Татаева Ровзан Бовкиевна

к.ф.н. ст.препод. кафедры литературы и МП

Чеченский государственный педагогический институт

Исторический роман: система взглядов

на историческую действительность

Историческая тема «…занимает ведущее место в искусстве»[1], т.к. обладание информацией о прошлом позволяет осознанно ориентироваться в настоящем, управлять и отвечать современным духовным процессам. Классифицируя исторические этапы, исследователи осмысливают действительность в соответствии с эпохой.

Попытки воспроизвести историческую действительность и процесс исторических коллизий, сделаны с древнейших времен до наших дней. По убеждениям Х. Гусейнова «Человек без исторической памяти – это мир без будущего, толпа одиночек, это сон разума, порождающий чудовищ и ведущий к гибели цивилизации»[2].

Сложившиеся традиции доказывают, что широко охватить и развить историческую тему, разносторонне осмыслить ее возможно лишь в пластичной и масштабной форме романа. Действительно, в жанре романа сфокусировано больше возможностей для реализации творческого потенциала художника: в совершенстве раскрыть духовный мир героев, ориентироваться в сложнейших исторических проблемах, выразить авторскую концепцию.

Возникновение жанра реалистического романа – грандиозное событие в истории художественной литературы XIX века. Он изучен в работах В. Борщукова, В. Ивашева, Г. Ленобль, Р. Оскоцкого, С. Петрова, Г. Бабаева[3], Б. Реизова, Л. Тимофеева, М. Храпченко, Т. Уздеевой и др.

В доктринах ученых обусловлены отличительные особенности «жанра исторического романа» и «романа на историческую тему». О важности научного подхода к данной проблеме отмечал Гегель: «Художественное творчество получает свое подлинное подтверждение лишь в науке»[4]. Так в дефинициях В.И. Борщукова признан «роман исторический – это масштабность и значительность изображающихся в нем событий»[5]. По мнению ученого, именно исторический роман представляет собой зеркальное отражение стремительных исторических событий. Тотальную увлеченность историческим романом в XIX веке современники объясняют характером самой эпохи, пришедшей после драматического финала наполеоновских эпопей.

Популярность исторического романа обусловлена демократическим движением времени, формированием национального, исторического и романтического самосознания народа. Отражателем актуальных и духовно-константных проблем в истории народов являлся реалистический роман начала XIXв.

С научной точки зрения жанр исторического романа в литературе XIX века – детище реализма, родоначальником которого был английский писатель В. Скотт. По мнению Д.М. Урнова: «Шотландский бард» первым обратился к проблеме «… осмысления специфики жанра исторического романа в мировой литературе. Освоив и открыв повествовательный способ создания атмосферы и обстановки отдельных эпох, он умело и виртуозно объединил «искусство с жизнью» в рамках истории.

Реализм, представленный В. Скоттом читателю – это историческая действительность, в ином естественном образе особо глубоко и убедительно воссоздающая картины, канувшие в далекое прошлое, что «возбудило и изумило читателей всех стран»[6].

Вслед за В. Скоттом в жанре исторического романа – «реалистическое изображение мира» продолжили его современники: во Франции – О. Бальзак «Отец Горио» (1834-1835гг.), «Евгения Гранде» (1933г.); Стендаль «Люсьен Левен» (1855-1929гг.); П. Мериме «Матео Фальконе» (1829г.); В. Гюго «Отверженные»(1862г.), «Человек, который смеется» (1869г.); в Италии – А. Мандзони «Граф Карманьола» (1820г.), «Обрученные» (1821-1823гг.); в России – А.С. Пушкин «Капитанская дочка» (1836г.); М.Н. Загоскин «Юрий Мирославский, или Русские в 1612 году» (1829г.), «Рославлев, или Русские в 1812 году» (1831г.). Писатели последующих поколений признавали В. Скотта своим учителем.

В русской литературе «… осмысление и противоречия специфики жанра исторического романа существует с 1820-х годов, т.е. с момента его возникновения и определяется как отражение борьбы вокруг дела декабристов, подъема национально-исторического самосознания русского народа, вызванного событиями 1812–1825 годов»[7].

