Магомедов Б.М.

к.ю.н.проф.

СК РПА МЮ России.

г.Махачкала.

Этапы и эволюция судебной власти в Дагестане

 

Процесс становления и формирования судебной власти в Республике Дагестан прошёл в своем развитии многовековую историю. Судебная власть в Республике Дагестан имеет свои особенности, вытекающие из модели сформированных на ее территории общественно-политических и социально-экономических отношений.

Отсутствие интереса к адату XIX-XX вв. как к современной правовой системе в значительной мере объясняется распространен­ным доныне взглядом на обычное кавказское право, как на «пере­житок» седой старины. М.М. Ковалевский считал его памятником родоплеменного строя дагестанских горцев [1]. В 30-50-е гг. XX в. ученые отказались от чрезмерной архаизации дагестанского адата.

Однако крупнейшие исследователи обычного дагестанского права, такие как М.0. Косвен, Х.-М.О. Хашаев, А.С. Омаров по-прежнему определяли адат как «пережиток», только уже более поздней и более развитой в социально-правовом отношении феодальной эпо­хи [2].  

Эти взгляды предопределили позицию Н. Торнау, А.В. Кома­рова и других первых собирателей и исследователей дагестанского адата, участвовавших в подготовке правовой реформы 1860-1868 гг. в Дагестане. Они рекомендовали российским властям со­хранить для дагестанских мусульман уголовно-процессуальные нормы адата, чтобы предотвратить распространение шариата и основанного на нем движения мюридизма [3], представлявшего, по их мнению, наиболее серьезную oпaсность для российского владычества на Кавказе XIX в.

Исходя из похожих воззрений,   исследователи оправдывали запрет в конце 20-х гг. XX в. адатного суда как вопиющего анахронизма, тормозящего поступательное развитие дагестанского общества.

Для всех правовых систем древности характерно отсутствие четкого разграничения между уголовным преступлением и гражданско-правовым деликтом. И, как следствие, причинение вреда материального, морального, физического влекло за собой возник­новение обязательства известного в науке как сис­тема композиции.

Характеризуя обычное право горцев, нельзя не заметить ряд особенностей в нормативном регулировании отношений, возника­ющих из правонарушений. Несмотря на древность происхождения обычного права горцев, мы находим здесь относительно четкую дифференцированность родов преступлений. 

Ко второй категории уголовных преступлений отнесено было посягательство крестьян на жизнь их помещиков. Оно влекло за собою истребление всего рода преступника без всякого суда.

Третья и последняя категория уголовных преступлений зак­лючала в себе: 1) убийство, 2) обесчещение или публичное оскорб­ление женщины, 3) похищение чужой жены или невесты. Народы Дагестана всегда представ­ляли собой чрезвычайное разнообразие. Их формирование относит­ся еще к началу нашего тысячелетия, когда происходило смешива­ние прошлых аварских племен, а также финно-угорских, прикас­пийских и нижневолжских с местным автохтонным населением, в частности, с аланами. Значительную часть в этногенезе восточно-кавказских племен сыграли гунны, а также татаро-монгольское нашествие, византийская экспансия и т.п.

Несмотря на целый ряд попыток подчинить своему влиянию народы Дагестана (особенно со стороны Персии, Византии), горцы фактически никогда не подпадали под владычество племен или государств-захватчиков. В периоды своего военного превосходства захватчикам удавалось подчинить своему влиянию территорию Кавказа, но горцы никогда не сливались с этими государствами и чувствовали себя свободными и независимыми. Один из исследова­телей Кавказа барон Август фон Гакстгаузен в своих путевых заметках пишет, что у персов даже была соответствующая пого­ворка: «Если шаху угодно, пускай покорит Кавказ!».

По свидетельству историков, в то время состав племен на территории Дагестана представлял собой чрезвычайное разнооб­разие. В этом регионе и сейчас проживает около ста национально­стей, а в то время историки насчитывали только на территории проживания лезгин около тридцати разных наречий и еще большее количество народностей. Обусловлено это было прежде всего гео­графическим местоположением. В длинных и узких ущельях, на высокогорье общение даже между достаточно близко расположен­ными племенами и народностями было в значительной степени затруднено. Отсюда и следует великое разнообразие языков и обычаев у этих, имеющих очень близкие корни, народов.

Исследователи все же находят некоторые моменты в обще­ственной жизни горцев Кавказа, обусловленные влиянием культур народов, побывавших на его территории. Так, М.М. Ковалевский указывал, что на становление культуры, обычаев и традиций авар определенное воздействие оказали традиционные нормы морали гуннов, но впоследствии следы его из-за влияния исламской идео­логии исчезли .

