исазаде, на формирование взглядов которого большое влияние оказала Школа сравнительного правоведения Колумбийского университета (Нью-Йорк, США) [5].

В отечественной историографии разработка правовых аспектов истории Турции охватывает следующие направления:

Право Османской империи в сравнении с правовыми системами других мусульманских стран. В рамках этой темы большой вклад в изучение османского права в контексте правового развития других мусульманских стран внесли советские и российские правоведы: Л.Р. Сюкияйнен, М.С. Хайдарова, Е.Ю. Барковская, Л.С. Васильев, Г.М. Керимов, И.П. Петрушевский, М.Б. Пиотровский, Д.В. Бондаренко, А.Х. Саидов (см. [6-8] и др.).

Изучение истории становления турецкой правовой системы и выделение основных этапов в ее развитии. В российской компаративистике, как правило, выделяются три основных этапа в правовой истории Турции:

1) Первый этап (до 1839 г.) отмечен господством мусульманского права.

2) Второй (1839-1918) ознаменовался попытками реформировать мусульманское право с учетом европейского опыта.

3) Третий (после кемалистской революции 1920-1923 гг.) характеризуется полной деисламизацией правовой системы и вестернизацией турецкого права.

Эту схему необходимо дополнить, как нам представляется, еще одним периодом – доосманским (сельджукским), не менее интересным с правовой точки зрения, поскольку он отражает состояние государственного управления и судебной системы на начальном этапе турецкой истории, хотя, конечно, о правовой системе в полном смысле слова здесь говорить еще рано. Для освещения этого периода большую ценность представляют исследования по истории государства Сельджукидов В.А. Гордлевского, Г.М. Курпалидиса и др. [9-10].

Изучение османского законодательства и законодательной практики. Усилия историков были направлены, прежде всего, на выявление и работу с источниками султанского законодательства. Несмотря на большие трудности из-за отсутствия в архивах Турции официальных текстов законодательных сводов, на этом направлении были достигнуты значительные успехи. Османское источниковедение активно развивалось благодаря традиционным источникам (хроникам, трактатам), содержащим большой информативный материал по османскому законодательству. Так, например, канун-наме Мехмеда II Фатиха известен историкам из хроники Хюсейна «Удивительные события». Важные сведения о «правовой политике» содержатся и в трактате Хюсейна Хезарфенна «Изложение сути законов османской династии» (вторая половина XVII в.).

В историографии считается, что в той или иной мере законодательная деятельность имела место при всех османских правителях. Указы первых султанов (Османа, Орхана, Мурада I, Баязида I) дошли до нас главным образом в изложении османских хроник. В отечественной историографии изучением этого законотворчества в рамках разработки проблем становления османского государства занимался А.М. Шамсутдинов [11-12].

Основные этапы в развитии османского законодательства историки связывают с именами султанов Мехмеда II Фатиха (1451-1481), Баязида II (1481-1512), Селима I Явуза (1512-1520), Сулеймана I Кануни (1520-1566).

Первоначально в отечественной исторической науке сложилось представление, что именно в законодательстве Сулеймана получили окончательное оформление и унификацию все правовые положения, основы которых были заложены при султане Мехмеде II. Вопрос о возможном в период между царствованиями этих султанов законодательстве долгое время оставался невыясненным, т.к. для этого не имелось документальных данных.

В конце 1960-х годов Анной Степановной Тверитиновой были выявлены две рукописи «Книги законов султана Селима I», и был проведен сравнительный анализ канун-наме Селима I с кодексом Мехмеда II и кодексом Сулеймана Кануни. В результате был сделан вывод, что складывание основных элементов правовой системы Османской империи было завершено уже при Селиме I [13].

На современном этапе многие положения, устоявшиеся в советской историографии, пересматриваются. Так, турецким историком Х. Иналджиком было установлено, что существовал лишь один свод законов, который совершенствовался, дополнялся, подвергался ряду изменений на протяжении длительной истории. А поэтому вряд ли стоит говорить об отдельных кодексах Мехмеда II, Селима I, Сулеймана I, как это было принято в нашей историографии. По мнению Х. Иналджика, тот свод законов, который известен в истории как канун-наме Сулеймана I, был оформлен еще до его правления, предположительно, при Баязиде II, в 90-х годах XV в. Идеи, зафиксированные в этом документе, и стали основой политики Селима I и Сулеймана I [14]. В настоящее время эта точка зрения разделяется большинством отечественных специалистов.