Интенсивное развитие исторического романа на рубеже XIX-XXвв. связано с возросшим вниманием общественной мысли к проблемам истории и человечества с точки зрения достоверности – реализма. О природе реализма Б. Брехт писал: «Сама жизнь меняется, чтобы отобразить ее, нужно изменить и способы отображения…. Реалистично то или иное произведение или нет, нельзя решить, лишь устанавливая соответствие или несоответствие его произведениям, считавшимся – и для своего времени по праву – реалистическими. В каждом отдельном случае надо сравнивать отражение жизни не столько с другими отражениями, сколько самой отражаемой жизнью»[8].

Подтверждение этой мысли наблюдается у Л. Тимофеева: «Для нас важен вопрос о самом качестве историзма, о том содержании, которым наполняет его именно данная эпоха»[9].

В 30гг. XIX века в русской литературе усилился интерес к отечественному прошлому и изменилась специфика жанра исторического романа. «Эти особенности, – пишет В. Щербина, – были сопряжены с критическим реализмом – реализмом нового типа»[10]. Проблема дифференциации исторического романа в литературе долго оставалась актуальной и дискуссионной. Неоднократны попытки «уточнить» определение жанра в русской литературе А.С. Пушкина, Н.А. Полевого, Н.И. Надеждина, М.Н. Загоскина, В.Г. Белинского и др. Полемика вокруг жанра исторического романа в русской литературе ознаменована борьбой за реализм, которую начал А.С. Пушкин и продолжил В.Г. Белинский. Одновременно А.С. Пушкин – родоначальник и классик не только «свободного романа», но и «свободных исторических записок». Его мемуары возникали:

- как следствие и «продолжение» романтического повествования,

- как «странствие» или «славная хроника» «Евгения Онегина»,

- как важнейшее из «лирических отступлений».

В 1836 году в журнале «Современник» в предпоследнем – третьем номере, как программный документ, издана статья В.Ф. Одоевского «Как пишутся у нас романы». В работе указывалось на то, что романы пишутся: без поэтического призвания, по воображению, на основании опытов, замечаний и анекдотов. Писание романов «без призвания» превращается в рутину, которая захватывает и подчиняет себе даже умных и дельных людей. В связи с этим В.Ф. Одоевский говорил: «Пишите просто собственные записки, не гонясь за фантазиею и не называя их романом: тогда ваша книга будет иметь интерес всякой летописи...»[11].

Однако, «… между политическими и эстетическими взглядами нет прямой тождественности и аналогии, к тому же бунтарство может быть различным и на самом деле может выражаться в разных эстетических принципах и формах искусства, не только в реализме»[12].

Значительное влияние на формирование русского исторического романа оказали мемуары А.Т. Болотова, С.Н. Глинки, С.В. Скалона, Л.Н. Энгельгардта и др., в которых содержался ценный исторический материал, охватывающий и характеризующий эпоху. А.С. Пушкин в заметках к «Евгению Онегину» писал: «В России память замечательных людей скоро исчезает по причине отсутствия исторических записок»[13]. А. Герцен интерпретировал и развил данную мысль: «…чтобы написать свои воспоминания, вовсе не надо быть великим человеком… Достаточно быть просто человеком»[14]. В прологе романа «Былое и думы» писатель выразился точнее: «В настоящее время нет такой страны, в которой мемуары были бы полезнее, чем в России»[15].

Воссоздавая историю и пытаясь разобраться в вопросах судьбы человека в исторических преломлениях, мемуаристы пропускали ее через свой духовный мир. Действительно, в мемуарах отражена минувшая эпоха и реальная жизнь людей в контексте с судьбами авторов и их воспоминаний. Однако мемуары носят личностно-индивидуальный характер, имеют своеобразную трактовку истории. При этом мемуаристы были не свободны от стереотипов и пристрастий эпохи в силу социально-политических и культурных особенностей, а так же от степени их участия в событиях истории и страны, так как она была слишком отчетлива.

Известно, что первыми осваивать и развивать тему исторической действительности в русской литературе на основе документов и мемуаров начали А.С. Пушкин и М.Н. Загоскин. Первым романом в русской литературе с исторической тематикой считается «Юрий Милославский, или Русские в 1612 году» (1829) М.И. Загоскина. Историческая направленность романов Загоскина обнаруживается: «…своеобразной экспозицией, которая вводит читателя в историческую атмосферу эпохи. Романист стремится убедить читателя в достоверности изображаемых картин.

