Право/1.История государства и права
К.ю.н.
Серёгин А.В.
Ростовский
государственный университет путей сообщения, Россия
Особенности
королевской власти в средневековой Европе
Рассматривая средневековое государство, Г. Еллинек отмечал, что оно характеризуется отсутствием
единой государственности и приматом духовной власти над светской [2, с. 210 -
211]. Так, по мнению, французского историка Шарля Пти-Дютаи, капетингская
держава в IX веке находилось в состоянии
полной анархии. Все стремилось к бесконечному разнообразию: язык, нравы,
частное право. Шесть веков грандиозных передвижений народов прямо или косвенно
разрушили единство Галлии римских времен.
Кроме того, великим препятствием, затрудняющим поддержание
могущества монархии, было как раз то обстоятельство, что везде во Франции
существовали бесчисленные количества маленьких ленов, аллодов, княжеств,
герцогств и графств, обычно более могущественных, чем королевский род, к
таковым относились сеньоры Каталонии и Руссильона, Лангедока, Тулузской
области, Гаскони, Пуату, вассалы центрального массива, группировавшиеся по
большей части вокруг графов Барселоны, Тулузы и герцогов Гасконскони или
Аквитании, которые, имея столицу в Пуатье, титуловались «герцогами всей
Аквитанской монархии» и сеньорами областей Берри, Бурбане и Аверни, вплоть до
прибрежья Вандеи и Сентонжа.
Таким образом, от Пиренеев до самой Фландрии образовалось кольцо
крупных независимых владений вокруг Парижа и Орлеана, пределами которых была
ограничена королевская власть. Французскому монарху приходилось считаться и с
менее могущественными соседями, не раз угрожавшими его безопасности. Это были
графы Амьена, Вермандуа, Суассона, Корбейля, Милена, Санса и т.д. Их земли еще
более сокращали территорию, составлявшую королевский домен, и часто вклинивались
в нее [3, с. 18 - 22].
Суверенитет Капетингкской династии распространялся лишь на земли,
в которых государи самостоятельно пользовались правами баронов - независимых
сеньоров - и прежде всего правом суда, дававшим возможность постоянного
вмешательства в общественные дела и представлявшим реальную власть. Причем
необходимо оговориться, что отдельные части домена представляли собой нечто
разобщенное, разбросанное, несвязанное друг с другом. Часто это - личные
владения, приносящие доходы с земли: деревни с их полями, лугами,
виноградниками, лесами, рыбными угодьями, или сельские церкви с принадлежащими
им имениями и повинностями, а также города, несколько домов в поселке, или же
укрепленная башня в каком-нибудь населенном пункте [3, с. 18 - 22].
Такое положение дел, в целом, было обусловлено феодальной
раздробленностью тогдашней Европы, где все государства представляли собой
совокупности лишь теоретические. Никто и не думал, что многочисленные
княжества, графства, герцогства, аллоды и лены объединяться в крупные
централизованные империи. В эту эпоху средневековая монархия развивается из
именной королевской власти вождей. Варварские государства постепенно
структурируются на руинах Западной римской империи. Так, «германская монархия
развивается затем в таком направлении, что обнимает два существенных основных
элемента - личную власть и верховное право собственности на всю территорию» [2,
с. 209]. Но эти права с самого начала являются ограниченными. Ведь
рядом с королевскими судами продолжает существовать народный суд, а верховной
собственности короля противостоит возникающая из разных оснований частная
собственность, изъятая от вмешательства монаршей власти. «Германская
королевская власть - пишет Г. Еллинек -
уже с самого появления своего на свете представляется, поэтому властью
ограниченной» [2, с. 209].
Следовательно, уже с самого момента возникновения королевской
власти было положено основание дуализму между правом государя и правом народа.
Данное положение сохранялось все средние века, выразившееся в отношениях
сюзеренитета - вассалитета, правилом которого служил девиз: вассал моего
вассала - не мой вассал.
Такому политическому раскладу соответствует дуалистическая система
сеньориальной монархии, исповедующая принцип избирательности престола, который
со времен французского короля Карла Толстого (II-я половина IX века) в
половине случаев брал верх над традиционной наследственностью. Это было связано
с обожествлением монархической власти, когда государь отождествлялся со
священником, избираемым паствой. Аналогичным образом становились епископами и
папами.
Поэтому единственным средством сохранить корону в родной семье для
царствующего венценосца было еще при
жизни обеспечить избрание и коронование своего наследника. Таким
образом, родилась система соправительства, обеспечившая непрерывность
королевских династий.