Проблема соотношения султанского и шариатского законодательства. В Османской империи законодательство развивалось по двум самостоятельным линиям, в связи с чем существовало и два вида правовых памятников. Первая линия османского законодательства связана с принципами мусульманского права и соответствовала официально принятому в империи толкованию ханифитской правовой школы. Наряду с шариатской развивалось также султанское (светское) законодательство, которое выросло из местного обычного права. Это объясняется тем, что ханифитская юриспруденция предоставляет главам мусульманского государства возможность издавать отдельные законы и другие нормативно-правовые акты, не противоречащие принципам шариата, по вопросам, не урегулированным Кораном и сунной. Такая нормотворческая практика султанов получила название «правовой политики».

Разработкой этой темы непосредственно занимались М.С. Мейер, С.Ф. Орешкова, Н.А. Дулина, Ю.А. Петросян. Особого внимания заслуживает концепция М.С. Мейера, в соответствии с которой изменения в соотношении кануна и шариата рассматриваются как внешнее выражение изменений в соотношении светской и духовной власти в османской политической системе, происходивших под влиянием различных традиций (моделей политической организации): арабо-персидской, тюрко-монгольской и византийской. Так, исследователем отмечаются:

1) явные изменения в соотношении светского и шариатского законодательства во второй половине XV – первой половине XVI в., характеризующиеся возросшей ролью кануна и умалением значения шариата, что связано с усилением власти султанов в период расцвета Османской империи;

2) нарушение установившегося соотношения во второй половине XVI – XVIII вв., когда в условиях кризиса и упадка именно религия использовалась как важнейшее средство сохранения единства и целостности империи, что приводило к усилению значения норм шариата и уменьшению масштабов применения светского законодательства [15].

Изучение правовой системы эпохи танзимата. Следующий этап в развитии османской правовой системы связан с реформами танзимата, которым посвящены работы Ф.Ш. Шабанова, Н.А. Дулиной, А.Д. Новичева, И.Л. Фадеевой [16-20]. Эти реформы явились в известной степени началом процесса секуляризации, первой попыткой ввести в османскую правовую систему элементы светского права путем рецепции западноевропейских образцов. Для примирения мусульманского права с европейским необходимо было теоретическое обоснование, что нашло отражение в мусульманском реформаторстве, стремившемся приспособить шариат к изменяющимся условиям общественной жизни. В юридической литературе начало мусульманской реформации обычно относят к 60–80-м годам XIX в. По мнению Н.А. Дулиной, начало реформации в исламе правильнее отнести к 1839 г., поскольку реформы, противоречащие традиционным мусульманским представлениям, стали проводиться в Османской империи раньше [21].

Право Турции республиканского периода. В отечественной историографии утвердилось мнение, что коренные изменения, произошедшие в правовой сфере, позволяют говорить о полной перестройке правовой системы на началах лаицизма, что нашло отражение в новых, республиканских кодексах – уголовном, уголовно-процессуальном, гражданском, гражданско-процессуальном, - принятых в период реформ 20-х годов XX в. [22-23]. По мнению же западных ученых, кемалистская революция не была полным разрывом с прошлым, она лишь выявила и, возможно, ускорила эволюцию, которая началась с 1839 г. И с точки зрения чисто юридической Турция не так сильно отличается от других мусульманских стран. Любопытным в этой связи представляется мнение известных французских компаративистов Р. Давида и К. Жоффре-Спинози, которые полагают, что модернизация права в будущем, скорее всего, также не приведет к полному присоединению Турции к романской правовой системе [24]. Они объясняют это тем, что, несмотря на категории и понятия, заимствованные из западного права, методы рассуждения и подходы юристов продолжают оставаться глубоко пронизанными традицией мусульманского права.

Таким образом, на основе анализа представленной туркологической литературы можно утверждать, что к настоящему времени намеченные Ю.А. Петросяном задачи в области изучения истории права Турции успешно решаются отечественными учеными, подготовившими целый ряд монографических исследований, как обобщающего характера, так и по отдельным проблемам. Исходя из этого автором высказывается пожелание включить право Турции османского и республиканского периода в качестве самостоятельного раздела в вузовские учебники по всеобщей истории государства и права, поскольку во многих из них указанные вопросы не нашли должного освещения.