Стремления к художественной достоверности изображения проявляется у Загоскина в воссоздании национально-исторического колорита прошлого, русской истории, по-новому в веке осмысленных нравов эпохи»[16]. Иначе рассматривается историческая тема в романе А.С. Пушкина «Капитанская дочка» (1836г.). Роман «определен напряженным интересом автора к русской истории и желанием в прошлом найти ключ к будущему России. Именно историзм и реализм помогли Пушкину понять закономерность народной борьбы за свободу и открыть трагедию «русского бунта», который ни в прошлом, ни в настоящем не приводил к победе и кончался страшным поражением восставших»[17].

В 1830-ых годах в связи с активным развитием жанра исторического романа в истории русской литературы появилось множество произведений: И. Полевого «Последний Новик, или завоевание Мифляндии Петром I» (1831-1833гг.), И. Лажечникова «Ледяной дом» (1855г.); «Бусурман» (1858г.) и др. Историческая направленность в творчестве этих писателей соединена с романтической установкой, которая придавала жанру новые специфические черты.

В своей работе «Русский исторический роман I половины XIX века» Т.М. Уздеева указывает: «К сожалению, даже на современном этапе развития теории исторического романа ученые часто не учитывают стадии развития жанра, специфики литературных направлений. Лишь немногие подчеркивают специфические отличия, характеризующие историзм романтического и реалистического романа»[18]. Действительно, в дискуссиях о жанре исторического романа проблема его специфики и тенденций не имеет конкретного и однозначного решения. Так, в работе Е.А. Маймина содержится важнейшая мысль о модальности контекста в историческом романе: «Существенным и подлинным для романтиков был не столько сам исторический факт, сколько поэтическое толкование факта. Романтики к истории относились свободно и поэтически. В истории они искали не быль, а мечту, не то, что было, а желаемое. Для романтиков было значимым и то и другое соотношение этих начал, хотя отношение к ним и противоположно, чем в реализме»[19].

Добролюбов Н.А. высказывал мысль о реалистическом содержании исторического романа. Критик полагал, что содержание художественного произведения должно соответствовать фактам реальной жизни: «Приоритет принадлежит все же не искусству, а действительности. Не жизнь идет по литературной теории, а литература изменяется сообразно с направлением жизни…»[20]. Аналогичной точки зрения придерживался советский писатель Д.А. Фурманов: «История литературы – это не летопись фактов и тому, кто пишет воспоминания, следует из всего отображать самое ценное и важное, отбросить второстепенное как бы оно на первый взгляд не было главным. Надо опасаться подходить к крупным событиям с мелким масштабом. Надо приподниматься на цыпочки и глядеть через плетень и воображать, что видишь целый мир»[21]. Следовательно, на формирование жанра исторического романа существенное влияние оказали реализм и романтизм.

В современном состоянии жанра исторического романа, по мнению немецкого критика В. Йенса, происходит: смещение образов, цитирование, монтаж, трагический гротеск, союз мифа с математикой. Ученый убежден, что данные признаки обусловлены не поисками форм новой действительности, а утратой потенциала реального и объективного отображения жизни. По мнению М. Храпченко, именно художественно-исторические произведения, а не сухие документальные реляции передают ощущение эпохи. При этом необходимо учитывать документальное творчество, позиционируемое в художественной культуре, которое не является основополагающим в развитии литературы.

Исторически документальная литература существует давно и имеет свои сложившиеся традиции. Протокольная точность и фактографичность привлекают перманентный интерес исследователей и читателей, т.к. «время предъявляет к литературе новые требования аутентичности и убедительности, внимание к фактам, которые зафиксированы, и достоверности документа»[22].

В современной науке разграничивают понятия «исторический роман», «документальная проза» и «произведения на историческую тему». Последние получили активное развитие в русскоязычной чеченской прозе ХХ века. Обращение к научному опыту в рамках поставленной проблемы, помогает провести градацию относительно «исторического романа» и «романа на историческую тему», что является важным и необходимым, учитывая идейно-жанровое состояние чеченской прозы прошлого века.

