Педагогические науки/4.
Стратегические
направления реформирования
образования
Трансформация структуры целей
профессионального высшего образования
К. п. н. Назаркин А. А.
Украинская инженерно-педагогическая
академия, Украина
Современные
студенты пытаются приобрести необходимый опыт жизни в условиях рынка, они
пытаются совмещать работу с учебой. Стереотип о безусловной ценности высшего
образования в целом не поколеблен, хотя все четче приходит осознание, что
вузовское образование слабо готовит к сложностям экономической жизни.
В
условиях социальных трансформаций в последние десятилетия происходят существенные изменения в
иерархии привлекательности профессий. В 1980-е годы наиболее привлекательными
занятиями считались профессии летчика, военного, юриста, которые связывались с
надежностью карьеры и относительно высоким материальным вознаграждением, а профессии
ученого, инженера исчезли из списка наиболее привлекательных. Группа наименее
привлекательных профессий включала в себя, в основном, рабочие специальности. Иерархию профессий в 1994
году возглавляли юрист, бизнесмен, банковский работник, переводчик с
иностранного языка. Если 10 лет назад юрист был на третьем месте, то теперь он
стал ведущим. Три другие профессии вошли в список впервые, что объясняется необходимостью
высокой квалификации и принадлежностью к сфере рыночной экономики [2, с. 137-140].
На статус
студента в силу расширения платных образовательных услуг, введения платного
обучения существенно стал влиять уровень обеспеченности семей родителей
студентов. Стало меняться отношение молодежи к богатству и бедности, возросло
ощущение социальной несправедливости и неприятие резкого социального расслоения
общества. С начала 90-х годов начал «работать» еще один фактор стабилизации
уровня жизни студентов: дополнительные заработки. Они приобрели настолько
массовый характер, что по сути можно говорить об изменении образа жизни
студентов, так как наряду с учебой они становятся второй основной деятельностью
студенчества. Вероятно, дополнительные заработки становятся новым стандартом
поведения, символизируя деловитость, предприимчивость студентов. Для 14% эти
заработки позволяют обеспечить элементарные условия жизни, для 40% – иметь «карманные» деньги. И лишь 5%
благодаря этому имеют высокий уровень благосостояния. Эти студенты фактически
превращаются в «заочников», поскольку работа у них превалирует над учебой [5, с. 50].
Дополнительные
заработки практикует каждый третий студент. Но если в начале 1990-х преобладали
временные, случайные заработки, то уже к концу ХХ века все больше
старшекурсников стали совмещать учебу с относительно постоянной работой.
Возросла обеспокоенность студентов будущей безработицей (по крайней мере, по
осваиваемой профессии). Сказался кризис традиционной системы распределения
выпускников, которая выполняла важные социально-защитные функции.
В самом
начале радикальной экономической реформы у студентов сложилось четкое отношение
к частной собственности. Если в 1992 году представление о формах собственности
определялись средствами массовой информации, которые старались убедить людей в
преимуществах частного владения, то в 1996 году респонденты уже опирались на
опыт родителей и знакомых. На рынке труда стали больше цениться знания. В 1993
году 43% респондентов считали, что бизнес работает на потребителя и его
интересы, а 37% оценивали бизнес лишь как способ улучшить собственное
благополучие. Многие выпускники стремились работать в частных фирмах [4, с. 98].
Студенты
все больше стали осознавать, что основными слагаемыми успеха являются уверенность
в себе, хорошее образование, связи и профессионализм. Именно они обеспечивают
конкурентоспособность и материальный достаток. Немаловажную роль при этом
играют деньги, стартовый капитал и такие личные качества, как хитрость и
расчетливость. Прагматизм молодежи объясняется влиянием жесткой и все более
глобализирующейся среды, а также открытостью сознания молодежи.
О
включенности в рыночную экономику свидетельствует позитивное отношение молодежи
к бизнесу. Студенты уже не просто воспринимают ценность рыночной экономики, а
строят поведенческие модели сообразно этому миру: бизнес для них – один из путей к благополучию и успеху.
Три четверти молодых хотят организовать свое дело. Каждый второй уважает тех,
кто «сколотил состояние». Около трети считают, что «нет честных и нечестных
способов делать деньги» Каждый пятый хочет получить деньги «на халяву» и сразу,
42%, в случае выигрыша миллиона, хотели бы вложить его в собственный бизнес.
Только 15% считают бизнес обманом, жестокостью и эксплуатацией. Бизнес молодежь
воспринимает как работу на себя и свою семью, как упорство и настойчивость в
достижении цели (70%). При этом каждый третий считает, что богатство – это свобода тратить деньги, и ради этой
цели они готовы были пойти на многое: терпеть бытовые неудобства (52,4%),
оторваться от родителей (47,5%), работать без выходных (46%), участвовать в
конкурентной борьбе (41,3%), работать за небольшие деньги (26%), вступить в
брак по расчету (19%), работать без трудовой книжки и социального пакета (16,5%),
пожертвовать принципами (14,5%), нарушить закон (11,5%), терпеть лишения и
психологический дискомфорт (11%), лгать (9,7%) [3, с. 46].
