Лавриненко О. В., канд. юрид. наук, доцент, Донецкий юридический институт Луганского государственного университета внутренних дел имени Э. А. Дидоренко

Доктрина принципов трудового права: проблемные вопросы

В современном отраслевом учении о принципе единства и дифференциации правового регулирования трудовых отношений, его специальной терминосистеме доминирующим считается положение, что дифференцированное правовое регулирование общественно–трудовых отношений осуществляется посредством использования трех разновидностей норм, а именно «норм–дополнений», «норм–приспособлений» и «норм–изъятий» («норм–альтернатив»). Последние принято совокупно называть «специальными нормами», таким термином оперируют большинство юристов (Н. Б. Болотина, В. В. Жернаков, С. А. Иванов, Н. И. Иншин, Т. А. Коляда, Р. З. Лившиц, С. В. Попов, В. И. Щербина, Г. И. Чанышева, О. Н. Ярошенко и др.). Однако, некоторые авторы в данном случае применяют иное название – «особенные нормы» (К. Н. Гусов). На наш взгляд, последнее определение (термин) не является удачным, поскольку адекватно не отображает сущности указанных трудоправовых норм. В данном случае следует принять во внимание философский постулат о соотношении «единичного», «особенного» и «общего»: единичное не существует без общего, а общее – без единичного. При известных условиях единичное переходит в особенное и общее: единичное – форма существования общего в действительности, особенное – общее, реализованное в единичном. Именно поэтому «особенное», а, соответственно, и название специальных трудовых норм – «особенные нормы» в большей мере отображает (характеризует) то «общее», что реализовано в «единичном». Но, важно осознать в нашем случае, что нормы права, с помощью которых осуществляется дифференциация правового регулирования общественно–трудовых отношений наемных работников, не является «единичным» явлением, а олицетворяет собой определенную совокупность таких явлений (правовых феноменов), которые, во-первых, диалектически взаимодействуют и иногда функционально противостоят друг другу (например, «нормы–изьятия» и «нормы–дополнения»), а, во-вторых, адаптируют, приспосабливают «общее» к определенным жизненным условиям и, тем самым, обеспечивают его эффективную практическую реализацию. Таким образом, такая множественность не общих и вместе с тем весьма неоднородных по содержанию и функциям правовых норм должна во всех случаях называться «специальными», а не «особенными» трудовыми нормами.

Проблемным сегодня является и вопрос об уровнях (сферах), а также характеристике и, как следствие – терминизации, критериев осуществления дифференциации правового регулирования трудовых отношений. Так, по мнению Р. З. Лившица, критериями дифференциации правового регулирования труда являются как объективные (условия труда), так и субъективные (личность работника) факторы. К объективным автор относит такие критерии, как форма собственности, условия и характер труда, природно-климатические условия; субъективные факторы – это пол, возраст, состояние здоровья работника, его профессия. Вместе с тем такой подход был подвергнут на современном этапе критике И. В. Шульженком, предлагающим также «выделить» в теории трудового права «…еще и отрасле–субъективную дифференциацию», когда критерием дифференциации выступает «одновременное наличие отраслевых и субъективных признаков». В качестве иллюстрации такой новеллы И. В. Шульженко ссылается на процесс прохождения женщинами службы в органах внутренних дел, когда «существует одновременно и отраслевая дифференциация, которая состоит в наличие отдельных норм, регулирующих служебно–трудовые отношения для всех работников ОВД, и субъективная, которая заключается в наличие отдельных норм, которые дифференцированно регулируют труд только женщин – работников ОВД. Если же речь идет о женщине – работнике ОВД, которая выполняет материнскую функцию, то это уже будет, по мнению И. В. Шульженко, «специальная (внутренняя) отрасле–субъективная дифференциация правового регулирования наемного труда». Отдавая должное оригинальности в понимании И. В. Шульженком новизны и глубины его предложения, заметим, что такая доктринальная позиция представляется нам излишне структурно «перегруженной», а потому «искусственно» усложненной для надлежащего восприятия, реализации ее в науке. Очевидно, что, «нагромождая» (структурно «нанизывая») таким образом один критерий (фактор) дифференциации на другой, ничего действительно нового, познавательного такая типология в науку не привносит. Концептуально такой классификационный подход не является конструктивным: зачем, например, «выводить» существование в теории трудового права «специальной (внутренней) отрасле–субъективной дифференциации», если и так общеизвестным является наличие в законодательстве о труде общих и специальных гарантий для женщин–работниц. К числу специальных гарантий вполне могут быть отнесены (путем указания на соответствующий критерий дифференциации), в частности, и льготы, связанные с выполнением материнской функции, и те или другие отдельные особенности труда женщин–работников ОВД. В добавок заметим, что по законодательству о прохождении службы в органах внутренних дел Украины беременным женщинам, а также женщинам–сотрудникам, имеющим детей (матерям), предоставляются те же самые льготы, что предусмотрены законодательством для всех остальных категорий женщин – наемным работникам (п. 17 Положения о прохождении службы). Таким образом, по нашему мнению, «углубляясь» в ту или иную сферу (а их количество, при желании, можно «наращивать», обосновывать подобным образом, до «бесконечности», указывая при этом дополнительно, например, на специфику задач подразделения, особенности трудовой функции работника, местность, климатические условия выполнения работниками ОВД поставленных задач, время года, количество детей, находящихся на иждивении у работника (в т. ч. женщины) и т. д. и т. п.), проявления дифференциации правового регулирования наемного труда целесообразно ссылаться не на всю «громоздкую» и мало от того информативную ветвь алгоритма такого «движения», а на конкретный специальный критерий (фактор, сферу) дифференциации, который непосредственно обусловливает существование данного уровня дифференциации и позволяет выделить для последующего теоретического анализа, изучения тот или иной конкретный сегмент правового регулирования трудовых, в т. ч. и служебно–трудовых работников органов внутренних дел Украины, отношений.