Пристальное внимание со стороны ученых к жанру исторического романа обусловлено тем, что произведения данной жанровой модификации получили широкое распространение в литературе. В диссертационном исследовании И.П. Щеблыкина в специальном разделе анализируется специфика проблем исторического романа как жанра. В качестве основной рассматривается формулировка жанра исторического романа, выраженная В.Г. Белинским: «Исторический роман – особый вид творчества, где история сливается с искусством»[23]. Использование дефиниции В.Г. Белинского на современном этапе актуально и обосновано, т.к. в ней выделены две ключевые основы исторического романа – документальность и художественность.

Дефиниция критика сыграла историческую роль, поскольку на его доктрину опирались многие критики и писатели ХIХ-ХХвв. Щеблыкин И.П. в своем труде указывает на важность определения в современной науке жанра исторического романа, сформулированного М. Горьким: «Историческими называются произведения, в которых действуют люди, известные истории»[24].

Ученый предполагает, что главный аргумент, выдвинутый писателем в дефиниции исторического романа, нашел отражение в определениях В. Борщукова, А. Баканова, Г. Ленобль, В. Осоцкого, С. Петрова, И. Скачкова. Жанровый признак, выделенный Г. Ленобль: «Историческая перспективность – соотношение прошлого и настоящего»[25], – явился полемическим. А.М. Горький выступил против такого подхода и субъективной оценки в изображении действительности в плане исторических оснований: «Подлинную историю пишет не историк, а художник»[26].

История, как полагал А.С. Пушкин: «… стремится воскресить минувший век во всей его истине, а писатель стремится сохранить свой век во всей его истине»[27]. Однако история в художественном произведении (за редким исключением) субъективна: это следствие исторической отдаленности писателя от образа эпохи, ее атмосферы, исторического и нравственного облика, лиц людей оставивших в ней след.

Ученые учитывали «временную особенность» – дистанцию: «В историческом романе всегда чувствуется дистанция между писателем и темой во времени, ощущается исторический подход художника, который смотрит на то, что он изображает, как исследователь, воссоздающий более или менее отдаленное от него прошлое»[28].

Проблему исторической дистанции детерминировал А.Г. Баканов: «Историческая дистанция возможна не ко всякому прошлому, а к тем его этапам или явлениям, которые завершились, обрели прочные очертания и могут оцениваться целиком как в истоках, так и в последствиях»[29]. Более того: «Роман не может считаться историческим, если события, составляющие его сюжетную основу, происходили на памяти ныне живущих поколений – были их биографией, их судьбой»[30]. Следовательно, развитие жанра исторического романа в литературе – сложный процесс, полный актуальных проблем и противоречий, в котором происходит слияние вымысла с историей.

Активное развитие жанра романа в литературе наблюдается на стыке XIX-ХХвв. По мнению М. Бахтина, данный процесс начался с Достоевского. В своей работе «Проблемы поэтики Достоевского» ученый утверждает, что Достоевский сокрушает традиционные модусы повествования, является новатором в сфере художественной формы и основателем абсолютно нового – «полифонического» типа мышления. «Множественность самостоятельных и неслиянных голосов и сознаний, подлинная полифония полноценных голосов, действительно является основною особенностью романов Ф.М. Достоевского. Не множество характеров и судеб в едином объективном мире в свете единого авторского сознания развертывается в его произведениях, но именно множественность равноправных сознаний с их мирами сочетается здесь, сохраняя свою неслиянность, в единство некоторого события…»[31].

М. Бахтин отталкивается от положения, что в литературе эпохи Достоевского мир изображается не только с позиции перспективы, но и превращения жанра романа в форму, способную обнаружить абсолютное одиночество и отчаяние героя, оказавшегося в хаосе действительности.

В современном литературоведении активно ведутся дискуссии по поводу жанра романа. Ученые пытаются выявить различия между современным и классическим романом. Одни заявляют о разрушении романной формы в результате утраты границ между субъектом и объектом. Другие полагают, что характер, составляющий основу классического романа, навсегда исчез из литературы, так как совершенно изменился образ жизни. Третьи убеждены, что если классический роман создавал абсолютную иллюзию реальности, то современный – «ощущение фикции».