Для получения правильного понимания монархической власти того времени, следует иметь в виду, что
высокое мнение, которое она, несмотря на свою слабость, сама имела о себе, лишь
очень редко возбуждало чувство иронии у современников [3, с. 36]. Так как в
большинстве случаев бароны признавали de jure примат венценосной власти, находящийся по своей природе
гораздо выше их собственных прерогатив. Это очень отчетливо доказывается
случаем, описанным Ш. Пти-Дютаи: «Король захотел отнять некоторые лены у графа
Шартрского Эда II. Тот в свою очередь, не переставая
защищаться с оружием в руках написал государю протестующее письмо. Король не
выслушал его, - отмечает он, - продолжил действия по отчуждению ленов графа. А
между тем Эд служил ему в его дворце, на войне и во время путешествий. Правда,
он проявил некоторую горячность и совершил несколько неприятных поступков,
из-за чего король вздумал лишить его владений. Но ведь это вполне естественно.
И Эд, играя словом «честь» (honneur), которое в то
время обозначало также группу значительных ленов, объявляет, что он не может
быть обесчещенным. Он очень желает примириться с Робертом - королем, хочет
пользоваться его благосклонностью и утверждает, что монарх в данном случае
последовал дурному совету» [3, с. 36 - 37].
Исследуя истоки средневекового европейского права, Гарольд Дж.
Берман пришел к выводу, что в большинстве частей западного христианского мира в
конце XI-XIII столетий возник новый тип политического сообщества –
светское территориальное королевство. Оно еще не обладало абсолютным
суверенитетом и подчинялось папской власти Ватикана, но уже имело ряд черт
дистанцирующих его от церкви [1, с. 381 - 382].
1. Монарх больше не являлся высшим духовным лидером в своих
владениях; он стал вместо этого светским правителем, подчиненным в духовных
вопросах римской церкви, возглавляемой католическим пантификом.
2. Король больше не являлся просто первым среди своих ведущих мудрецов и воинов и
главным сеньором над своими вассалами, вместо этого он стал обладать
полномочием прямого управления всеми подданными в пределах своего
территориального домена.
3. Главными задачами суверена как правителя всех своих подданных
было сохранение мира и осуществление правосудия, что на практике означало,
главным образом, подавлении насилия и регулирование отношений по поводу
землевладения.
4. Эти и другие задачи венценосец осуществлял через органы,
состоявшие из профессиональных должностных лиц, а не посредством автономной
феодальной аристократии, власть которой основывалась на ее собственном
наследственном статусе.
5. Монарх впервые стал претендовать на право и обязанность
законодательствовать, т.е. более или менее часто, по мере надобности, издавать
законы.
6. Подобно церковному государству, возглавлявшемуся епископом
Рима, и городам-государствам, возглавлявшимся мэрами, консулами и другими должностными
лицами, королевское государство также разработало с помощью профессионально
осуществляемого судебного разбирательства и законодательства свою собственную
совокупность права.
7. В политической и правовой теории власть единоличного суверена
была ограничена конституционными средствами, включающими ограничение его юрисдикции и осуществлении
царских полномочий в рамках особых прерогатив, и эти ограничения заходили
настолько далеко, что предоставляли подданным гипотетическое право и
обязанность сопротивляться неправомерным приказам и даже использовать силу
против наследственного правителя – тирана.
8. На практике власть короля была ограничена неформальным влиянием
различных сообществ в государстве, включая духовенство, юрисдикция которого
выходила за территориальные пределы отдельных европейских держав.
9. Короли составляли международную профессиональную элиту. Они
очень часто были связаны кровным родством и очень редко женились на женщинах не
являющихся членами правящей династии другого государства. Брачные союзы между
монархическими фамилиями укрепляли стабильность европейского правопорядка. Все
государи наблюдали друг за другом, как за потенциальными кандидатами в будущие
родственники. Более того, каждый отчасти обосновывал легитимность своего титула
признанием зарубежными соседями. Это был первый этап в развитии новой
европейской системы публичного порядка, в котором государство определяло свой
политический характер на основе норм международного права, признающих за ним
абсолютный суверенитет [1, с. 382 - 383].
Эти общие черты нового типа королевской власти, возникшей в Западной Европе в конце XI – XIII столетий, проявлялись во многих средневековых монархиях: Сицилии (включая южную Италию), Англии, Нормандии, Франции, германских герцогствах, северо-испанских королевствах, Дании и Венгрии.
Литература:
1.
Берман Г.Д.
Западная традиция права: эпоха формирования. - М., 1998
2.
Еллинек Г.
Право современного государства (Общее учение о государстве). - С-Пб., 1905.
3.
Пти-Дютайи Ш.
Феодальная монархия во Франции и Англии X-XIII веков.
-СПб., 2001.
Данные
об авторе
|
Фамилия |
Серёгин |
|
Имя |
Андрей |
|
Отчество |
Викторович |
|
Организация |
Ростовский
государственный университет путей сообщения, кафедра «Теории государства и права» |
|
Ученая степень и
ученое звание |
Кандидат юридических
наук, доцент |
|
Должность |
Доцент |
|
Почтовый адрес |
344064 г.Ростов-на-Дону,
ул. 2-я Пятилетка, 8, кв.7 |
|
Контактные телефоны |
(863) 295-34-98
(домашний), 8-904-345-28-07 (сотовый) |
|
E-mail |