Отдельного внимания заслуживает вопрос о современных подходах к доктринальному дефинированию оснований (критериев) реализации отраслевого принципа единства и дифференциации правового регулирования общественно–трудовых отношений. Некоторые исследователи используют, в отличие от других, которые пишут о «субъективной» (В. С. Венедиктов, Н. И. Иншин, И. Я. Киселев, А. М. Куренной), такое название (определение), как «субъектная» (П. Д. Пылыпенко, А. А. Снегур) дифференциация. На наш взгляд, применение любого из указанных терминологических подходов во время классификации, характеристики оснований (критериев) осуществления дифференциации правового регулирования в целом допустимо, однако, тут необходимо обратить внимание на несколько спорных аспектов. Дифференциация трудового законодательства – это установленные государством отличия в содержании и объеме прав и обязанностей субъектов общественно–трудовых отношений на определенных основаниях. Поэтому более целесообразным, учитывая целесообразность (необходимость) применения единого по логической природе, своей сущности основания дифференциации правового регулирования, усматриваем использование, в частности, такого критерия, как «субъективно–объективная» дифференциация. Использование же такого критерия, как «субъектная», т. е. по кругу лиц (категориями работников), очевидно и вполне закономерно предусматривает применение его «антипода» – «объектной» дифференциации. Последний критерий, а, следовательно, и такое направление дифференциации, на наш взгляд, учитывая имеющиеся в правоприменительной практике формы проявлений дифференциации правового регулирования трудовых отношений и содержание предмета отрасли трудового права, имеющийся субъектный состав общественно–трудовых правоотношений, не представляется обоснованным, рациональным, информативным. Поэтому использование некоторыми исследователями «объективно–субъектного» или, скажем, введение в отраслевую науку «отрасле–субъективного» (И. В. Шульженко) критерия в целях анализа сфер, уровней, направлений дифференциации правового регулирования трудовых отношений усматриваем нецелесообразным, последние в целом, кроме прочих недостатков, не характеризуются единой логической, а значит и онтологической, природой.

В современной отраслевой науке встречаются и другие дискуссионные, весьма спорные подходы (в частности, в разработках Д. Ю. Гладких, Е. С. Реус, С. В. Попова, И. В. Шульженко, О. М. Ярошенко) к характеристике критериев (оснований) дифференциации правового регулирования и, соответственно, механизма реализации отраслевого принципа единства и дифференциации правового регулирования трудовых отношений. Показательной в этом аспекте является позиция, в частности, Г. И. Саливон, полагающей, что по такому основанию дифференциации, как «характер льгот и гарантий, предоставляемых государством», «несовершеннолетняя работающая молодежь» дифференцируется, во–первых, почему-то только лишь на две категории работников, а во–вторых, и это главное, на такие классификационные группы, как «несовершеннолетние» и «несовершеннолетние молодые граждане, сочетающие работу с обучением». Но, в таком необоснованно «суженном» подходе, на наш взгляд, фактически речь идет об ином, нежели «характер льгот и гарантий, предоставляемых государством» основании дифференциации. Очевидно, что «характер льгот и гарантий...» предусматривает дифференциацию не лиц (несовершеннолетних), как из того выходит в своих сентенциях автор, а, собственно, таких льгот и гарантий, разумеется, в контексте предоставления последних определенным категориям несовершеннолетних работников. На все это автором данной публикации уже обращалось внимание, приводились соответствующие контраргументы и доводы [1–3; 4, с. 66-72; 5-13].