Ученый Э. Нейс в своем труде «Структура и тематика традиционной и современной прозы» высказывает мысль, что в традиционной прозе писатель создает особый мир. Он авторитарен и управляет событиями в произведении, так как его призвание – найти ответ на вопрос о смысле жизни. В современной прозе, как правило, отсутствует даже фабула, т.к. автор не стремится раскрыть характеры в определенных ситуациях, чаще всего он прибегает к новым индивидуальным методам.

Теория распада эпических основ романа активизировалась с 20гг. по 60гг. ХХ века, что обусловлено потребностью переосмысления ценностей и определения потенциалов исторической перспективы. Однако «… теория бесконфликтности» внесла коррективы в эволюцию жанра романа, так как начали утверждаться «облегченные» в идейном и художественном отношении произведения, что существенно повлияло на жанровую структуру романа и концепцию сюжета. В.В. Кожинов, рассуждая об истории жанра романа, высказал мысль, что сюжет со временем меняется: «… от экзогенного – к эндогенному, от событийного к психологическому»[32], что обусловлено субъективным самосознанием человека в процессе истории.

Анализируя жанровую природу романа, Д.В. Затонский отмечает переход от субъективного к объективному; эволюцию от центробежной к центростремительной силе. Объясняясь словами В.Д. Днепрова, происходит исторически обусловленное нарастание синтетических возможностей романа как главной особенности его жанрового развития.

Исследования романной поэтики в трудах ученых указывают на то, что современный роман аккумулирует в себе идейно-эстетический опыт литературы нашего времени в контексте прошедших эпох. Однако значительные сдвиги в сторону общественной жизни сказались в интенсивном развитии искусства в форме художественного метода – социалистического реализма. С точки зрения М.Б. Храпченко: «Реализм, в том числе реализм социалистический, по самой своей природе подвижен; он подвижен во всех своих составных элементах, включая средства художественного обобщения формы и обобщения образов»[33]. Тем не менее, многие эстетики уподобляют реализм натурализму, так как обширность реализма воспринимается ими как нечто бескрайнее. Однако динамичная безграничность реализма не единственный метод, представивший читателю историческую действительность.

Пространность реализма – это не безбрежность, а возможность охвата обзорности. «Беспредельность реализма ведет к тому, что исчезает само понятие реализма как крупнейшего явления современной художественной культуры»[34], т.е. оспаривается концепция[35]: от изображения масс к изображению личности, к созданию картины целеустремленного строительства нового общества. Данная концепция отвечает определенному историческому промежутку, несостоятельному на современном этапе.

Движение масс послеоктябрьской действительности предопределило особенность художественного восприятия. Писатели подходили к изображению личности с коллективной позиции. Отношение к массовому герою было разным. В 1924 году А. Толстой писал: «В современных русских повестях есть мелькание жизни. Но целого человека не видно»[36]. На недостаточность раскрытия характера и духовного мира литературных героев в 1928 году указал Б. Горбатов: «До сих пор не было еще людей в литературе. Были массы, лозунги, крики. Сейчас мы должны показать человека. Но этот человек – необыкновенный, Новый человек»[37]. Тем не менее, говоря о соцреализме и новом человеке эпохи, следует учитывать многомерную динамику его развития, единство проявлений, соответствие эпохе XXв.

В целом литература 20гг. ХХв. позиционируется с точки зрения контрастности, т.к. внимание писателей акцентировано на универсальных закономерностях истории, которая насыщена социально-историческими событиями, инициировавшими напряжение в обществе, отразившиеся на литературном процессе. Неоднозначность сложившейся ситуации в 20гг. XX века активизировала формирование новой послеоктябрьской литературы и культуры; утвердила идеи, связанные с поиском методов изображения нового человека и общества; выделила закономерности и противоречия времени. При сложившихся условностях авторская концепция в апробации реализма проявлялась в единстве объективного и субъективного начал.

---

[1] Петров С.М. Исторический роман в русской литературе. – М., 1961. – С. 3.

[2] Гусейнов Х. Помни имя свое // Правда. – 1988. – 13 мая. – С. 3.