Если для
студентов-старшекурсников 70-80- гг. среди целей работы более или менее
конкурировали дополнительный заработок, отработка обязательной практики,
приближение к объекту исследования (для выполнения курсовых и дипломных работ),
забота о будущем месте постоянной работы, то в 90-е годы сформировалась иная
структура целей. Первое место заняла необходимость заработать себе на жизнь и
получение высшего образования. На втором –
забота студента о своем послевузовском трудоустройстве, осознанный вклад в свою
трудовую и профессиональную карьеру. Здесь достаточно четко выделились по
меньшей мере три аспекта: а) получить реальный опыт работы в определенной сфере
деятельности и совершенствоваться далее в этой сфере: б) получить некий
формальный опыт работы, чтобы было что написать в «резюме» и тем повысить свои
шансы на получение желаемой работы в другой фирме; в) познакомиться во время
учебы в вузе с несколькими видами работ, испытать себя в этих работах и выбрать
ту, которая более всего подходит на роль постоянной. Далее расположились:
стремление не отстать от друзей, которые в большинстве своем работают; желание
чем-то занять свое время и голову, недогруженные в процессе учебы; стремление
заняться чем-то новым, отличным от постоянной и надоевшей учебы [1, с. 88].
Конечно,
работа еще не осознается студентами как форма вторичной социализации – трудовой, профессиональной, организованной
(освоение норм работы в рамках некоей формальной организации). Она не выступает
целью занятости. Что касается практики на предприятиях, то ее заменили
практикой в НИИ, где легче договориться. Трудоустройство студентов с целями
выполнения дипломных и курсовых работ исчезло: тематику стали выбирать так,
чтобы студенту легче было ее выполнить на том месте, где он работает. Глубокие
изменения произошли в сферах занятости. Резко уменьшилась работа студентов в
науке и научно-исследовательских секторах вузов. Их сейчас почти не оказалось в
промышленности, но зато в десятки раз по сравнению с советскими временами
выросла их занятость во всех видах торговли, в растущей сети ресторанов, в
различных видах и формах маркетинговой деятельности, некоторых видах услуг (особенно
в рекламных и компьютерных), финансовой сфере [1, с. 88].
Возросла
мотивация образования, связанная с его инструментальными функциями: работа,
успех, карьера.
Увеличилось количество тех, кто старается избежать службы в армии (38,8%
молодежи). Выросла с 2% до 10% доля молодежи, для которой период студенчества
являлся беззаботным времяпрепровождением [3, с. 42].
Как
показывают социологические исследования, образ
специалиста у групп руководителей крупных предприятий и у студентов
существенно расходится. Руководители
отмечают, что хотели бы получить вузовского специалиста, хорошо владеющего
иностранным языком и компьютером, умеющего улаживать конфликты с подчиненными,
знающего организацию производства на лучших иностранных фирмах, способного
находить выгодных партнеров. А сами студенты считают, что выпускник вуза
должен: хорошо знать иностранные языки (53%), свободно пользоваться компьютером
(49%), проявлять деловитость (30%), уметь четко выполнить указания руководства
(20%), самостоятельно находить выгодные заказы (18%), иметь глубокие
профессиональные знания (65 %) [4,
с. 100]. То есть, если свободное
владение иностранными языками принимается многими, то значение качеств,
порожденных рынком (умение самостоятельно находить приносящие прибыль заказы и
четко выполнять указания начальства) явно недооценивается. Практически стала
исчезать терминальная функция образования, связанная с получением знаний.
Молодежь стала более прагматичной в своем стремлении использовать
профессиональное образование как способ достижения жизненных целей.
Литература:
1. Герчиков В.
И. Феномен работающего студента вуза
/ В. И. Герчиков // Социологические исследования. –1999. – № 8.– С. 87–94.
2.
Константиновский Д. Л. Неравенство и образование. Опыт социологических
исследований жизненного старта российской молодежи (1960-е годы – начало 2000-х) / Д. Л. Константиновский. – М.: ЦСП, 2008. – 552 с.
3.
Лисаускене М.
Новое поколение российского студенчества /М. Лисаускене // Высшее образование в
России. – 2005. – № 10. – С. 41–47.
4.
Меренков А. В.
Рыночные ориентиры студенчества /А. В. Меренков. – Социологические исследования. – № 12. – С. 97–100.
5. Эфендиев А. Г. Московское студенчество в период реформирования
российского общества / А. Г. Эфендиев, О. М. Дудина // Социологические
исследования. –1997. – № 9. – С. 41–56.