Литература:

1. Петросян Ю.А. Некоторые узловые проблемы исследования истории Османской империи в новое время // Тюркологический сборник 1978 г. – М., 1984. – С. 218.

2. Саидов А.Х. Сравнительное правоведение: Основные правовые системы современности: учебник. – М.: Юристъ, 2007. – С. 102-104.

3. Правовые системы стран мира: энцикл. справочник / отв. ред. А.Я. Сухарев. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: НОРМА, 2003. – 976 с.

4. Решетников Ф.М. Правовые системы стран мира: справочник. – М.: Юрид. лит., 1993. – 256 с.

5. Исазаде А.Р. Государственный строй и правовая система Турции. – Баку: Азербайджан, 2005. – 345 с.

6. Барковская Е.Ю. Мусульманское право и правовая культура. – М.: РАГС, 2001. – 76 с.

7. Сюкияйнен Л.Р. Мусульманское право: Вопросы теории и практики. – М.: Наука, Гл. ред. вост. лит., 1986. – 256 с.

8. Хайдарова М.С. Основные направления и школы мусульманского права // Мусульманское право: Структура и основные институты: сб. статей. – М., 1984. – С. 38-48.

9. Гордлевский В.А. Государство Сельджукидов Малой Азии. – М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941. – 201 с.

10. Курпалидис Г.М. Государство Великих Сельджукидов: Официальные документы об административном управлении и социально-экономических отношениях. – М.: Наука, Гл. ред. вост. лит., 1992. – 143 с.

11. Шамсутдинов А.М. К вопросу об образовании османского княжества // Тр. Моск. ин-та востоковедения. – 1947. – сб. № 5. – С. 129-152.

12. Шамсутдинов А.М. Проблемы становления османского государства по турецким источникам XIV – XV вв. // Османская империя: Система государственного управления, социальные и этнорелигиозные проблемы: сб. статей. – М., 1986. – С. 19-39.

13. Книга законов султана Селима I / пер., коммент. А.С. Тверитиновой. – М.: Наука, Гл. ред. вост. лит., 1969. – 158 с.

14. Орешкова С.Ф. Османский источник второй половины XVII в. о султанской власти и некоторых особенностях социальной структуры османского общества // Османская империя: Государственная власть и социально-политическая структура: сб. статей. – М., 1990. – С. 242-243.

15. Мейер М.С. О соотношении светской и духовной власти в османской политической системе в XVI – XVIII вв. // Ислам в истории народов Востока: сб. статей. – М., 1981. – С. 51-62.

16. Дулина Н.А. Танзимат и Мустафа Решид-паша. – М.: Наука, Гл. ред. вост. лит., 1984. – 192 с.

17. Новичев А.Д. История Турции: в 4 т. Т. 3. Новое время (1839-1853). – Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1973. – 207 с.

18. Фадеева И.Л. Концепция власти на Ближнем Востоке: Средневековье и новое время. – М.: Вост. лит., 1993. – 284 с.

19. Шабанов Ф.Ш. Государственный строй и правовая система Турции в период танзимата. – Баку: Изд-во АН АзССР, 1967. – 204 с.

20. Шабанов Ф.Ш. О светских правовых нормах в законодательстве Османской империи периода реформ XIX в. // Тюркологический сборник 1976 г. – М., 1978. – С. 180-186.

21. Дулина Н.А. Реформы танзимата и шариат // Ислам в истории народов Востока: сб. статей. – М., 1981. – С. 179.

22. Дадашев Т.П. О некоторых реформах лаицистского (светского) характера в Турции (20 – 30-е гг.) // Вопросы турецкой истории: сб. статей. – Баку, 1972. – С. 106-114.

23. Шабанов Ф.Ш. Об истоках лаицизма в Турции // Вопросы турецкой истории: сб. статей. – Баку, 1972. – С. 95-105.

24. Давид Р. Основные правовые системы современности / Р. Давид, К. Жоффре-Спинози; пер. с фр. В.А. Туманова. – М.: Международные отношения, 1999. – С. 328.