[3] Бабаев Г. Из истории русского романа ХIХ века. – М., 1982; Борщуков В. Исторический роман // Социалистический реализм сегодня. – Киев, 1989; Ивашев В. Почерки новой эпохи // вопросы литературы. – 1975. – № 9; Кожинов В. Происхождение романа. – М., 1963; Ленобль Г. История и литература. – М., 1960; Оскоцкий В. Роман и история. – М., 1984; Тимофеев Л. По воле истории. – М., 1979; Храпченко С. Художественное творчество, деятельность, человек. – М., 1982.

[4] Гегель. Собр. соч. Т. 12. – М., 1938. – С. 14.

[5] Борщуков В. Исторический роман // Социалистический реализм сегодня. – Киев, 1989. – С. 79.

[6] Урнов Д.М. Сам Вальтер Скотт или волшебный вымысел // Вальтер Скотт. Собр. соч. Т. 1. – М., 1990. – С. 41.

[7] Петров С.М. Исторический роман в русской литературе. – М., 1961.

[8] Брехт Б. Театр. Т. 5/1. – М., 1965. – С. 169.

[9] Тимофеев Л. По воле истории. – М., 1979. – С. 5

[10] Щербина В. Великая октябрьская революция и проблемы художественного новаторства // Советская литература и мировой процесс. Идейно-эстетические проблемы. – М., 1975. – С. 19.

[11] Одоевский В.Ф. О литературе и искусстве. – М., 1982. – С. 48-49.

[12] Андреев Л.Г. Зарубежная литература в 1917-1945 годах / История зарубежной литературы послеоктябрьской революции. Ч. 1. 1917 – 1945. – М., 1969. – С.13.

[13] Пушкин А.С. Полн. собр. соч. Т. VI. – М., 1937-1949. – С. 531.

[14] Герцен А. Полн. собр. соч. Т. VIII. – М.,1937-1949. – С. 531.

[15] Там же.

[16] Уздеева Т.М. Русский исторический роман I половины XIX века. – Грозный, 2004. – С. 12.

[17] Макогоненко Г.П. Исторический роман о народной войне. – Л., 1985. – С. 207.

¹Уздеева Т.М. Русский исторический роман I половины XIX века. – Грозный, 2004. – С. 127.

[19] Маймин Е.А. О русском романтизме. – М., 1975. – С.10.

[20] Добролюбов Н.А Собр. соч. в 9 т. Т. 2. – М. – Л., 1962 – С. 127.

[21] Фурманов Д.А. Собр. соч. Т. 3. – М., 1961. – С. 335.

[22] Ивашева В. Почерки новой эпохи // Вопросы литературы. – 1975. – № 9. – С. 85.

[23] Белинский В.Г. Собр. соч. в 13 т. Т. 4 – М., 1956. – С. 42.

[24] Горький М. Письмо к Фролову от 20 августа 1929 // Театр. – 1954. – № 11. – С. 12.

[25] Ленобль Г.П.Традиции классиков и советский исторический роман // Ленобль Г.П. История и литература. – М., 1960. – С.30.

[26] Федин К. Горький среди нас. Ч. 2. – М. 1944. – С. 148.

[27] Пушкин А.С. Полн. собр. соч. Т. 11. – М., 1954. – С. 142.

[28] Петров С.М. Исторический роман в русской литературе. – М., 1961. – С. 4.

[29] Баканов А.Г. Современный зарубежный роман. Киев, «Выща школа», 1989г.

[30] Оскоцкий В. Роман и история. – М., 1980. – С. 5.

[31] Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. – М., 1979. – С. 78.

[32] Кожинов В. Происхождение романа. – М. 1963. – С. 43.

[33] Храпченко М. Собр. соч. Т. 4. – М., 1982. – С. 29.

[34] Храпченко М. Собр. соч. Т. 4. – М., 1982. – С. 30.

[35] Андреев Ю.Революция и литература. – М., 1969; Гура В. Рожденные революцией // Урал. – 1967. – № 9. – С. 163–179; Эльяшевич А. Лиризм. Экспрессия. Гротеск. – Л., 1975.

[36] Толстой А. Собр. соч. в 10 т. Т. 10. – М., 1961. – С. 75.

[37] Горбатов Б.Письма твоего сверстника // Юность. – 1955. – № 1. – С. 17.