В Дагестане до XIX века наблюдается соответствие принципов правового (или, точнее, адатно-правового) устройства формам политической и территориальной организации, т.е. правовой строй адекватно отражал полиструктурную политическую систему, а последняя, в свою очередь, определила этнографическую ситуацию в горной части Дагестана. Точные аналогии правовому устройству, бытовавшему до XIX в. в регионе, неизвестны, по крайней мере, на Кавказе, и вполне естественно, что адатно-правовое устройство в Дагестане явилось порождением такого феноменального политического состояния и устройства, как «вольные общества» и их союзы. Адаты, как таковые, выступали силой, регулирующей общественно-правовую жизнь аула. Хранителями адатов были представители различных родов аула, так называемые карты у кумыков, чухби у аварцев, кеухи и аксакалы у лезгин и табасаранцев.

После насаждения, а потом и принятия ислама Дагестан сохранил суд по адатам, но судопроизводство по необходимости распалось на суд по шариату и на суд по адату, которые были известны вплоть до начала XX века. По шариату решались все дела, касающиеся ре­лигии, семейных отношений, завещаний наследства и некоторых гражданских исков. Дела уголовные, по нарушению собственности, общественных постановлений и т.п. продолжали решаться по прежним адатам.

 «Положение об управлении Дагестанской областью» от 5 апреля 1860 г. и последующие инструкции создали новую систему судоустройства, которая включала в себя  судопроизводство по адату и шариату и по особым правилам, постепенно составляемым, на основании опыта и развивающейся в них потребности. Для разбора дел по большинству голосов, гласно и словесно, с ведением только книги для записывания жалоб и состоявшихся по ним решений, учреждены в каждом округе суды. Кроме окружных судов учреждены еще словесные суды при управлениях наибства При-Сулакского и ханства Мехтулинского и Дагестанский народный суд, в состав которого назначаются, по выбору командующего войсками в области, 3 кадия и 7 депутатов из числа самых почетных и благонамеренных жителей области.

Судебные органы, созданные царизмом в Дагестане, были приспособлены к задачам колониального управления и быстрой расправы с выступлениями населения против социального и национального угнетения. Несмотря на то, что состав судей всех звеньев судебной системы тщательно подбирался самой администрацией. Функции этих судов были в значительной мере ограничены. Главная роль в вынесении приговоров и решений была предоставлена лицам, представлявшим исполнительную и военно-полицейскую власть. Основная линия, отчетливо направленная в преобразованиях судебного быта населения Дагестана, предусматривала использование обычных форм горского судопроизводства для осуществления своей классовой карательной политики, что и имелось ввиду, когда ставилась задача взять под контроль администрации «народное право» и «народную» полицию.

Реорганизуя судебный быт населения Дагестана, кавказская администрация исходила из того, что коренное изменение основных начал суда, существовавшего в крае, невозможно, главным образом, из-за опасных политических последствий. Царская администрация считала, что восстания Кайтага и Табасарана в 1839 г. были следствием введения общероссийских судебных порядков. Сохраняя формы судопроизводства и систему доказательств, издавна сложившихся в Дагестане, царская администрация руководствовалась предположением, что в этом случае население примет судебные органы с доверием и пониманием и не будет испытывать затруднений, неизбежных при коренных реформах.

Как известно, судебная реформа 1864 года так и не была распространена на население Дагестана. Мотивируя неподготовленность населения к восприятию правовых принципов, положенных в основу судебных уставов, царизм сохранял в крае судебную систему, полностью отвечающую задачам осуществления своей  политики.

   Разбор деятельности   судов Дагестана показал, что в це­лом реформа обычного уголовно-поземельного права оказалась плодотворной. На основе модернизации местного адата в Дагес­тане удалось создать относительно гибкую судебную машину, которая более полувека после завершения реформ справлялась с решением большинства конфликтов в уголовной и уголовно-поземельной сферах. Благодаря ее деятельности мусульманские народы Дагестана впервые после почти столетней Кавказской войны обрели внутреннюю безопасность и стабильность.

Однако надо  отметить, что, несмотря на половинчатость судебной реформы, она объективно сыграла положительную роль. Усилилась потребность в грамотных людях, нужны были чиновники из местных социальных верхов, что вынуждало правительство открывать горские школы с пансионатами при них, что было существенно для Дагестана того периода.  

 


[1] Ковалевский М.М. Родовое устройство Дагестана // Юридический вест­ник. Т. 29, ч. 3. М., 1888. С. 541; Далгат Б. Материалы по обычному праву даргинцев // Из истории права народов Дагестана. Материалы и документы. Махачкала, 1968. С. 79-103.

[2] . Косвен М.0. Этнография и история Кавказа. М., 1961. С. 236; Хаша­ев Х.-М. К вопросу о тухумах, сельских общинах и вольных обществах в Дагестане // Ученые записки Института истории, языка и литературы им. Г.Цадасы. Вып. 1. Махачкала, 1956. С. 51.

[3] . Копия с записки барона Торнау и Казембека «Об устройстве судебного быта мусульман» // РФ ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 5. On. 1. Д. 14. Л. 28;

Комаров А.В. Адаты и судопроизводство по ним // Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. 1. Тифлис, 1868. С. 7, 10-11; Рейнке Н.Е.     Горские и народные суды Кавказского края. СПб., 1912. С. 6.