Семантический анализ терминов духовного вида родства

в русском и казахском языках

Альбекова А.Ш.,

доцент КАТУ им. С. Сейфуллина

В сложной и разнообразной проблематике, связанной с изучением терминологии, особое внимание обращается на вопросы семантического описания терминов. Лексическая семантика, несмотря на обилие исследований, в силу своей специфики принадлежит к числу наименее разработанных областей науки о языке. И поэтому в целях получения общей картины отношений в лексике проводятся исследования относительно небольших фрагментов словаря – это тематические группы слов, лексико–семантические группы, семантические поля, лексико–семантические варианты и т.д.

Для того чтобы определить значение слова, недостаточно указать на то явление действительности, на тот предмет, который данное слово обозначает, для этого необходимо выяснить, как данное значение соотнесено с какими- то другими значениями.

Отображая определенным образом те или иные "отрезки действительности", слова связаны между собой как взаимосвязанные и отображаемые ими явления самой действительности. Благодаря этим экстралингвистическим связям слова объединяются в тематические группы. Тематическая классификация слов основывается на родовых, видовых и групповых отношениях предметов и явления.

Лексико–семантические варианты (ЛСВ) - это минимальный элемент, определяющий содержательную соотнесенность между словами. Иначе говоря, совокупность системообразующих элементов лексики языка. Совокупность ЛСВ образует лексико–семантическую группу слов (ЛСГ). Например: ЛСГ "время", ЛСГ "цвет", ЛСГ "родство". Все единицы ЛСГ относятся к одной части речи. ЛСГ образуется на основе общесемантических признаков или архисем [1]. Объединение слов в одну лексико– семантическую группу осуществляется на основе лексического значения слова.

В своей работе мы хотим более подробно остановиться на терминах духовного вида родства, рассмотреть родственные отношения как бинарные отношения, наличествующие в коллективе людей. Не нужно доказывать, что сам концепт "родства" в языковой картине мире, сама система обозначения родства у разных народов, в том числе и у славянских, и у тюркских, представляют собой ценнейший источник для изучения форм родовых и брачно–семейных отношений. При лингвистическом изучении терминов родства особенно интересным представляется ее семантическая сторона, т.е. отражение значения в словарных дефинициях.

Для толкования значения терминов духовного вида родства мы обратились к толковым словарям русского и казахского языков [2].

Термина духовного вида родства относятся к терминам свойства (т.е. родство по браку) и активно функционируют в рассматриваемых языках. Они возникли в связи с христианским обрядом крещения детей у славян и с рождением ребенка у казахов.

Рассмотрим семантическую структуру терминов родства крестник – крестница. Во всех толковых словарях русского языка зафиксировано следующее значение: крестник – то же, что крестный сын, крестница – то же, что крестная дочь, т.е. это дети мужского и женского пола, которых крестили.

Следовательно, крестный-(ая).

1. Прилагательное, обозначающее отношения между восприемниками и крестимыми.

2. В значении сущ. То же, что крестный отец, крестная мать. Такое определение дано в словаре Д.Н. Ушакова.

У С.И. Ожегова крестный-(ая) 1. У христиан: участвующий в обряде крещения кого-нибудь в роли восприемника (крестный отец) или восприемницы (крестная мать).

В Малом толковом словаре: крестный-(ая). У верующих: участвовавший в обряде крещения кого-нибудь в роли так называемого духовного отца или матери.

В казахском языке вышеназванным терминам соответствуют термины: кіндік бала "ребенок по отношению к женщине или мужчине, перерезавшим ему пуповну (т.е. детя по пуповине)", кіндік ата [әке] "мужчина, разрезавший младенцу пуповину", кіндік шеше "женщина, разрезавшая младенцу пуповину" (крестный отец/крестная мать в русском языке), обозначающие лиц по отношениям восприемничества.

Представим толкования данных терминов и терминосочетаний из словарей казахского языка.

В словаре С.К. Кенесбаева дается толкование слову кіндік: Адамның, малдың қарнындағы ішкі дене мүшесімен жалғасатын ішек (рус. пуповина, соединяющая внутренние части тела живота людей, животных). Кіндік шеше – баланың туғанда кіндігін кесуші әйел (сравним: крестная мать – женщина, разрезающая пуповину ребенка).