Таким образом, исследование механизма реализации принципа единства и дифференциации трудовых отношений на современном этапе, в частности, свидетельствует о необходимости гармонизации существующей специальной терминосистемы, рациональном – максимально информативном – установлении уровней (сфер) специального регулирования, а также осуществлении научно–обоснованного дефинирования оснований (критериев, факторов) дифференциации правовой регламентации общественно–трудовых отношений. Разработка указанных проблемных сегментов научной доктрины – важнейшее условие усовершенствования теории о принципах трудового права в целом и учения о его «старейшем» принципе – отраслевом принципе единства и дифференциации правового регулирования трудовых отношений в частности.

Литература

1. Лавриненко О.В. Специальные нормы в структуре современного механизма единства и дифференциации правового регулирования трудовых отношений // Вісник Луганського державного університету внутрішніх справ. – 2007. – Вип. 2. – С. 150–159.

2. Лавриненко О.В. Исследование теоретико–методологических аспектов применения дифференциации в правовом регулировании трудовых отношений лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел // Правоохранительные органы: теория и практика. – 2007. – №2. – С. 35–48.

3. Лавриненко О.В. Механизм правового регулирования служебно–трудовых отношений работников органов внутренних дел: актуальные вопросы терминологии и методологии применения общих и специальных норм трудового права // Российский ежегодник трудового права. – 2007. – №3. – С. 371–395.

4. Лавриненко О.В. Правовая природа и порядок возникновения служебно-трудовых отношений работников органов внутренних дел Украины: монография. – Донецк: Норд-Пресс – ДЮИ ЛГУВД, 2007. – 262 с.

5. Лавриненко О.В. Исследование проблемы единства и дифференциация правового регулирования трудовых отношений (в контексте анализа специального законодательства о службе в органах внутренних дел Украины) // Современный научный вестник. – 2008. – №11. – С. 73–99.

6. Лавріненко О.В. Поєднання єдності й диференціації правового регулювання службово-трудових відносин працівників органів внутрішніх справ як галузевий принцип трудового права: теоретико-методологічні проблеми дослідження його сутності й форм реалізації // Проблеми правознавства та правоохоронної діяльності. – 2008. – №4. – С. 287-324.

7. Лавріненко О.В. Спеціальні норми як засоби реалізації принципу єдності й диференціації правового регулювання трудових відносин (дискусійні питання теорії) // Вісник Луганського державного університету внутрішніх справ імені Е. О. Дідоренка. – 2010. – Вип. 2. – С. 189–198.

8. Лавріненко О.В. Проблеми доктринальної систематизації підстав диференціації правового регулювання трудових відносин: термінологічний аспект // Вісник Донецького національного університету. – 2009. – Вип. 1. – Т. 2. – С. 498–507.

9. Лавріненко О.В. Феномен єдності і диференціації в системі правового регулювання соціально–трудових відносин: філософсько–правові та теоретико-методологічні аспекти // Південноукраїнський правничий часопис. – 2009. – №1. – С. 104–113.

10. Лавріненко О.В. Принцип єдності й диференціації правового регулювання соціально-трудових відносин у системі галузевих принципів трудового права України: монографія. – Донецьк: Ноулідж – ДЮІ ЛДУВС ім. Е.О. Дідоренка, 2010. – 358 с.

11. Лавріненко О.В. Механізм правового регулювання відносин із добору кадрів: проблеми становлення трудового законодавства України та шляхи вдосконалення його понятійного апарату: монографія. – Донецьк: Ноулідж – ДЮІ ЛДУВС ім. Е.О. Дідоренка, 2010. – 166 с.

12. Лавриненко О.В. Проблемы и особенности реализации принципов и норм трудового права в законодательстве о службе в органах внутренних дел Украины: монография. – Донецк: Ноулидж – ДЮІ ЛГУВД им. Э.А. Дидоренко, 2010. – 474 с.

13. Лавріненко О.В. Галузеві принципи правового регулювання праці // Трудове право та проблеми соціального захисту населення в контексті правової держави: мат-ли Всеукр. наук.-практ. конф., (м. Харків, 24-25 вересня 2010 р.) / за ред. проф. В.С. Венедіктова. – Харків: УАФТП; ХЕПУ, 2010. – С. 75-77.