В словаре в 10-ти томах (5 том):

Кіндік ене - ер адамның әйелдерінің кіндік шешесі (рус. крестная мать супруги).

Том 5: кіндік бала – туған кезде кіндік шешесі кіндігін кескен ұл қыз бала (рус. девочка или мальчик пуповину которых разрезала женщина).

Том 5: кіндік ата (әке) - жаңа туған нәрестенің кіндігін кескен ер адам (рус. мужчина, разрезавший пуповину младенца).

В словаре казахского языка 1999 года: кіндік – адамның, малдың оныңдағы ішкі дене мүшесімен жалғасатын ішек (рус. пуповина, соединяющая желудок и части тела людей и животных).

Кіндік бала – туған кездегі кіндігін кескен бала (рус. крестный ребенок – ребенок, которому разрезали пуповину).

Кіндік ата (әке) – нірестенің кіндігін кескен ер адам (рус. крестный отец – мужчина, который разрезал пуповину ребенка).

Кіндік шеше - нірестенің кіндігін кескен әйел адам (рус. крестная мать – женщина, разрезавшая пуповину ребенка).

У казахов обычно пуповину перерезала женщина, но в исключительных случаях, если не было детей и рождался долгожданный сын, пуповину перерезал мужчина.

В настояшее время, как правило, дети появляются в родильных домах и обычай перерезания пуповины женщиной или мужчиной ушли в прошлое. Однако существует такой ритуал, как первое купание новорожденного женщиной, которая и будет впоследствии для ребенка крестной мамой.

Термины крестник – крестница толкуются относительным типом толкования; термины крестный - крестная толкуются частично отностительным типом толкования.

Все казахские термины духовного вида родства толкуются частично отностительным типом толкования, т.е. частью через другие термины родства, частью через слова, не принадлежащие к терминологии родства.

В русском языке лексемы кум – кума обозначают лиц по отношениям духовного родства или по отношениям восприемничества - кумовства): кум "крестный отец и родной отец по отношению друг к другу"; кума "крестная мать и родная мать по отношению друг к другу".

В словаре под редакцией Д.Н. Ушакова дана следующая дефиниция:

Кум. Крестный отец по отношению к родителям окрещенного ребенка и к крестной матери.

Кума. Жен. к кум.

В словаре русского языка С.И. Ожегова: Кум. Крестный отец по отношению к родителям крестника и к крестной матери.

Кума. Крестная мать по отношению к родителям крестника и к крестному отцу // кумушка.

В Малом толковом словаре толкование терминов кум – кума отсут-ствует.

Заметим, что в казахском языке семантически равнозначных эквивалентов словам кум – кума не имеется, они являются лакунами в силу неповторимой национальной специфичности.

В современном русском и казахском языках активно функционируют термина духовного вида родства [3]. Данные термины относятся к терминам свойства и называют лиц по отношениям, возникающим в связи с религиозными обрядами русского и казахского народов. Анализ словарных дефиниций родства позволил выделить нам не только общий для русского и казахского языков лексико-семантический признак родовой соотносительности, но и обнаружить семантическую идентичность слов, возникающих в связи с религиозным обрядом восприемничества у казахского и русского народов.

Литература:

1. Жалмаханов Ш.Ш. Лексико-семантическая система языка и реконструкция семантический деривации – Сборник "Актуальные проблемы функционирования и преподавания языка и литературы". - Караганда, 2003 г.

2. Толковый словарь русского языка. Под ред. профессора Д.Н. Ушакова. – М., 1935-1940 гг. Т. I-IV.

Ожегов С.И. Словарь русского языка.–М.: Русский язык,1989.– 924 с.

Малый толковый словарь русского языка В.В.Лопатина, Л.Е. Лопатиной. – М.: 1990 г.

Қазақ тілінің түсіндірме сөздігі // Жалпы редакциясын басқарған І.К.Кеңесбаев. – Алма-Ата: 1959 ж. Т. I-II.

Қазақ тілінің түсіндірме сөздігі // Жалпы редакциясын басқарған А.Ы.Ысқақов. – Алма-Ата: 1982 ж. Т. I-II.

3. Моисеев А.И. Термины родства в современном русском языке // Филологические науки: – 1963 г. – № 3 – С. 120-132.